***
– Дазай! – оклик был больше похож на громовой рев. Ацуши испуганно повернулся: к ним, сжав кулаки, медленно направлялся какой-то низкий рыжеволосый мужчина. Несмотря на комплекцию, выглядел он устрашающе. Детектив же широко улыбнулся, словно увидел старого друга, и помахал забинтованной рукой: – Чуя, рад тебя видеть! Неужели ты все-таки смог выбраться из книги? – Да, и смертельно напугал какого-то парня с енотом, когда возник перед ним в полностью окровавленной рубашке, – буркнул Накахара, поправляя шляпу. – Уверен, что дело в крови, а не в твоем отвратительном чувстве стиля? – Ах ты дерьма кусок... Накаджима переводил взгляд с одного мужчины на другого. Чувствовал он себя особенно растерянно. Словно вспомнив о присутствии Ацуши, Осаму подтолкнул его вперед: – Кстати, хочу вас познакомить! Это мой коллега – Накаджима Ацуши. Это мой бывший коллега – Накахара Чуя. Дазай сиял. Ацуши не понимал, что именно его так радовало, но все же заставил себя поклониться. Голубые глаза изучающе просканировали его, и Чуя хмыкнул. – Тот самый тигр-оборотень, значит. Удивляюсь терпению чудаков из агентства – как вы еще не прикончили этого забинтованного ублюдка. – Ну, Куникида-сан сам иногда удивляется, – признал Накаджима. Почему-то рыжеволосый стиляга ему понравился. Во всяком случае, Ацуши не чувствовал, чтобы от него исходила какая-то весомая угроза. Да, он довольно грубо обращался с Осаму, но не производил впечатление человека, который готов разорвать их только из-за принадлежности к вражеской организации. – У вас симпатичная шляпа, – вполне искренне сообщил парень. Чуя слегка дотронулся пальцами до головного убора и кивнул, улыбнувшись. – У оборотня вкус получше твоего, – Дазай застонал, хватаясь за голову и изображая из себя преданного всеми одиночку, но ни Накахара, ни Накаджима не придали этому значения, привыкшие к чужим наклонностям паяца. – Кстати, почему ты носишь ремень с подтяжками? Оборотень замялся. Он бы обиделся, но в голосе мафиози не было насмешки, он задал вопрос без стремления унизить или оскорбить бывшего детдомовца. – Ну... – Ацуши не знал, что на это ответить. Он совершенно не разбирался ни в моде, ни в подборе гардероба, просто надевал то, что великодушно предоставили ему ребята из агентства. Словно прочитав его мысли, Чуя усмехнулся. – Думаю, я смогу немного помочь тебе. Мы со старшей сестрой как раз сегодня решили пройтись по магазинам, можем и тебя с собой захватить... Накаджима моргнул. Член вражеской организации предлагал ему отправиться на поиски новой одежды, и он совершенно не знал, как на это реагировать. С одной стороны – Накахара не выглядел так, словно собирается заманить их в изощренную ловушку, и слова его звучали вполне искренне. С другой... – Отлично, я давно не виделся с Коё, – решив за всех, заявил Осаму, хватая оборотня за руку и устремляясь вперед. Ацуши озадаченно посмотрел на детектива – судя по всему, мужчина искренне наслаждался абсурдностью ситуации, которая привнесла в ставшие размеренными будни что-то новое и неожиданное. Накаджима вдруг успокоился. Действительно, что плохого? Дазай не был глупцом, которого могут с легкостью обвести вокруг пальца, и, если он был уверен в том, что опасность никому не грозит, Ацуши тоже стоит расслабиться. К ним подплыла знакомая фигура в кимоно. Красивые волосы, в которых поблескивали золотые булавки, уложены точно так же, как когда Накаджима встретил ее впервые. Озаки была красивой – в ней присутствовала та уверенная, спокойная женственность, которая присуща зрелым, повидавшим в своей жизни многое дамам. Конечно, Коё была еще молода, но опыт существования в Портовой мафии заставил ее повзрослеть гораздо раньше положенного. – Снова убежал от меня, Чуя, – нисколько не удивившись, что застала своего коллегу рядом с членами вражеской организации, прошелестела Коё, прикрывая рукавом рот, чтобы никто не видел улыбки, озарившей бледное лицо. Накахара немного покраснел. – Я не убегал, просто увидел чертового Дазая и... боже, как можно смотреть на это лицо конченого идиота и не хотеть как следует врезать по нему? – словно обращаясь к высшим силам, фыркнул мафиози, глядя в небо. Осаму едва сдерживал себя от очередной колкости, Озаки снисходительно смотрела на этих двоих, а Ацуши ощущал себя максимально не в своей тарелке. – Ладно, сестра, я тут решил захватить оборотня с нами, чтобы приодеть его – такое ощущение, словно детективы живут на последние гроши, даже не смогли приличной одежды для новенького отыскать. – Кто бы говорил, в мафии так и вовсе приветствуется передача вещей из поколения в поколение. Напомни, в каком состоянии была твоя шляпка, когда Мори великодушно пожертвовал ее тебе? Процессия медленно двинулась вперед. Накаджима сам не заметил, как оказался рядом с Коё, следуя за Дазаем и Чуей. Озаки не шла – плыла по тротуару, словно величественная и прекрасная птица. – Мальчик, как там Кёка? – Накаджима чувствовал себя неловко рядом с этой женщиной, но сама Коё выглядела безмятежно. Она с легкой улыбкой наблюдала за тем, как буднично переругиваются между собой Дазай и Чуя. Ацуши поймал себя на мысли, что старшей сестрой мафиози зовут ее не без оснований. – Ей... хорошо. Она сейчас живет у Йосано-сан, нашего врача. Коё кивнула. – Я знаю Акико. Не спрашивай, откуда, – усмехнулась она в ответ на недоуменный взгляд оборотня. – С ней Кёке будет хорошо, Акико – прекрасный врач и замечательная женщина. Я уважаю ее, хоть мы и состоим в разных организациях. Помедлив, Накаджима кивнул. – Чувствую себя как в старые времена, – Коё указала на спорящих Чую и Дазая, и обмахнула себя веером. – Только Осаму выглядит счастливее, чем раньше. – Правда? – В его глазах теперь совсем другое выражение. Я рада, что после стольких скитаний во тьме он смог найти свое место. Как и моя Кёка. – А вы? – все же спросил оборотень. Женщина выглядела удивленной – она не ожидала такого вопроса от неуклюжего парнишки-оборотня, с которым когда-то сражалась за Изуми. Озаки поудобнее перехватила зонтик и, помолчав, спокойно сказала: – Иногда ты перестаешь блуждать. Думаешь, что проиграла, упустила свой шанс на счастье... но затем понимаешь, что тьма давно стала твоим настоящим домом. Может быть, в ней бывает душно и мрачно. Тьма сурова – но зато всегда честна. Ацуши не был уверен, что понял, о чем пыталась сказать ему Озаки, но кивнул. До магазина они шли молча, пока Дазай и Накахара, устав от словесной перепалки, толкались плечами, словно вдвоем на одном тротуаре им было невообразимо тесно. Когда они зашли в нужное место, Накаджима смущенно застыл на пороге, сжав лямку сумки особенно сильно. Интерьер, продавцы в шикарных костюмах, одежда, развешанная вокруг – все кричало о роскоши. Оборотень старался не смотреть на ценники, будучи уверенным, что какие-нибудь самые простенькие брюки из местного ассортимента будут стоить, как месячная его зарплата. – Я не уверен, что могу себе позволить... – начал было Ацуши, но что Озаки, что Чуя лишь фыркнули. – Зато мы можем, – уверенно сказал Накахара, беря парня под руку. У мафиози был решительный вид, словно оборотень был его собственным подчиненным, а не коллегой Дазая. Судя по лицам старших, никто не считал ситуацию выходящей из ряда вон: Чуя тянул за собой Накаджиму, ловко перебирая одежду на вешалках обтянутыми черной перчаткой пальцами, Осаму что-то втолковывал Коё, которая остановилась напротив манекена, облаченного в женский брючный костюм, с интересом рассматривая его. – Он тебя не обижает? – Ацуши удивленно посмотрел на Накахару, который старательно делал вид, будто занят подбором вещей для оборотня. – Вы про Дазай-сана? Нет, никогда. А почему вы спрашиваете? – Я один раз уже занимал позицию равнодушного наблюдателя, – ответил мафиози, все-таки выуживая кое-что из вереницы дорогих тряпок и осторожно складывая на согнутом локте. – До сих пор чувствую за это вину. Поэтому, если что-то случится... знаешь, плевать мне, из агентства ты или нет, просто скажи об этом, ладно? – Х-хорошо, – запнулся оборотень. Чуя медленно прикрыл глаза. – Дазай своеобразный человек. Меня порой тошнит от него, от его выкрутасов, попыток превратить себя в местную цирковую икону... но я не слепой. И не идиот. У него есть причины на это, хотя мне трудно понять, какие именно – да я и сомневаюсь, что он когда-нибудь мне расскажет. Дазай не раз ломал людей так же, как когда-то сломали его. Не берусь судить, изменился он или нет – но я беспокоюсь как за него самого, так и за тех, кто его окружает. Накахара шумно выдохнул. Речь далась ему тяжело, очевидно, не каждый день он настолько приоткрывал свою душу перед кем-то. Помолчав, Чуя грозно стрельнул глазами в сторону Накаджимы. – Расскажешь ублюдку Дазаю – убью. – Не расскажу, – убедил его оборотень. За разговором мафиози успел отобрать несколько вещей, и теперь он потащил немного упирающегося оборотня в примерочную. Деликатно задернув шторку и ожидая, пока Ацуши переоденется, он заметил приближающихся Озаки и Осаму. У последнего был вид сытой кошки. Ацуши тем временем стянул с себя старую одежду и примерил то, что подобрал Чуя. Мягкий кашемировый свитер, вельветовые штаны, коричневый ремень и ботинки на тяжелой подошве словно ждали своего нового обладателя. Все сидело идеально. Посмотрев на себя в зеркало, Накаджима смущенно отвел глаза – трудно было поверить в то, что вся эта дорогая одежда действительно была ему к лицу. Не смотрелась чужеродными тряпками на бывшем детдомовце, а лишь подчеркивала, насколько молодой детектив был хорош собой. – Ну что там? – нетерпеливо воскликнул Осаму. Шторка заколыхалась, словно мужчина хотел подглядеть, но затем раздался шлепок, громкий «ой», и показавшаяся было рука втянулась обратно. Оборотень был уверен, что Чуя дал Дазаю увесистый подзатыльник. – Сейчас... Троица уставилась на него так, словно видела впервые. Накаджима смущенно переминался с ноги на ногу, пока Накахара, вскинув брови, одобрительно хмыкнул, Дазай позволил проступить на лице искреннему удивлению, а Коё усмехнулась краешком рта. – Берем, – решительно произнес мафиози, направляя Накаджиму обратно в кабинку, чтобы паренек примерил также комбинезон, кроссовки и пару брендовых футболок. В конце концов, уставшие, но довольные, они вышли на улицу: оборотень бережно нес пакеты с новой одеждой (в итоге решено было купить все, что выцепил для парнишки наметанный глаз Накахары), Коё тоже держала в руках два свертка, которые успела приобрести, пока Ацуши терпеливо примерял все, что притаскивал Чуя. Дазай с блуждающей улыбкой вышагивал рядом, явно довольный тем, как они провели этот день, а сам Накахара, сняв пиджак, перебросил его через плечо, заявляя, что процесс смены гардероба невероятно утомителен. На перекрестке их пути разошлись. Чуя попрощался с Ацуши, который без устали благодарил его за сегодняшние подарки, и грозно сверкнул глазами на кривляющегося Осаму. – С тобой, надеюсь, больше не увижусь, идиот. – Взаимно, – жизнерадостно подтвердил Дазай. Вдруг в руки Ацуши опустился один из свертков, которые несла Озаки: парнишка озадаченно хлопнул глазами и с немым вопросом уставился на женщину. Та улыбнулась. – Передай это Кёке, пожалуйста. Надеюсь, ей понравится подарок. Мафиози свернули к своей машине, причем Чуя почему-то злобно покосился на Дазая и предупредил, чтобы тот больше не смел повторять свои «приколы с чужим транспортом». Осаму только пожал плечами. Ацуши ощущал себя немного странно. День был... неожиданным и насыщенным. Он безусловно доверял старшему детективу, хотя не испытывал восторга от некоторых его выходок, потому и согласился на прогулку с мафиози, однако в груди все равно тревожно кололо. Оборотень инстинктивно принялся озираться, словно из-за угла вот-вот появятся раздраженные их беспечным отношением к врагу сотрудники агенства, но все было спокойно. – Накахара-сан хороший, – произнес Накаджима, когда они побрели по направлению к общежитию. Дазай приподнял бровь. Ацуши ожидал, что наставник снова глупо пошутит или попытается оспорить его мнение, но тот спокойно ответил: – Да, так оно и есть. Лучше многих. Заметив ошарашенное выражение чужого лица, Осаму небольно щелкнул молодого детектива по носу. – Только ему не говори об этом. Ацуши усмехнулся про себя. Он слышал эту фразу уже второй раз за сегодняшний день.2
6 марта 2022 г. в 11:40
Хигучи беспокойно топталась напротив массивной двери, на которой был изображен красный рычащий дракон, пораженный несколькими стрелами. Она не была уверена, имеет ли право заходить: конечно, повод подвернулся удачный, отряд «Черных ящериц» вернулся с задания, и нужно было предоставить непосредственному начальнику отчет... но девушка все равно волновалась.
Акутагава в последнее время был особенно мрачен и нелюдим: он почти не пересекался со своими подчиненными, предпочитая отдавать приказы через Ичиё. Даже после столкновения с тигром-оборотнем на портовом корабле или дирижабле Гильдии Рюноске не возвращался в настолько подавленном и угрюмом состоянии, и девушка искренне хотела помочь ему, но не знала, как подобраться к строгому и молчаливому парню.
Решившись, она занесла кулак, чтобы постучаться, как вдруг холодный негромкий голос процедил из-за двери:
– Я слышу, как ты вздыхаешь и переминаешься. Заходи уже.
Ичиё подобралась и осторожно вошла в помещение. Кабинет Акутагавы выглядел почти заброшенным, что неудивительно – верный пес Мори редко посещал его, все время выезжая на задания или встречи с другими мафиозными группировками. Небольшая стопка книг уныло возвышалась на столе; плащ, сброшенный хозяином с плеч, покоился на кресле. Хигучи моргнула: до чего же непривычно выглядел Рюноске без этого элемента одежды. Стоя в белоснежной рубашке спиной к вошедшей, парень смотрел в окно. Тонкая рука в ожидании вытянулась чуть вбок, и девушка послушно вложила в бледную ладонь изящную папку.
– Здесь отчет о выполненной ящерами операции, – отчеканила она, невольно выпрямляясь рядом со своим начальником, который продолжал равнодушно глядеть на небо, словно не обращая внимания на Хигучи. Но Ичиё знала, что даже сейчас он внимательно слушает каждое слово. – Группировка, которая в обход нас толкала наркотики портовым работягам и детям из трущоб, уничтожена. Склады с порошками взорваны. Пострадавших с нашей стороны и со стороны мирных жителей нет.
Рюноске кивнул. Подтянув к себе папку, он быстро пролистал ее содержимое, безликими серыми глазами пробегая по напечатанным буквам. Холод, царивший в кабинете, заставил девушку поежиться: словно подчиняясь настроению своего хозяина, температура в помещении существенно упала. Или это всего лишь ее надуманные страхи?
– Молодец, Хигучи, – она вздрогнула. Похвала от Акутагавы была чем-то... непривычным. Неправильным. Словно взяв пример со своего наставника, Рюноске почти никогда не комментировал старания своих подчиненных, их успехи и достижения, принимая все это как должное. – Вы с «Черными ящерицами» хорошо поработали.
– Спасибо, Акутагава-сан, – поспешно поклонилась Хигучи. После сообщения можно было уходить, но она колебалась. Как узнать, что давит на этого хмурого юношу? Какие слова подобрать, чтобы не разозлить его? Девушка пыталась максимально напрячь свои дипломатические способности, но голову словно заволокло туманом.
– Через несколько месяцев я убью тигра, – вдруг буднично сообщил Акутагава. Лицо его по-прежнему оставалось нечитаемым. Ичиё вздрогнула.
– Вы... договорились о поединке?
– Вроде того, – усмехнулся Рюноске. – Я хочу, чтобы он наконец перестал мозолить мне глаза. Избавиться от него – значит почти что избавиться от своего прошлого. Кто бы что не говорил, но я понимаю оборотня лучше, чем кто-либо другой.
Девушка слушала, не в силах скрыть удивление: раньше Акутагава не делился с ней ни своими намерениями, ни переживаниями. Да что там с ней – он всегда был одиночкой, бешеным псом себе на уме, которого спускали с цепи только ради чьего-то полного уничтожения.
– Мы заключили договор, – продолжил парень, кашлянув в кулак. – Я не буду убивать людей до дня нашего поединка. Не заберу ни одну жизнь.
Хигучи издала удивленный звук. Акутагава хмыкнул.
– Я знал, что ты так отреагируешь. Теперь все задачи по непосредственной ликвидации я перепоручаю отряду «Черных ящериц» и тебе лично. Я привык быть тем, кто вгрызается в глотки врагам, не щадя никого. Я не знаю, как быть полезным организации иным путем. Я... наверное, сомневаюсь.
– Акутагава-сан, – девушка положила руку на чужое плечо и тут же побледнела от собственной смелости. Рюноске впервые за весь разговор посмотрел прямо на нее: безразличные металлические глаза словно отражали в себе чужие эмоции, не позволяя своим всплыть на поверхность хоть на мгновение. Он не оттолкнул Ичиё, не ударил по лицу за дерзость, как она ожидала, только опустил собственную руку поверх чужой, некрепко сжимая и сразу же отпуская. Сердце Хигучи пустилось в лихорадочный пляс.
– Надеюсь на тебя, – тонкие губы дрогнули, как будто Рюноске попытался улыбнуться, но лицевые мышцы были накрепко скованы. – Пришли ко мне Гин, – на этот раз отстраняясь от прикосновения, произнес парень, снова устремляя взгляд в небо за стеклом. Ичиё тоже посмотрела туда: сгущались сумерки, бледный лунный диск еле заметно проступал на темнеющем небе, а облака тонули в кроваво-красном горизонте. Закат горел: примерно таким же цветом горели глаза расёмона перед тем, как зверь жадно вспарывал чью-то плоть.
Она не стала прощаться.
Акутагава, кажется, и не заметил, как его вернейшая подчиненная бесшумно скользнула в коридор, оставляя юношу в раздумьях.
Направляясь к собственному офису, она пыталась унять собственное сердце. Колючие искорки влюбленности щекотали ее изнутри, Хигучи прижала к груди ладони, глядя в пол и не замечая ничего вокруг. В реальный мир девушку вернул сильный толчок. Раздраженно зашипев, почти вздыбив невидимую гриву, она рявкнула:
– Осторожнее надо!
– Могу посоветовать то же самое, – размеренный медовый голос обволакивал любого, кто его слышал. Ичиё сглотнула, приподняв голову – Мори Огай смотрел на нее сверху вниз, заинтересованно приподняв бровь. Так смотрит матерый волк на гавкающего шпица.
– Простите! – ойкнула девушка, отступая назад и низко кланяясь. Босс махнул рукой, продолжая улыбаться. Хигучи заметила, что с одной его ладони свисала наполовину стянутая медицинская перчатка. Латексная поверхность была склизкой.
– Ты ведь только от Акутагавы, верно? – Ичиё кивнула. – Отлично. Я хочу, чтобы завтра он разобрался с группировкой Джинкацу. Они занимают район на окраине порта. Пусть разберется с ними до захода солнца.
– Но... – девушка вспомнила слова Рюноске и его лишенный эмоций взгляд. Его приказ – который, девушка поняла лишь сейчас, на самом деле был завуалированной просьбой. Акутагава не успел научиться справляться с врагами, не уничтожая их, не забирая жизни одну за другой. Ему нужно было время – и тыл в виде верного отряда. – Не слишком ли это серьезное задание для одного человека? «Черные ящерицы» могли бы помочь...
Она осеклась. Огай смотрел на нее выразительно-дружелюбно, как на давнюю подругу, но отчего-то девушку словно пригвоздили к полу. От босса исходила зловещая аура – как будто перед ней и не он вовсе стоял, а иллюзия, умелая фальшивка с показательно-добродушной улыбкой. Уже в этот момент Хигучи поняла – просить бесполезно. Мори знает – откуда, ей не угадать, но это читалось в поблескивающих винных глазах, в манере речи и странной мимике, когда девушка попробовала оспорить решение. Босс знает о происходящем с Акутагавой и намеренно отправляет того в пекло.
Ичиё все же попыталась.
Ее дрожащий голос выдавал: девушка понимает, что это бесполезно.
– Пожалуйста.
Мори улыбнулся еще шире.
– Отказано.