Из племени королей

      Десятое мая. В воздухе пахнет неотвратимо надвигающимся летом и немного дождем, а еще автомобильным ароматизатором. Эшли, скучая, щелкнула пальцам желтый кружок, который, развернувшись, одарил ее лучезарной улыбкой. Жизнерадостный, подмигивающий смайлик словно просил ее: «Давай улыбнись, жизнь прекрасна.» Жизнь-то была прекрасна, только вот пейзаж через лобовое стекло машины как-то не очень. Девушка немного поерзала в кожаном кресле и, положив руку на руль, прерывисто забарабанила по нему указательным пальцем. Перед глазами открывались восхитительные виды подворотни с пикантными буграми мусорных баков, колодезных люков и время от времени осторожно пробегающих крыс. В ста метрах расположилось пятиэтажное кирпичное здание, довольно старое, с обшарпанными рамами окон, покрытых слоем давно выгоревшей на солнце, потрескавшейся краски. На первом этаже расположился маленький магазинчик с грязной, покрытой разводами витриной, за которой гордо, не под стать унылому району, возвышалась пирамида из баночек горошка и кукурузы. «Самые низкие цены!» — истерично вопила наклейка на двери, возле таблички «Открыто 24/7». С противоположной стороны улицы было видно, как за стеклом, еле отрывая старые тонкие ноги от земли, ходил старик, хозяин лавки, расставляя продукты. С торца дома вверх до пятого уходила железная эвакуационная лестница с небольшими сетчатыми проемами, которые заканчивались на самом последнем этаже невзрачной серой дверью. Эта дверь и была виновницей столь пристального внимания и необходимости изнывать от прекрасной солнечной погоды, бессовестно манившей на прогулку. — Хоть бы ноги вокруг машины размять, — пробурчала Эш, завидуя прохожим, неторопливо бредущим по тротуару.       Но соблюдение протокола, правил и чертовой конспирации намертво впечатало задницу в кресло и строго погрозило пальчиком, отказав даже в простой бутылочке воды из того магазина крайне низких цен. — Детектив, ты на связи, ответь?! — требовательно захрипела рация, заставив наблюдательницу вздрогнуть от неожиданности. — Эттвуд! Прием! Девушка, мысленно выругавшись, взяла рацию: — На связи. Прием. - Как там у нас дела? Объект не показался? — любопытствовал мужской голос в динамике. — С нашей стороны движения нет. - Раф, все тихо. Мне уже вообще кажется, что никто не появится. Пустая наводка. Хотя…       Детектив всем телом подалась вперед, почти прижавшись грудью к рулю и внимательно вгляделась в дверь. Нет, не показалось, она приоткрылась. — Подкрепление скоро будет! — заговорила рация.       В проеме показался человек. Мужчина помедлил, небрежно осматривая проулок, и, натянув поверх кепки капюшон черной толстовки, быстро спустился вниз. Эттвуд бросила быстрый взгляд на лист бумаги, лежащий на соседнем сидении в открытой папке. Снимок совпадал, даже одежда та же. — Но вот лицо! — досадливо забормотала она. — Ни на фото не видно, ни сейчас.       Большую часть лица мужчины закрывали очки авиаторы. Быстрым шагом он двинулся мимо магазина. — Выходит, — сообщила Эшли, — через двести метров пройдет мимо вас. Берите. — Понял.       Она захлопнула папку, забрасывая ее в бардачок, и довольно улыбнулась, облегченно выдыхая. Скоро дело, над которым весь участок и убойный отдел Чикаго бились почти полгода, будет закрыто. Больше никаких оккультных убийств, никаких обескровленных тел, никаких слез родственников на опознании, никаких испуганных и непонимающих глаз детей… Ничего не подозревающий подонок, который сейчас так торопливо покинул квартиру, будет арестован. Группа захвата оцепит здание и, наконец, зайдут в эту проклятую серую дверь. Расследование сдвинется с мертвой точки. Как же долго пришлось ее искать. Кто бы только знал, сколько бездомных, наркокурьеров, мелких жуликов пришлось выловить, прежде чем хоть один из них начал говорить… ***       Обычный человек, проходя по улице, как правило, увлечен собственными мыслями, разговорами по телефону, видеосвязи, музыкой в наушниках. Но есть категории, для которых внимательность к деталям, к окружающей обстановке помогает не только профессионально проворачивать свои дела, но и прекрасно собирать информацию. Наркоторговцы знают где, в какое время проходят патрули; вылавливают из толпы клиентов. Карманники отлично подмечают момент, когда человек теряет бдительность к своим вещам. А бездомные… Вот уж где кладезь информации! Ночуя в проулках, возле свалок, в подвалах они видят столько незаконного, что полиции хватит выполнить план на несколько месяцев вперед.       Около двух недель назад одного такого доставили в участок. Трясущийся от страха, грязный, потрепанный мужчина… Или все же старик? Взглянув на него Эшли Эттвуд так и не смогла определить его возраст. Документы у бездомного тоже отсутствовали. Он сдался добровольно. Вышел перед машиной патруля и принялся как безумный колотить по капоту кулаками, крича о помощи.       Осматривая потенциального свидетеля через стекло комнаты для допросов, детектив отметила, обратившись к напарнику: — Внешне нет каких-либо ранений и повреждений. За ним гнались, Рафаэль?       Напарник усмехнулся, задумчиво потирая подбородок. — В том-то и дело, что нет. Патруль говорит он был не в себе, когда вышел к ним. Говорил что-то про людей с красными глазами и про нашу последнюю жертву. Поняли, что это она, только по описанию. Майли Эшер. И он отдал ее чехол для телефона.       Рафаэль передал пластиковый прозрачный пакет с чехлом. Миленький, розовый с силиконовыми заячьими ушками, весь такой легкомысленно-нежный. Как и его ныне покойная владелица, которую не так давно обнаружили в местном парке, обнаженную, бледную, холодную и полностью обескровленную. Это все вызывало неподдельный интерес коронера. — Вампиры что ли? — засмеялась тогда Эшли. — Бросьте эти глупые байки!       Но коронер посмотрел на нее слишком серьезно и, грубо повернув голову трупа Майли, указал пальцем на два аккуратных прокола на шее. — Я, конечно, хоть и суеверен и немного верю в что-то подобное. Но сейчас смею предположить, что тут подражатели. Проколы могли быть сымитированы, но остальное было изъято точно при помощи аппарата. Возможно тут что-то похожее на аппарат для гемодиализа. Посмотрите на синяки на венах.       Эттвуд и напарник тогда удивленно посмотрели друг на друга. Незаконную торговлю органами, замаскированную под оккультизм с жертвоприношениями, еще можно было как-то понять. Но вот кровь… Кому могло понадобиться столько драгоценной жидкости, когда есть банки крови, добровольные доноры? Да достаточно было запустить пост о помощи в твиттере или фейсбуке, как выстроилась бы очередь неравнодушных людей, жаждущих помочь. — Графиня Батори возвращается? — неуверенно пошутил тогда Раф. — Или Дракула?       Но на четвертом трупе с такими же следами стало уже не до шуток. А после тела стали находить почти каждую неделю.       Вот и сейчас привезенный бездомный ерзал на стуле, лихорадочно обводя глазами комнату, несколько раз вставал и дергал решетку на окне, будто проверяя, достаточно ли она крепко приварена. Этим он вызывал у детективов легкое беспокойство. — Сейчас же весна, — неуверенно произнес напарник. — У многих психов обострения случаются как раз по весне. Мы же не смогли добиться от него ни имени, ни фамилии. Кто знает, может он состоял на учете? Или наркоман. — Ты всегда так тактичен, — устыдила его Эшли. — Бедняге явно нужна помощь. Вызови медиков, хоть он и в наручниках, но все же опасен для себя. Может удастся его допросить после, когда успокоится.       Неожиданно мужчина застыл на месте и развернулся лицом к стеклу, вперив тяжелый, безумный взгляд прямо на полицейских. — Что это с ним? — опасливо спросил Рафаэль, пытаясь предугадать, как дальше себя поведет задержанный.       Бездомного трясло как при лихорадке. Было видно, как он покрылся потом. Затем он, разогнавшись насколько это позволяло ограниченное пространство комнаты, кинулся на стекло, колотя по нему кулаками и лбом. Гулкий звук от удара разнесся по коридору, привлекая внимание остальных полицейских. Руки некоторых из них невольно потянулись к табельному оружию. — Идиоты! — срывающимся голосом вопил он. — Как же вы не видите из вокруг себя?! Как же вы их не видите?! Как же не замечаете?! Они здесь! Глаза… Взгляните в их красные глаза! — Медиков! Живо! — рявкнула Эшли, пихнув локтем оторопевшего Рафаэля, и бросилась в комнату оттаскивать бездомного от стекла, которое покрылось разводами густой красной крови. ***       Детектив прикусила нижнюю губу. Нахлынули неприятные воспоминания. — Эттвуд! Прием! — прерывисто гавкала рация. — В чем дело? — Объект исчез. Только что его видели, но он пропал! Клянусь! Мы смотрели прямо на него! — Что? — по спине у Эшли пробежали мурашки. — Неужели упустили?!       Девушка обеспокоенно завертела головой, обводя взглядом немногочисленных прохожих по обеим сторонам улицы. Как такое вообще могло произойти? Она же только что видела его. Куда он мог деться? Открытое пространство впереди, нет торговых точек, кроме той, которая находилось прямо перед глазами. — Нет! — тонкие пальцы крепко стиснули руль. — В этот раз я этого козла не упущу! Не после того, что он сделал! — Детектив? — оживилась рация, голос на том конце провода зазвучал обеспокоенно. — Сядьте обратно в машину! Вернитесь на позицию.       Но последних слов Эшли уже не услышала. Хлопнув дверью она быстрым шагом двинулась в сторону дома. Войдя в проулок, она осторожно осмотрелась. Пальцы привычно легли на пистолет, аккуратно спрятанный под курткой, и сняли его с предохранителя. Стараясь не шуметь, она поднялась на пятый этаж и слегка потянула за ручку двери. Дверь поддалась без труда и даже не скрипнула. Открыв ее ровно настолько, чтобы можно было протиснуться, не привлекая внимание полосой света с улицы, девушка проскользнула вперед и очутилась в кромешной темноте, в которой отчетливо витал тяжелый металлический запах. От порыва воздуха извне что-то зашелестело.       Эттвуд вытащила небольшой карманный фонарик. Тонкий луч света прорезал темноту. Поводив по сторонам светом, она поняла, что шелест создавала прозрачная пленка, которой были заклеены стены по обоим сторонам десятиметрового коридора, будто кто-то затеял здесь капитальный ремонт. Свет впереди уперся в голую кирпичную стену, возле которой с треском работала холодильная камера. Проверив пустующую нишу справа, которая больше походила на гардеробную, девушка осторожно приблизилась к камере и приподняла ее крышку, направив свет фонаря прямо внутрь. От увиденного она вздрогнула: камера была почти под завязку забита медицинскими пакетами и емкостями с темно-бордовой кровью. На каждом из пакетов была наклеена бирка с группой крови и полом человека, от которого она была получена. Кровь явно готовилась к отправке. И судя по количеству пакетов, можно было с уверенностью сказать, что именно здесь и осуществлялся ее забор. Все найденные в разных частях города тела побывали тут. Предусмотрительно развешанная повсюду пленка предохраняла от каких-либо следов и облегчала уборку помещения. Значит убийца перемещался, менял места сбора и скорее всего города тоже.       Из глубины помещения донесся слабый стон, сопровождаемый шелестом пленки. Эшли вскинула перед собой руку с пистолетом, а другой прижала к нему фонарь. Пройдя сквозную комнату, в углу которой в беспорядке стояли большие мешки для мусора, набитые вещами убитых, она попала в зал. Сквозь небрежно закрашенные темно-серой краской окна немного пробивалось солнце с улицы. — Помогите, — раздался слабый шепот.       Посередине комнаты, привязанный руками и ногами к стулу, сидел темнокожий молодой парень. Студент, если судить по нашивке на рюкзаке «Чикагский университет». Он был крайне бледен и едва мог держать голову, было видно, что ему тяжело просто оставаться в сознании. Веревки, которыми были грубо примотаны его запястья, были скручены в несколько узлов и сильно врезались в кожу. Парень был обнажен до пояса, скомканная рубашка валялась тут же у него под ногами. От вены на правой руке тянулась длинная трубка, уходящая в странный аппарат с помпой и большой матово-белой емкостью, заполненной на половину кровью. Было видно, как в корпусе крутился вентилятор, издавая легкое жужжание, и размеренно поднималась и опускалась помпа. — Твою же… — одними губами шепнула детектив.       Парнишка с трудом сфокусировался на девушке, стоящей прямо перед ним и попытался немного пошевелить пальцами. — Не двигайся, — приказала она, убирая фонарь. — Сейчас я тебя отвяжу. Я из полиции. — Они сейчас вернутся. — Зашептал он. — Уходите. Вы с ними не справитесь. — Замолчи и не двигайся. Сейчас я вытащу иглу. Они?       Эшли опустилась перед ним на колени, отклеила лейкопластырь и осторожно за «ушки» потянула на себя иглу. — Их тут двое.       Нехорошее предчувствие опустилось на плечи девушки и забралось под кожу, вызывая трепет и тревогу. Двое? Наводка же была только на одного, да и круглосуточное наблюдение на протяжении двух суток это подтверждало. Заходил и выходил только один человек. Может быть измученный паренек ошибся? Ведь очень легко ошибиться, впасть в беспамятство и бред, когда из тебя литр за литром выкачивают кровь. Удивительно, что он вообще мог говорить. Эттвуд принялась развязывать веревку, приговаривая: — Потерпи, помощь уже в пути.       Она машинально повторяла эти слова, не зная, кого пытается успокоить: полумертвого студента или все-таки себя. Но закончить с веревкой она так и не успела. Краем глаза она уловила какое-то движение в проеме. В следующее мгновение какая-то неведомая, сверхъестественная сила оторвала ее от пола и отбросила в стену. Только чудом детектив не выронила пистолет. Все рефлексы заработали одновременно: Эшли попыталась дернутся в сторону и наугад ударить того, кто встал перед ней по ногам. Но промазала. Проворной тенью нападавший увернулся. Сильная рука перехватила ее под горло и потащила спиной вверх по стене. Напрягая все мышцы, девушка попыталась коснуться ногами пола, но с ужасом обнаружила, что не чувствует поверхности. Перехватив поудобней пистолет, она подняла его до груди нападавшего и выпустила две пули. В лицо от выстрелов в упор полетели брызги крови. — Ну ты и дрянь! — с усмешкой рассмеялся незнакомец, стаскивая с головы капюшон. — Испортила любимую толстовку.       Тут-то детектив наконец и разглядела того, чей фоторобот уже несколько недель лежал у нее в бардачке и не давал спокойно есть и спать. Вот он — неуловимый любитель крови. Только сейчас девушка поняла, что имел ввиду бездомный, когда кричал про красные глаза.       Это был молодой мужчина, среднего роста, чуть за тридцать, мертвенно бледный, с абсолютно невыразительными чертами лица: нос слегка с горбинкой, тонкие губы, на скуле виднелся след от старого шрама. Из-под кепки выбивались каштановые, немного вьющиеся волосы. Он улыбался, слегка обнажая белоснежные зубы с двумя аккуратными выдающимися клыками. Но самым удивительным в нем были глаза: кроваво-красные, с манящим своей чернотой зрачком. Он был собран, ловок и не человечески силен. Каждое его движение сквозило опасностью, хищным превосходством. Выстрелы ему даже не навредили.       Одна часть детектива хотела верить, что все происходящее — полнейшая ересь и просто глупые сказки, фантазии кинорежиссеров и писателей, но другая часть уже подсказывала объяснения всему этому и подобрала правильное определение. Нет, конечно, как и все девушка смотрела фильмы, видела пафосные и готические картинки в интернете, наблюдала, как все это набирает популярность у молодежи. Однако одно дело экраны компьютеров и бумажные страницы, а другое столкнуться с этим в реальности. И реальность крайне жестока и беспощадна. Перед ней был самый настоящий вампир. Во плоти. Верить в это не хотелось совершенно.       Нападавший свободной рукой сдавил запястье с пистолетом до противной ноющей боли. Эшли выронила пистолет и задергалась. Но, помимо того, что дышать под стальными пальцами становилось все труднее и труднее, давление на руку не прекращалось. Хитро, подло улыбаясь и заглядывая в глаза девушки, вампир не останавливался до тех пор, пока не послышался хруст. Его жертва зарычала и попыталась пнуть его коленом, которое тут же было грубо зафиксировано ногой существа. — Что же ты не кричишь? — спросил он, крепче сжимая ей горло. — Я недостаточно стараюсь?       Моментально в крови закипел адреналин, проснулась какая-то неизвестная до этого животная ярость, которой никогда раньше не было. Где-то в мозгу в панике билась мысль, что этот псих возможно последний, кого она увидит, но внутри все существо разгоралось пожаром. Таких слов и действий девушка от себя не ожидала. С вызовом взглянув на него, она процедила сквозь зубы: — Давай сильнее, сладкий.       На секунду вампир удивился, но выражение удивления на его лице сменилось неподдельной радостью и удовлетворением, словно ему очень понравилось, то как сопротивлялась его жертва. — Люблю дерзких! — с восторгом бросил он. — Всегда нравились женщины копы!       Пленка на полу снова зашелестела и возле студента появилась еще одна тень. Не поворачиваясь к своему подельнику, она направилась к аппарату и быстро протараторила: — Эдгар, заканчивай с закуской, на подходе полиция. За нами похоже давно наблюдали.       Лицо Эдгара скривилось в досаде, он отвлекся, дав тем самым возможность «закуске» выхватить из-под ремня нож и всадить ему в грудь. Детектив до последнего не думала сдаваться. Конечно, она понимала, что со сломанной рукой она вряд ли даст достойный отпор второму вампиру, но хотя бы одного на тот свет она с собой заберет. Вампир взревел от неожиданности и дернулся.       К сожалению, Эшли просчиталась, удар пришелся немного выше сердечной мышцы и поэтому не нанес ему никакого значительного повреждения, а только больше разозлил, приблизив конец. — Это ты зря! — рявкнул он и, рванув ворот рубашки девушки, впился ей в шею.       По телу словно пропустили электрический разряд, запустивший такую сильную нарастающую боль в каждом уголке, что перехватывало дыхание. Невозможно было даже закричать. Через эту боль по венам словно вытаскивали жизнь. Перед глазами все поплыло и раздвоилось. — Я сказал заканчивай! — приказал его подельник. — Не время сейчас устраивать себе перекус. Она и так сдохнет сама от укуса. Брось ее и этого здесь.       Он брезгливо толкнул ботинком студента, который, судя по всему, потерял сознание. Эдгар нехотя оторвался от шеи, с наслаждением облизывая губы: — Тебе оставить? — спросил он. — Очень вкусно. Прям бодрит! — Брось! — Как скажешь, — пожал плечами вампир.       В следующее мгновение девушка почувствовала, что летит. Окно, в которое ее, словно тряпичную куклу, метнул Эдгар, разлетелось вдребезги. Солнце ласково скользнуло по лицу, словно целуя в последний раз на прощание. Влажный удар головой об асфальт, крики напарника и других полицейских где-то в глубине, будто под толщей воды, боль исчезла, и наступила темнота. Приятная, блаженная темнота, небытие.