Расцветая в любви

Льюис устало откинулся на спинку дивана, привлекая Джорджа к себе. Тот аккуратно залез под бок к чемпиону и, не удержавшись, терпко прихватил губы, вовлекая в поцелуй. Льюис не сопротивлялся и притянул Рассела ближе, почти опрокидывая на себя. Время текло медленно. Им казалось, что они греются друг в друге вечно, растворяясь в нежном, мягком поцелуе. Губы ласково скользили, даря ощущение едва уловимой, но теплой любви, растекающейся по венам. Хэмилтон не удержался и чуть укусил младшего, слизывая проступившие капли крови. Джордж тихо простонал и уткнулся чемпиону в грудь. - Ты уверен, что это была хорошая идея? – спросил он почти шепотом. - Я знаю, что Пьер очень хочет выяснить правду. Поверь, я и сам хочу, чтобы Шарль наконец был счастлив. Но мы уже 2 года пытаемся выбить из него признание, а он упорно молчит. Каждый день мы начинаем с разговора о Шарле, понимая, что ни на шаг не приблизились к разгадке. Слышим о нем везде. И это помимо борьбы за титул. Завтра у нас решающее сражение за чемпионство между нами тремя. Я очень хочу провести этот вечер не в депрессии, снова и снова понимая, что мы бессильны, а рядом с человеком, которого люблю и который дарит мне надежду, не позволяя упасть. Я хочу немного побыть эгоистом. Если Пьер и компания что-то накопают, они нам сообщат. Уверен, они справятся и без нас. А Шарля мы ещё успеем спасти. В конце концов, один день ничего не решает. - А как же его слова о том, что он умрет, если чемпионом станет его возлюбленный? - Какой шанс, что это я или ты? – мягко возразил Хэмилтон. – Уверен, Шарлю просто тяжело и больно, и он не имеет ничего такого в виду. Он хочет выиграть титул, но при этом сгорает от цветов в легких. Обещаю, мы со всем разберемся после Абу-Даби. А сейчас иди ко мне. Джордж мягко льнет под протянутую руку и вжимается в Льюиса. Чемпион притягивает парня еще ближе, скользя губами по виску, ресницам, щекам и наконец даря теплый, светлый поцелуй. - Я люблю тебя, Джордж. Я рад, что ты со мной. - Я тоже тебя люблю. Нежное объятие и касания, пробуждающие светлую радость внутри. Огонь темных глаз и вера в лучшее, плескающаяся где-то на дне. Джордж любил тонуть в глазах Льюиса, в бесконечно темном кофейном океане. Любил быть защищенным в его руках. И верил каждому его слову. Как не верить тому, кого любишь всей душой? *** До старта Гран-при Абу-Даби оставались считанные минуты. Себастьян, Макс, Даниэль, Пьер и Карлос собрались вместе, в волнении пытаясь придумать, что им теперь делать. - Ни Джордж, ни Льюис так и не взяли трубку, - сердито мычал Макс, - и что нам теперь делать? - Сказать им прямо сейчас? – предложил Карлос. - Да, чтобы они полетели утешать Шарля, а тот в итоге был бы в настолько разбитом состоянии, что в первом же повороте въехал бы в стену, что, учитывая его состояние, стало бы фатальной аварией? Не лучшая идея. Момент был упущен ночью. - Думаю, - вмешался Макс, - надо рассказать сразу после гонки. Мы все откатаемся, отстоим на подиуме, кому повезет, потом собираем Льюиса, Джорджа и Шарля и тащим в наше вчерашнее место. За гонку ничего не изменится. - Уверен? – тихо спросил Себастьян. Ответом ему была звенящая тишина, смешивающаяся с фоном шума болидов на старте. - Гран-при начнется через несколько минут! Просьба занять свои места. Гонщики переглянулись и неуверенно поплелись к своим командам. Что может изменить одна гонка? *** Шарля мутило, сильно. Голова била набатом, глаза слезились до водяного океана перед зрачками. Все плыло и ехало, и Шарль даже был не уверен, что правильно держит руль. Кончики пальцев казались ледяными, тело горячим. Шарль едва держался, чтобы не выскочить из кокпита и не умчатся к себе в комнату, спрятавшись в домике из одеяла. Он едва ли находил силы не дрожать, как мокрая кошка, и просто оставаться на месте. - Шарль, ты в порядке? – услышал Шарль волнующийся голос Бинотто. - Всё в норме, - сипло ответил он, - готов завоевать титул. - Уверен, что стоит ехать? Ты можешь остаться, поверь, никто тебя не осудит, просто… - Я поеду, - твердо ответил Шарль, - я должен выиграть. - Как читаешь нужным. Мы в тебя верим. - А я в вас. Никогда не забывайте об этом. Голос, скандирующий для трибун, вдохновлял беснующуюся толпу. Напоминаем, что в сегодняшней гонке решается судьба титула. Бой ведется между Шарлем Леклером, Льюисом Хэмилтоном и Джорджем Расселом. Титул достанется тому, кто займет первое место. Кто же станет чемпионом 2022 года? Мы узнаем всего через пару часов. Прогревочный круг. Время пошло. *** Бывают момента, когда время замирает. Когда весь твой мир, все мысли сосредотачиваются в одной точке. Когда всё, что казалось важным, становится лишь фоном для одного-единственного предмета, на котором ты концентрируешься. Словно ты шел к этому всю жизнь, и теперь наступает решающий момент, после которого всё расколется на «до» и «после». Шарль замер в кокпите, напряженно сжав пальцы на руле. Муть перед глазами отступила в сторону, набат слегка утих. Всё его существо было только в одном месте, только в одном пространстве, наблюдая за красными, поочередно загорающимися огнями. Один. Два. Три. Четыре. Пять. Гаснут огни. Болиды срываются с места. *** Шарль ведет гонку. Спокойно, уверенно, словно и не было тех двух лет боли и страданий, преодолений себя и борьба за жизнь. Он впереди, летит к победе, к чемпионскому титулу. Он видит сияющие глаза крестного, болеющего за него, он видит его глаза, полные любви. Он видит себя в желанных руках. Он видит, как всё приходит в норму. Он стоит на подиуме на первом месте. Сжимает в руках кубок. Он чемпион мира 2022 года. Его поздравляют, он на седьмом небе, в восторге прыгает по трибуне, не чувствуя боли. Он добился мечты, он справился. Теперь это его мир, его победа, его будущее, в котором больше нет места темным краскам. Это мечта на ладонях. Это крылья за спиной. Это космос в глазах и свобода в дыхании. Это шампанское с привкусом слез счастья на губах. Шарль дает интервью и посвящает чемпионство Жюлю. Леклер плачет и смеется. Он живет. Так, как не жил уже несколько лет. Так, как не живут простые люди. Он словно оторвался от земли, чтобы парить чуть выше. Так вот что имел в виду Жюль, говоря о получении титула? А потом Шарль решается. Он подходит к нему и впечатывает его в стену, впиваясь почти холодными, полумертвыми губами в его теплые губы. Хозяйничает языком, ласкает нёбо, тает в ответной ласке и чувствует желанный отклик. Улыбается и продолжает, не собираясь останавливаться. Чувствует ответное объятие и довольный шепот. Легкий укус и нежное прикосновение языка. Отдает контроль и не смущается стона, сорвавшегося с наждачки губ. Остро ощущает каждое касание и позволяет ему делать всё, что он захочет. Теперь можно. Теперь не страшно. Они вместе. Их любовь одна на двоих. Это счастье, ощутимое на кончиках пальцев, на подкорке, глубоко в сознании. Это вера с примесью надежды. Это так похоже на рай на Земле. Шарль выздоравливает. Его легкие больше не раздирают злополучные пионы, он улыбается и снова может дышать. Он жив, он будет жить столько, сколько захочет, рядом с ним. И второй жертвы не было, всё прошло спокойно. Страх оказался напрасен. Теперь он только с ним. Шарль оборачивается и видит улыбку на его губах. Смеётся, сцепляя их руки. Они идут рядом, двигаются к далекой цели. Вместе. Всё самое страшное позади. *** Иллюзия счастья. Ареол невозможного. Забавно, как всё странно в этом мире: Айртон Сенна погиб не от силы удара, а от неудачно отлетевшего обломка. Жиль Вильнев натолкнулся на болид, который случайно оказался не в то время не в том месте. Сотня случайностей привела к тому, что Роман Грожан едва не погиб в огне. И сейчас одна это случайность лишает Шарля чемпионского титула. Медленный прокол рядом с ограждением. Потерян контроль над болидом. Шарль вылетает с трассы и летит прямо в ограждение за полкруга до финиша. *** Боль бывает разной. Мучительно-страшной, разрывающей каждую клеточку тела, впивающейся в каждый нерв, скользящей по каждому сосуду. Отвратительно страшной и безумно длинной, дикой, неконтролируемой. Она парализует и обесточивает, заставляя болтаться на ниточке и молча ждать конца. Безвольная жертва жестоких игр. Она бывает быстрой. Мимолетной. Почти незаметной, милосердно касающейся тебя и двигающейся дальше, к новой жертве. Спокойная, почти незлая и лишь слегка пугающая в своей неотвратимости. А бывает тягучая и вязкая, в которой ты теряешь себя. В которой секунды превращаются в дни, в которой ты всё видишь, но не можешь контролировать, в которой каждый миг становится длинным, как земная жизнь. В которой ты пассажир поезда, обреченного разбиться. Шарль завяз в этом болоте без права выбраться. Его болид разбит, он не чувствует рук и ног. Он едва ли чувствует хоть что-то, кроме ноющего тупого ножа, вставленного в каждую часть тела и отдающего сединой страданий. Сквозь сон и оставшиеся крупицы сознания, которые высыпаются в сито, он слышит всего несколько слов, которые ставят точку в трагической мелодии его жизни. Льюис Хэмилтон становится чемпионом мира. Если дал обещание – будь готов его сдержать. *** Пьер мечется в руках Карлоса и Макса, пытаясь прорваться к Льюису. Зачем? Ударить его? Высказать всё, что думает? Закатить истерику? Что? Чего он добивается? Уже поздно. Они опоздали. - Пьер, хватит! – в голосе Макса сквозит отчаяние. – Ты уже ничего не изменишь! - Я не могу! - Пьер почти воет, продолжая брыкаться. – Из-за него! Все эти года Шарль страдал из-за него! Ты хоть понимаешь, что эти двое наделали? Человек, которого Шарль считал лучшим другом, и человек, которого он считал любовью своей жизни, вместе! Ты хоть понимаешь, во что они превратили жизнь Леклера? Ад на Земле – это мягко сказано! Эти двое его растоптали, уничтожили! Как он вообще умудрялся всё нести в себе и молчать? - Я не знаю! – почти кричит Макс. – Я не знаю! Но чего ты добиваешься? Хочешь испортить им жизнь? Хочешь навесить на них груз вины? Повести себя как последний урод и расколоть их жизнь на «до» и «после»? Хочешь, чтобы они, как и Шарль, мучились невозможностью что-то изменить? Пьер молчит, но больше не брыкается. - Пьер, - мягко продолжает Карлос. – Единственное, чего хотел Шарль – чтобы никто, кроме него, не пострадал. Чтобы Льюис и Джордж имели право на счастливую жизнь без смерти на своих плечах. Мы совершили ошибку, дотянули до последнего, но больше ничего не поправить. Это конец. Позволь сбыться последнему желанию Шарля Леклера. Пускай они думают, что ничего не могли сделать. Пускай они будут счастливы. Вместе. Пьер опускает голову, высвобождается из чужого захвата и уходит прочь, смахивая злые слезы. Чуть поодаль Льюис, мягко прижимая Джорджа к себе, делает заявление для СМИ. Его глаза печальны, но губы уверенны и спокойны. Пьер хочет рассказать ему правду. Хочет увидеть страдания в темных глазах. Хочет увидеть, как в них появится ужас после всего 4 слов. Ты мог спасти Шарля. Но не спас. Пьер молчит. Ловит взгляд Льюиса, обеспокоенный, с незаданным вопросом. Ловит взгляд Джорджа, болезненный, с тем же вопросом. Гасли пожимает плечами и молча уходит.