Солнце Сумеру

Вчерашняя выходка вышла Итэру боком. Ями сама назначила наказание для мальчика и умолчала об его проступке в разговоре с Пхоном во время ежедневного отчета. Управляющий слугами передал Итэра под крыло Абхи — главной кухарки — та в свою очередь из-за большой занятости не всегда могла за ним уследить. Формально, Ями была её правой рукой, а значит, являлась второй наставницей Итэра. Пхон прекрасно это знал, и зачастую отчитывалась об обучении Итэра именно Ями. Взамен на молчание, она сделала его своим подручным, заведомо предупредив Абху. Первую половину дня он помогал на кухне, а после полудня его забирала Ями стирать белье. Десятки разноцветного постельного белья и одежды покачивались развешанные на веревке. Гора тканей, которую велели постирать Итэру, исчезла. Наконец можно было присесть. Двор, где находился он, использовали для стирки и сушки вещей, и не раз Итэр проходил по его коридорам. Две другие женщины в группе с ним, всё так же трудятся, будто и не устали вовсе. — Наукар! Чего отлыниваешь, тут ещё целая куча одежды. Если закончил, проси ещё! Ями дала ему ещё вещей для стирки. Она никак не хотела успокаиваться и старалась заставить его сделать как можно больше дел. Мальчик добросовестно все выполнял, ибо не в праве что-либо сказать в своё оправдание. Мучила она его два дня. На третий пришло затишье, а на пятый день правоверный гнев Ями потух. Итэр понял это, когда она пришла на кухню после обеда и с серьезным лицом велела: — Накинь плащ, нам нужно в город. Будешь мне помогать. Очень неожиданное предложение немного сбило его с толку. Он думал, что не имеет права шагу ступить за ворота резиденции из-за своего наказания. Но на самом деле, посол не говорил, что ему запрещено. Пока посол пребывал гостем в Сумеру, то не возражал, чтобы его слугу воспитывали по здешним нормам и правилам, если это не создает проблемы. Однако Итэр этого не знал, потому на свой страх и риск подчинился девушке. Через час они уже бродили по магазинам и лавкам. Ями неспешно смотрела и искала то, что ей нужно у прилавка с лекарствами: — Три раза в месяц слуги могут выбираться в город, по личным нуждам. Раньше можно было взять с собой и одного из стражников, но сейчас для этого нет возможности. У слуг есть свой извозчик. Если не находишь себе пару, с кем можно выйти, извозчик тебя сопровождает. Дается три часа, чтобы ты мог сделать все, что нужно в городе. Однако если возникнет ситуация, при которой ты можешь отсутствовать на день и больше, нужно обязательно предупредить Пхона. В противном случае могут посчитать, что слуга сбежал, а это так легко не допускают, — Ями сделала паузу и продолжила. — Каждый раз, как слуги покидают резиденцию — это фиксируют. Охрана, стоящая у ворот записывает тебя в специальный журнал, — Ями тщательно осмотрела пучок тускло красных пионов, понюхала и отложила. — Кстати, вот держи свое первое жалованье за две недели. В начале каждого месяца ты подходишь к Пхону и забираешь его. Могут также быть и вознаграждения за дополнительно выполненную работу или заслуги. Сейчас тебе отдала его я по приказу Пхона, потом будешь забирать сам, понял? — Ями повторила последнюю мысль дважды, чтобы до Наукара точно дошла информация, так как он выглядел слегка рассеянным. Тяжеленький мешочек влетел ему в грудь. Итэр посмотрел на мору, блестевшую в кошельке, и как-то брезгливо спрятал его в свою поясную сумку. Ями не отрывая взгляд от прилавка, добавила: — Хм, если тебе что-нибудь нужно, то сразу сообщи. Самому здесь гулять опасно, можешь потеряться. Итэр усмехнулся её словам. Как он может потеряться, когда знает эту площадь как собственные пальцы. Все тайные закоулки и широкие дороги, каждый прилавок и магазин — он выучил карту города ещё давно, и с закрытыми глазами мог показать где, что находится. Он оглядывался вокруг, мысленно пересчитывая, все ли прилавки на месте, откуда он крал еду. Это было занимательно. Спустя несколько недель жизни взаперти, рынок стал совсем другим в его глазах. Всё так печально знакомое. Ему больше не было надобности покрывать голову, чтобы спрятаться от стражников или злопамятных лавочников. Вот только от старых привычек избавиться нелегко. Комфортнее, когда капюшон накинут, так он избежит излишнего внимания. Лишь коса, аккуратно перекинутая через плечо, была видна. Стоявшие здесь лавочники даже не подозревали, что он один из тех воров, которого никак не могли поймать. Только теперь он остался без товарищей. Итэр слегка опечаленный этим, стал искать в толпе знакомые силуэты. Вдруг посчастливится встретить ребят, с которыми он часто сотрудничал. Как бездомные собаки объединяются в стаи, так и поступали иногда здешние беспризорники и беспорядки учиняли они не малые. От них зачастую страдали мелкие забегаловки и мясники. Действовала такая группа детишек не хуже организованной преступной банды, лишая простых людей половины месячной выручки за один налет. Слаженная работа — равно сытость каждого. Хоть маленькие оборванцы совсем не знали манер, но они беспрекословно слушались своего лидера. Зачастую самого старшего и сильного из них. Они прошли лавку с лечебными травами. Ями была возмущена тем, что старик-травник слишком завысил цены. Не сумев выбить у него скидку, служанка громко хмыкнула и пошла к другому. Долгая ходьба утомляла. Итэр хотел вернуться в резиденцию, но Ями всё никак не унималась. Его сердце участилось, а ладошки взмокли. Так давно он не был на этой торговой площади. Толпа вокруг теснила и давила, как земля на покойника. Ещё и царившая духота трепала нервы не меньше. Раньше такого с ним не случалось. Ями махнула мальчику рукой и отправилась выше по торговой улице. Он послушно следовал за ней. Сегодня солнце пекло, как и всегда. Итэр оглядывался и развлекал себя игрой «постарайся вспомнить». Ями иногда оборачивалась, следя, чтобы он не отстал совсем. Однако, шедшая впереди большая толпа иностранных туристов разделила их. Итэр отошёл в сторону, чтобы не быть задавленным. Когда толпа прошла, он потерял Ями из виду. «Её унесло что ли? » Взгляд забегал по лицам скользящим мимо. Однако служанка как сквозь землю провалилась. Её нигде нет. Итэр не спешил бросаться на ее поиски. Отличный шанс. Выдавшееся удачное время он хотел потратить на отдых от бесконечных приказов и упрёков, которые слышать уже тошно. Благословенная тишина. Пройдя под разноцветный тент, он нашел удобное место на пустом ящике. Солнце больше не пекло, а улицу видно как на ладони. Если что, он легко сможет взглядом отыскать «наставницу». Исподлобья он глядел на людей суетящихся. Большой муравейник, а люди, спешащие повсюду — рабочие муравьи. У всех лица уставшие и потные, хотя местные выглядели оживленней иностранцев, не привыкших к такому климату. Итэр также подметил трех человек одетых совсем необычно. Их одежда не была похожа ни на одну из семи наций. Закутанные в черные полотна и с перевязанными лицами, с красными мешочками на поясе. Даже глаз их не видно, так что нельзя точно сказать местные ли они. Компания стояла возле фруктового прилавка, довольно долго и тщательно осматривая каждый фрукт. Они выглядели подозрительно и потенциально опасными. Поэтому патрульный стражник подошел поближе, как бы невзначай посматривая за ними. Итэр тоже не сводил с них глаз. Занятий особых не было, поэтому взгляд цеплялся к этим чудикам. Прямо за их спинами, промелькнула маленькая фигура, в грязном белом плаще. Правильнее было назвать плащ серым, потому что он насквозь пропитался пылью. По тонким пальчикам руки и стройным ножкам Итэр посчитал, что это девочка. «Сейчас кого-то обворуют» мысленно усмехнулся он. Воришка притаилась прямо за их спинами, и пока те были отвлеченны, кошелек с пояса у одного пропал. Быстро закончив свое дело, воришка развернулась, чтобы уйти. Очень ловко и профессионально. Интересно, это кто-то из его знакомых? Сердце пропустило удар, когда из-под серого шарфа на несколько быстрых секунд показались светлые локоны. Итэр осадил себя, уверяя, что это не может быть она. Он лично знал несколько детей с таким же цветом как у него. Но когда воришка поспешила удалиться, он не смог себя сдержать. Поддавшись порыву, он последовал за карманницей. Она шла прямо и спокойно, а Итэр следовал за ней. Не слишком быстро, и не слишком медленно. Нельзя привлекать внимание. Шагал он так естественно, однако внутри уже выстроились мириады догадок, предположений и сомнений — она или не она? Пройдя мимо стражников, Итэр прибавил шаг, потом ещё и ещё. Еле сдерживал себя, чтобы не рвануть. Нельзя, нужно немного потерпеть, нельзя спугнуть. Итэр проявил неслыханную сдержанность, чтобы не совершить ошибки, поддавшись импульсу. Расстояние сокращалось. Осталось чуть-чуть и он сможет ухватиться за потрепанный подол серого плаща. Но вдруг не она? Может ему кажется, и мечты глубоко в сердце вырвались наружу, создав эту галлюцинацию. Вдруг всё это сон? Но он все равно упорно шел за ней, стараясь не думать об этом. Ему хочется верить в лучшее. С каждым шагом иллюзия лишь сильнее подкреплялась его сознанием. Казалось бы «Вот, совсем близко». Если это она, то наконец он сможет её обнять, почувствовать её тепло. Живое и родное биение сердца и более не отпускать. Живая и невредимая — это будет самым большим облегчением для него. Потом они вместе пойдут к Паймон, наверняка ждущей, что ей принесут еды. Он хочет этого больше всего на свете. Он жаждет чтобы всё, что он успел надумать во время разлуки — оказалось ложью. Просто заблуждением — неправдивым кошмаром; мысли о том, что более они не свидятся. Шум вокруг доносился до него, как через воду. Всё размылось и люди, и окружение перемешалось с грязью, и лишь она одна, идущая впереди, виднелась четко. На воротнике серого плаща что-то блеснуло: брошь в форме звезды. Непримечательная, и с виду не несущая никакой ценности, такая же посеревшая и потертая, как и плащ. Это она. Рука потянулась к ней, пытаясь ухватиться. «Люмин! » пронеслось в голове. Охваченный собственными чувствами он не услышал громкий бой барабанов и звуки праздничной дудки со стороны. Между ними возникла стена из свадебной процессии. Десятки людей собрались поздравить молодоженов и повеселиться на славу. И среди этой толпы она исчезла. Кровь прильнула к голове. Голос, который, как он думал, потерял, хриплым криком разнесся по толпе, но утонул в громкой музыке и возгласах: — Люмин, Люмин! Эй! — он стал протискиваться сквозь лес тел, что так бессовестно мешали ему воссоединиться с ней. Громкие крики царапали глотку, но он продолжал. — Люмин, вернись! Сестра! Разойдитесь, черт возьми! На грани отчаяния он бросился ей вдогонку. Серый плащ сестры мелькал между рядами людей. Толпа становилась плотнее, с каждой секундой все больше отделяя их друг от друга. Итэр не может просто сдаться. Стиснув зубы покрепче, он сноровисто маневрировал между препятствиями. Пару раз его чуть не затоптали. Не замечавшие мальчишку люди больно пихали его локтями и кулаками. Расталкивая всех кто ему мешал, он, наконец, вырвался из этой тесноты на открытое пространство. Не успев отдышаться, Итэр завертел головой в поисках. Вот она, свернула в переулок. Ноги помчали его вдогонку. Едва не впечатавшись в стену на повороте, он прошмыгнул в узенькое пространство между домов: — Люмин! Однако никого там не было. Итэр оторопел не способный понять, куда же она делась. Впереди стоит стена. Такого быть не могло. Она точно свернула сюда. Это последняя улица на торговой площади, дальше лишь трущобы. Возможно, в стене есть один из множества скрытых проходов. Может, она шла именно туда? Надо её найти, сейчас же. Он ещё может её догнать! Итэр хотел бежать вперед, но кто-то схватил его сзади за капюшон, грубо оттаскивая назад. — И куда же ты бежишь? Я же сказала «ни шагу от меня»! Ями крепкой хваткой оттащила его обратно на главную улицу. Итэр взбесился. Это переходило всякую грань. Из-за неё Люмин сумеет уйти, и когда после они смогут встретиться? Если вообще такое будет возможно! Как бы ни вырывался он — тщетно. Ями разозлилась, когда тот ударил её по ноге. Закусив губы, она только усилила хватку. В голове не укладывалось, как такая хрупкая девушка могла его удерживать. — Угх!.. Слушай внимательно! Если ты сейчас попробуешь сбежать, то тебя в любом случае найдут, зададут порку, чтоб спесь сбить! Я о тебе же забочусь, хватит противиться! — девушка кое-как подозвала стоявшего на посту стражника и передала ему Итэра. Итэр взревел: — Пусти, пусти сейчас же! Я должен найти… И тут Итэр прикусил язык. Ями подозрительно спросила: — Кого найти? Ответь же мне. Ты кого-то видел? Итэр крепко сомкнул губы, не желая даже пискнуть. Встреча с Люмин сейчас не самое разумное решение. По её внешнему виду легко догадаться, что она — шудра без происхождения — его родная сестра близнец. Кто знает, что на уме у вспыльчивой служанки. Минимум, что Ями может — это выдать его происхождение и очернить его в глазах других слуг. Но самое страшное, если это дойдет до посла. Итэра он пощадил, однако Люмин была главной виновницей, чье преступление отбывал в этом невиновный. Если она попадет в руки посла, неизвестно как её накажут. Ями и Итэр пристально переглядывались. Он не доверял служанке, и не был намерен выдавать сестру. Так что брыкался он недолго. Буря стихла, и он позволил подхватить себя покрепче. — Почему ты молчишь? Итэр презрительно посмотрел на неё. Теперь она его не просто раздражала, а одним лишь своим видом заставляла кипеть кровь. Из-за нее упущен шанс. Он так и не ответил. Его молчание навело служанку на мысль, что он хотел сбежать. Это недопонимание стало камнем преткновения в их дальнейших отношениях. По возвращению в резиденцию, Итэр весь оставшийся день ходил с низко опущенной головой. Ями опять сказала, что умолчит об этом, хотя она могла рассказать всё сразу Пхону. Итэр испытывал смешанные чувства: воодушевление и тревога, но по другому поводу. Пусть он не видел лица, но он хотел верить своим чувствам и броши, которую он раньше носил. Весь день голова была забита мыслями о сестре, о том, как она там оказалась, где сейчас Паймон и все ли с ними в порядке. Так прошло пару дней и бессонных ночей. Итэр настолько помешался, что Люмин явилась ночью ему во сне. Как и в тот день, она была одна, без Паймон. Мальчик сидел в своей комнате, а Люмин стояла на пороге. Лицо её всё такое же светлое, а глаза горят солнечным огнем. Слезы текли бесконтрольно от снедавшего их желания воссоединиться, как утерянные части одного целого. Невидимая стена не дозволяла этого сделать, и им пришлось довольствоваться тем, что они могли видеть и слышать друг друга. Близнецы долго плакали, а после разговаривали. Люмин вспоминала все самое светлое из прошлого, и улыбалась с мокрыми и раскрасневшимися глазами. Итэр молча слушал её, иногда кивая головой. А когда она замолчала, Итэр спросил: — Паймон с тобой? Она в порядке, где она? Уголки губ Люмин дрогнули вверх: — Она крепко спит… Ни дня не проходило без её слез по тебе. Я совсем забыла спросить. Как ты себя чувствуешь, как питаешься, всё ли у тебя хорошо? — она невпопад задала вопросы, пытаясь сменить тему. Сердце Итэра сжалось, услышав про тоску младшей сестры: — Меня выходил один врач, — Итэр отделался одной фразой. Он не хотел посвящать сестру в то, что случилось после той роковой ночи. — Не могу больше этого терпеть. Хочу к вам! Я тоскую, как зверь в клетке. Скажи, где вы? Итэр был благодарен послу за второй шанс, и он непременно хотел поскорее свидеться с сестрами. Но сейчас сбежать не мог — контракт не позволит. Если он уйдет раньше срока, то в будущем их могут найти и тогда проблем станет больше. Хотя он мало верил, что такой никчемный воришка будет преследуем. В сердце теплилась надежда, что спустя какое-то время он сможет улучить подходящий момент и сбежит отсюда сверкая пятками. Слова брата о тоске всколыхнули сердце Люмин. Новые слезы покатились по щекам: — Итэр, молю тебя, прости. Это всё я виновата. Если бы тогда я не своровала этот злосчастный кошелек! Если бы… Это по моей вине всё это случилось! Я, правда, так виновата… Прости-прости-прости… — обняв свои плечи, она качалась назад и вперед, убаюкивая себя. — Люмин, ты чего? Прекрати, пожалуйста. Твои слезы — хуже любых мук. Я ни за что не позволил бы, чтобы с вами что-то случилось. Со мной всё хорошо! — Братик, ты придешь за нами? Итэр почти задыхаясь: — Что за глупость! Я обязательно вернусь к вам, отыщу и вернусь. Вот увидишь, мы снова будем вместе. Так и передай Паймон. Что же ему сказать, чтобы она прекратила винить себя? Слов было так много, а нужных никак не подобрать. Он молчал, единственное верное решение, и, как бы цинично это ни звучало, он счастлив наблюдать за её рыданиями. Он мог прочувствовать её боль и сожаление, от которых ему плохо не меньше. Однако рыдания и горечь единственное подтверждение, что она на самом деле жива, и это не просто сон; они по-настоящему смогли увидеться и поговорить. — Итэр, мы будем тебя ждать, сколько потребуется, но прошу, больше не совершай глупостей. Чудесный момент единения прервался. Люмин растворилась в его сознании, как и пространство вокруг. Итэр проснулся раньше солнца. По пробуждению он не чувствовал обыденной разбитости, а угнетенное состояние его отпустило. Тепло полнило сердце, тепло вновь наполнило грудь. Эту ночь он провел в блаженстве как никогда ранее. Его хорошее настроение держалось на протяжении пары дней, и засыпал он легче. Он чувствовал, что кто-то бережет его сон. Благодаря этому эфирному образу, душа его пришла в покой. Может быть это Люмин берегла его? Каждый раз, закрывая глаза, даже во время простой дремы он надеялся увидеться вновь. Только надежды оставались напрасными. Люмин больше не появлялась. Тогда ему на ум пришло: отыскать сестер в городе. Точно, ведь им некуда больше податься! В город попасть будет проще простого, так как он ещё дважды в этом месяце может выйти. Он строил планы, как и каким образом, будет искать. Идей хватало сполна, оставалось придумать, с кем отправиться на базар, не вызывая никаких подозрений. Если он захочет поехать один, вероятно, Ями заподозрит что-то и может доложить о случившемся. Удача, кажется, сжалилась над ним, и поднесла ему идеальную возможность. Женщина, которой он помог подготовить зал собраний, опять пришла жаловаться к Абхе: — Никто не хочет мне помогать и пойти на базар. А извозчик такой нудный дядька, что испортит весь день. Тогда Итэр вмешался в их разговор: — Сестрица, я помогу. Уверенное заявление, даже не вопрос, как будто они уже с ней договорились. Служанки удивленно уставились на него. Впервые им довелось услышать что-то помимо его обычного мычания и быстрых «да» и «нет». А обращение «сестрица» заставило поддаться пришедшую очарованию златокудрого слуги. Она активно уговаривала Абху, но та колебалась. Работы пускай и не много сейчас, но нужно всё подготовить к обеденному чаепитию. Чувствуя опасение, что кухарка может отказать, Итэр заворочался и беспокойно переминался с ноги на ногу, вмиг сменив образ уверенного паренька, на робкого мальчика: — Тетушка, прошу, пустите меня с сестрицей, — в золотых глазах скользнул влажный блеск, будто намек на слезы. Дальше продолжать не требовалось. Тут уже Абха не смогла противиться ему. «Когда-нибудь этот мальчик вырастет в столь прекрасного юношу, перед чьими чарами не сможет устоять ни одно сердце». Так подумала Абха. В город Итэр и спутница отправились сразу же. Первую часть плана он выполнил, но теперь ломает голову, как разделиться с ней, которая буквально таскала его за руку по разным лавкам с тканями и магазинам одежды. Она неустанно рассказывала о себе и о своих предпочтениях, и как страстно увлечена культурой Мондштата. Несколько лет проработав служанкой в резиденции, ей довелось множество раз повстречать гостей из столь замечательной страны, чьим духом свободы она прониклась от одного взгляда на послов. Теперь она охотница за любыми диковинками и безделушками из города свободы, и когда-нибудь она хочет переехать туда. Её откровение, свалившееся на Итэра слишком неожиданно, напомнило одну памятку сделанную им когда-то: — Сестрица Азар, я знаю одно место, где можно купить много вещей из Мондштата. Итэру удалось зацепить её внимание, и вот он витиеватыми путями привел её на дальнюю улицу рынка, к очень старой дубовой витрине. Вывеска магазина почти выцвела, лишь рельефность позволяла прочесть буквы: «Цветочный бриз»* Витрина выглядела совсем старой, а окна не протирали так давно, что за слоем грязи и пыли снаружи ничего нельзя увидеть. Да и улица, на которой находился магазин, недалеко от трущоб. Короче, захолустное местечко. Кто-нибудь вообще туда заходил? Азар криво улыбнулась: — Ты так решил пошутить? Итэр не стал ничего объяснять, а просто затащил её внутрь. С первого взгляда неприглядный магазин, внутри пестрил обилием самых необычных украшений, роскошных нарядов и декоративной мебелью, которую не встретишь нигде в Сумеру. С потолка свисала громоздкая двухъярусная люстра, чей свет цветастыми пятнами отражался по стенам магазина. Служанка пришла в полный восторг, поблагодарив Итэра за то, что он показал ей этот райский уголок, она мигом погрузилась в дивный и неизведанный мир чужой культуры. Итэр был доволен такой реакцией. Кто бы мог подумать, что, однажды своровав с окошка горячие оладьи владельца, он вновь вернется сюда, приведя ему клиента. Видимо Азар и владелец нашли общий язык. Мужчина с такой важностью стал рассказывать историю каждого товара, а Азар была только рада развесить уши. Поэтому, немного походив с ней, Итэр сказал: — Сестрица, я пойду куплю хлеба, скоро вернусь. Азар проводила его коротким «да, иди» и вновь окунулась в историю столь любимой ею страны. Легонько закрыв за спиной тяжелую дверь, он быстро зашагал под знойными лучами солнца. Он шел, уворачиваясь от идущих навстречу прохожих, и у одного из переулков остановился. Переулки — один из множества входов в трущобы в Сумеру. Итэр огляделся по сторонам: людей здесь немного, и все они крутились вокруг лавок, где стояли двое патрульных. Стражники не смотрели в его сторону. Итэр посильнее натянул капюшон, полностью закрывая лицо, позволив ногам вести. Грязная и темная улочка, к которой выходили окна и двери. Пока на площади царил яркий свет, здесь притаился мрак с затхлым запахом помоев и нечистот. После наводнения здесь стало только хуже. Всю грязь смыло в трущобы, которые стали ещё грязнее и отвратительней. Людей по пути встречалось намного меньше, и каждый встречный был убог внешне настолько, что тошно было даже стоять рядом. Калеки, бездомные и бандиты… В основном мужчины. Женщины из трущоб под страхом быть ограбленными или изнасилованными оставались дома, и ходили по более укромным путям известным только им. Итэр разделял их страх. Каждый раз рядом с каким-нибудь мужланом он старательно прятал взгляд и прибавлял шагу. Основная масса этих людей составляли беженцы из деревень Сумеру. Ещё четыре года назад по столице разнёсся слух, что на землю мудрости снизошла ужасная болезнь, опусташившая целые поселения. Слухи эти быстро прекратились, но факт оставался фактом. В город нахлынуло много людей истощенных и покалеченных, у большинства на теле были незаметные черные отметины. Среди них старики и немощные вдовы с маленькими детьми. Они были абсолютно не способны работать, и нашли спасение в попрошайничестве и воровстве. Немногим молодым людям удавалось найти работу из-за своего болезненного вида, и они стали объединятся в комунны, которые после подверглись влиянию похитителей сокровищ. Таким образом трущобы превратились из малонаселенной и тихой окраины, настоящее гетто* для прокаженных. Естественно администрация города в паре с академией Сумеру пытались решить проблему с приезжими, так как вскоре они начали докучать законопослушным горожанам. Но то ли все их силы были направлены на борьбу с очагами болезни в провинциях и сокрытием слухов, то ли у них не хватало солдат. Все вылелось в то что, молодые люди окончательно оккупировали гетто, выселив оттуда всех местных. Мало того, по слухам они за два года трансформировались в отдельное автономное подразделение организации ПС (похитителей сокровищ). Конечно комунна беженцев отрицала свою принадлежность к ПС, а порой и помогала в рейдах на лагеря разбойников. Администрация города не могла обвинять их без доказательств на руках. Даже наоборот: беженцы обвинили городскую охрану в издательствах и грабежах. Разразился большой скандал, прямо во время крупного фестиваля, на котором присутствовали авторитетные гости из стран партнёров. Группа стражников напала на пятерых беженцев, двое из которых умерли на глазах у толпы. Накалило обстановку, что в этот скандал был замешан сын одного из крупных предпринимателей и торгового партнёра Сумеру. Мальчик пропал на целых два дня, а на третий день его нашли на чердаке заброшенного дома в трущобах. Одни утверждали, что его выкрали те самые пострадавшие и поэтому стражники напали на них. Все стало ясно, когда мальчик дал показания, что на самом деле его спас один из них, но отказывался говорить, кто это был. Не все верили рассказу ребенка, и администрация была готова вот-вот устроить облаву и распустить гетто. Но в решающий момент за них вступились двое влиятельных учёных академии. Неожиданное заступничество оставило вопрос с беженцами открытым, а мнение людей о них с каждым днём становилось лишь хуже. Вот так за этими людьми закрепилось звание шудры — не способные приносить пользы, хитрые и опасные. Некогда терпеливые и сострадающие им горожане, стали ярыми ненавистниками и безжалостными судьями. Спустя некоторое время Итэр добрался до, именуемой самими шудрами, площади «города оборванцев и мерзавцев». Здесь проворачивались тайные от глаз архонтов сделки. Повсюду царил этот злостный дух болезни и голода, и людей здесь чуть больше. Итэр немного напрягся, теперь нужно быть осмотрительней. Здешние люди довольно агрессивные и опасные. Если сделать хоть малейший шаг не туда, они сочтут это оскорблением в свой адрес. Единственное с более-менее приемлемым пойлом место в трущобах находится именно здесь, и является точкой сбора скучающих преступников. Прямо сейчас перед кабаком развернулся нешуточный бой, собравший всех посетителей на улице. Два пьяных бандита сцепились в драке, разбрызгивая вокруг кровь. Толпа яростно поддерживала «бойцов», наслаждаясь бесплатным зрелищем. Бой завершился победой за старым бандитом. Побежденный лежал неподвижно лицом в землю, а рядом с ним валялся его кошелек. В ряду зрителей возник ещё один пьяный спор, который повлек за собой массовое недовольство. И теперь дрались все. Они не могли поделить деньги, формально, принадлежавшие победителю. Всего за пару мгновений здесь завязался массовый мордобой — вся суть трущоб. Не сумев защитить «свою» награду, победитель свалился рядом с проигравшим. Его быстро затоптали тяжелыми ногами зрители, что до этого поддерживали его. Итэр тоже чуть не попал под горячую руку, и поспешил прочь отсюда. По этой самой причине Итэр с сестрами жил за пределами города. Ни в трущобах, ни на ухоженных улицах города им не было бы спокойствия. Здесь слишком опасно. Когда они только попали в столицу, то целый год побирались по укромным тайникам и подвалам города, сменяя убежище по несколько раз за неделю. Опыт жизни в трущобах приоткрыл им дверь в черные и озлобленные сердца людей. Единственная причина, по которой он решил прийти сюда, заключалась в поиске сестры. А вот мотивы Люмин оставались непонятны. Может быть, не найдя брата в пещере, её сердце затаило надежду, что он в городе, куда его мог притащить один из бандюг. Сердце Итэра забилось быстрее. Если она вправду приходила к нему во сне, то она ещё должна быть здесь. Единственный способ это узнать найти того кого знает очень давно. Итэр зашел в один из заброшенных дворов старого дома с дырой в стене. Он подошел ближе: — Ави! Эй, Ави! — он дважды позвал, и лишь на третий раз ему откликнулись. Где-то сверху, донесся грубый голос: — Катись к чертям собачьим, ни то убью! — в Итэра прилетело самодельное лезвие, намеренно полетевшее мимо. Итэр повторил: — Ави, постой! Это Я! — он быстро сорвал с головы капюшон, открывая свое лицо. Над самым ухом просвистело ещё одно лезвие. Только это и спасло его. Если бы он помедлил, без сомнений, оно вонзилось ему в глаз. С третьего этажа показалось худое лицо: — Итэр! — с высокой крыши спрыгнул парень, схватившись за специальную свешанную веревку. — Давно тебя не видел, где ж ты был? Тебя не было видно в городе целых два месяца! А Люмин с Паймон где-то прячутся? — в пылу чувств он крепко обнял друга. Итэр обнял его в ответ. Его он и искал. Его давний друг, с которым он состоял в одной «детской банде». Ави считал тройняшек своей названной семьей. В трудные времена они всегда были рядом и поддерживали друг друга, делясь последним куском хлеба. Наконец отцепившись друг от друга, Итэр взглянул другу в глаза: — Ави, я тоже рад тебя видеть. Я пришел к тебе с просьбой… Они прошли в дом, заслышав донесшиеся недалеко крики, и Итэр поведал ему всё, что случилось, опустив наиболее постыдные части: как на них с сестрами напали и о том как он их потерял; о том, что стал слугой и теперь вынужден служить знатному господину и выплачивать долг; Ави слушал его, не прерывая, и рассказ Итэра быстро закончился, а в конце он попросил: — Ави, поможешь мне отыскать их? Худое лицо Ави сделалось недовольным: — Зачем же ты спрашиваешь? — он положил руку на плечо Итэра, — Постараюсь тебе помочь. Я уверен, что Люмин и Паймон отыщутся. Мы вместе с ребятами сделаем всё, что сможем. А пока прикрой голову, вдруг кто увидит тебя! — он натянул ему капюшон. — Оставь это дело мне, и не волнуйся. Итэр ненадолго притих: — … Спасибо тебе. Вот… — он вложил в руки Ави мешочек с небольшим количеством моры. — Это всё что у меня есть. Я тебе обязан… Ави прыснул со смеху: — Ха, не больше чем я вам! В конце концов, вы выходили меня, и я чудом не сгнил следом за своей кистью! — Ави помахал покалеченной рукой перед лицом Итэра, и быстро стал пересчитывать деньги. — Но от предложенного ведь не отказываются так? Считай это плата за то, что заставил меня поволноваться! Ави лучезарно улыбнулся. Этот паренек был жаден до денег. Если ему предлагали, он никогда не возражал: — Ну и скупердяй ты. Тут даже не хватит на один ужин для всех! — Ави недовольно щипнул Итэра за бок, заставив того вскрикнуть, и незаметно всунул деньги обратно ему в сумку. Итэр вскрикнул: — Больно же! Ты чего так? Ави продолжил бросаться колкостями: — Скажи спасибо, что я не продырявил тебя лезвием. После Ави вызвался проводить его, по дороге ребята не прекращали подшучивать и язвить друг над другом. Со стороны казалось, что один задирает второго, но такие уж были у них шутки. И вот, когда до входа в трущобы оставалось десяток шагов, Ави решил сказать: — Не появляйся здесь слишком часто. В последнее время в трущобах поселились не хорошие люди. Итэр усмехнулся: — А там когда-то были порядочные? Ави покачал головой: — Нет, они намного хуже. Разве не заметил, как стало меньше стариков? И ещё… месяц назад трое ребят ушли ночью на реку, без моего ведома. Вернулся лишь один. Он сказал, что на них напали люди без лиц. С тех пор похищения участились. Берегись и будь осторожен. Запомни мои слова. Серьезность, сквозившая в его голосе, заставила Итэра нахмуриться. Распрощавшись с другом, Итэр отправился обратно в «цветочный бриз», по дороге раздумывая над словами Ави. Его не было довольно давно, но ему повезло: Азар до сих пор болтала с владельцем и примеряла наряды. Услышав тяжелый стук двери, она оглянулась: — Ты так быстро вернулся, а где хлеб? Итэр неловко отмахнулся: — Сестрица, прости: я его съел, пока гулял по площади. Каждый раз, как с уст Итэра срывалось слово "сестрица" в её адрес, Азар чувствовала, будто молодеет: — Чудесно. Раз ты поел и полон сил, помоги мне с этим. Она указала на большой ящик полный всякой бижутерии и несколькими килограммами ткани зеленого, белого и красного цветов, парочкой ваз и цветами сесилии. Всё это - подарок от владельца магазина. Его все же будут использовать, как носильщика.