***
– Дазай-сан! – тревожный голос прямо над ним заставил мужчину поморщиться и нехотя приоткрыть глаза. Обеспокоенные огромные глаза Накаджимы глупо заморгали. – Дазай-сан... вы в порядке? Простите, что ворвался в вашу комнату, но вам снился кошмар, и я просто хотел... – Не стоит, Ацуши-кун, – слабо прервал сбивчивый поток речи детектив, принимая сидячее положение и небрежно взмахивая забинтованной рукой. – Спасибо, что разбудил, – сон и правда... принимал несколько неприятный оборот. О том, что терзали его не монструозные сюжеты, на которые явно грешил встревоженный парнишка, а воспоминания, он предпочел умолчать. На мгновение задумавшись над тем, что ему привиделось бы дальше, не окажись Ацуши так расторопен и обеспокоен, Осаму нахмурился. Между бровей пролегла складка. Неправильно истолковав эмоции, отразившиеся на чужом лице, детектив неловко одернул рукав пижамы – Дазай сейчас понял, что его подопечный сам только вылез из постели. Непривычно было видеть оборотня не в классической белой рубашке, брюках и смешных подтяжках. Повисло неловкое молчание. Осаму явно не собирался нарушать его, и Ацуши поспешно поклонился и отошел на два шага назад. – Ну... если вам уже лучше, и моя помощь не нужна, я пойду, – он отвел глаза в сторону, и мужчина едва удержался от смешка. – Уже покидаешь меня? Знаешь ли, не так просто оправиться от неприятного сна – тебе следует позаботиться о благополучии своего сенпая! – натянув на лицо привычную лживую улыбку, воскликнул Дазай, принимаясь потягиваться. – Знаешь, я бы не отказался от завтрака. Накаджима слегка нахмурился, и Осаму было подумал, что парнишка заметил, насколько напускной была эта веселость, но затем тот послушно и быстро кивнул, отчего челка забавно встопорщилась. – Хорошо, Дазай-сан. Мужчина был готов поклясться, что Ацуши внутренне корит себя за собственную недогадливость, и отчего-то в груди разлилось странное тепло. Парень с самой первой встречи удивлял Осаму – как можно быть настолько чутким и наивным одновременно? Пока оборотень отправился на общую кухню, чтобы выискать что-нибудь съестное, мужчина посмотрел на скомканные простыни и отброшенное одеяло. Неужели он кричал во сне? Хотя воспоминания медленно подбирались к наиболее неприятному моменту, причин для такой реакции не было. Да, он явно вспотел и сильно ворочался, сердце билось особенно часто... но не так панически, как это происходило во время настоящих кошмаров. Или это тигриное чутье подсказало? Решив, что разберется с этим позже, мужчина встал и начал приводить себя в порядок. Делал он это скорее для того, чтобы Накаджима не заподозрил неладное – самому Дазаю было все равно, в каком состоянии он явится на работу. Короткий взгляд на часы подтвердил его догадки: до начала смены в агентстве было еще полтора часа. Детектив был не прочь и проспать, чтобы повеселить себя взбешенным лицом Куникиды, но отголоски неприятного сна отбили всякое желание продолжать отдыхать. Мужчина почти с отвращением пихнул футон в сторону, словно именно он был виновником всех бед, и, зевая, отправился на кухню. Приятный аромат уже наполнил коридор. Накаджима старательно возился рядом с плитой, надев на себя фартук, оставленный Йосано – симпатичного сиреневого цвета. Подойдя ближе и заглянув через тощее плечо, Осаму увидел почти готовый омурайсу. – Ацуши-кун, из тебя бы вышла прекрасная хозяйка, – пропел он, проходя к кухонным шкафчикам и извлекая оттуда тарелки. Детектив спиной почувствовал, как надулся оборотень. – Вы очень вредный, Дазай-сан, – не столько с упреком, сколько с недовольным смирением произнес Накаджима, выключая огонь и надевая на руку прихватку. – Хоть бы поблагодарили... – О, я очень признателен тебе за завтрак! Надеюсь, ты отравил его специально для меня, – промурлыкал мужчина, усаживаясь за стол. Угрюмый взгляд Ацуши заставил его приподнять руки в примирительном жесте. – Понял, никаких суицидальных шуток за завтраком. – А лучше вообще, – проворчал оборотень, разделяя омлет на две порции и раскладывая по тарелкам. Он все еще был в пижаме – видимо, сразу после просьбы Дазая отправился на кухню, не став переодеваться в рабочую форму. Одежда явно была ему велика: впрочем, на тощем пареньке почти все смотрелось слишком объемно. Осаму мельком подумал о том, надо бы присмотреть молодому детективу еще один комплект для сна. – Приятного аппетита, Дазай-сан. – И тебе, Ацуши-кун. Ели в тишине. Накаджима, как всегда, поглощал пищу очень быстро, Осаму ел медленнее, погруженный в собственные мысли. Ацуши искоса взглянул на мужчину: на гладком лице не отражалось ни единой эмоции, и парень досадливо уткнулся в тарелку. Хотелось ему иногда быть хоть наполовину столь же проницательным, как Дазай. Понимать, какие эмоции скрываются в таких до боли равнодушных кофейных глазах. – Уже все съел? – беззлобно ухмыльнулся наставник, и задумавшийся оборотень вздрогнул. – На твоем месте я бы поскорее переоделся, если не планируешь опоздать и нарваться на нагоняй от Куникиды. – Точно, – тотчас встрепенулся Ацуши. – С другой стороны, мы с тобой могли бы составить отличную команду и методично выводить его из себя под моим чутким руководством... – вздохнув, Накаджима предпочел не дослушивать и отправился в свою спальню. Дазай обиженно умолк: стоило парнишке покинуть кухню, и лицо детектива приняло безразличное выражение. Оборотень же довольно поспешно принялся переодеваться. Слушать очередной выговор от Куникиды не хотелось, особенно сейчас: несмотря на относительно стабилизированную ситуацию, он был на взводе. Ацуши не понимал, почему – да, их операция по поимке Достоевского провалилась, но зато директор успешно исцелился, и агентство вышло из конфликта без человеческих потерь. Уже это можно было считать победой. Кёка переехала к Йосано, с которой у девочки наладились довольно теплые отношения, и Накаджима почти с грустью вспоминал о временах их совместного проживания. Обладание собственной комнатой еще недавно казалось чудом, но теперь Ацуши чувствовал в ней себя одиноко: холодные угрюмые стены будто давили на него. Оборотень встряхнул головой, отгоняя глупые мысли. «Нужно радоваться тому, что у меня есть друзья и дом», – строго напомнил себе парень. Да, без присутствия Кёки порой бывало скучно и пусто, но это не то, о чем следовало беспокоиться. Когда Ацуши вышел из комнаты, Дазая уже и след простыл. Оборотень немного обиженно насупился и уцепился пальцами за подтяжку – мог бы и подождать – но задерживаться не стал, ловко перекинув через плечо черную рабочую сумку и двинувшись вперед. На место он прибыл на пару минут раньше Куникиды, облегченно выдохнув: в офисе уже находились несколько детективов, лениво переговаривавшихся между собой. Йосано и Рампо заговорщицки хихикали, по очереди потрясая какой-то странной плотной тетрадью, явно исписанной от корки до корки. Новая рукопись По? Накаджима понятия не имел, что за план разрабатывали скучающие коллеги, но решил держаться от рукописи подальше. Наоми удобно устроилась на коленях брата, тихо посапывая, пока в офисе не появился строгий Доппо. Джуничиро лениво что-то проматывал пальцем на экране своего телефона, свободной рукой поглаживая дремавшую сестру по волосам. Увидев Ацуши, он доброжелательно кивнул, виновато указав на девушку: не хотел будить ее громким приветствием. Негромко поздоровавшись с остальными, Накаджима прошел к своему месту, отмечая, что Осаму так и не появился. Неужели все-таки решил прогулять смену? – Доброе утро, детективы! – громогласно объявил Куникида, возникая в дверях и привычным жестом поправляя очки. Он был единственным человеком в офисе, источавшим бодрость и свежесть. Коллеги завозились, негромко ворча и приветствуя Доппо. – Все на месте? Кенджи предупреждал, что не сможет выйти сегодня... Харуно и Кёку я уже видел, они помогают директору... А где чертов Дазай? – ожидавший этого вопроса оборотень вздрогнул, как от удара расемоном. Строгие глаза устремились прямо к нему, и Ацуши быстро выпалил: – Он тоже задерживается. Наверное, какие-то дела, – и почему он вечно выгораживает непутевого коллегу? Почти не слушая сердитые восклицания Куникиды, Накаджима недовольно заерзал на стуле. Остыв, Доппо принялся раздавать указания. Ацуши принялся было дописывать отчет о последней операции, выискав нужный файл на рабочем столе и вспоминая, какие детали следует добавить, как его окликнули: – Ты можешь оставить свой отчет. За тебя закончит Танидзаки, – упомянутый детектив уныло скривился: все в агентстве знали, как он ненавидит монотонную работу, но Куникида был неумолим. – Передашь важные документы знакомому директора. Этим должен был заниматься Дазай, но этот идиот, как всегда, подвел. На стол опустилась черная папка, которую Ацуши сразу же запихнул в сумку, не интересуясь содержимым. Адрес Доппо набросал на листке из блокнота, с тяжелым вздохом вручая его парню и сразу же забывая про своего подчиненного, что-то напоминая мгновенно насупившемуся Ранпо. Накаджима же почти с облегчением покинул офис, быстро вбивая в навигаторе нужное место. Погода стояла хорошая, на улице было тепло и комфортно, и оборотень искренне радовался возможности пройтись вместо заполнений очередных бланков и составлений отчетов. Довольно насвистывая, он двигался по улице, смешно щурясь от солнечных лучей. Чьи-то руки резко схватили его и потянули назад. Ацуши едва успел среагировать, по-кошачьи ловко выскользнув из чужих ладоней и прижав сумку ближе к себе. Неужели это из-за документов? Или Федор вернулся, чтобы продолжить уничтожать сотрудников вражеских организаций? Оборотню понадобилось мгновение, чтобы, выпустив острые когти, на повороте атаковать недоброжелателя. – Полегче, полегче! – Осаму засмеялся, видя растерянное лицо Накаджимы перед собой. – Так и знал, что Куникида скинет задание на тебя. – А вы почему не пришли в агентство? – оправившись от удивления, нахмурился Ацуши. Тигриную лапу он не спешил превращать в руку – она будто придавала весомости его укоризненной тираде. – Куникида-сан был очень недоволен, а мне пришлось сказать, что у вас важные дела! – И ты не соврал: у меня была причина пропустить сегодняшний день, – подмигнул Дазай. Судя по выражению его лица, делиться с оборотнем подробностями мужчина не собирался. Накаджима раздраженно подумал, что старший детектив вполне мог либо уйти в укромное место, чтобы сделать несколько пометок в любимой книге о суицидах, либо потратить утро на заигрывания с официантками какого-либо кафе. – Вы ужасный сотрудник, Дазай-сан, – сообщил оборотень, отворачиваясь от наставника и продолжая путь. Детектив увязался за ним, рассказывая какие-то смешные истории, и Ацуши вскоре оттаял, с любопытством слушая Осаму. Вместе они быстро справились с поручением: отобрав у Накаджимы документы, мужчина быстро переговорил с давним приятелем Фукудзавы и вернулся крайне довольный собой. – Ты накормил меня завтраком, думаю, мне стоит отплатить тебе обедом, – уверенно заявил Дазай, хлопнув Ацуши по плечу. – Не стоит, – начал было отнекиваться Накаджима, но наставник скрестил руки на груди и обиженно протянул: – Ацуши-кун, неужели ты хочешь, чтобы я вечно носил этот груз в своем сердце? Эту мучительную тяжесть долга, признательности, не нашедшей выход... Ты жесток! – Хорошо-хорошо, можете угостить меня, – не выдержав, улыбнулся парень. Дазай привычно отзеркалил чужое выражение, растянув уголки губ как можно шире и слегка повысив тон голоса, чтобы звучать еще более воодушевленно. Ночные воспоминания слишком сильно ударили по нему. Мужчина не нашел в себе сил отправиться в офис: вместо этого он заперся в ванной, окуная себя почти в кипяток, нашаривая в кармане спасительные лезвия. Порезы позволяли забыться, переключить внимание, не думать об отвратительных образах прошлого, не слышать омерзительные призрачные голоса, не пробуждать в себе тщательно спрессованные чувства. Дазай презирал себя в эти моменты – больше, чем обычно. Все-таки простой, слегка наивный, улыбчиво-строгий Ацуши был идеальной компанией, чтобы успокоиться и хоть немного зализать кровоточащие раны.1
26 февраля 2022 г. в 18:29
Новый день встречал молодого мафиози равнодушно и холодно. С трудом разлепив веки, Дазай приподнялся на локтях, ощущая невероятную тяжесть в голове.
Вчерашний вечер ехидными тенями скользил на чердаке сознания, и Осаму решил пока что оставить попытки вспомнить события, которые сделали из него разбитое подобие на человека. Он встал, зашипев от очередного болезненного толчка: в череп словно заползла огромная сколопендра, и сейчас бешено крутилась внутри, толкаясь в костяные стенки.
Доползти до раковины оказалось проще, чем рассчитывал мафиози. Слегка ободренный этим, он максимально отвинтил кран и подставил голову под яростную струю холодной воды, надеясь хоть так привести себя в порядок.
Постояв немного, он вновь вскинул голову – за резкость движения пришлось поплатиться невыносимым ощущением подступившей к горлу тошноты. На секунду он увидел себя в зеркале: на левой скуле красовался выразительный синяк, чуть ниже располагался тонкий след от пореза. Осаму потянулся было рукой к лицу... и злобно выругался. Ладонь тоже была окровавлена.
В голове нарисовалась смутная картинка: мафиози толкнули в сторону барной стойки, и он приземлился рукой прямо на осколки чужого рокса. Кажется, посетитель даже не успел допить свой виски – валялся чуть дальше с зиявшей в выбритом виске дырой.
Резкий стук в дверь заставил Дазая поморщиться.
Сколопендра вновь противно завозилась.
Обещая себе спустить незваного гостя с лестницы, мафиози направился к двери, здоровой рукой сдернув с крючка полотенце и прикрыв им голову. Капли воды все так же настойчиво стекали с каштановых волос, но сил нормально вытереться не было.
– Ну привет, блядина, – кто бы сомневался. Увидев на пороге своего рыжеволосого товарища, Осаму окончательно убедился в том, что сегодня настроение у него будет отвратительным вплоть до вечера.
День, который начался с Чуи Накахары, не может быть хорошим.
– Чиби, – протянул Дазай нарочито медленно, зная, как раздражает напарника это прозвище. – Разве тебя не учили предупреждать о своем приходе? Я не очень рад гостям...
Накахара шагнул вперед. Голос его стал угрожающе четким:
– Во-первых, твой телефон уже должен был лопнуть от сообщений. Во-вторых, не тебе учить меня вежливости, чертов любитель внезапных появлений. В-третьих... какого дьявола ты учинил вчера на задании?
Дазай склонил голову набок, выражая искреннюю заинтересованность. Выучивший все повадки неудачливого напарника Чуя вдруг обреченно выдохнул и протиснулся вперед, грубо отталкивая хозяина плечом.
– Приведи себя в порядок. Не собираюсь тратить накопившийся гнев на жалкое посмешище, которое сейчас стоит передо мной.
– Но...
– Хочешь что-то узнать – сходи и прими душ. Воняешь хуже помойного пса, – скривился исполнитель, проходя на кухню. Дазай недовольно цокнул, вновь закрывая дверь: судя по всему, Чуя и впрямь не собирается делиться подробностями вчерашнего вечера, пока он не закончит ванные процедуры.
Пока Осаму отмывал кровь и накладывал на тело свежие бинты взамен грязных и изорванных, напарник успел отыскать относительно чистый стакан и наполнить его водой. Недовольство все еще переполняло Накахару, но такие простые жесты – назови это кто заботой, его бы передернуло – давно стали привычкой.
Даже по отношению к раздражавшему до чертиков Осаму.
Когда Дазай вернулся, Накахара молча протянул ему стакан: мафиози с жадностью опустошил его. Прохладный душ и выпитая вода помогли: в голове воцарилось относительное спокойствие. Кажется, надоедливое насекомое собралось в спячку.
– Ну что, поделишься тайным знанием?
Чуя тяжело выдохнул:
– Да, хорошо ты успел надраться... Босс не для того тебя отправил в бар: кое-кто должен был следить за шпионом разрастающейся организации, а не напиваться до состояния мальчика-болванчика.
Дазай нахмурился. В голове понемногу начинало проясняться. Тот парень с простреленным виском... разве все не закончилось так, как нужно было Портовой мафии? Словно прочитав чужие мысли, Накахара махнул рукой.
– Задание было провалено с треском. Агент нужен был боссу живым, а тебе велено было обеспечить его сохранность. Он заподозрил неладное и вызвал помощь, а когда затеялась потасовка, и исход был в нашу пользу, этот идиот запустил в себя пулю.
Самоубийство? Осаму иронично улыбнулся.
Все складывалось не так плохо. Оплошность, допущенная им вчера, была сущим пустяком по сравнению с теми неприятностями, которые приносили организации особо нерасторопные подчиненные.
– ...только конченый придурок, – начало фразы мафиози благополучно прослушал. – И да, босс хочет с тобой поговорить. Сегодня вечером у него в кабинете.
Блять.
Минутное облегчение испарилось, будто его и не было. Дазай сцепил зубы, не позволяя эмоциям проступить на лице: Чуя продолжал пристально смотреть на него, вопросительно изогнув бровь. Выражение, сверкнувшее в голубых глазах, Осаму не понравилось.
– Слушай, Дазай... – совсем другим тоном начал исполнитель, неловко протягивая вперед руку в черной перчатке, словно желая потрепать напарника по плечу, но мафиози не позволил ему закончить. Отшатнувшись, Дазай презрительно приподнял брови и ядовито выплюнул:
– Я тебя понял, чиби. Так вот чего ради ты притащил свою тощую задницу в квартиру злейшего врага: принес послание от хозяина? Какой верный песик. Может, еще на задних лапках спляшешь, чтобы косточку бросили? Мори для своего любимого питомца не пожалеет.
Взгляд Чуи снова стал ледяным. Рука отдернулась назад, и Накахара непроизвольно принялся потирать ее, словно пытаясь отмыться от так и не осуществленного прикосновения.
Осаму кивнул про себя.
Правильно. Так и должно быть.
Смотри на меня только так.
– И почему я вечно разгребаю за тобой дерьмо? – процедил Накахара, отворачиваясь от собеседника. Не говоря больше ни слова, рыжеволосый парень покинул помещение, и раздавшийся следом громкий хлопок дверью дал понять, что исполнитель ушел.
Быстрое движение рукой – стакан, со всей силы запущенный в стену, разлетелся на осколки, а Дазай резко осел на пол, прикусывая нижнюю губу до крови – тонкая струйка криво поползла по подбородку.
Неужели он настолько сильно проебался?
Или Мори просто ждал подходящего повода?
Дазай не знал ответа на этот вопрос.