Набор начинающего негодяя

      Законы, по которым существует наш мир, навсегда останутся загадкой. Почему люди каждый день просыпаются и дышат? Почему они живут и даже не задумываются о том, что вокруг происходят вещи, которые в любой момент могут круто поменять все процессы в мире?       Всегда легко жить в неведении. Всегда легко быть дураком. Иными словами: легко быть маглом.       Когда знойным летним утром над Лондоном вдруг сгустились грозовые тучи, мало кто придал этому значение. Наверняка люди подумали что-то вроде: «Наконец закончилась эта жара!» или «Давно пора пойти небольшому дождю!»       Маглы возвращались с работы, раскрывая черные зонтики, беседовали, стоя на тротуарах, насвистывали себе под нос приятные мелодии. В это самое время вокруг них уже давно шла война.       Факт, который никак не укладывался в голове: как можно жить в одном мире с волшебниками и не замечать, что идет война? Пока где-то в уголках этой страны погибали члены Ордена, служащий госбанка сидел в мягком кресле напротив новенького телевизора и злился, что тот не ловит сигнал. «Все дело в этой чертовой погоде!» — восклицал банкир, не подозревая, что тучи на небе — вовсе не тучи, а дементоры, и что сигнал пропал не из-за «чертовой погоды». Просто в этот самый момент над его домом пронеслись тени Пожирателей смерти.       Через час на другом конце города были убиты трое участников Ордена Феникса.       Все это началось так быстро, что никто не успел принять случившееся. Сети войны расползались по стране, но были заметны лишь волшебникам. Как иногда хотелось быть обычным человеком!       Хотелось проснуться в прекрасном мире, не думать о том, что теперь могут пригодиться все те защитные заклинания, что так старательно изучались в школьные годы.       Хотелось забыть, что пару месяцев назад ученики Хогвартса сидели в Большом зале, улавливая эхо собственного дыхания. В то утро сердце у каждого из них пропустило удар. В то утро Дамблдор сказал: «Седрик Диггори погиб от рук Волан-де-Морта.» В то утро закончился период жизни, который мы еще могли назвать детством. Вопрос заключался лишь в том, все ли готовы поделить свою жизнь на «до» и «после»?       Даже если кто-то лгал самому себе, романтизируя участившиеся нападения на невинных волшебников или разделение на ранги по чистоте крови, то скоро мир воспользовался своими законами и расставил все по местам.       Теперь мы твердо знали: война началась.