Под незнакомый марш лодка входила «в базу». Приветственная музыка будила какие-то нотки в душе, заставляя подтянуться, стать «смирно». На правом фланге строя офицеров и матросов лодки, выстроившихся в парадной форме, стояли и пятнистые «гости», у которых парадной формы, разумеется, не было. Лера задумала «шутку» и разучивала с Гермионой строевой шаг и отдание чести все дни перед прибытием. Во-первых, это заняло время Гермионы, не давая уходить в себя, а во-вторых, веселило Сергея, который уже представлял эту сцену. После схода с корабля, девушки и Сергей обнялись с Доком и Тралом, попрощались с офицерами лодки.
— Змей, — обратился Док к Сергею. — Вы сейчас по плану, а послезавтра ждем вас у нас. Присяга, уставы, награждение… Сам понимаешь. Всех ждем, понял?
— Понял, — удивленно ответил товарищ старший лейтенант. — А нас сейчас куда?
— Вон видишь, генерал целый стоит? — показал Док. — Вот это за тобой, можешь даже по форме представиться, если успеешь, — он хихикнул. — Удачи!
— Будь жив! — не задумываясь, ответил Сергей и повернулся к девушкам. — Ну, дамы, потопали.
Седой мужчина в узнаваемой генеральской форме смотрел, как к нему идут трое подростков. Как одновременно переходят на строевой шаг, как четко двигаются. Двое отточено, одна чуть запаздывает, видимо, она и есть сестра, потому что такая четкость нарабатывается годами. Шагистика — она не просто так. Любимая жена, такая же седая, как и муж, оглянулась на него с непониманием во взгляде, но генерал уже сделал шаг навстречу своим детям.
— Товарищ генерал, — по привычке начал доклад Сергей. — Сборная гру…
Договорить он не успел. Шагнувший к нему генерал крепко обнял юношу, чтобы потом обнять и пискнувших девушек, замерших по стойке «смирно» с рукой у козырька кепи. Обнимая обеих девушек одновременно, генерал сам не замечал, как по его щекам текут слезы.
— Добро пожаловать домой, дети, — услышал товарищ старший лейтенант, которого обнимала какая-то женщина. — Вы все наши дети… Поехали домой?
— Поехали, — кивнул юноша, который в такой ситуации находился впервые и немного растерялся.
А потом они ехали в большущем автомобиле и женщина, оказавшаяся мамой Вероники, рассказывала о том, как родителям жилось без детей. Растерянная в первый момент Лера скоро уже плакала вместе с Гермионой в три ручья, обнимая маму, а вот Сергея взял в оборот генерал, которого юноша еще не мог называть отцом. Привыкший к тому, что он всегда один, Сергей с трудом понимал, как могут сразу принять детей, даже не разумом, а сердцем.
Лера ничего не понимала, она просто не могла вместить в себя все эмоции. Мама Вероники знала, что душа у девушки уже другая, но приняла ее всем сердцем, поэтому, услышав «доченька», товарищ капитан не сдержалась. Как она хотела в холодном детдомовском детстве услышать это слово, как мечтала, какой будет ее мама… Как мечтают все дети, лишенные тепла родителей. Лера давно смирилась с тем, что мамы не будет, но вот сейчас рыдала, вместе с Гермионой. Потому что пришла мама, которая вот она, которую можно потрогать, обнять, рассказать все-все…
— Лера была сиротой «там», — пояснил Сергей. — Как все дети, мечтала о маме, но ее все не было и не было. А детские дома там… Сложно это… Вот и…
— Ничего, сынок, — произнес глава семьи. — Всех вас отогреем, вот увидишь.
— Главное, что Лера в безопасности теперь, — вздохнул офицер. — Ведь в безопасности?
— Гарантирую, — улыбнулся генерал.
Дом, к которому подъехал автомобиль, был довольно крупным и выполненным в старорусском стиле. Три этажа высились над приветливо распахнутой входной дверью, но только войдя, Лера почувствовала себя дома. Небывалое, незнакомое ощущение родного очага захватило девушку, которая села, где стояла, и снова расплакалась. Сергей взял на руки жену, прокомментировав:
— Нечего на холодном сидеть, ребенка застудишь, — отчего Лера сразу же перестала плакать, удивленно взглянув на мужа.
— Какого ребенка? — удивилась она, накладывая на себя чары.
— Ну будет же когда-нибудь ребенок, — улыбнулся юноша.
— Ах ты! — зарычала девушка. — А ну отпусти меня, я тебя сковородкой приголублю!
— Меня нельзя сковородкой, сломаешь, — рассмеялся Сергей.
— Сковородку или Сергея? — спросила наблюдавшая за всем этим Гермиона.
— Это сложный философский вопрос, — ответил юноша, глядя в потолок.
Дом… Необыкновенные ощущения внутренней свободы, радости от прикосновения, узнавания запахов, чувств… Они были дома.
***
Присяга мало чем отличалась от той, что давали в своем прошлом Лера и Сергей, быстро разобравшиеся в уставе и принесшие присягу, рассматривавшие свои погоны, юные офицеры были с действительной службы отозваны. Все-таки, капитан пластунов в шестнадцать лет — это перебор. Впрочем, будущие награды носить разрешили, да и на награждение, которое должно было состояться через неделю, обязали явиться в форме, а ведь парадный мундир еще предстояло сшить, чем генерал, категорично приказавший звать его «папа», и занялся.
Лера отдыхала в объятиях Сергея, а вот Гермиону каждый день возили то в разведку, то в клинику, где она уже могла обходиться без Леры. Ночевать девушка предпочитала с молодыми людьми, потому что сны все еще приходили, да и комфортнее ей было с ними, впрочем, ни Лера, ни Сергей не возражали. У них было время вынужденного безделья, которое они с удовольствием тратили друг на друга, на семью, разговоры и рассказы, ну и, конечно, телевизор.
— Знаете, оказывается маму и папу маги убили, — произнесла вернувшаяся Гермиона. — А мне почему-то не плачется уже. Убили маги, потому что был предатель, который меня узнал… Ну он подумал, что я Вероника, и хотел, чтобы и меня тоже, но что-то у него не получилось…
— Ох, бедная ты моя, — прижала Лера девушку к себе. — Теперь у тебя есть мы, и мама с папой…. Тебе документы показывали?
— Ага, — кивнула Гермиона. — Теперь я, как ты, только Гермиона. Наверное, это врачи постарались, чтобы мне не было больно…
— Все возможно, — проговорил Сергей. — А может, дело в том, что нас всех отпустило… Кстати, Лер, ты в курсе, что к нам местные маги намылились?
— Да пошли они… в… на… к… — совершенно без акцента высказалась девушка. — И пусть там займутся чем-нибудь полезным.
— Да, дорогая, — послышался голос генерала, то есть папы. — Офицеры — они такие, в любом возрасте и любого пола.
— Ой, — Лера сделала большие глаза.
— Не волнуйся, — улыбнулся товарищ старший лейтенант. — Офицерам попу не бьют.
Взрослые и подростки звонко расхохотались, правда потом «папа» сообщил, что принять магов придется, все-таки правители местные, на что Лера царственно кивнула. У нее получилось настолько комичная поза, что смех не утихал еще очень долго. Но с магами все-таки пришлось встретиться. Очень хотели местные маги принести извинения, но, внимательно выслушав все, что те рассказывали о даре Вероники, девушка просто покачала головой.
— Не хочу, — сказала она. — Просто не хочу и все, устала я от всего этого.
— Принудить мы вас не можем, дар от этого уснет, но, может быть, подумаете? — проговорил местный руководитель магов.
— Может, и подумаю, но точно не сейчас, — ответила ему Лера. — Задолбали меня все эти магические игры. Так что, пока — нет. Вот вырасту, выучусь, там посмотрим. Кстати, а кто меня похитил-то?
— Как это говорят у людей, — произнес Ярославичев. — Ненужную инициативу проявили. Ну, теперь будут в Сибири инициативу проявлять, снега там много.
— Понятно, — кивнула девушка. — Опять все те же магические игры. Не-хо-чу!
— Ну что поделаешь, — вздохнул Ярославичев. — А магическое образование заканчивать думаете?
— Разве что Гермиона, — произнес Сергей. — Мы без магии как-нибудь. По крайней мере, пока. Очень уж воспоминания у нас так себе. Не поймите неправильно.
Маги ушли, сожалея о потере такого дара, ведь из-под палки после инициации он работать не будет, только добровольно и по собственному желанию. А молодых людей ждал Георгиевский зал.
***
Прошло много лет. Как много историй заканчивается именно так. Итак, прошло много лет… Дети Сергея и Леры выросли, пойдя по стопам родителей, Гермиона вышла замуж за, разумеется, офицера, потому что круг общения у семьи был очень специфическим, а далеко отходить от Леры девушка не желала. И живут они по соседству. Когда на тот момент еще жених Гермионы увидел ордена, он был в таком состоянии… Как бы это помягче… «Когда успели-то?» — было написано на его лице, особенно когда он увидел то, что иногда красовалось на груди невесты. Понятно, когда, в «мышиный» день.
История двух военных, перевернувших с ног на голову магическую Британию, закончилась. Они были счастливы, так же, как и Гермиона, как их дети, потому что это сказка, а сказки обязаны заканчиваться хорошо.
