Мы любим, до восхода солнца.

Прохладная августовская ночь пятницы. Обычно, нормальные люди в это время ложатся спать, кто - то наоборот начинает бодрствовать, а кто - то, идёт на самоубийство. Этот кто - то, сегодня, Мин Юнги. Юный, девятнадцатилетний омега, стоит напротив светящегося здания, вокруг которого расставлены дорогие машины, а у входа толпится очередь из разодетых альф и омег. Юнги смотрит на эту картину и кривит губы, словно они на какой - то светский приём пришли, а не клуб, который на самом деле является борделем, но тут же удручённо вздыхает, ведь ему нужно туда же, только с другой целью. Юнги стоит и смотрит на вход уже около часа и успел заметно замёрзнуть, но зайти, так и не решается, хоть уже и придумал план, как можно пробраться не через главный вход. Вот только одна загвоздка, ладно, не одна.. Если Юнги поймают, то могут убить или действительно отправить, выполнять работу омег... Тут ещё нужно подумать, какой из этих вариантов лучше, вот только любой из них, Юнги не подходит. Ему нужно попасть в это здание и не попасться никому, постараться смешаться с толпой и как - то выйти в служебное помещение, которое охраняется. Юнги точно самоубийца, но должен хотя бы попытаться. Он уже всё равно не жилец, но у него есть крохотный шанс, точнее, надежда на этот самый шанс, что он сможет спасти себя и дорогих ему людей. Вздохнув, Юнги обходит большую парковку и останавливается напротив заднего входа, достав из кармана телефон, сверяясь с часами. Он наблюдал за этим местом неделю, поэтому, всё должно получится. Когда цифры на телефоне отображают ровно час ночи, он непринуждённой походкой подходит к двери и заносит руку вверх, как бы собираясь постучаться, но дверь тут же распахивается, едва не снося его с ног. - Двинутый? Что тут забыл? - Одаривая Мина недовольным взглядом, прикрикивает высокий омега, с рыжими волосами, одетый в красную, полупрозрачную блузку и чёрные кожаные брюки. Юнги смотрит и пытается сдержать себя в руках, чтобы не прыснуть от такого нелепого, по его мнению наряда. Быстро вспоминает для чего он здесь и запустив пальцы в волосы на затылке, делает самое невинное выражение лица. - Ох, простите, я вместо Мэтью. Не знал, как зайти, вот и... - Опять этот бездельник прогуливает, - недовольно цокает мужчина, закуривая тонкую сигарету, - а ты что, позвонить не мог? - Простите, не сообразил сразу, мне сообщили то около получаса назад, что нужна замена, я толком не выслушал и сразу сюда. Извините ещё раз, - Юнги кланяется, мысленно прося себя держаться и не откусить самому себе язык, за такие распинки перед таким человеком, как этот омега. Весь напыщенный, важного строит, тогда как на самом деле, такое же никто, как и все остальные. Юнги бесят такие люди, которые чуть получив власти в свои поганые руки, сразу начинают ставить себя выше других и при любой возможности, напоминают об этом. - Да, ну и видок у тебя конечно, - омега скептически оглядывает Мина, продолжая недовольно цокать, - работу хоть свою знаешь? - Да, конечно, можете не волноваться об этом, - Юнги выпрямляется и растягивает губы в полуулыбке. - Да я уже волнуюсь, но ладно хоть не воняешь, ладно, заходи, - кивает на вход, - пройдёшь сейчас по коридору прямо, потом на право, там будет кухня, за плитой будет стоять бородатый карлик, у него спросишь что и как дальше. - Хорошо, спасибо, - Юнги ещё раз кланяется и под таким же брезгливым взглядом, проходит мимо курящего омеги в указанном направлении, но как только проходит коридор, сворачивает в другую сторону от кухни, направляясь к залу. Выйдя в один из залов, Юнги осматривается по сторонам и замечает почти в углу лифт, у которого стоит грозный на вид, высокий альфа. Юнги нужен именно этот лифт. Вздохнув, он находит взглядом одного из кружащих по залу официантов и тут же подходит к нему. - Привет, извини, я новенький, потерялся. Где я могу переодеться? - Омега с платиновыми волосами и броским макияжем одаривает Юнги малоприятным взглядом и тяжело вздохнув, указывает Мину в проход, в правое крыло здания. - Зайдёшь туда, пройдёшь прямо, потом по лестнице вниз, там раздевалка. И приведи лицо в порядок, всех клиентов распугаешь, - брезгливо морщится и уходит, поправляя волосы, а Юнги всё таки не сдерживается и прыскает в кулак, думая о том, какие же тут все идиоты. Быстренько пробегает в указанном направлении и оказывается в комнатке, которая действительно напоминала раздевалку для персонала. Заглянув в один из не подписанных шкафчиков, он достаёт оттуда что - то, напоминающее рубашку, только обрезанную ниже груди, подобно тем, в которых ходили остальные официанты и галстучек, шорты, по своей длине больше напоминающие нижнее белье, игнорирует. Быстро стягивает с себя толстовку, примеряет рубашку, с облегчением для себя обнаружив, что она ему подходит, поправляет у зеркала волосы, стараясь не смотреть на то, как по блятски на нём смотрится верхний предмет одежды, открывающий талию, вбирает в грудь больше воздуха и взяв с собой толстовку, покидает комнату, мысленно прося себя не дрожать. В конце концов, пути назад нет, он уже здесь, а потому, не может просто струсить и уйти. Юнги возвращается в зал, не реагирует на происходящие за столиками, грязные действия между альфами и сидящими на них омегами, как и на взгляды некоторых альф, которые стояли у барной стойки, расправляет плечи и уверенным шагом направляется к охраннику у лифта. Стоит Юнги подойти, как стоящий у лифта альфа мгновенно напрягается, окидывая паренька недобрым взглядом, хочет уже открыть рот, сказать что - то, как омега делает это первым: - Извините, но мне кажется вниз ушли люди, которых там быть не должно, - понизив голос, проговаривает Мин, с опаской озираясь по сторонам. Альфа, наклонившись к омеге, хмурит брови и кивает, чтобы тот продолжил, - я не видел лиц, но в раздевалке слышал, голоса, они говорили о другом лифте внизу, который должен привести к господину. Я испугался и вышел, но успел заметить, что у них было оружие. Мне страшно возвращаться туда, а я уже должен приступить к работе, - показывает на то, что не до конца переодет и на лицо, на котором отсутствует косметика. Альфа, молчит, что - то обдумывает, а после достаёт из кармана брюк телефон, что - то печатая в нём и поворачивается к омеге. - Будь тут, сейчас сюда подойдут, а я пойду проверю. Юнги кивает на слова альфы и отходит на пару шагов назад от лифта, сжимая в руках кофту, исподлобья провожая альфу взглядом, а стоит тому скрыться из вида, сразу подбегает к лифту, который, благо, открывается до того, как он успевает заметить движущегося в его сторону другого высокого альфу. Он быстро прошмигивает внутрь и нажимает на самый верхний этаж. Стоит дверцам лифта закрыться, Юнги надевает поверх подобия рубашки свою толстовку, поправляет взлохмаченные волосы и, глядя на счётчик этажей, пытается успокоить своё бешено колотящееся сердце. - Так, Юнги, успокойся, ты молодец. Ты почти добрался до него чёрт возьми. Всё хорошо, у тебя всё получится, - парень бубнит себе под нос слова успокоения, глубоко дыша и крепко сжимая кулаки. Он не должен позволить страху всё испортить. Стоит лифту остановится и открыть дверцы, как Юнги вздрагивает, едва не забыв все те слова, что говорил себе несколько секунд назад, как и причину этой опасной авантюры, но увидев, что поблизости никого нет, облегчённо выдыхает и по - новой собравшись, ступает по пустынному коридору. Страх конечно никуда не уходит, более того, с каждым шагом становится больше и Юнги уверен, если его не убьют здесь, он в любом случае живым отсюда не выйдет, сердце просто не выдержит, оно разорвётся от таких переживаний. Для одного Юнги, это слишком много, но кем он будет, если уйдёт? Омега подходит к повороту, слышит переговоры между собой каких - то мужчин и, остановившись, снова наполняет лёгкие воздухом, которого, он уверен, в стенах этого здания, слишком мало. Не очень хочется признавать, что это от страха он задыхается. Пройдя поворот, Юнги видит в конце коридора двух альф, что стоят у закрытых двойных дверей, выпрямляет плечи и уверенной походкой, направляется к ним. - Мне нужно к Чон Чонгуку, - спокойно заявляет так, словно приходить сюда обычное дело для него. Только вот смотрящих мимо него альф этот тон не убеждает, они не реагируют. - Вы слышите меня? Дайте мне встретится с ним. - Снова ноль реакции. Юнги бы наверно мог обрадоваться, ведь его не выгоняют, как и не угрожают смертью, но это тотальное игнорирование откровенно бесит. Альфы продолжают стоять с каменными лицами, глядя куда - то сквозь, словно Юнги здесь и нет. - Ладно, хорошо, - тихо бубнит себе под нос, сделав два шага назад, а после резко рванувшись вперёд, но темноволосый альфа, что стоял справа, хватает Юнги за капюшон, когда тот даже не успел коснутся ручки двери и отшвыривает его обратно, даже глазом не моргнув и бровью не дёрнув. - Да сколько можно, пустите меня к нему! Или скажите хоть что - то! - Требует и снова пытается пролезть к дверям, но его снова с невозмутимым видом отталкивают. Юнги снова повышает голос, плюя уже на все последствия, пытается хоть какую - то реакцию вызвать, но всё бестолку. - Пустите меня к Чон Чонгуку! - Уже устав за этот вечер кричать, всё же повышает голос, притоптывая ногой, подобно истеричному ребенку, которому впервые в жизни отказали в желаемом. Юнги и сам понимает, что выглядит сейчас крайне нелепо, но сил сдерживаться больше нет. Он должен попасть к этому человеку. - Какой миленький голосок, - Юнги поворачивает голову в сторону приятного голоса и впечатывается взглядом в полуголого альфу. Стоит признать, чертовски красивого альфу, от вида которого на мгновение, но сердце у Юнги замерло. - Только вот, не по назначению подаётся, - продолжает альфа, сокращая между ними расстояние, пока Юнги тихо сглатывает от вида перекатывающихся мышц на руках и кубиков пресса на животе, отвести взгляд от которых оказалось, не так уж и легко. Моргнув, Мин возвращается на землю и уставляется теперь в ухмыляющееся лицо, которое слишком внимательно проследило за взглядом омеги. - " Этот сукин сын знает, что шикарен подобно чёртовому аполону, но ничего я тебя спущу на землю." - Я пришёл поговорить, - вслух произносит и в глаза, стоящего уже на расстоянии трёх шагов альфы, глядит. Ещё одна ошибка, потому что в эти глаза можно вечность смотреть. Альфа же продолжает с ухмылкой на губах наблюдать за странным пареньком, при этом не скрывая своего интереса. Не стесняясь разглядывает красивое, словно фарфоровое лицо и тоненькую фигуру юного омеги, который сам в логово похотливого зверя пришёл и теперь, вряд ли выберется. Чонгуку уже интересно, а значит, этот омега уже в беде. - Я не говорю с омегами, я их трахаю, - проведя кончиком языка по нижней губе, продолжая пожирать мальчишку взглядом, выдаёт альфа. Ему была интересна реакция на эти слова, ведь обычно омеги перед ним и двух слов связать не могут, особенно в таком виде. А если и говорят что - то, то только о своих желаниях почувствовать альфу в себе. Но стоит отдать мальчишке должное, у него явно есть чувство собственного достоинства, как и гордость. Чон отчётливо видел в этих лисьих глазах интерес и вспыхнувшие огоньки желания, но парень всеми силами старается не показывать этого и стоять ровно. Интересно. - Сейчас из наших ртов не стоны идут, и члена твоего я в себе не чувствую, значит говоришь. - Неожиданно выдаёт омега серьёзным тоном, отчего Чону захотелось засмеяться и пожать парнишке руку. Кое - как сдерживает рвущийся наружу смех, гневно глянув в сторону охранника, который всё же не сдержался и прыснул в кулак, но от взгляда Чона тут же убрал руку от лица, которое моментально приняло каменный вид. Юнги же в этот момент в душе порадовался, потому что сам считал этих громил безжизненными камнями без толики эмоций. - Не плохо, - ухмыляется, - но я бы трахнул, - Чонгук понимает, что зачем бы парень не пришёл, отступать он не намерен, но и сам Чон сдаваться не собирается. В своей голове альфа уже прогнал всех из комнаты, и поставил обнажённого омегу на колени, любуясь тем, как потрясающе смотрятся эти манящие губы цвета вишни, вокруг его члена. Чонгук смотрит на них и только и делает, что ждёт, когда омега по ним языком проведёт или же прикусит. Для альфы это будет подобно зелёному сигналу. Юнги, не смотря на свой юный возраст тоже далеко не дурак и не слепой, прекрасно видит по взгляду альфы, что в его голове, он уже давно без одежды и сидит на его члене. На самом деле от этого хочется натянуть капюшон на голову и обнять себя руками в попытке как - то закрыться, а в идеале убежать. Каким бы красивым альфа не был, он пугает своим плотоядным взглядом, но ещё больше пугает то, что он делает это настолько открыто. Юнги даже кажется, что в воздухе витает запах чужого возбуждения, вперемешку с их природными запахами. Но омега понимает, что не может себе такой эмоции, как страх позволить, не может взять и трусливо сбежать. И не потому, что эти люди, возможно, не отпустят его, а потому, что Юнги должен быть здесь. Он должен поговорить с этим человеком и убедить его помочь. А потому, незаметно набирает в грудь как можно больше воздуха, и собрав всю свою дерзость, уверенно отвечает: - После меня у тебя и под гимн на другого омегу не встанет, - сокращает между ними расстояние ещё на шаг, не уводя взгляда от чёрных омутов напротив, - а теперь выслушай меня и помоги. - Останавливается в шаге от альфы, стараясь не уводить взгляд, не принюхиваться к запаху грецкого ореха, смешанному с виски и табаком, что так пьянит сейчас. Юнги готов матерится так, как никогда в жизни, аж челюсть сводит от того, как сильно он её сжал. Его бесит, что не смотря на явный страх перед этим человеком, хочется закрыть глаза в удовольствии, от этого запаха. Прижаться к этому горячему телу, жар от которого Юнги на кончиках пальцев чувствует. Соприкоснутся губами с чужими, тем самым стерев с них эту противную ухмылку. - Помочь? - Чонгук искренне удивляется сказанному этим парнем и не пытается этого скрыть, - мальчик, с чего мне тебе помогать? Ты пришёл в мой клуб, не понятно как пробрался до моего номера, устроил истерику перед моими людьми и огрызаешься на мои слова, а я даже понятия не имею о том, кто ты. Не думаешь, что ты что - то путаешь? - Чонгук пристально разглядывает опустившего взгляд омегу, сейчас он уже не казался таким дерзким, напоминал провинившегося ребёнка, который признаёт свою вину. Чону даже на мгновение захотелось протянуть руки к этому вжавшему голову в плечи мальчишке, как тот сам поднимает голову, возвращая взгляду уверенность и, облизнув пересохшие губы, заговаривает: - Поэтому я и попросил, выслушать меня, - тихо произносит, не отрывая взгляда от альфы. - Я себе язык сейчас откусить готов, но помочь мне можешь только ты, пожалуйста, - добавляет последнее слово и кое - как в руках себя держит, чтобы не сморщится от того, кому оно было сказано. Юнги понимает недовольство мужчины, так же понимает и то, что он прав. Юнги действительно пробрался в чужое здание и вёл себя неподобающе, его и пристрелить могли здесь же или же действительно на пол повалить и изнасиловать, но, видимо в этом человеке есть что - то человеческое, если это конечно не какая - нибудь игра. Чонгук понимает, что мальчишка снизил тон, чтобы его услышал только он, а потому поворачивает голову и кивает охранникам, говоря что те, могут уходить, после чего оборачивается к пареньку и указывает рукой в сторону открытой двери, откуда Чон и вышел на доносившиеся из коридора крики. Юнги молча следует за альфой в комнату, которая оказалась просторным кабинетом. Чонгук молча проходит к бару и наполнив бокал виски, тут же опустошает его, оборачивается к своему гостю и глядя на то, как парень за такой короткий путь, растерял большую часть своей уверенности и теперь нервно теребит рукава своей бесформенной толстовки, которую Чон с радостью бы сжёг, наполняет снова свой бокал и ещё один, молча протягивая его омеге. Юнги чувствует на себе выжигающий взгляд и повернувшись к альфе, искренне удивляется, заметив протянутую к нему руку с бокалом, но поборов неясно откуда взявшееся смущение, принимает бокал, стараясь контролировать тремор в руках. Передав омеге бокал, Чонгук присаживается на диванчик и откидывается на спинку, держа свой напиток в сцепленных руках и прикрыв глаза. Сейчас омега совсем не выглядит дерзким или вызывающим, как это было в коридоре, словно он оставил эти качества за порогом комнаты. А сейчас перед Чонгуком стоит напуганный паренёк, которого едва держат его тонкие, соблазнительные ножки. Проклятье! Чонгук выругивается себе под нос и облокотившись локтями на свои колени, поднимает взгляд на омегу, который облизывает свои чёртовы губы, но к алкоголю, кажется, не притронулся. Раздражает! Всего несколько минут назад был таким бойким, а сейчас зажался весь, подобно напуганному котёнку и если бы от такой смены поведения у альфы пропало желание закинуть эти ножки на свои плечи, то Чон был бы рад. Но от этого невинного вида, желание только сильнее разгорается. Бесит! - Сколько ещё молчать будешь? - Не сдержанно задаёт вопрос, от резкости которого Юнги вздрагивает, едва не выронив бокал из рук. Увидев это, Чонгук снова выругивается про себя, потому что страх этого мальчишки, это как ни странно последнее, что он хотел бы видеть, храня в памяти вспыхнувшие в лисьих глазах огоньки желания. Поднявшись с дивана, Чонгук выуживает из кармана брюк помятую пачку сигарет и, закурив, шумно выдыхает дым, зарывшись пятернёй в чёрные отросшие волосы. - Сядь, пожалуйста, и объяснись, - кивает в сторону кресла, стараясь вернуть голосу спокойствие. Юнги неуверенно смотрит то на напряжённого Чонгука, то на кресло, стоящее совсем близко к тому краю дивана, где сидит альфа, сводит брови на переносице, видно, обдумывает что - то, под пристальным взглядом чёрных как ночь глаз, после чего как - то обречённо вздыхает и падает в кресло, опустив голову и крутя в руках бокал с янтарной жидкостью. - Я не должен был приходить, - совсем тихо проговаривает, поднеся бокал к губам, делает первый глоток и морщится от его терпкого и крепкого вкуса. Это совсем не пиво в тайне от родителей пробовать. Нет чувства радости или каких - то ожиданий чего - то яркого перед глазами. В этот момент Мину даже кажется, что он начал понимать тех самых взрослых, которые без толики радости на лице пьют алкоголь, что раньше всегда удивляло его. Больше не удивляет, ведь чувствует себя так же. - Я бы согласился, - проговаривает, после тщательного разглядывания красивого профиля омеги, - но я до сих пор не знаю кто ты и зачем ты здесь. Какой помощи ты пришёл просить? - Чонгук смотрит на поднявшего на него взгляд омегу и чувствует, словно что - то защемило в районе груди от взгляда полного отчаяния. Так быть не должно. - Меня зовут Мин Юнги, - прокашлявшись, стараясь вернуть голосу былую уверенность, начинает, - я пришёл просить у вас помощи, потому что больше не у кого. - Юнги буквально передёргивает от слов, вышедших из его собственных уст и в этот раз, скрыть этого не получается. Настолько жалко звучало это предложение, что откусить самому себе язык, кажется недостаточным, ведь вместе с этой жалостью, Юнги звучал уважительно. Этот человек, последний, к кому бы он хотел так обращаться. - Мин Юнги, - произносит так, словно опробывает имя на вкус, после чего цокает с ухмылкой и делает ещё глоток алкоголя. - А ты оказывается, умеешь быть вежливым, - откровенно издевается, видя, как омеге противно от этого. Но Чонгук хочет хотя бы так отвлечься от мыслей об этих губах и тонких, длинных пальцах. Растягивает губы шире, глядя в глаза, что молнии сейчас метают и, наполнив лёгкие никотином, выдыхает сизый дым в сторону омеги из за чего второй отворачивает лицо в сторону. Не приятен этот дым и собственное положение, наравне со странными желаниями, такими, как вдохнуть в себя этот ядовитый дым из губ альфы и пусть травит всё живое внутри. Встряхнув головой, в попытке выбросить из неё эти странные и даже пугающие желания, Юнги залпом опустошает свой бокал, стараясь не морщится и не начать позорно вдыхать воздух ртом, в попытке как - то охладить обожжённый горечью язык и горло, после чего, с громким звуком, ставит пустой бокал на столик. - Я умею быть вежливым, когда это нужно и с теми людьми, которые... - Юнги запинается и прикусывает себе язык едва не до крови. Его бесит этот альфа, его до сих пор не прикрытый вид, похабные слова вылетающие из его рта и его, Юнги, желания, что просыпаются рядом с этим альфой. - Которые этого заслуживают? - Усмехаясь, договаривает за омегу и открыто наслаждается тем, как тот снова виновато опустил голову, вцепившись руками в обивку кресла, которое сейчас кажется слишком огромным для маленького омеги. Юнги же молчит, ничего не отвечает, потому что альфа прав, а если и ответит, то в лучшем случае его вышвырнут отсюда, о худшем даже думать не хочется. Ведь если этот альфа откажет ему в помощи, то это будет ненамного хуже. Сейчас Юнги чувствует себя так, словно он между молотом и наковальней и с каждой стороны его может ожидать удар о жестокую реальность, где всем плевать на чужие проблемы. Даже если человек имеет возможность помочь, а у Чонгука эта возможность точно есть, у него может просто не быть желания делать это. Это жестоко, люди жестоки. - Не самый лучший способ, чтобы просить о помощи, знаешь ли, - добивает не щадя, берёт со стола чужой бокал, поднимается на ноги и снова уходит к бару, пытаясь выдвинуть в голове хоть одно предположение о какой же же помощи пришёл просить мальчишка у него, Чонгука, который ни разу не давал поводов о том, что его можно просить о подобном. Юнги снова поднимает на мужчину взгляд полный злости и доли обиды, на который Чон лишь ухмыляется, снова сравнивая омегу с котёнком в своей голове и наполнив бокалы, протягивает один парню. - Надеюсь, выпить я с вами заслуживаю, господин Мин Юнги? - Приподняв уголки губ, лениво тянет свой вопрос и получает какое - то эстетическое удовольствие от того, что называет этого парня по имени. Юнги, слыша эти насмешливые нотки в голосе мужчины, тяжело вздыхает, поднимаясь с кресла и приближается к альфе. Смотрит на бокал пару секунд, после чего переводит взгляд на мужчину. Чонгук уверен, что в этот момент не только рука его дрогнула, но и дышать стало тяжелее, словно омега одним только своим взглядом передал альфе часть груза со своих плеч и души. И Чонгук не знает, что страшнее: то, что омега в принципе смог это сделать или то, что это только малая часть того, что переживает сейчас омега. Внутри вдруг начало разрастаться такое чувство, как стыд, которое Чонгук не чувствовал с детских лет, а так же, стало паршиво от собственных насмешек. Бесит. Бесит и то, как омега, стараясь выглядеть непринуждённо и спокойно, забирает бокал из рук альфы и делает глоток, в этот раз почти не сморщившись, лишив Чонгука этой умилительной картины. - Зачем отдавать столько денег, за такую горечь? - На выдохе спрашивает скорее себя, чем альфу. - У моей семьи маленький ресторанчик, точнее, лапшичная, - тихо начинает, глядя в бокал и расплескивая жидкость по его стенкам, не отходя от Чона, - на окраине города, - добавляет и делает ещё один небольшой глоток, начиная привыкать к этому горькому вкусу, не желая сейчас смотреть на альфу. Омега и без того слышал, как громко тот вдохнул воздух, значит, уже начал понимать, для чего Юнги пришёл. От осознания этого, говорить становится сложнее, но и отступать уже нельзя, да и смысла в этом нет. - Вам наверняка известно о том, что сейчас происходит с той частью города. Заведения разоряются, а перебираться в сам город далеко не у всех есть возможность. Доход нашей семьи был не большим, но и не маленьким, как нам казалось тогда, - горько ухмыляется. - Вы ведь можете это остановить, прогнать этого человека? - Юнги поднимает взгляд от бокала и Чонгук в этот момент готов был отдать всё, что угодно, лишь бы не видеть этого взгляда полного отчаянной надежды. - Вы же понимаете, что так вы можете помочь не только мне, но и многим другим людям, которые не заслуживают такой жизни, никто не заслуживает. Это не человек, это монстр в его обличье. - Именно поэтому ты пришёл просить помощи у другого монстра? Ты ведь, как и остальные люди из окраины, и меня таковым считаете? - Без злобы спрашивает, почему - то отчаянно нуждаясь в ответе именно этого человека. Чонгук более, чем понял, о ком говорит омега и полностью согласен с его словами, но даже так его никогда не волновал этот человек, пока не лез в его, Чона, дела. Сам Чонгук много раз слышал в свой адрес, что он монстр, и если обычно Чон на эти слова не реагировал или же заставлял убедится в этом неугодных, то сейчас, он чувствует нечто, похожее на страх. Ему страшно осознавать и тяжело принять то, что этот омега, судя по его молчанию, согласен с его словами. Это злит и пугает. И пока не ясно, какое из этих двух чувств победит. - Я не могу ответить на этот вопрос, - подаёт наконец голос омега, опустив взгляд в бокал. - Боишься, что тогда не помогу? - Несколько раздражённо спрашивает и снова закуривает. - Я и без этого вопроса боялся и боюсь этого, - смотрит, на явно нервного альфу. Не знает, что ещё сказать и нужно ли. - Как тебе это в голову пришло? - Резко обернувшись к омеге, спрашивает. - Как ты вообще додумался до того, чтобы прийти сюда? Ты хоть понимаешь, где ты находишься и с кем? И с чего ты решил, что я буду тратить время на тебя и этот район, спасать который, для меня нет абсолютно никакой выгоды, но зато будут потери. - Альфа уже не скрывает своей злости и забрав бутылку с бара, идёт с ней к дивану и валится в него, заливая в себя алкоголь прямо из горла бутылки. Не здесь должен сейчас быть Чонгук и не этим заниматься. Как и этот глупый мальчишка не должен быть здесь. - Я не был уверен в том, что вы поможете и идти сюда мне было страшно, но у меня не было выбора. Я должен был, иначе... - Иначе что? - Перебивает, уставляясь на продолжающего стоять у бара омегу. - Как ты нашёл меня? Почему пришёл именно ты? Кто тебя послал сюда? - Меня никто не посылал, я сам решил, - Юнги запинается о громкий хохот альфы и чувствует как в нём по - новой злость начинает закипать. Этот человек на самом деле ничего не должен Юнги, но его откровенные насмешки и издевки уже надоели. Юнги должен вернуть свою уверенность и несгибаемость, а возможно это сделать, только если перевести страх в то, что будет двигателем, например злость. В конце концов, Юнги пытался быть вежливым и спокойным, но у всего есть лимит. - Да потому что кроме меня, этого бы никто не сделал! - Заставляет альфу смолкнуть, своим криком. - Изначально, с тобой хотел поговорить мой папа, но сейчас он болен, а эти трусливые задницы, что прячутся в стенах своих домов, думая, что их это спасёт, ни за что бы не решились. Я же просто подслушал разговор родителей, в котором папа просил отца не ходить к тебе, потому что тогда ты можешь не просто отказать в помощи, но и убить его! Хоть я искренне не понимаю, что тебе сделал мой отец. - Не контролируя себя, Юнги выдаёт всё на одном дыхании, и только спустя минуту напряжённого молчания, Юнги понимает, что сказал лишнего, а потому, опустошает бокал и двигается к выходу из комнаты, как получает в спину, стальное "стоять". Юнги моментально останавливается, чувствуя, как от этого тона табун мурашек по спине пробежал. Страшно так, будто дикого зверя разбудил, который теперь разорвёт его на части. - Стой, - таким же ледяным тоном повторяет и поднимается с дивана, отставив бутылку на столик и медленно направляясь к омеге, - почему я должен был убить твоего отца? И почему твой папа был так уверен в том, что этого не произойдёт с ним? И почему ты решил, что вот так спокойно теперь сможешь уйти? - Чонгук говорит медленно, как и шагает неторопливо, точно хищник, что уже загнал свою жертву в угол. Юнги молчит, чувствует, как в груди страх расползается и вместо крови по венам течь начинает, замораживая тело, сглатывает и не оборачивается. Ему нечего ответить на эти вопросы альфы, да и слыша позади себя приближающиеся шаги, омеге кажется, что и не нуждается он в его ответах. Ведь всё это Чонгук может по щелчку пальца узнать, тем более, сам Мин не знает ответов на них. В особенности на последний. Чонгук останавливается в шаге от омеги и грубо схватив его за капюшон толстовки, разворачивает к себе лицом, сканируя напуганное лицо. "И правда, с чего я взял, что смогу уйти, сумасшедший" - проговаривает в голове Юнги, пока альфа прожигает его своим недобрым взглядом. - Я не слышу ответов, - не выпуская из зажатых пальцев капюшон, Чон делает ещё шаг к омеге, а второй, в свою очередь, отступает назад, пока не упирается спиной в дверь. Альфа слишком близко и он слишком зол. Юнги это физически чувствует, боится, как бы от этого горячего дыхания кожа ожогами не покрылась. Чонгук помнит, как совсем недавно, не хотел, чтобы омега боялся его, но эти слова подействовали на него, как красная тряпка для быка и что страшнее всего, вариант у этой злости не один. Первый, это два самоуверенных омеги, и хоть Чонгук вряд ли бы что - то сделал с ними, но его могло просто не быть здесь сегодня, и чтобы могло произойти с ними, с ним, Чон даже думать не хочет. В прочем, как и эти омеги не стали. Второе, это злость на отца этого омеги, который не просто прячется от Чона, но ещё и уследить за своим сыном не способен. У Чонгука уже только за это, дикое желание разорвать этого человека, появляется. Пусть он ещё и не знает, кто он. - Кто твой отец? - Едва не рычит, сквозь сжатые зубы, пугая омегу ещё больше и больно сжимая плечо второй рукой, не давая двинутся с места. - Делай что хочешь, я не скажу, - дрожащими губами произносит и подавив в себе жалобный писк, зажмуривается, ожидая, что занесённый кулак альфы, врежется в его лицо, а не в дверь позади него. - Ты же понимал, что может быть такой исход, когда шёл сюда? - Тихо спрашивает альфа, не убирая ещё кулака от двери. - Понимал, что это может быть опасно? - Постепенно повышая голос, снова засыпает вопросами. - Понимал, что можешь уже не вернутся домой, чёртов герой? - Да, - кричит Юнги, поднимая глаза на альфу, - да знал, и что? - Задаёт глупый вопрос, не ожидая даже на него ответа, но и взгляда не отводя. Альфа смотрит в эти глаза и теряется в том, сколько же разных эмоций в нём мелькает и с какой скоростью, что невозможно уследить и зациклится хоть на одной из них. - Я прекрасно знал, что приходить сюда, было не самым умным, мягко говоря, решением с моей стороны. Понимал, что могу не вернутся. Но также я знал, что должен был сделать это. Если есть хоть малейший шанс, хоть как - то помочь своей семье, которая оказалась в этом дерьме просто потому, что так блять захотел какой - то скот в костюме, то я им воспользуюсь. Дай мне сейчас шанс вернуться во времени, зная наперёд итог этого похода, я бы всё равно пошёл, потому что я должен сделать хоть что - то, а не сидеть сложа руки и жаловаться на свою судьбу. - Омега замолкает и громко дышит, продолжая смотреть в глаза напротив. Сейчас этот человек не пугает, злит больше. Пугает лишь то, что где - то там внутри, Юнги показалось что альфа ругал его из - за переживаний за него. И почему - то, чем больше сам Юнги отрицал эти мысли, тем больнее становилось ему самому. Почему - то Юнги хотелось услышать в этом крике заботу, наивный болван, который впервые, хоть и на пару мгновений, но потерял голову от альфы. Вздохнув, Юнги понимает, что нужно отбросить все ненужные сейчас мысли и желания, например такие как, уткнутся в эту широкую, горячую грудь и попросить альфу погладить его. Нужно спустится на землю и собраться. - Чтобы ты сделал на моём месте? - Шёпотом спрашивает, желая понять, о чём сейчас думает альфа. Чонгук смотрит на омегу, которого бы прижать сейчас к себе и всё на свете пообещать и подарить и плевать, что не было у Чона прежде таких желаний, лишь бы не слышать этот, полный безнадёжного отчаяния голос, не видеть этих красивых глаз, что поволокой печали затуманены. Но противореча этим хоть и странным, но собственным желаниям, Чонгук размыкает пальцы, выпуская из них кусок ткани, не сдержавшись, задевает пальцами кончики чёрных волос, удостоверяясь в том, что они такие же мягкие, как и выглядят и, делает шаг назад от омеги. - Уходи, - кивает на дверь и отворачивается, оставляя ещё один вопрос без ответа. - Но, - вскрикнув, Юнги даже делает маленький шаг вслед за альфой и протягивает к нему руку, но замирает, так и не успев дотронутся до чужой спины, когда мужчина останавливается, - ты поможешь? - Тихо спрашивает, боясь услышать ответ, но нуждаясь в нём. - Я помогаю тебе сейчас, - бросает из - за спины, скучающим голосом, - я даю тебе уйти, так как ты мне надоел. Можешь считать это помощью. Слова альфы, словно стрелы вонзаются в омегу, у которого нижняя губа от этих слов, начала предательски дрожать, от чего он прикусывает её едва не до крови. Обидно, страшно и больно. Обидно от того, что альфа взял и вот так просто отвернулся от Юнги во всех смыслах. И хоть Юнги понимает, что так и должно было произойти, почему - то слова Чона, больно резанули в области сердца, биение которого он в первые настолько явно ощутил здесь, с этим альфой. Страшно от того же, потому что не должен Юнги этого чувствовать, не с этим человеком. Он должен быть благодарен за то, что ему позволили уйти и переживать за свою и семьи, дальнейшую судьбу, а не из за безразличного, "ты мне надоел". Сглотнув вязкий ком в горле, и не желая что - то отвечать, чтобы не взболтнуть лишнего, Юнги бросает последний взгляд на спину альфы и, развернувшись, покидает кабинет, оставив там, кажется, самое важное, то, что альфа бессовестно украл и вряд ли вернёт. После того, как за омегой закрылась дверь, Чонгук поднимает со стола недопитую бутылку виски, делает из неё глоток и бросает в стену, выкрикивая проклятья. Именно эту картину застает один из подчинённых Чонгука, когда входит в кабинет после ухода омеги. - Господин Чон, - заикаясь из за разъяренного вида хозяина, обращает на себя внимание, - что делать с тем омегой? - На свой страх и риск спрашивает, продолжая стоять у двери, боясь приблизится к мужчине. - Он проник через задний ход, прикинулся одним из персонала клуба и пробрался сюда. - Разве вы здесь не для того, чтобы подобного не происходило? - Срывается на работника, - какого хуя любой может так легко попасть ко мне? - Закурив, швыряет пустую пачку в сторону молодого, светловолосого альфы и устало падает на диван, глубоко вдыхая едкий дым. - Господин, это наша ошибка, но почему вы позволили ему уйти? - Ты смеешь спрашивать? - Раздражённо рявкает, едва не поперхнувшись дымом. - Сейчас ты должен проследить, чтобы этот полудурок нормально вышел отсюда, - стряхивая пепел прямо под ноги, стальным голосом приказывает. - А так же отправить человека, который проследит, чтобы этот дурень дошёл до дома. - Но господин... - Выполняй! - Одно жёсткое слово и парню не остаётся ничего, кроме как склонить голову и покинуть кабинет, спеша выполнить приказ. - Мин Юнги, - смакует на языке имя. - Ты был прав, тебе не стоило приходить, - проговаривает, туша окурок о пепельницу на столе и подходит к окну, отдергивая плотную штору. - Мин Юнги, - повторяет застрявшее в голове имя и подойдя к столу, берет с него телефон и найдя нужный контакт, прикладывать телефон к уху, нервно считая гудки в ожидании ответа по ту сторону динамика. Спустя семь, мучительно долгих гудков, Чонгук слышит хриплый ото сна голос. - Мин Юнги, живёт на окраине города. Мне нужно знать кто он. - Без лишних слов, говорит причину звонка и завершает вызов, услышав короткое "угу".

***

Юнги просыпается от громких голосов доносящихся с первого этажа, хмурится недовольно, открывать глаза совершенно не хочет. Ему хочется как можно дольше оставаться в мире сновидений в который он ушёл с большим трудом. Юнги смог уснуть только ближе к утру. Голова была забита мыслями о безвыходности ситуации, а от крутящихся в мозгу, словно заевшая песня, обидных слов альфы, хотелось только позорно расплакаться, а не спать. И сейчас, стоило лишь на секунду вспомнить, как под веками снова рисуется образ стоящего к нему спиной альфы, и его слова, сквозь которые прорываются повторяющиеся крики и звук разбитого стекла, что вынуждают омегу наконец открыть глаза и сев в своей узкой кровати, прислушаться к звукам. Юнги не может разобрать слов, но точно слышит голос отца, который перебивает другой, грубый и совсем не знакомый. Сердце тут же начинает быстро биться, ладони потеть. Сбросив с себя одеяло, омега поднимается с кровати и, стараясь не шуметь, осторожно покидает свою комнату и двигается по узкому коридору к лестнице на первый этаж. Услышав снова голоса, Юнги застывает, едва успев ступить на первую ступеньку. - Его это не ебёт, либо платите, либо убираетесь! - Грозно произносит незнакомый голос, от которого Юнги едва может дрожь в коленях сдержать, но сделав глубокий вдох, решительно спускается вниз, стараясь по пути сохранить на лице эту маску непробиваемости. Остановившийся у поворота, Юнги крепче сжимает руки в кулаки, не позволяя им дрожать и делает последние два шага, выходя из - за стены, прятавшей его от не желанных гостей и то, что он видит, едва не заставляет его рассыпатся на кусочки. На кухне, пять незнакомых ему альф, трое из них брезгливо осматриваются, а двое открыто насмехаются над стоящим на коленях, в груде разбитой посуды, Кихёном, отцом Юнги, возле которого стоит ещё один альфа, по-видимому главный и держит в руке пистолет. Страшно. Хочется просто развернуться и как последний трус сбежать в свою комнату, спрятаться под одеялом в надежде на то, что происходящее, это страшный сон, который непременно закончится. Нет! Юнги так не учили, он не трус. Пусть не понимает многого, но он точно не из тех, кто бросит дорогих ему людей и будет думать о спасении собственной шкуры. - Кто вы такие? - Вылетает из уст раньше, чем Юнги успел хоть как-то обдумать свои действия. Толстый альфа поворачивается к Юнги и грязно ухмыльнувшись, проводит языком по губам, после чего они растягиваются в мерзкой улыбочке, а глубоко посаженные глазки бусинки, начинают с интересом рассматривать хрупкого мальчишку в шортах и растянутой футболке перед собой. - Вы посмотрите, - обращается к своим людям, - какая куколка. У Юнги от этого противного тона и изучающего взгляда, кожа покрывается липкими мурашками. Не понимает даже, откуда столько сил берёт, чтобы открыто не дрожать перед этими мерзкими людьми. - Эй, куколка, подойди ко мне, не стой в стороне. Будь гостеприимнее, развлеки гостей, - ещё одна противная улыбочка и отвратительный смех, к которому присоединяются и остальные альфы, точно гиены, поддакивают словам альфы. - Не трогайте его, прошу, - Кихён не успевает договорить, как получает удар по лицу, от которого мужчина едва не падает всем телом на пол, кое - как удержав шаткое равновесие. Юнги, глядя на это, прикусывает язык, до железного привкуса во рту, понимает, что его истерика сейчас ничем не поможет, он должен держать себя в руках и не показывать свой страх перед этими чудовищами, иначе, точно не спастись. Загонят в угол и сожрут, обглодав всё, до последней кости. Вобрав в грудь больше воздуха, Юнги непринуждённой походкой подходит к плите, сдерживая в себе желание обхватить себя руками, в попытке хоть как - то от этих, обращённых на него плотоядных взглядов защитится, включает чайник и оперешись задом о кухонную тумбу, безэмоционально смотрит на толстого альфу. - Вы тут и без меня не плохо справляетесь, - демонстративно обводит взглядом творящийся на кухне беспорядок в виде сломанного стола, разбитой посуды и цокает. На пятна крови на полу возле отца, Мин старается не задерживать внимание, иначе не вынесет и взорвётся. - Думаю и развлечь себя сами сможете, - возвращает на мужчину взгляд, полный вызова, ведь прекрасно понял, что альфа имел ввиду, когда говорил "развлечь гостей". В ответ на свои слова и действия Юнги получает только новую порцию смеха, который вызывает только одно желание, закрыть уши ладонями и сбежать. - Вы посмотрите, какой язычок остренький, люблю таких, - ухмыляется альфа. - По началу, все из себя дерзкие, не преступные, - медленно растягивая слова и постепенно приближаясь к Юнги, альфа не стирает с лица мерзкую улыбку, напоминающую оскал голодного хищника, - а по факту все вы стонете, как шлюхи, прося засадить поглубже. - Останавливается напротив не реагирующего на слова омеги, наслаждается красивым лицом вблизи, - вы омеги, просто ломаетесь, в попытке набить себе цену и выбираете тех, у кого карман шире, не так ли? - Мужчина протягивает к лицу Юнги, свои короткие пухлые пальцы, в попытке коснутся, но тот уворачивается, всем своим видом показывая, что это прикосновение нежеланно. - Да, и сюда по твоему виду, - Юнги вкладывает всю свою презрительность к этим людям в свой голос и взгляд, которым смеряет альфу, которому хоть и уступает в росте, но это ни капли не мешают ему смотреть на него сверху вниз, - твои карманы не достаточно широки для меня, а дешёвку в другом месте ищи. - Омега поворачивается на свист чайника, успев заметить побагровевшее лицо мужчины, после чего чувствует тянущую боль в затылке от которой искры перед глазами, но не жалеет. Альфа вцепился в волосы омеги и потянул на себя, глубоко дыша, а после, резко прикладывает Юнги головой в один из навесных ящиков. В глазах резко темнеет, голова начинает кружится, но Юнги старается фокусировать взгляд на отце и не отрубится. Он должен отвлечь их, чтобы он мог выйти и может, найти хоть какую - то помощь. Хотя бы для себя. - Ах ты мелкая шлюшка, - шипя от злости и плюясь, - да ты мои ботинки вылизывать будешь просто за то, что я позволю твоей жопе ещё какое - то время члены принимать. Вы ведь омеги больше ни на что не способны. - Продолжает шипеть прямо в ухо, подобно змею и больно прикусывает хрящ, сильнее сжимая волосы, желая выдавить из омеги крики боли, чтобы тот понял своё место. Юнги только прикрывает глаза, шумно вбирая воздух сквозь плотно сжатые зубы, не желая доставлять этим уродам удовольствие, в виде проявления собственной боли. Хоть и хочется кричать так, что кажется, ещё секунда и задохнётся, молчит, терпит. Юнги переводит взгляд на отца и видит, как тот поднялся на ноги, но вместо того, чтобы бежать, пока эти верзилы заняты, на подкашивающихся ногах он направляется к держащему Юнги альфе, что - то сжимая в руках. Юнги хочет крикнуть, чтобы мужчина бежал, но не может, иначе на него сразу обернутся и заметят. Наблюдает за тем, как мужчина замахивается, но в эту же секунду по дому разносится звук выстрела, после которого мужчина роняет статуэтку из рук, а после и сам валится на пол, позволяя Юнги увидеть, расплывающееся багровое пятно на спине. Юнги кроме этого пятна перед глазами ничего не видит, а так же не понимает, от чего ему заложило уши, от звука выстрела или собственного, немого крика? Слёзы застилают глаза, а остальные звуки проходят в мозг, словно через толщу воды. Сконцентрироваться и разобрать невозможно. У омеги сейчас только одна цель, вырваться из крепкой хватки и помочь отцу, чего бы не стоило. Только вот, силы явно не равны. Как бы Юнги не брыкался, альфа только смеётся над жалкими попытками омеги и будто совсем не принимает усилий, чтобы удержать его. Держать себя в руках уже не получается, да и было бы странно, если бы получилась, он ведь не робот, а живой, пока, человек. Юнги накрывает истерика, а в голове только одна мысль, "спасите". Наверняка многие соседи слышали всё, что тут происходит, стены тонкие, да и дома в этом районе слишком близко друг к другу расположены, но никто не станет рисковать своей жизнью и не придёт на помощь. Герои в фильмах, принцы в сказках, в реальности же только чудовища в человеческом обличии. Сквозь отвратительный смех до Юнги доходят и не менее отвратительные слова, на которых он перестаёт сопротивляться и прикрывает глаза. - Правильно, хватит дёргаться. - В своей гадкой манере хвалит альфа, ослабляя хватку на руках омеги, - успеешь ещё показать, как выгибаться умеешь, мелкая шлюшка. - Снова смех, слова, от которых Юнги хочется оглохнуть, чтобы больше в жизни не услышать. Омеге хочется упасть на этот, ставший грязным, деревянный пол и свернувшись калачиком, уменьшится до размеров молекулы, испарится, да что угодно, лишь бы этот кошмар закончился. На что он рассчитывал, когда спускался сюда? Думал, что сможет в одиночку одолеть этих взрослых альф? Наивный дурачок. Как он мог надеяться на что - то лучшее, на то, что ему помогут или эти монстры, что не бояться дневного света, обойдут его дом и семью стороной? Его отец сейчас лежит в луже собственной крови, которая стремительно вытекает из его раны на спине, на пол их кухни. Всего пару дней назад, они сидели на этой самой кухне за столом и завтракали, делились планами на день и общей надеждой на скорое выздоровление папы, даря друг другу улыбки. Сейчас же, Юнги не видит, чтобы его родитель дышал, думает о том, какого такие новости будет узнать папе, который избежал участи погибнуть в собственном доме и, о своём собственном скором будущем, где его изнасилуют и вероятно тоже убьют. Нет, Юнги не сдастся так просто! Пока альфа охотно перечисляет свои грязные желания касательно омеги, остальным шавкам, сам Юнги осторожно избавляется от чужих рук, поверх своих и, резко вытянув её, хватается за ручку горячего чайника, собираясь ударить им альфу или как минимум окатить кипятком. Но не смотря на лишний вес, тот слишком быстро реагирует и с силой сжимает хрупкое запястье омеги, Юнги уверен, что слышал хруст, заставляя выронить полный воды чайник на пол. Альфа валит Юнги на пол, по которому растеклась горячая жидкость, как и омега, который безуспешно пытался вырваться. Но грузной мужчина придавливает его к полу, ставя ногу на быстро вздымающуюся грудь, не давая шанса подняться, а когда подходят остальные и хватают мальчишку за руки и ноги, не жалея сил, пинает омегу в бок. Юнги замолкает, хочет согнутся пополам, чего не дают сделать держащие его руки, а главарь этих монстров присаживается перед ним на корточки и даёт звонкую пощёчину, от которой голова омеги резко отворачивается в сторону, но тут же возвращается обратно, удерживаемая пальцами за щёки. Юнги, не смотря на боль, всё пытался вывернуться и укусить их, но другой, длинноволосый альфа, что держал руку Юнги бьёт, прямо по солнечному сплетению, выбивая весь воздух. - Ну зачем так сильно? Помрёт ведь, а поиграть ещё не успели, - посмеивается альфа. - Да заебал дёргаться, как рыба на суше. Лежал бы, да удовольствие получал, нет, надо выебнутся напоследок. - Сплевывает длинноволосый и сильнее сжимает руку омеги. Юнги больно, он зубы сжимает едва не до крошащейся эмали, только бы изо рта не вылетел, такой отвратительный на собственный слух, скулеж боли. Воздуха в лёгких катастрофически не хватает, хочется кричать и плакать, но Юнги кажется, что у него и на это сил не хватит. - Ну что, успокоился наконец? - Насмехается такой противный и ставший ненавистным голос. Юнги чувствует, как альфа устраивается меж его разведенных в сторону ног и запускает холодные руки под футболку. Ведёт пальцами вверх, задирая ткань и оставляя после себя красные полосы от ногтей. Альфа довольно усмехается и, подняв футболку до шеи, облизывается, глядя на стройное тело, отмечая в голове, что красные полосы, просто идеально смотрятся на этой белоснежной коже, больше бы их оставить. Облизывается подобно голодному псу, на кусок мяса и разорвав футболку на омеге, начинает исследовать оголённый участок тела уже губами и зубами, царапая и кусая нежную кожу. Омега задыхается от этой мерзости и пульсирующей по всему телу боли, которая как назло, только растёт, хоть и кажется, что дальше некуда. Знает, что сил вырваться не хватит, но всё равно пытается снова. Тянет на себя руки, ноги, вертит головой, не желая отдаваться монстрам, что заполонили его дом. Юнги не сдастся, не смирится. Пусть его мелкое сопротивление ни к чему не приведёт, но делая последний вздох, Юнги будет спокоен, потому что будет знать, что боролся до последнего, у него просто не хватило сил победить. - "Побыстрее бы всё закончилось и я, перестал дышать", - просит в голове, у кого - то Юнги, пока с него пытаются стянуть домашние шорты с бельём, по факту, просто разрывая их. Юнги слышит, как трещит ткань и ему кажется, словно это он сам, его кожа по швам расходится. Сглотнув, омега прикрывает глаза, не позволяя вырваться наружу, душащим его слезам, а так же, старается провести последние мгновения своей недолгой жизни, в приятных воспоминаниях, нежели смотреть на уродливые лица, без грамма человечности, что окружили его и щадить не собираются. Вот только вселенная и в этот момент зло пошутить решила, под закрытыми веками, тут же рисуется силуэт до боли знакомой спины, а в голове голос, "я даю тебе уйти, можешь считать это помощью". Сейчас Юнги морщится именно от этих слов, а не из за действий диких монстров с его телом, и еле шевеля сухими губами, проговаривает: - Лучше бы ты убил меня, от твоей руки, я бы это принял. - Что ты там мелишь? - Гремит альфа, параллельно расстёгивая свои брюки. - Что слышал, - отвечает стальной, знакомый голос. Юнги же думает, что он уже умер или у него от отчаяния крыша поехала и теперь мозг подкидывает несуществующие картинки. - Встал и отошел от него, - угрожающе гремит голос и Юнги кажется, что хватка на его конечностях ослабла. Это заставляет открыть глаза и тут же столкнутся со взглядом чужих, цвета ночи, глаз, что сейчас налиты кровью, которыми Юнги грезил всю ночь. Сейчас в этих глазах только угроза, ярость и гнев, альфа весь выглядит так, словно каждого на куски тут разорвёт, но в этот раз, Юнги не страшно. Он знает, что эти угрозы не к нему относятся, не ему стоит бояться. Этот взгляд, целиком и полностью направлен на его обидчиков. "Герои в фильмах, принцы в сказках, а у Юнги появилось его личное чудовище". - Закрой глаза, - произносит Чонгук тихо, но Юнги его голос, словно в своей голове слышит и покорно, прикрывает веки и не открывает их, пока слышит ужасающие сознание звуки боли, грохота, вероятно поломанной мебели, а иногда Юнги кажется, будто он слышит хруст поломанных костей. Юнги не откроет глаза, потому что ОН так сказал и потому, что у Юнги нет желания смотреть на это, хоть и было желание лично брюхо вспороть тому, кто пустил пулю в его отца. Через некоторое время грохот прекращается и Юнги слышит голоса. - Ты понятия не имеешь, куда влезаешь малец. Этот район принадлежит не тебе! Ты не имеешь права вмешиваться! - Гремит мужчина. - Эта земля всегда была нейтральной, - вытирая окровавленные чужой кровью руки платком, Чонгук достаёт сигарету и закуривает. - Это просто ты её не забрал, так какого чёрта сейчас ввязываешься? Ещё и в дела с должниками! - Стоит на своём альфа, не желая отступать. - Вы сами лишили их способа заработка, запугав людей и поставив бешеные проценты на налоги. Всё что делает этот болван, это превращает этот район в нежилой. - Спокойно отвечает, выдыхая дым в сторону не приятного ему собеседника. - Ты своими действиями и до войны довести можешь, - мужчина начинает угрожающе надвигаться на Чона, но стоит тому поднять на него свой взгляд, как тут же тушуется. - Проваливай и забери свой мусор, - безапелляционно заявляет и сделав ещё затяжку, отбрасывает сигарету в раковину и двигается к лежащей до сих пор с закрытыми глазами, на полу, омеге, на ходу снимая куртку. - Мы ещё вернёмся, - бросает в спину Чона, кто склонился над обнажённым телом омеги и начал с особой аккуратностью, заворачивать его в свою куртку. - Ты ещё пожалеешь, - со злостью глядя на действия Чонгука, альфа пинает носком ботинок одного из лежащих на полу, своих людей, в бок, раздраженно рявкая, - уходим! А ты, - указывает пальцем на Чона который уже поднял завернутого омегу на руки и прижав к себе, собирался уйти, но услышав обращение к себе, останавливается, желая узнать продолжение фразы, которое не заставляет долго ждать, - эта шлюха дорого тебе встанет, Чон. - Чонгук на эти слова лишь хмыкает и молча двигается к выходу не удостоив альфу даже взглядом. Юнги в его руках начинает шевелится и не открывая глаз, тихо шепчет: - Пожалуйста, там мой отец... - Я знаю, - резко обрывает, опуская взгляд на поджавщегося омегу, - лучше молчи, иначе я действительно сам тебя прибью. Юнги послушно замолкает, на мгновение, позволяя себе насладится теплом, исходящим от чужого тела, но стоит альфе сесть в салон автомобиля, усадив его на своих коленях, как Юнги, не контролируя себя, тихо всхлипывает и хочет слезть с чужих колен, но Чонгук тут же пресекает эту слабую попытку, одной рукой прижимая омегу к себе, а второй касаясь дрожащего подбородка, поднимая его лицо к себе. У него всё так же закрыты глаза. - Открой глаза, - не просит, скорее, требует, но омега, не смотря на этот тон, отрицательно качает головой. - Если открою, то не выдержу, - кое - как хрипит, чувствуя, что даже на слова сил нет. - И не нужно. Свою силу ты уже показал. - Без капли сарказма выговаривает. - Но я не смог... - Не смог, и не смог бы и я понятия не имею, чем ты снова думал, - жёстко бросает слова альфа, словно не понимает, что не утешает этим омегу, а только больнее делает, но резко смолкает, после чего, чуть спокойнее, добавляет, - но ты не сдался. А хранить в себе это смысла нет, открой глаза и выпусти. - Чонгук кивает своему человеку и между водительским и пассажирскими сидениями поднимается чёрное стекло, прятающее их от посторонних глаз. Юнги, услышав этот звук, открывает веки и глядя альфе в глаза, позволяет одной слезе скатится по розоватой, припухшей от болезненного удара, щеке. Моргает, хочет вытянуть руку из куртки и стереть её с лица, но Чонгук не даёт этого сделать, как и отвернуть лицо. - Я не хочу, чтобы ты видел меня такого, слабого, - прикрикивает, сквозь ком в горле. - Ты сильнее любого, кого я когда - либо знал и, я отдал бы всё, чтобы не видеть этих слёз. Но сейчас я меньше всего хочу, чтобы ты прятал их от меня, - тихо, но уверенно произносит альфа и Юнги, словно ждавший именно этих слов, прорывает. Слёзы неконтролируемо начинают течь по лицу, которое Юнги прячет в чужой груди, выполняя наконец это своё желание и в голос рыдать начинает, когда чувствует, чужую тёплую ладонь на своей голове, что нежно гладила его. Юнги знает, что Чонгук не принц, не герой и потом ему непременно будет больно, но и лишить себя этого крохотного момента не в силах. Он успеет пожалеть об этом и себя пожалеть, а сейчас он будет прижиматься к этому телу, что дарит ему тепло и чувство защиты, мочить его рубашку в своих слезах, а после уснёт на этом же плече с надеждой на то, что альфа был прав и Юнги действительно сильный и сможет вынести, ожидающую его в скором будущем, новую боль. Ту, что не на теле синяками, царапинами, укусами изображена, а ту, что под кожей, вместо крови по венам течь будет. Что заставляет сердце раздуваться и в ту же секунду ужиматься до маленького комочка, размером с горошину. Ту, что глупые люди любовью называют.