Закусив хвосты

— Чон Уён, где твою жопу носит? — тяжело вздохнул Сан, шагая по темному коридору и смакуя тревожный осадок в груди, оставленный холодным прикосновением босса к самой душе. Парень до чёртиков боялся этой безмятежной манеры своего хозяина, с которой он заставлял всё нутро переворачиваться в совестливых муках от малейшего проступка. — Я в доках, Санни, — ответил подозрительно энергичный голос по ту сторону звонка. — Письма счастья уже в пути к адресатам. А ты где? — Собеседник громко шмыгнул носом. — У господина, — коротко отозвался Чхве, спустившись по тускло освещённой лестнице и торопливо отпирая запасной выход. Ключи в его руках нервно звенели на другом конце разговора. — Я скоро буду. Проследи, чтобы парни внимательно проверили все контейнеры и оцепили периметр. Беглец не должен уйти. — Упрямая дверь поддалась, выпуская его на оживлённую улицу. — У нас большие проблемы, да? — Нет, но если мы его упустим, — Сан остановился, выискивая взглядом машину, — то они значительно увеличатся. — Я сделаю всё, что нужно, — воодушевлённо заверил голос из динамика. — Просто приезжай поскорее. — Сорок минут, — его ответ утонул в рычании заведённого мотора. Небрежное движение пальцев по экрану завершило звонок, смартфон упал на пассажирское сидение. Тёмно-синий седан нетерпеливо сорвался с места, вливаясь в поток движения. Внутри тлело беспокойство, заставляя водителя судорожно сжимать кожаный чехол руля. Сан пристроился к колонне автомобилей, двигавшихся в сторону выезда из города, и позволил себе на некоторое время выпасть из реальности, сосредоточившись на дороге. Несколько неторопливых поворотов и оживлённых перекрёстков остались позади. Через пару десятков минут гладкий асфальт магистрали постепенно сменился грунтовкой. Щебень отскакивал от колёс, ударяясь о защиту. Машину вело, она зарывалась шинами в сыпучем грунте. Можно было подъехать с главного въезда, где дорога была вымощена бетонными плитами, но привычный объездной путь был безопаснее. Показались охранные будки порта. Парень заглушил мотор, пристроив автомобиль к ряду служебных. Хлопнула дверь. В нос ударил запах грязной воды и мазута, а в ушах тяжёлым молотом забился грохот механизмов. Навстречу вышли двое крупных парней в защитных лицевых масках и поклонились. Фигурами они больше походили на горилл. И как такие бугаи могли проморгать глупого мальчишку? Ясно, что умом они не отличались, но не были же слепыми или глухими. — Где Уён? — Игнорируя приветствие подопечных, Сан принял от одного из них рацию. Мужлан неловко потёр лоб ладонью поистине богатырских размеров. — Мы лично с ним не встречались, — честно признался работник. Другой беспокойно прокашлялся: — Когда он связывался с нами в последний раз, чтобы раздать указания, — мужчина разговаривал очень медленно, как будто его мысли приходилось трепетно собирать в кучу, прежде чем озвучить, — сказал, что сидит на пирсе. Ему нездоровится. Ага, как же. Сан знал, что такое Уёново «нездоровится» — ещё одна головная боль. — Вы пацана нашли? — Чхве сердито пнул камень, так удачно попавший под ногу. — Территорию замкнули, но самого беглеца пока не обнаружили, — виновато пробурчал один из бугаёв. — Если он уйдет дальше пропускного пункта, — парень сжал рацию, высматривая знакомую фигуру на причале, — я лично вас на кране вздёрну. — Он зашагал быстрее, оставив позади своих провожатых. Уён сидел прямо на грязном бетонном моле, свесив ноги вниз и привалившись спиной к стальному канату, натянутому между причальными тумбами. Чон сутулился, напряжённо подняв свои плечи. — Утырок, ты снова за старое взялся? — Подойдя вплотную к своему товарищу, Сан двинул его по затылку зажатой в кулаке рацией. Тот неловко пошатнулся и резко обернулся, с болезненной улыбкой щурясь от солнца. Нос Уёна покраснел, но сам он выглядел бледным. — О чём это ты, Санни? — Небрежно почёсывая свой припухший шнобель, шмыгнул тот. — В глаза мне посмотри, — коршуном нависая над Чоном и бросая тень на его смешливое лицо, прорычал Сан. — Уёбище ты лесное. Средь бела дня! На кромке ноздри парня запеклась кровь. Зрачки остекленевших глаз были расширены вовсе не из-за раскинувшейся над ними тени. Он часто дышал. — Под чем ты? — Чхве грубо сдавил чужие щёки, вынуждая на мгновение замереть, попасться в ловушку его взгляда. Уён нахмурился и оторвал от себя чужую руку: — Я трезв! — Зачем врёшь? Я вижу, что ты не в адеквате, — слишком часто он видел своего товарища таким раньше. — Где достал эту дрянь? Чон виновато поморщился и встал. Его заметно потряхивало, когда он опирался своими костлявыми руками на ограждение, перелезая к Сану: — Старший братишка угостил. — Какой ещё старший братишка? Все наши знают, что ты в завязке, — парень недоверчиво покосился на наркомана. — Тот самый. Какая тебе разница-то? — Чон поправил растрепавшиеся от ветра волосы. — Если он узнает, что ты снова пудришь нос, — Сан ухватил своего невменяемого собеседника за ворот растянутой футболки, — то получу и я. — Да меня уже почти отпустило, — небрежно отмахнулся лгун. — Это ж не синтетика. Не парься ты так. — Откуда у хёна кокс? — Ослабив хватку, Чхве беспокойно оглянулся на проходящих мимо работников порта. — На работе перепало, — довольно улыбнулся Уён, выглядывая из-за плеча своего надзирателя и беззаботно размахивая в приветственном жесте знакомым мужчинам в робе. Те лишь коротко кивнули и поспешили прочь. — Ты обещал, — Сан разочарованно вздохнул, отпуская одежду и скользя пальцами по вспотевшей шее Чона. — Ты клялся мне, что больше никогда не будешь употреблять. — Он сжал волосы на затылке парня, пристально вглядываясь в бездну поглотивших радужку зрачков. — И что я вижу? Ещё даже не вечер, а ты под кайфом, когда вокруг творится такой пиздец. — Санни, — Уён покорно склонил голову, прижавшись щекой к чужому предплечью. Жилка на его шее бешено пульсировала, отбивая болезненную дробь. — Я правда больше не буду. Прости, что подвёл тебя. Очередная ложь обманчиво раскаивающегося кокаиниста. Конченного зависимого от дури идиота, которому уже давно было плевать, когда, где и как превращать свои мозги в кашу. Сан не верил ни единому его слову, но каждый раз вид этого никчёмного существа, мелко подрагивающего в его стальной хватке, вызывал в нём жалость и даже нежность. Руки сами тянулись согреть бледную кожу, усыпанную холодной росой пота, а сердце заходилось в таком диком ритме, словно это он сам был одурманен коварным наркотиком. Уён был слаб духом, всегда — сколько они были знакомы; падок на запретные удовольствия, азартен и неосторожен. Слабостью же Сана стал сам Уён, за которого тому приходилось думать и брать ответственность. Они работали вдвоём, держались спина к спине, поддерживали друг друга, но из раза в раз одному приходилось влачить на себе непосильную ношу собственной слабой воли, а другому — тянуть на своём горбу его опьянённое тело и вправлять никуда не годные мозги. Два года, ничтожно коротких в сравнении с целой жизнью, Чон был свободным человеком, казалось бы, сбросившим с себя оковы зависимости. Капельницы и таблетки, спасавшие его поначалу от мучительной ломки, дали надежду на то, что когда-то он сможет жить с чистым разумом. И такая простая случайность — человек со стороны, вероломно растоптавший едва сформировавшуюся выдержку, — надломила хрупкий барьер между ядовитым снегом и этим больным незакалённым мелюзгой. На его неосторожные шаги в догонялках с самой смертью Сану было невыносимо больно смотреть. Страшно снова видеть в бездне ничего не понимающих глаз собственное отражение. Уёну было хорошо и весело, из него бил фонтан давно позабытой энергии, а тому, кто стоял перед ним, выбивали шаткую опору прямо из-под ног. В такой неподходящий момент, когда дела только пошли в гору, а жизненная лотерея решила по-своему и подсунула несчастливый билет. Проблем хватало. И одна из них настойчиво напоминала о себе громким треском некстати ожившей рации. — Господин Чхве, — прошуршал голос из динамика, — мы нашли мальчишку. Сан отстранился от Уёна, обеспокоенно оглядываясь и зажимая кнопку передатчика: — Он цел? Всё в порядке? Аппарат пропищал в ответ, озвучив новую порцию шума вперемешку с голосом одного из работников: — Не совсем. Придурок залез на кран. «И кто из вас теперь придурок?». Парень выругался, обессиленно вздохнул, закатывая глаза и снова поднося рацию к губам: — Как он, блять, туда залез? — Сан раздражённо взъерошил волосы, взглядом окидывая башни стоявших к востоку от них погрузочных сооружений. — Вы сняли его оттуда? — Нет, сэр, — голос по ту сторону звучал растерянно, — он угрожает тем, что спрыгнет. — Вы хоть что-то можете сделать нормально? — Он уже не сдерживал своего негодования, крича на чёрный кусок пластика с кнопками. — Я сейчас приду. Пацана — не трогать. — Принято. Мы у третьего терминала. Хотелось швырнуть передатчик об асфальт, бросить всё и просто исчезнуть. Пусть этот тупой школьник сиганёт с высоты седьмого этажа, размажется по причалу, а потом и самого Сана разберут по частям где-нибудь в тихом и безлюдном местечке, навсегда избавив от вечной мигрени из-за бесчисленных непосильных для его усталого мозга задач. Он так заебался работать нянькой для Чона, для нескольких десятков бестолковых идиотов, для этих совершенно бессмысленных пленников. Но он на крови поклялся служить своему господину, оплачивая долг за свою ничтожную жизнь, с которой был готов давно расстаться. Но тогда некому будет присматривать за Уёном, что назойливо мельтешил перед ним, порываясь пойти следом и стать свидетелем этого рискованного шоу эквилибристики на стальной верхотуре. — Ой, что же делать? — Наивно причитал торчок. — Тебе — идти в мою машину, — сквозь зубы процедил Сан. — Поспи, пока я не приду. И чтобы больше без глупостей. Парень вцепился в его руку: — Я не хочу оставаться один! — Его холодные пальцы беспомощно впивались в запястье. — Санни, ты же знаешь, как это страшно! Он знал: оставлять Чона в одиночестве было опаснее, чем лезть за беглецом на кран. Тем более в автомобиле. Но в другом месте он его попросту не найдёт, когда эффект дурмана развеется, и Уён полезет на стенку, со скрежетом зубов жаждая продолжения банкета. Поручить его в руки чужих тоже было бы опрометчиво: доверять идиотам этого хитрого проныру — то же самое, что оставить лиса в родном лесу под надзором слепых. Как только незрячий отвёрнется — зверь прыгнет в кусты и забьётся в такую глубокую нору, что оттуда его не вытравит ни одна собака. — Я провожу тебя, — он ласково коснулся бледной шеи, — и вернусь так скоро, как смогу. — Я могу помочь там, — под действием наркотика Чон буквально таял в его руках. — Возьми меня с собой. — Нет, — Сан мотнул головой и взял его за руку, утягивая за собой к рядам контейнеров в сторону выхода с территории. — Я не смогу думать о чём-то другом, пока ты маячишь перед глазами. Уён пропустил смешок, спешно переставляя ноги: — Я настолько сильно тебе нравлюсь, что занимаю все твои мысли? — Ты просто очень надоедливая заноза в моей заднице, — не оборачиваясь, холодно отозвался надзиратель. Они быстро вышли к парковке, сопровождаемые обеспокоенными взглядами охранников. Сан выскользнул из пальцев Чона, выуживая из кармана брелок. — Уён, — пассажирская дверь открылась. — Повторю ещё раз: ты садишься в машину, я закрываю тебя и забираю ключи. Ты ждёшь меня, можешь поспать, если получится. — А если не получится? — Парень упёрся, не желая залезать внутрь. — Послушай музыку, подрыгайся, — он раздражённо толкнул упрямого товарища в салон. — Не знаю, подрочи, в конце концов! Там есть вода, салфетки, в бардачке — конфеты. Займи себя чем-нибудь! Мне некогда с тобой сюсюкать! — Сан грубо пихнул надоеду, захлопывая за ним путь к отступлению. Уён положил ладони на стекло, обречённо смотря на то, как хозяин авто нажал кнопку на пульте сигнализации. Бежать больше было некуда. — Я скоро приду, — приближаясь лицом к самому окну, громко заверил его Чхве. Чон пробормотал что-то невнятное ему вслед. Сан бегом бросился прочь, на ходу крича охранникам и активно жестикулируя в сторону седана, в котором оставил одну из своих проблем, свалившихся на его широкие плечи. Другая, куда более щепетильная задача ждала его у третьего погрузочного терминала. Ряды портальных кранов возвышались над рабочими секторами, в которых копошились рабочие. Докеры столпились у одного из механизмов, споря и грязно ругаясь с подопечными Сана, который, борясь с одышкой, поравнялся с их немногочисленной компанией. — Господин Чхве, — обернулся к нему один из мужчин в лицевых масках и растерянно поклонился, — мальчишка залез по лестнице на стрелу крана и отказывается спускаться. — Конечно, блять, он отказывается спускаться! — заорал один из портовых рабочих. — Вы в него своими пукалками тыкали! Нашего крановщика до усрачки напугали, гориллы безмозглые! — Вечно у вас, бандюков, всё через жопу! А на нары кого потом отправят, когда этот идиот расшибётся? Нас! — встрял другой мужчина в робе. Сан, всё ещё пытаясь выровнять дыхание, поднял руку и пресёк перепалку: — Никто ни на какие нары не поедет, если вы перестанете орать, — он принял из рук своего сотрудника маску. — Как вышло, что вы пацана на кран пустили? — Он прятался в кабине, — первый докер стыдливо натянул каску на брови. — Я поднялся, а тот выскочил наружу и полез по лестнице. Ваши увидали и такой шум подняли, что, мы думали, он там от страха коньки отбросит. Да и сами, если честно, испугались, когда эти бугаи в кран полезли и начали пушками махать. — Мальчишка начал орать, что спрыгнет, если мы не уйдём, — добавил другой. — Сразу вам сообщили. Начальник всего этого беспорядка натянул на себя маску и наконец взглянул наверх: беглец сидел в огороженной прутьями клетке на стреле крана, озираясь по сторонам и поджав под себя ноги, скользящие по наклонной поверхности. — Ну и пиздец вы тут наворотили… — Сан ударил себя в лоб, зажмурившись от приступа сжимающей череп боли. — Вам нужно оружие, господин? — Мужчина протянул кобуру с пистолетом. Но тот оттолкнул его руку: — Нельзя, он нам целый нужен, а не дырявый. — Послать человека наверх? — Да хули вам там, гориллам, делать? — Возмутился портовой работник. — Ещё туши ваши потом от асфальта отскребать. — Есть возможность повернуть кран так, чтобы стрела была над водой? — Сан осадил ворчливого мужчину, положив руку на его плечо и указав на погрузочную конструкцию. — Так он точно об воду убьётся, — резонно заметил другой докер. — Или выживет, если правильно упадет, — возразил ему бугай в маске. — Ты, верзила, может, и выживешь, а этот сопляк — нет. — Но шанс есть, — Сан кивнул, вытаскивая из карманов ключи и отдавая их вместе с рацией своему подопечному. — Я полезу на стрелу и попытаюсь уговорить его слезть. — Господин Чхве, это плохая идея. — Плохой была ваша идея оставлять контейнеры без присмотра. А мне теперь за вами дерьмо подчищать, — он взял одного из мужчин в робе за рукав. — Вы пойдёте со мной, и, когда я подам сигнал — развернёте машину к акватории. — Если вас двоих стряхнёт в воду — мы проблем не оберёмся, — упёрся рабочий. — Пацан рано или поздно слезет, просто оставьте его в покое. — Или сорвётся оттуда раньше, чем вы, наконец, поймёте, что это — единственный выход. Мужчина ещё раз растерянно оглянулся на кран и кивнул, поправляя свои измазанные рабочие перчатки. Сан двинулся следом за ним к стальным опорам. В кабине воняло потом и железом. Чхве ухватился за металлический поручень лестницы: — Когда я махну вам рукой — медленно поверните стрелу. — Ох, парень, — вздохнул мужчина, усаживаясь на своё продавленное кресло перед рычагами, — плохая это затея. Сан пропустил это замечание мимо ушей, скрываясь в люке и вылезая на раскаленную солнцем крышу кабины. Узкая перекладина между частями механизма, за ней — очередная лестница уже по наклонной плоскости. Стальные пруты ступенек жгли кожу. Ветер трепал ткань рубашки, хлопая ей, словно флагом. Волосы разметало, то и дело набрасывая на глаза. «Чёрт, и как он сюда забрался?» — Не приближайтесь! — раздался крик сверху. — Я спрыгну! Сан скрипнул зубами. Их разделяло ещё два длинных пролёта лестницы, каждый из которых завершался ограждением в виде клетки. Из третьего выглядывала голова испуганного мальчишки. — Парень, этим ты не сделаешь ничего хорошего ни для себя, ни для своих родителей, — перекрикивая окружающий шум, он сделал ещё пару осторожных подъёмов. — Вам же нужны деньги, да? — Беглец истерически орал, высовываясь из-за металлической решётки всё дальше. — Вы не получите их, если я сдохну! — А твои родители потратят их на твои похороны! — Ещё две ступени остались внизу. — Мне всё равно уже нечего терять! — В его дрожащем голосе слышались слезы. — Да у тебя вся жизнь впереди, — медленно продвигаясь все выше, Сан начинал закипать. Смотреть наверх было практически невозможно: солнце било прямо в глаза, а в маске дышать становилось всё труднее. — Кому вы врёте! Из-за вас я даже документы на родительский дом заложил, подделав подписи, — загнанный в угол пленник рыдал, держась одной рукой за перила, другой он вытирал мокрое лицо, размазывая по щекам сопли. Мерзость. Чем ближе становилась физиономия этого тупого малолетки, тем больше Сану хотелось сбросить его к чёрту прямо на причал. — У тебя ещё есть шанс всё исправить. Разве, опустившись на самое дно, человеку есть, куда двигаться, кроме как наверх? — Хватаясь руками за край первой клетки, он оставил позади первый пролёт лестницы. — И это говорите вы! Те, кто шантажируют людей, похищая их детей, — мальчишка харкнул вниз, даже и близко не попав в нужную сторону, — не имеют права учить жизни других! — Ты уже не ребёнок! — оскалился Сан. Его нервы тоже начинали сдавать, а взгляд то и дело опасливо обращался вниз на всё отдаляющуюся твёрдую поверхность. — Только ты в ответе за свою жизнь! А ты решил расстаться с ней как последний трус? Парень наверху замолчал, его лицо скрылось за металлической пластиной пола клетки. — Эй, пацан! — Чхве воспользовался этой заминкой и быстро взобрался на половину пути к следующему этапу восхождения. — У тебя есть девушка? — Зачем вам это? — всё ещё не показываясь, крикнул беглец. Наверху виднелись только его руки, сжимавшие ограждение. — Позови её на свидание, когда вернёшься! — Ещё одна металлическая пластина скрылась позади. В отверстии впереди показались дрожащие ноги школьника, упиравшегося в перекладину стрелы. — Я хотел признаться одной, — его поникший голос было едва слышно из-за ветра. Сан крепко схватился за ступеньку и отклонился назад, оглядываясь на кабину. Оператор крана смотрел на него, ожидая сигнала. Свободная рука махнула, подавая знак, и механизм со скрежетом пришёл в движение. — Что вы делаете?! — Мальчишка снова высунул голову, с ужасом выискивая ответ в стремительно приближающейся фигуре. — Не бойся, это для твоей же безопасности! — Какой безопасности? Вы меня стряхнуть хотите! Пальцы предательски скользили. Жар металла уже стал привычным, но страх сорваться жадно выпивал силы. Под ногами было не меньше двадцати метров до плавно уплывавшего в сторону причала и сменяющей его водной глади. Но акватория располагалась ещё ниже, что совсем никак не могло не тревожить. — Парень, если упадем, то вместе. Не глупи и держись крепче, — Сан собрался и сделал пару рывков наверх, настигая свою жертву. — Тебя ещё девчонка ждёт! Ноги беглеца скрылись из виду и показались уже на краю клетки, опираясь на металлические пруты. «Блять. Только не это». — Хан Тэун, — он наконец вспомнил его имя. — Послушай меня. Мы с тобой спустимся, а потом ты встретишься с родителями и заживёшь обычной жизнью. — Я уже опустился ниже некуда, — горько усмехнулся пленник. — Кому нужен проклятый игроман, перечеркнувший благополучие своей семьи? — Он перелез всем телом за край клетки, держась дрожащими руками за металлические перила. — Они ищут тебя. — Сан наконец вынырнул из проёма лестницы, поднявшись на один уровень с ногами мальчишки. — Для родителей твоя жизнь дороже любых денег. — И ради денег вы загнали меня сюда. «Ты сделал это сам». — Это просто бизнес, — честно ответил тот, кто и сам болтался с ним на стреле крана над синей бездной. — Нам тоже не нужны жертвы. И ты должен прекрасно понимать, что у всех есть свои обязательства. Я не враг тебе. — Как злодей может так говорить? — Мальчишка поднял своё лицо, стараясь не смотреть вниз. Его веки опухли от слез, а губы дрожали. Ветер трепал каштановые пряди, играя солнцем в их неряшливых переплетениях. На нестиранной уже с неделю рубашке прочно осели следы пота и пыли. Хан Тэун, юный, но уже сломанный чужой жаждой наживы. Он ещё только начал жить, но судьба упрямо толкала этого наивного ребёнка к выбору между смертью и трудной дорогой исправления через неизвестное количество предстоящих мучений. В глазах беглеца плескались страх, сожаление, мольба о помощи. Сан узнавал в этом разбитом на части хрупком существе самого себя. Когда-то ему тоже пришлось принять решение, за которым последовала череда горьких событий, сделавших его тем, кем он был сейчас. Он лишился всего, но обрёл новую семью и наставника, не дававшего сбиться с выбранного пути. Жизнь Чхве Сана в масштабах вселенной не стоила ровным счётом ничего, и для него самого она тоже давно утратила ценность, но за его крепкой спиной стояли другие, чьи жизни были прочно перепутаны с его тугим клубком прочных нитей. — Я не злодей, — печально улыбнулся он одними глазами. Остальное лицо скрывала маска от самого носа и до подбородка. — Я хочу помочь тебе. — Вы отпустите меня? — мальчишка давился слезами. — Обещаю, что мы вернём тебя в семью в целости и сохранности. — Конечно, Сан знал, что эти дети уже никогда не смогли бы прийти в норму после того, что с ними произошло. Но ложь во спасение, чтобы избежать глупой никому не нужной трагедии, была просто необходима. — Боюсь, мне не хватит сил спуститься, — мальчишка испуганно оглянулся назад. — Всё будет хорошо, — Чхве сделал ещё пару перехватов, возвысившись над железным полом и оказавшись всего в метре от беглеца. Зацепившись одной рукой за лестницу, он протянул другую навстречу Тэуну. Удивительно, как крохотный проблеск надежды может преобразить не только душу, но и внешность человека. Старшеклассник улыбнулся, хоть и вышло криво, жалко и болезненно. Он отцепил пальцы одной руки от металлического прута и потянулся к своему спасителю. Но ослабевшая нога соскользнула с наклонной опоры, и он дернулся вниз, ударившись локтем о перила. Сан отпустил перекладину лестницы и бросился за ним, пытаясь ухватить тонкое юношеское запястье. Парнишка потратил слишком много сил на побег, взбираясь наверх и борясь со своими страхами. Он уже был не способен сделать это незначительное усилие, чтобы удержаться на весу. Его ладонь безвольно разжалась, и он полетел вниз. Жалкие секунды до встречи хрупкого тела с обманчиво волнующейся водной гладью превратились в глазах Сана в долгие мучительные мгновения. Он не слышал крика парня, беспомощно хватавшего руками воздух, но его взгляд заставлял судорогой сжиматься грудную клетку. Болью отозвались пальцы, стиснувшие перила. В голове билась только одна мысль. «Перевернись! Войди в воду ногами!» Удар спиной с такой высоты был равносилен падению на бетон, разрывающему внутренние органы и не оставляющему шанса выжить. Брызги поглотили силуэт мальчишки, увлекая его изувеченное тело на глубину. Сану казалось, что он барахтался, глотая воду, что он был ещё жив. Но ноги и руки налились свинцом, отказываясь сдвигаться с места. Ветер болью бился в ушах, заглушая звуки собственного сердца. Играющая бликами бездна словно наполнила жидкостью и его лёгкие, не давая вздохнуть. Он будто тонул вместе с Хан Тэуном — мальчиком, что мог бы стать кем-то более достойным, чем Чхве Сан; старшеклассником, так и не признавшимся в любви какой-то девчонке; сыном родителей, готовых отдать последние деньги за жизнь своего беспечного ребёнка, заигравшегося в опасные игры. — Господин Чхве! — раздались голоса подопечных откуда-то издалека. Он оторвал взгляд от мутной воды и обернулся, невидящими глазами выискивая на пирсе зовущих его людей. Они кричали ему, что-то спрашивали, порывались залезть на кран, спорили между собой. Сан ухватился за ступеньку и устремился вниз, не чувствуя ни обжигающего жара разогретого металла, ни его твёрдости под ногами. Стрела механизма теперь казалась ничтожно короткой, а опасность высоты — бессмысленной. Спустившись в кабину управления, он был встречен немым упрёком докера, разочарованно вздыхавшего и устало потиравшего свой лысеющий затылок. На причале к нему обратились многочисленные взгляды работников, в растерянности вопрошавших о том, что делать дальше. — Выловить и сбросить в Хан. В двадцати километрах на северо-восток есть мосты неподалеку от шлюза. — Он снял маску и принял из чьих-то рук свои вещи вместе с любезно предложенной уже раскуренной сигаретой. Едкий дым наполнил слипшиеся от шока лёгкие. — Никакого мальчишки тут никогда не было. Сан зашагал прочь, игнорируя замешательство своих подопечных и направляясь к парковке. Уён дремал, свернувшись на заднем сидении в позе эмбриона. Короткий сигнал открытия двери заставил его вздрогнуть и просиять при виде напарника, мрачного как грозовая туча. Чхве уселся на водительское место и завёл мотор, не проронив ни слова. Его взгляд лишь на мгновение встретился с немного прояснившимися глазами Чона в зеркале заднего вида. Машина тронулась, разгребая колесами щебень и унося их подальше от места происшествия. — Как всё прошло? — осторожно поинтересовался пассажир, высовываясь между сидений. — Не сейчас. — Сан нервно вывернул руль, сосредоточенно наблюдая за дорогой. — Хорошо, Санни. — Уён откинулся на сидение и послушно сложил руки на коленях, вглядываясь в мелькавшие за окном автомобили на встречной полосе. — У тебя ещё остался порошок? *** Приятно было сменить душную форму на повседневную одежду. Чонхо стоял перед исцарапанной дверью игорного клуба в смердящей подворотне и сравнивал местоположение на карте смартфона с тем адресом, что ему прислал офицер Ким. Тот будто нарочно выбрал клуб, что находился на отшибе не самого благополучного района. — Вот же говнюк, — полицейский в гражданском сердито водил пальцами по экрану. — Я тебя потом самого в такую жопу засуну, что хрена с два ты оттуда вылезешь. Дверь внезапно распахнулась, а он испуганно отшатнулся, пропуская мимо себя какого-то растрёпанного забулдыгу, пытавшегося не свалиться от сильного толчка в спину. В проёме за ним возник крупный мужчина, сердито осматривающий свидетеля этой сцены. — Чего надо? — Бугай сложил руки на груди, осматривая парня сверху вниз, — Несовершеннолетним вход воспрещён. — Прошу, дайте мне ещё один шанс! — Бомжеватого вида мужичок бросился в ноги вышибале. — В этот раз я точно смогу отыграться! — Проваливай, — коротко ответил сотрудник, отпинывая его прочь с порога. Чонхо воспользовался этой заминкой и достал водительские права, ловко разворачивая их фотографией вперёд и тыкая прямо в нос сотруднику подпольного клуба. — Думаю, я могу пройти? — Он ехидно улыбнулся, потрясая карточкой. Охранник молча развернулся и пропустил парня внутрь. Помещение встретило молодого офицера дрожащим неоновым светом игровых автоматов и какофонией мелодий, издаваемых машинами. В углу за столом сидела компания курильщиков, активно споривших за игрой в карты. С другой стороны комнаты виднелся арочный проём, открывающий вид на лестницу в подвал. Несмотря на то, что снаружи солнце было ещё высоко, здесь уже было достаточно народу. В паре метров от входа стояло подобие ресепшена, за которым скучающий мужчина с козлиной бородкой сортировал фишки. Чонхо направился к нему. — Добрый день, — администратор отложил в ящик своё кропотливое дело и прохрустел пальцами, — Что вас интересует? Карты, слоты, рулетка? Помимо этого, мы предоставляем услуги букмекерской конторы — для этого вам необходимо пройти вниз. — Он указал жестом на спуск в цоколь. Чхве Чонхо лишь пару раз бывал в казино, и те заведения разительно отличались от этой безвкусной подделки. Тут вам ни шикарно одетых приятных девушек с глубокими декольте, ни солидных мужчин в костюмах — только какие-то опустившиеся замызганные уроды с вываливающимися из-за поясов протертых джинсов задницами. Он растерянно улыбнулся, нацепив на себя маску невинной простоты, и мечтательно осмотрел ряд слот-машин: — Знаете, я в первый раз в подобном месте и хотел бы услышать от вас какой-нибудь совет, — он указал на автоматы, — На этой штуке реально можно выиграть? Администратор настороженно сощурился, почёсывая редкую растительность на подбородке: — А откуда, если не секрет, вы про нас узнали? — Друг подсказал, он часто тут зависает, — Чонхо простодушно пожал плечами. — Ну, конечно, у нас всё по-честному. Кому-то просто везёт, а кому-то нет. Выигрыш определяется автоматом и волей случая. — А как на нём играть? — Просто вносите купюру, задаёте параметры игры, определяете ставку и нажимаете на кнопку, когда, как вам кажется, машина предлагает выгодную комбинацию. Над экраном показана вся информация, необходимая для выигрыша. — А если я сорву джек-пот? Работник хитро улыбнулся: — Тогда автомат выдаст вам тикет, который я с удовольствием обналичу. — А кредиты вы выдаёте? Мужчина нахмурился и выглянул из-за стойки, оглядывая гостя с ног до головы: — А вы пришли без денег? Чонхо невозмутимо нырнул в карман брюк, достав пачку купюр и вальяжно уложив её на столешницу: — Этого будет достаточно? Козлиная бородка дёрнулась, вторя кривой ухмылке администратора. В глазах сотрудника полыхнул жадный огонёк: — Что же, тогда желаю вам удачи, — он вежливо указал ладонью в направлении стареньких слэнт-топов*. «Боже, до чего ты докатился, Чхве Чонхо». Он уселся рядом с каким-то обрюзгшим мужиком, больше походившим на свинью, нервно обливавшуюся потом и бездумно тыкавшую своими неуклюжими копытами по кнопкам автомата. Одна из купюр скользнула в зубы машины, запуская программу адского аппарата. Из динамиков полилась раздражающе писклявая мелодия. Чонхо, не особо задумываясь, выбрал параметры игры, и перед глазами замельтешили изображения вишенок, семёрок, драгоценных камешков и прочей белеберды. Палец вдавил кнопку, останавливая эту цветастую мясорубку, и первая же комбинация увеличила игровой счёт вдвое. Хряк по соседству завистливо покосился на парня: — Новичкам везёт, — из его рта сразу повеяло какой-то гнилью в смеси с чесночным перегаром. Чонхо поморщился, брезгливо отстраняясь. «С этим точно поговорить не удастся». Ещё пара кругов на слот-машине обнулила баланс, и автомат потребовал новую купюру. Сидевший рядом игроман только удовлетворённо хмыкнул, плохо сдерживая сквозившее в его тучной персоне злорадство. Офицер достал ещё одну бумажку и сунул её в купюроприемник, скучающе оперевшись на металлическую тумбу, когда-то ярко украшенную изображениями кроликов с пачками денег. Тот же монотонный цикл операций. Слоты замерцали и, останавливаемые командой игрока, замерли. Мелодия сменилась на перезвон монет, а экран осветился крупной надписью «джек-пот». Чонхо подтвердил, что хочет обналичить выигрыш и вытащил небольшой чек, вставая со своего места. Свиноподобный мужчина покраснел, злобно испепеляя его удаляющуюся фигуру. — Новичкам поистине везёт, — администратор внимательно осмотрел предъявленный билет и лукаво подмигнул удачливому гостю, — Не желаете ли попытать счастья и увеличить выигрыш? Это довольно скромная сумма, но всё же… — Нет, — Чонхо уже был сыт по горло этими эпилептически дрыгающимися картинками и вонью неопрятных игроков. Каким образом можно было с ними работать, выуживая информацию о каких-то других опциях сомнительного заведения, если даже просто дышать рядом было настоящей пыткой? Похоже, придётся вернуться в участок с пустыми руками. Ну, не совсем пустыми — на небольшой пир для себя любимого он заработал. Тикет на столе сменился тонкой пачкой помятых купюр, и Чонхо небрежно сунул их в карман, сопровождаемый разочарованным взглядом сотрудника игорного клуба. «Пусть пастушка сам ковыряется в этом говне, я сюда больше — ни ногой». Он направился к выходу, встречаясь глазами с крупной фигурой неприветливого охранника. Уже предвкушая, каким будет аромат не менее мерзкой подворотни, он вдруг остановился, чувствуя спиной чей-то любопытный комментарий: — Вы совсем не похожи на игрока. Чонхо обернулся. Позади него стоял молодой мужчина, резко выделявшийся на фоне других посетителей: его белая рубашка была идеально отглажена и аккуратно заправлена в классические брюки. Он заинтересованно осматривал необычного гостя, слегка склонив голову набок. Удовлетворённый реакцией на своё замечание, незнакомец сдержанно улыбнулся. Его чуткий взгляд пробирал до дрожи, и офицер вдруг забеспокоился о том, не выдал ли он этим коротким визитом своё настоящее лицо. — Простите? Неизвестный одарил его новой улыбкой, скорее снисходительной: — Большинство из тех, кто посещает в подобные места, не уходят, получив на руки свой первый выигрыш, — он оглянулся, указывая на то, как другие посетители увлечённо просаживали деньги во власти азарта. — Вы хозяин клуба? — Чонхо сделал несмелую догадку, — Если у вас такие правила, то прошу прощения, не знал. — Что вы! — По-детски светлое лицо собеседника выразило искреннее удивление, — Я просто такой же случайный прохожий. Не воспринимайте мои домыслы всерьёз. — Он смущённо коснулся тонкими пальцами родимых пятнышек у уголка глаза. — Просто вы меня очень заинтересовали. Полицейский от такого неожиданного признания вспыхнул, неловко пряча руки в карманы: — Чем же? — Неужели вы и правда ничего не почувствовали, когда поняли, что сорвали джек-пот? — Незнакомец подошёл ближе, испытующе вглядываясь в растерянное лицо напротив. — Ну… Я был рад, — Чонхо смущённо отвёл взгляд и сделал шаг назад, — Наверное… Парень вдруг отшатнулся, словно обжёгся о пылающие щёки офицера, и торопливо поклонился, подав ладонь собеседнику для рукопожатия: — Простите, я даже не представился. Я доктор Кан Ёсан. Эти неуместные расспросы касаются области моего исследования, — Он снова улыбнулся, извиняясь за свою напористость. — Чхве Чонхо, — неловко поклонился другой. — Мне очень неудобно просить об этом, но не могли бы вы описать впечатления от процесса игры? — Его прохладные пальцы не спешили отпускать руку Чонхо. — Прямо сейчас? — Парень засуетился, высвобождая свою ладонь и ощущая жар, разливающийся теперь не только по щекам, но и до самых ушей. — Если вы не очень торопитесь, то мы могли бы побеседовать в другом, более уютном, месте, — Ёсан наконец отпрянул от него, обеспокоенно осматривая раскрасневшегося парня. — Здесь неподалеку есть кофейня. Вас это устроит? — Да, — Чонхо торопливо кивнул и даже не заметил, как его новый знакомый увлёк его за собой на улицу. — Тут совсем близко, — парень оглянулся через плечо, проверяя: не сбежал ли его допрашиваемый, — Не волнуйтесь, это не займёт много времени. Было жарко, но Кан Ёсан выглядел освежающе, напоминая вкус яркого фруктового лимонада с кубиками льда. Мозг Чонхо буквально заледенел от этой прохлады, отказываясь работать и выдавать хоть какие-то мысли. Поэтому он просто наивно следовал за этим странным молодым мужчиной, точно наивная Алиса — в загадочную кроличью нору. Буквально через один оживлённый перекрёсток их встретила незатейливая вывеска кофейни, высокие окна которой были сплошь заставлены горшками с растениями. Дверь коротко звякнула колокольчиком и практически безлюдный островок уюта встретил их терпким и в то же время сладким ароматом. Доктор Кан заботливо предложил ему устроиться поближе к кондиционеру. — Что вам взять? — Он едва коснулся подушечками пальцев тыльной стороны ладони офицера. — Американо, — кивнул тот, стыдливо опустив взгляд на свою руку. Но изящная ладонь Ёсана уже исчезла, а он сам стоял у стойки бариста. «Перестань краснеть, Чхве Чонхо. Ты ведёшь себя глупо». — Господин Чхве, — мягко улыбнулся теперь сидевший напротив неуловимый собеседник. Он опёрся локтями на столик, сплетая пальцы между собой и укладывая на них свой острый подбородок. — Спасибо, что согласились мне помочь. — С чем? — Чонхо вздрогнул, непонимающе встречаясь глазами с проницательным взглядом напротив. — С моим исследованием, — напомнил доктор. — Так неужели, почувствовав вкус победы, вы совсем не ощутили в себе азартного желания продолжить? Офицер задумчиво нахмурился: — Не думаю. — Очень многие люди на вашем месте начинают чувствовать себя любимчиками фортуны и наивно верят, что она никогда от них не отвернётся. А потом приходят в себя без гроша в кармане, — взгляд Ёсана приобрёл печальный оттенок, устремившись куда-то в сторону. — Почему вас так интересуют игроманы? — Полицейский внимательно осмотрел свой напиток, заботливо принесённый работником прямо к столику. — Лудомания — это нехимическая зависимость, в отличие от алкоголизма или наркомании. Её корни очень глубоко уходят в историю человечества, ведь ещё Боги в древнегреческих мифах делали ставки на людей. Она развивается быстро и стремительно, а её опасность заключается в том, что зависимый от игры с лёгкостью приносит в жертву самых близких. — Он горько усмехнулся, — Мой отец был таким. — Мне очень жаль, — Чонхо потрясённо взглянул на собеседника, что внезапно приоткрыл душу едва знакомому человеку. — Это уже в прошлом, — доктор встретился с ним глазами, наполненными снова холодной уверенностью. — Я хочу помочь тем, кто страдает от этого недуга, и облегчить жизнь их близких. — Он поправил выбившуюся из-за уха прядь волнистых волос. — К сожалению, я никогда не был азартным игроком, — Чонхо отпил свой кофе, — Но если я чем-то могу помочь вашей работе, то буду рад сделать это для вас. Лицо Ёсана смягчилось, но пронзительный взгляд продолжал жечь собеседника насквозь, затягивая в бездну тёмной пропасти карих глаз. — Да, вы определенно тот, кто мне нужен.