Набор начинающего негодяя

Blackbird singing in the dead of night. Take these broken wings and learn to fly. All your life You were only waiting for this moment to arise. Blackbird singing in the dead of night Take these sunken eyes and learn to see. All your life You were only waiting for this moment to be free. Blackbird fly, blackbird fly Into the light of the dark black night.        Черный дрозд поет глубокой ночью. Возьми эти сломанные крылья и научись летать. Всю свою жизнь Ты ждал этого момента, чтобы возродиться. Черный дрозд поет глубокой ночью. Возьми эти уставшие глаза и научись видеть. Всю свою жизнь Ты ждал этого момента, чтобы стать свободным. Черный дрозд летит, черный дрозд летит На свет в темной ночи.              Март подходил к концу. Это означало, что в Хогвартсе началась настоящая весна. Днем почти всегда вовсю светило солнце, так что в черной мантии становилось жарко. Снег растаял окончательно, и лед сошел с каменных дорожек между башнями замка. В центральном дворе начали зеленеть травяные участки, а ствол каштана будто приобрел более теплый оттенок коричневого, видимо, наполняясь питательными соками.              Весна наполняла всех особым настроением, ученики выбирались из своих комнат на прогулки, лавочки во внутреннем дворе никогда не пустовали, разве что во время уроков. Теперь, когда Беатрис открывала глаза, просыпаясь утром, она видела комнату, наполненную теплым светом, а не холодный мрак, как зимой. Это вселяло в нее спокойствие.              Но был у этого солнечного периода свой нюанс: яркое дневное солнце. Выходя из тени коридоров замка на залитую светом улицу, Беатрис стабильно несколько раз чихала. Вроде как это какая-то генетическая особенность глаз, когда яркий свет раздражает сетчатку и вызывает чихание. По крайней мере именно это Беа вычитала в книге о безусловных рефлексах, еще когда училась в маггловской школе.              Однажды, выйдя из подземелья после занятий по зельвеварению, квартет направился к теплицам, совершая переход через центральный двор. Как только ребята покинули тень здания, Беатрис чихнула.              - Будь здорова! – хором произнесли близнецы и Джордан.              - Спасибо! – ответила Беатрис и снова чихнула.              - Будь еще более здорова! – похлопал ее по плечу Фред.       За время пути от одного конца замка до другого Беатрис чихнула еще два раза.              - Да что с тобой такое, Трис? – удивился Джордж.              - Реакция на солнечный свет. У людей такое бывает. – пожала плечами Беа. – От яркого света чихаю. Так будет, пока не начнется сентябрь.              - Ну ты даешь, аллергия на солнце! – усмехнулся Ли.              И так каждый день: если ребятам нужно было выходить на улицу, Беатрис непременно чихала. Иногда один раз, а иногда три раза подряд. И на каждый чих получала бодрое «Будь здорова!». В другие дни, когда тоже было светло, но облачно, и солнце скрывалось из вида, Беатрис не чихала. Как-то в очередной раз, когда раздалось громкое «АПЧХИ!», Джордж подытожил:              - День действительно солнечный.              С того момента вместо традиционного «Будь здорова.», ребята говорили: «День действительно солнечный», отмечая, что степень освещенности достаточная, чтобы заставить Беа чихать.              За март негодяи успели получить несколько отработок. Близнецы три раза драили зал Славы после того, как заставили учебники гоняться за одним из слизеринцев. Книги несколько раз ударили его по голове, и тот чуть не шлепнулся посреди коридора. Поступок близнецов показался бы злым и даже жестоким, но давайте обратим внимание, что произошло это после того, как тот самый слизеринец отпустил пару «словечек» в сторону Анджелины, Беатрис и Алисии.              - В следующий раз я тебе учебник зельеварения засуну в… - Фред не договорил, поскольку Джордж зажал брату рот рукой.              В этот самый момент в коридоре появился Снейп и назначил отработку всем шестерым гриффиндорцам, даже не разбираясь. Анджелина, тем не менее, нисколько не злилась, что получила наказание незаслуженно, всю злость, которая могла быть, компенсировал тот факт, что Фред заступился за нее. К тому же, оказывается, чистить зал Славы с друзьями даже весело.              Кроме того случая, негодяи успели сделать кошку Филча, миссис Норис, рыжей, конечно, не без помощи Беатрис, но их причастность к этому так и не вскрылась – Филч не смог ничего доказать. Оказалось, что рыжая шерсть подходила к рубиново-красным глазам кошки куда больше серой.              - Жаль, что эффект не продержится долго. – вздохнул Ли, - Так она хотя бы выглядит милее.              - Думаю, добрее она от этого точно не стала. Как была прислужницей Филча, так и осталась. – брезгливо подытожил Фред.              Главным недостатком этой шалости оказалось вот что: если Филч не видел, как именно заколдовали его кошку и кто это сделал, сама миссис Норис прекрасно запомнила негодяев. Это создавало им некоторые проблемы с ночными вылазками в «Сладкое королевство» да и с другими розыгрышами тоже, поскольку миссис Норис, казалось, была вездесуща, а вместе с ней и ее хозяин. Негодяи стали видеть это создание, теперь заметное издалека из-за рыжей шерсти, чуть ли не в десять раз чаще обычного.              - Ради Мерлина, и шага теперь не ступить в этом замке! У меня ощущение, что эта кошка знает даже, когда я в душ хожу. Не удивлюсь, если она найдет способ проникнуть в нашу комнату и порвать нас на части. – взвизгнул Джордж, когда, зайдя за угол замка в один из дней, чуть не наступил кошке Филча на шею.              Был еще случай, когда на зельеварении, которое было совмещенным для Слизерина и Гриффиндора, Беатрис подсыпала в зелье тому самому парню, за которым гонялись учебники, лишний ингредиент. Вышло это у нее весьма ловко: они с Джорданом на зельеварении работали в паре, так что несли тяжелый котел со своим зельем к столу вместе, и Беа позволила себе освободить одну руку, незаметно всыпав щепотку темного порошка в котел слизеринца, а тот даже не заметил.              Через пару минут его усердных помешиваний содержимое емкости забурлило, позеленело и загустело, а медная ложка застыла внутри смеси. Еще через секунду содержимое выбросилось из котла липкими брызгами, обливая парня. Его русые волосы позеленели, а на щеках красовались кляксы зелья.              - Ну вот, думаю, я смогла вернуть ему истинный облик. – довольная собой, улыбнулась Беа.              - Вылитый тролль. – пытаясь сдержать хохот, пропищал Ли.              - Скорее гриндилоу. – высказал свое мнение Фред тоном эксперта, сложив руки на груди.              - Трижды великий Мерлин, твои мозги - это нечто, Трис! – похлопал ее по плечу Джордж. – Что ты туда добавила?              - Перетертую крапиву. Удивительно, но она вступает с соком мурлокомля в бурную реакцию, которую вам посчастливилось наблюдать. – произнесла Бамбл так, будто слизеринец был объектом ее научной лекции. – Результат поражает.              Взрыв зелья привел к некоторому переполоху, который Снейп успокоил одним только своим голосом. Вообще, когда профессор начинал говорить, наступала гробовая тишина. В этот раз измазанный парень молча пошел отмывать себя, но отрицательную оценку за зелье не получил. Все-таки то, что Снейп был деканом Слизерина, играло этим ребятам на руку, особенно во всем, что касалось зельеварения. Негодяям чудом удалось избежать наказания: все благодаря осмотрительности Беатрис. Одно лишнее движение, и Снейп разорвал бы их на месте.              Стоит отметить, что общение Фреда и Анджелины с каждым днем менялось, но только если у других девчонок дружба перерастала в поцелуйчики, у Уизли и Джонсон все было наоборот: они будто превратились из влюбленных пташек, летающих друг за другом, в лучших друзей. Они проводили вместе больше времени и доверяли друг другу все секреты, Беатрис даже казалось, что Фреду Лина доверяет больше, чем ей. Может быть, это просто такой этап? Беатрис долго над этим размышляла, но, в конце концов, что она вообще понимала в отношениях с мальчишками? Дружба была куда лучше всех этих обменов слюнями.              Так или иначе, приближались пасхальные каникулы, а значит и день рождения близнецов. Когда Беатрис и Джордан узнали, что Уизли родились первого апреля, они вдвоем удивленно спросили:              - В День дураков?              - В день великих розыгрышей! – поправил Фред.              - Видишь, Трис, у нас на роду написано, что мы созданы для шалостей! – добавил Джордж.              Пасха в этом году выпадала на двадцать пятое марта, а значит именно в этот день начинались каникулы.              И именно за пару дней до каникул Беатрис получила письмо, из-за которого чуть не выдала свой завтрак обратно на тарелку. Бамбл запихала листок в мантию, промямлила что-то друзьям и порывисто встала со скамейки, направляясь к выходу из Большого зала. Она добежала до гостиной Гриффиндора так быстро, как не бежала даже от Филча. Благо, Анджелины не было в комнате. Вроде бы она пошла разузнать у мадам Трюк что-то по поводу отборочных в команду по квиддичу, но сейчас это было неважно. От безысходности Беатрис вытащила из мантии письмо, и замыленный взгляд забегал по строкам.              «Привет, Беа, как школа? Надеюсь, все хорошо. Не за горами ведь летние экзамены…»              На этом моменте Беатрис усмехнулась, все-таки ее мать – прирожденная когтевранка.              «…Пишу тебе по поводу пасхальных каникул. Дорогая, тебе придется снова остаться в Хогвартсе. Та работа, о которой я писала тебе перед Рождеством – испытательный срок кончился, и меня взяли, так что теперь могу рассказать тебе: мы с папой начинаем работать вместе, я стану сопровождать его во всех командировках. Здорово, правда?...»              - Да уж, лучше не придумаешь. – процедила Беатрис.              «…Видишь ли, мы уезжаем сегодня и возвращаемся домой только в конце мая. Я бы могла предложить тебе поехать к бабушке с дедушкой, но они еще не вернулись от тети Мэй. Но, если с этой командировкой все получится, летом мы все вместе сможем поехать к тете Мэй во Францию. Будет здорово! Хорошей тебе пасхи! Не скучай! Напиши как можно скорее!

Мама.»

      «Ради великого Мерлина, она что издевается? Снова? Потрясающе. Просто превосходно.» - думала Беа. Ее семья теряла всякую связь с ней, а она ничего не могла с этим сделать. Она не виделась с родителями уже полгода, а им, кажется, было все равно. Класс.              Слезы обиды и злости непроизвольно подступили к глазам, и Беатрис почувствовала, как намокли ресницы. Она хотела бы не плакать, хотела бы показать себе, что ей не жаль, что ей глубоко наплевать на одиночество. Но ей не наплевать. Черт, лучше бы ничего не чувствовать.              ***              Джордж стоял перед каменной лестницей, ведущей к комнате Беатрис и Анджелины, переминаясь с ноги на ногу. Однажды он уже слышал звук, похожий на завывание дракона, когда один из мальчишек со старшего курса попытался зайти за своей девушкой в ее комнату, пока они ссорились. Дамблдор придумал действительно мощное заклинание, чтобы искоренить в парнях всякое желание заходить в женское крыло.              Уизли шагнул на первую ступеньку, но ничего не произошло: видимо, лестница еще была нейтральной территорией, так что Джордж метеором взлетел по ней до самой двери и постучал, сперва неуверенно, затем сильнее. Фред и Джордан остались где-то позади: видимо, страх, что заклинание Дамблдора может сработать, не отпускал, и они готовились, что в любой момент нужно будет делать ноги.              Джордж снова постучал. Послышались шаги, затихшие где-то рядом с дверью.              - Джордж, это ты? – спросил голос Беатрис.              - Как догадалась? – задал встречный вопрос тот.              В следующий миг Уизли услышал, как опускается ручка, и дверь открылась.              - Заходи. – шепнула Беа.              Забывшись, Уизли переступил порог. Он успел так переволноваться, а когда Трис открыла дверь, у него от сердца отлегло, и Джордж забыл обо всех заклинаниях, которые вообще могли быть наложены кем угодно и когда угодно на что угодно, тем более на эту комнату.              Парень удивился, увидев свою ногу, сделавшую шаг внутрь, но еще больше удивился, потому что не услышал никакого «воя дракона». Беатрис, видимо, не испытывала того же шока, потому что тихо спросила:              - Ты чего?              - Заклинание… - промямлил Джордж, не в силах сказать ничего более остроумного.              - Мерлин… точно… - Беатрис не нужны были объяснения. Еще бы, с ее-то мозгами.              - Почему не сработало? – Джордж продолжал стоять одной ногой в комнате, а второй в коридоре, не решаясь завершить свой шаг.              - Не знаю… В любом случае, заходи. – она потащила его за руку, так что парень был вынужден сделать шаг и целиком оказался в комнате. Беатрис прикрыла за ним дверь и вернулась на кровать.              Джордж еще несколько секунд постоял в растерянности и решил наконец, что не придумает ничего лучше, чем сесть рядом.              Беатрис не знала, почему открыла ему дверь, ее даже не волновало сейчас, почему заклинание защиты Дамблдора не сработало, но в каком-то смысле она была рада, что Уизли рядом. Вспомнилось, как перед Рождеством он рассказывал ей о своих родителях. Тогда он был честен с ней. Черт, была не была. Кто-то должен знать о ее переживаниях, она не может хоронить это в себе вечно. Беатрис поджала губы и подождала еще несколько секунд, прежде чем заговорить.              - Теперь моя мама работает с отцом и… - произнося это, Бамбл смотрела куда-то вдаль, - В общем, я не еду домой на пасхальных каникулах… Снова…              - Паршиво… - выдохнул Джордж. Он не знал, почему не может сказать что-то более вразумительное.              Слеза скатилась по щеке Беатрис.              - Знаешь, может быть, я буду не права, потому что я толком не знаю твоих родителей, но ваша семья… похожа на семью, понимаешь? Вы собираетесь вместе, вам каждые день-два пишут письма, спрашивают, как ваши дела. Знаешь, с чего мама начинает каждое письмо? «Привет, Беа, как школа?» или «Как там дела с учебой?», ни разу просто «Как твои дела?». Мы не увидимся до лета, но… я не знаю, ощущение, что, когда я их увижу, это окажутся чужие мне люди. Эта папина работа, я понимаю, что он может зарабатывать на ней больше, чем где-либо со своей профессией, но раньше мы проводили время вместе: слушали музыку, играли в бадминтон, просто дурачились, он был отцом. Теперь еще и мама работает с ним, они вместе будут уезжать из дома надолго. Я пытаюсь быть хорошей дочерью, пытаюсь понять их, не жаловаться и не быть эгоисткой. Глупо ведь ждать, что каждая крупица их внимания будет обращена ко мне, но разве так сложно провести со мной каникулы? Разок за полгода?              Джордж закусил щеку изнутри. Беатрис никогда не делилась с ним ничем подобным, он вообще почти ничего не знал о ее родителях, кроме, разве что, того случая на Рождество.              - Знаешь, я думаю, ты стоишь внимания каждого человека. И своих родителей тоже. Если они не готовы тебе его дать, как собственной дочери, проблема явно не в тебе. Я не знаю твою семью, но… может быть, ты и не можешь ничего сделать. Не взваливай на себя груз того, за что не несешь ответственность. Может быть, это не так круто, как тебе бы хотелось, но у тебя есть я, Фред, Ли… Посмотри на нас, мы практически семья, мы твои друзья.              Беатрис подняла на Джорджа взгляд своих светлых глаз, а затем уронила голову ему на плечо.              - Спасибо, Жорж.              - Для тебя все, что пожелаешь, Трис.              Молчание длилось всего пару минут.              - Обещай, что не расскажешь об этом остальным.              - Только если ты пообещаешь провести каникулы в Норе.              На лестнице послышались шаги и звуки спора, а через мгновение дверь толкнул Фред. Он оставался за порогом, видимо, для подстраховки. За его спиной стоял Ли. Беатрис подняла голову с плеча Джорджа и постаралась незаметно стереть слезы.              - Кровь и тролли, я думал, Джордж тут умер, раз так долго не возвращается! – выдал Фред.              - Я думал, вы пойдете за мной. – оправдался тот.              - Мы не услышали никаких звуков и подумали, что ты разговариваешь с Беатрис через дверь… Потом Фред подумал, что тебя испепелило…              - ИСПЕПЕЛИЛО? – переспросил Джордж.              - И… ну вдруг то, что заклинание не сработало на лестнице, было случайностью? Короче, мы стали спорить, кто пойдет за тобой, а в итоге пошли вместе. – затараторил Ли.              - Тру́сы. – подытожил Джордж.              - Вовсе нет! Мы же здесь. – огрызнулся Фред.              - Тогда дерзайте, шагайте через порог. – подначивал брата Джордж.              - Так, погоди, а какого тролля ты там делаешь? – вытаращил глаза Ли.              - А ты попробуй сам перешагнуть порог и узнаешь. – улыбка хитрого лиса расплылась по лицу Джорджа.              - Да, давайте, ребята, заходите! – присоединилась к словам Уизли Беатрис, ее грусть потихоньку развеивалась.              Фред и Джордан продолжали собираться с мыслями.              - Ну же! – напирал Джордж.              В итоге они одновременно подняли в воздух ноги, Фред левую, а Ли правую, и сделали шаг за порог. Вновь ничего не произошло, и Джордан чуть не свалился на пол от вздоха облегчения. Джордж разразился хохотом. Беатрис тоже рассмеялась, но скорее не от ситуации, а от того, как забавно смеялся Джордж.              - Итак, что произошло? Ты вылетела из Большого зала быстрее, чем самая последняя модель любой метлы. – придя в себя поинтересовался Ли.              - Мне стало плохо. – ответила Беа, - Может, на нервной почве, экзамены скоро, а уровень подготовки хромает.              Бамбл посмотрела на Джорджа, он слушал ее с таким же внимательным видом, как и остальные, будто их разговора и не было. Она была благодарна ему за это.              - Зато есть хорошая новость! Трис сможет поехать к нам на каникулы! – перевел тему Джордж.              - Здорово! – Фред накинулся на брата и Беатрис с объятиями, затаскивая вместе с собой еще и Джордана.              Беа утонула где-то между плечом Джорджа и шеей Фреда, я сверху ее накрыл Ли. От близнецов пахло печеньем – утром они совершали поход на кухню к домовикам. Ли пахнул стиральным порошком, потому что надел чистую форму.              Беатрис вдруг подумала о том, что, даже если весь мир будет объят огнем, они будут рядом, этим квартетом, всегда вместе.              ***              Утро, когда ребята покидали Хогвартс, выдалось по-настоящему теплым. Все, как обычно, толпились на перроне, ожидая возможности оказаться внутри поезда. С Джорданом попрощались в Лондоне, когда он увидел в толпе своих родителей, пожелал Беатрис и близнецам отличных каникул и скрылся за колонной.              - Надеюсь, родители отпустят его в Нору не денек, в наш день рождения. – вздохнул Фред, - Без Ли всегда чертовски скучно.              Больше всех появления Беатрис, оказалось, ждал Рон. Настолько, что напросился поехать вместе с родителями встречать ее и братьев на перроне, так что Беатрис оказалась первой, кого младший Уизли заключил в объятия.              - А ты вырос! – потрепала его Беа по рыжим волосам.              Рон заулыбался, явно гордясь собой.              - На полтора дюйма! – кивнул мальчишка.              - У меня для тебя парочка новых карточек. – с этими словами она протянула Рону бумажный пакет, наполненный шоколадными лягушками.              Глаза Уизли заблестели, словно два голубых сапфира. Молли отпустила пару слов о том, что так баловать ребенка - вредно, но Беа пропустила ее слова мимо ушей. Она считала своим долгом обрадовать маленького Рона.              Если и есть во вселенной самое яркое проявления закона подлости – так это то, что время учебы тянется, словно продолжительность дня увеличили раз в десять, а каникулы пролетают мимо, так, что ты их даже не замечаешь.              Вся неделя прошла в бесконечных прогулках по-весеннему, еще голому, лесу, за играми в «Похождения тролля», которые, кстати, увенчались, наконец, победой над троллями, от чего Рон несказанно радовался.              Чарли целыми днями летал во дворе, тренируя маневры, готовясь к следующим матчам. Близнецы почти всегда присоединялись к нему, и в такие моменты Беатрис особенно тосковала по полетам. Рону не разрешали летать, потому что он был слишком мал, так что они оставались вдвоем, сидели в саду, а иногда Беа водила Уизли к небольшому озеру в двадцати минутах ходьбы от Норы. Весной туда всегда прилетали дикие утки, а Рон был от них в восторге.              Часть свободного времени приходилось тратить на домашнее задание, которое, надо сказать, было просто огромным.              - Если на старших курсах задают еще больше, чем сейчас, я сбегу из школы, а затем из дома. – констатировал Фред.              - Даже я сбегу вместе с тобой. – ответила Беа и захлопнула учебник по истории магии.              В общем, каникулы как-то слишком быстро подошли к концу, а значит приближался день рождения близнецов.              - Уже через пять часов нам исполнится двенадцать. – самозабвенно произнес Фред и вздохнул.              Вечер прошел как обычно, а вот после ужина Артур задался целью установить в их доме маггловский телевизор и провозился с этим занятием не меньше двух часов.              - Как же мы его подключим, если в доме электричества нет? – поинтересовалась Беа.              - Электричество у нас есть, просто оно волшебное. Все построено на магии, так что мы и эту штуковину заставим работать, как надо. – ответил мистер Уизли.              И действительно, после долгих попыток настроить антенну и нескольких взмахов палочкой экран загорелся, и Уизли смогли посмотреть черно-белое маггловское кино, которое крутили по одному из каналов.              После все разошлись по своим комнатам, а Беатрис, как обычно, легла в гостиной, где теперь напротив дивана стоял телевизор. Она надеялась, что все задуманное получится осуществить и старалась уснуть, но тщетно. Только вспотела, пока ворочалась. В конце концов, Беа встала попить воды и глянула на наручные часы: без десяти минут полночь. «Уже давно пора. Где его носит?» - пронеслось в мыслях Бамбл, и в тот же момент в стекло входной двери легонько постучали три раза. Беатрис вылила остатки воды из стакана в раковину и засеменила к выходу, стараясь не создавать лишнего шума, а затем открыла входную дверь.              Джордан часто дышал, его волосы, обычно уложенные в аккуратные кудряшки, слегка растрепались. На нем были поношенные черные кеды, широкие синие джинсы, заправленная в них бордовая футболка и джинсовка поверх нее. На джинсовке даже в темноте выделялись разные яркие нашивки и значки. В правой руке Ли держал метлу.              - Я летел так быстро, как мог, но ветер мешал, и пришлось постараться, чтобы не сбиться с курса. – прошептал он, - Извини, что задержался.              - Ничего страшного. – ответила Беа, показывая жестом, что Джордан может зайти. – Ты все взял?              - Еще спрашиваешь!              - Отлично, тогда будь очень тихим, на первом этаже спальня мистера и миссис Уизли.              Беа и Джордан поднялись по лестнице на четвертый этаж, запыхавшись. Иногда лестница предательски издавала скрипы, и тогда приходилось замирать на пару секунд, чтобы убедиться, что эти звуки никого не разбудили. На двери близнецов все еще красовалась табличка «ВЕДУТСЯ ВЕСЬМА НАУЧНЫЕ РАБОТЫ, ВХОДИТЬ ТОЛЬКО ЭЙНШТЕЙНАМ!». Беатрис осторожно нажала на ручку, и дверь тихо отворилась. Комната была заполнена желто-зеленым светом: стены и потолок близнецы разрисовали неоновой краской, которую было видно лишь ночью. Тут и там плясали звезды разного размера, на потолке выделялся серп Луны.              Близнецы спали. Фред лежал на своей кровати, раскинув руки и ноги так, что те свисали над полом. Он похрапывал. Джордж лежал на соседней койке в похожей позе, только не на спине, как брат, а на животе, и не храпел.              Беатрис сверилась с часами: всего пара минут до полуночи. Джордан заранее вытащил из своего рюкзака широкую, но плоскую картонную коробку, теперь Беа тихонько подняла крышку: восемь красивых пончиков, покрытых разноцветной глазурью, расположились в два ряда. Бамбл осторожно втыкала в каждый пончик коротенькие свечки оранжевого цвета, чередуя количество: в первый пончик две свечки, во второй одну, в третий снова две. В итоге всего двенадцать свечей. Затем она щелкнула пальцами, и свечи зажглись, на что Беа получила удивленный взгляд огромных глаз Джордана, который держал в свободной руке зажигалку.              - Долго тренировалась. – объяснила Беатрис.              И они вдвоем с Джорданом тихонько запели традиционную песню «С днем рождения тебя».              - С днем рождения вас, с днем рождения вас, с днем рожденья, Фред и Джо-о-о-рдж, с днем рождения вас!              Первым подорвался Фред. Он сел на кровати, оглядываясь по сторонам и пытаясь спросонья выяснить, где источник звука, потом, видимо, разглядел огоньки свечей и резко зажал себе рот рукой, чтобы не закричать, только неизвестно: от радости или от испуга.              Джордж поднял голову с подушки и, запутавшись в одеяле, чуть не шлепнулся было на пол, но Фред, подлетевший с кровати, успел подхватить брата. Тот поднялся, все еще завернутый в одеяло. Волосы на лбу у него примялись, а у Фреда растрепались во все стороны. Оба были в голубых спальных штанах и белых майках. Фред улыбался во все тридцать два, а Джордж, видимо, все еще не мог поверить тому, что видит. Беатрис и Джордан продолжали тихо напевать, подходя к близнецам и протягивая им коробку с пончиками.              - Загадывайте желания! – хором сказали они.              Фред и Джордж какое-то время смотрели друг на друга так, словно знали мысли друг друга, затем встали по бокам от коробки и одновременно задули свечи. В комнате мгновенно стало значительно темнее.              - Ой-ой! – выдал Ли.              - С днем рождения, ребята! – прошептала Беа.              - Спасибо, Трис!              - Да, ребята, с днем рождения! – вновь раздался голос Джордана.              - Спасибо большое! – синхронно произнесли близнецы.              Через секунду зажглась лампа на столе Фреда и в комнате стало более или менее светло. Сам Фред стоял рядом со своим столом и Беатрис с удивлением заметила, что глаза его мокрые от слез, а, когда перевела взгляд на Джорджа, оказалось, тот тоже плачет.              - Нас еще никто так не поздравлял, правда, спасибо ребята! – заулыбался Фред.              - Вы самые-самые лучшие! – подхватил Джордж.              - И ты здесь, Ли! Удрал из дома, да? Ну даешь, старик.              Фред набросился на друга с объятиями, затем притягивая к себе Беатрис и Джорджа.              - Это лучший день рождения в моей жизни! – всхлипнул Фред.              - Мы можем сделать его еще лучше! – заявила Беа.              Близнецы уставились на друзей в немом ожидании.              - Мы летим в Лондон! – заявил Ли.              - ЧТО? – громче, чем надо, спросил Фред и Джордж дал брату подзатыльник, а тот сам себе зажал рот руками, - Что? – переспросил он сквозь ладони.              Только сейчас близнецы заметили метлу у Джордана в левой руке. Осознав затею друзей, близнецы поспешили сменить пижаму на повседневную одежду. Беатрис уже была заранее одета для прогулки. На ногах ботинки, длинные джинсы, сверху синяя водолазка и пальто цвета кофе с молоком. Близнецы одевались со скоростью света: штаны у них были одинаковые, коричневые, а вот свитера те самые, рождественские, с первыми буквами их имен. Куртки тоже были одинаковыми. Кажется, им доставляла удовольствие эта идентичность во всем.              Путь до двери был самой сложной частью путешествия, потому что под весом четверых человек сразу лестница скрипела в несколько раз чаще обычного, но ребята наконец добрались до двери, и Беатрис как можно тише открыла ее, а затем так же тихо закрыла.              - Итак, у нас есть метла Ли и наши с Джорджем. Беа, думаю, тебе лучше полететь с кем-то из нас, чем самостоятельно.              Беатрис еле подавила желание закатить глаза, ведь летала лучше всех троих вместе взятых, но не сказала ни слова и просто кивнула. Затем решили, что для того, чтобы привлекать меньше внимания, стоит полететь парами, и в итоге на метле Ли сидел сам Ли и Фред, а на метле Джорджа он вместе с Беатрис.              Несмотря на то, что метлой Беа управляла не самостоятельно, полет все равно доставлял небывалое удовольствие. Она обхватила Джорджа вокруг торса и ловила лицом весенний ветер, смотрела на звезды и растущую Луну. Временами Джордан корректировал их путь.              - Нравится, Трис? – спросил Джордж после того, как услышал вздох наслаждения Беа.              - Очень. – ответила она. – Эй, с днем рождения, Жорж.              - Еще раз спасибо, Трис.              ***              В Лондоне приземлились примерно через полтора часа, на набережной Виктории, около моста Ватерлоо. По улицам проезжали ночные автобусы и практически не было автомобилей. Вдоль тротуаров росли кустарники, листьев на них еще не было.              Ребята направились в сторону сада Виктории, который находился около набережной, и устроились там на лавочке. Джордан вытащил из рюкзака коробку пончиков, в которых теперь остались дырки от свечей.              - Никогда не ел ничего вкуснее. – довольно вздохнул Джордж.              Когда с альтернативой праздничного торта было покончено, Джордан воскликнул:              - Мы же забыли подарить подарок! – и стал копошиться в рюкзаке, вытаскивая сверток, обвязанный лентой.              - Упаковка, конечно, оставляет желать лучшего… - пробормотала Беатрис, но близнецы уже развязывали узел и разрывали бумагу.              Не прошло и десяти секунд, как они держали в руках фотоаппарат мгновенной печати и вместе с ним набор картриджей.              - Этого хватит на семьдесят фотографий. – объяснила Беатрис.              - Невероятно… - одновременно сказали близнецы.              - Это же маггловский фотоаппарат? – глаза Джорджа были похожи на две тарелки. – Стоит, наверное, целое состояние.              - Он еще и сразу печатает фотографии! – Фред чуть не подпрыгнул на скамейке.              - ОГРОМНОЕ СПАСИБО! – вновь синхронно закричали близнецы.              Джордан помог установить первый картридж для печати в фотоаппарат и сфотографировал Фреда и Джорджа вместе на фоне моста Ватерлоо. Огонек вспышки напугал их, так что их лица получились очень смешными, когда цвета на фотографии проявились.              - Точно! Есть еще кое-что. – с этими словами Беатрис вытащила из своего рюкзака маленький альбом для фотографий с прозрачными пластиковыми страницами и черный маркер с тонким стержнем.              Она подписала фотографию близнецов на белой рамочке: «1 апреля 1990 год, Фреду и Джорджу исполнилось 12!» Близнецы сжали ее в таких крепких объятиях, что та чуть не задохнулась.              Затем квартет скучковался, и Фред вытянул руку, пытаясь поймать всех в объектив. В итоге, спустя час прогулок по городу, заполнилась добрая треть альбома. Вот Беатрис и Джордан на фоне яркого граффити на стене, а вот уже Джордж залез на дорожный знак «движение запрещено» неподалеку. На следующем снимке Джордан на спине у Фреда. Эта идея показалась ребятам забавной, так что следом появились фотографии: Беа на спине Джорджа, потом Джордж на спине Фреда. В конце концов сам Фред умудрился забраться на Бамбл, но на фотографии было видно лишь, как Беа падает под весом друга и как лицо Фреда вытягивается от страха. На следующем кадре они вдвоем лежат бесформенной кучей на асфальте. Подпись: «Фред тролль!» - почерком Джорджа, ниже «Джордж вонючий клабберт!»              Беатрис взяла с собой проигрыватель для кассет, и они смогли слушать любимую музыку.              - In the town where I was born lived a man who sailed to sea. – запела Беа.              - And he told us of his life in the land of submarines. – подхватил Джордж.              - So we sailed up to the sun till we found the sea of green. – присоединился Фред.              - And we lived beneath the waves in our yellow submarine. – Джордан растянул последнее слово.              - We all live in a yellow submarine!       Yellow submarine, yellow submarine!       We all live in a yellow submarine!       Yellow submarine, yellow submarine! – хором закричали ребята, обнимая друг друга за плечи и вприпрыжку преодолевая улицу, пока в проигрыше вступали духовые инструменты.       Следом заиграла «Hey Bulldog», и ребята снова перешли на шаг. Они продолжали гулять, пока небо не начало светлеть. Из черного оно сначала стало темно-синим, затем на горизонте слегка позеленело. Негодяи вернулись на набережную с помощью одного из ночных автобусов, поездка на котором оставила близнецов под неизгладимым впечатлением. Они находились в салоне одни и успели сделать еще несколько фотографий для своего альбома.              Позже ребята взошли на мост Ватерлоо и долго глядели в воду.              - Беатрис, включи еще раз «With a little help from my friends». – попросил Фред, и она включила.              Все четверо качали головой в такт мелодии и временами подпевали.        What would you think if I sang out of tune, Would you stand up and walk out on me? Lend me your ears and I'll sing you a song And I'll try not to sing out of key. Oh, I get by with a little help from my friends Mm, I get high with a little help from my friends Mm, gonna try with a little help from my friends.        Что бы ты подумал, если бы я запел мимо нот? Ты бы встал и ушел от меня? Одолжи мне свои уши, и я спою тебе песню, И постараюсь не сфальшивить. О, друзья поддерживают меня в трудную минуту! Мм, друзья помогают мне поймать кайф! Мм, я готов на все, если рядом друзья!              - Вы, ребята, самые лучшие друзья, которые только могут быть! – с гордостью произнес Джордж.              - Я полностью согласен с Форджем. – кивнул Фред.              - Люблю вас, ребята! – улыбнулась Беа.       - А мы тебя! – отозвался Ли.              - Спасибо вам за лучший день рождения на свете! – глаза Фреда вновь наполнились слезами, но он поморгал, чтобы они отступили.       - Этот день еще только начинается, братец! – положил ему руку на плечо Джордж.              - Да уж, давайте-ка поторопимся улететь, пока на улице нет лишних глаз.              - Твои родители не удивятся, что тебя нет дома? – спросила Беа.              - Они никогда не против, если я ночую в Норе. Мама в восторге от миссис Уизли.              - Это-то ладно, нас, ребята, еще ждет квест «Вернитесь домой незамеченными, иначе добрая миссис Уизли разнесет вас в щепки». – усмехнулся Джордж.              - Тогда вперед! Я еще планировал дожить до конца этого дня и задуть свечи во второй раз! – произнося это, Фред сел на метлу.              - Ты неисправим. – подытожила Беатрис, обхватывая торс Джорджа, и они взлетели в утреннее небо Лондона.