Дети гениев

Кожаные красные туфли на каблуке-рюмке играли на ардамской мостовой марш оскорбленной в лучших чувствах темной леди. Ариана, кое-как натянувшая плащик поверх повседневного черного платья шла по городу, погруженная в собственные мысли, позволив ногам самим нести ее в нужном направлении. Нелюди и люди вокруг наслаждались пятничным вечером, первым относительно теплым в этом году. Тут и там хлопали двери баров и ресторанов, выпуская манящие ароматы и звуки и впуская посетителей, гремели ключи в замочных скважинах магазинов, на сегодня закрытых, предупреждающе свистели кентавры, развозящие горожан по улицам, освещенным длинноногими фонарями. Приятный вечер совпал со школьным выпускным, поэтому наряду с обычной публикой, на улице было полно ровесников Арианы из городских и частных школ, празднующих начало взрослой жизни. Вся эта вечерняя суета проходила мимо взбешенной Арианы, отражающейся в темных витринах. Чтобы она еще хоть раз кому-то помогала! Да ни в жизнь! После утреннего представления с унижением не в меру наглого лорда Лада словно нарочно избегала ее целый день, что, вообще-то, было с ее стороны жуткой неблагодарностью. Поэтому после вечернего построения, приняв душ и переодевшись, Ариана сама заявилась к ней в комнату, чтобы выслушать восторженные отзывы. Она даже заранее решила, что обойдется и без извинений за игнорирование, если Лада не догадается их принести. Однако, когда, взбежав на каблуках на четвертый этаж общежития и дождавшись разрешения, она распахнула дверь с позолоченной табличкой «адептка Л. Бодеа», на лице человечки был написан вовсе не восторг, а что-то среднее между грустью и упреком, заставившее Ариану растеряно замереть. — В чем дело? — спросила она. — Почему ты меня избегаешь весь день? — Зачем ты…? Как… что это вообще было сегодня утром?! — воскликнула Лада. — В смысле: «зачем»?! Чтобы проучить его, ради тебя, между прочим! — Но я тебя не просила! — отчаянно воскликнула девушка. — А меня не надо просить разбираться с теми, кто обижает моих друзей! — громко заявила Ариана, начиная злиться. — Да ты видела его лицо?! — Да, видела! И прекрасно поняла, на ком он отыграется за свое унижение! Это для тебя это — бравада и триумф, а для меня — проблемы! Она отвернулась от Арианы и зябко обхватила плечи руками: — Хотя, ты все равно не поймешь. Нельзя понять, когда ты постоянно под чьей-то защитой. — К твоему сведению, я и сама могу за себя постоять! — вспыхнула девушка. — Вот и стой за себя! — в тон ей огрызнулась Лада. — А мне и без твоего эгоистичного заступничества проблем хватает! — Ах, так! Ну и пожалуйста! — она круто развернулась на каблуках и от души хлопнула напоследок дверью. Для кого она, спрашивается, сидела две недели допоздна, разбирая на черточки схему проклятия, ища подходящую формулу закрепителя, что было невероятно сложно, учитывая, что ее домашние и контрольные работы уже долгое время писались чужими руками? Для кого переступила через свое нежелание общаться с Реганом, чтобы он написал список всех существующих ругательств и привязывала с помощью магии к каждому из них идиотские ласковые прозвища? В реальный мир ее вернул стук кожаного мяча о землю и крики разнорасовой кучки детей, игравших в вышибалы во дворе-колодце многоквартирных домов на улице Обреченных. Она и не заметила, как дошла до заветного дома. Деревянную дверь на пятом, последнем, этаже, услышав требовательный стук, отворил Феликс. — Все в порядке? — растерянно спросил он, увидев лицо девушки. — Нет! Эта неблагодарная… — Ариана экспрессивно замахала руками, подбирая подходящий Ладе эпитет. — Эта неблагодарная выставила меня во всем виноватой! — Понятно. — соврал парень. — Может, хоть зайдешь? Девушка, так и не перешагнувшая порог квартиры, согласилась, что, пожалуй, можно и зайти. Единственный светильник в коридоре больше сгущал темноту длинного коридора с узорчатыми обоями, чем разгонял ее. Позволив Феликсу снять с нее плащ, она, не разуваясь, прошла на кухню, включила там свет, уселась за стол, заняв единственный стул со спинкой, и подперла рукой сердитое лицо. — Чаю? — предложил вошедший следом Феликс. — Вина! Дернув бровями, он достал пузатые бокалы на высокой ножке и наполнил их на четверть темно-красным вином. Он был в любимой пижаме Арианы, — зеленой в черную полоску — распахнутой на груди. — Это связано с твоим грандиозным планом мести? Что-то пошло не так? — осторожно спросил Феликс, присаживаясь на табурет по другую сторону угла деревянного стола, занятого девушкой. — Нет, там все прошло, как по маслу. — не без гордости в голосе заметила она. — Но я только что заходила к Ладе… Ариана в деталях рассказала, как Джаеш Сингх, на потеху всей академии, выкрикивал нелепые словечки, и даже повеселела, вспоминая лицо своего врага. — Правда, мои братья зачем-то перенеслись раньше времени и увидели, как возвращаюсь под утро. Когда история дошла до игнорировавшей ее весь день блестки, возмущение накатило новой волной: — Нет, ты представляешь? Мало того, что она и не подумала сказать мне «спасибо», так еще и заявила, что я делаю, что хочу и прячусь за папу! Я ненавижу, — она взмахнула руками, и Феликс поспешил отодвинуть бокал от края стола. — когда мне ставят в укор мое происхождение. Да, он Первый Меч Империи, магистр Темного Искусства и, о, Бездна, директор академии, в которой я учусь! Но это ведь не значит, что все мои проблемы решаются по щелчку пальцев или что у меня их вообще нет! Она откинулась на спинку стула и сложила руки на груди, обижено надув губы. Феликс ласково погладил ее по коленке поверх черной юбки. — Еще она назвала меня эгоисткой. Нет, в целом, я не отрицаю, и, вообще, не вижу тут ничего плохого, — сказала она, поймав улыбку парня. — но этот случай, вообще-то, чистой воды альтруизм! Феликс улыбнулся еще шире, глаза его смотрели хитро. — Ну, может, и не чистой воды. — Ариана, против воли, начала улыбаться. — Но для ее блага, уж точно, с небольшой пользой и для меня. — Такими темпами мы совсем скоро подберемся к истине. — проговорил Феликс, аккуратно беря ее ладонь в свою. — Которая кроется в том, что ты хотела отомстить бывшему парню под благовидным предлогом. — Он сам напросился. — Безусловно. — в этом слове не было ни капли иронии. Феликс знал об их с Джаешем отношениях, если можно было так назвать несколько месяцев студенческой интрижки, — она сама рассказала, едва начала работу над проклятием. Идею он оценил и, хотя ничем помочь и не мог, поддерживал морально. Ариана накрыла второй ладонью руку парня. Любой темный лорд, чья кровь полна огня, устроил бы ей сцену ревности, а с Феликсом можно было чувствовать себя спокойно, зная, что тебя не осудят и не обидят недоверием. В животе у нее, по ощущениям, распускала крылья самая большая в мирах Хаоса бабочка, пока она смотрела в зеленые миндалевидные глаза, обрамленные светлыми ресницами. В коридоре вдруг послышалась возня. Ко входной двери из глубины квартиры прошел оборотень Блик в полосатом костюме и канареечно-желтой рубашке. — Темных, Леди. — бросил он, заглядывая в кухню, Ариана кивнула в ответ. — Я пошел. Подумай все-таки насчет завтра. — это было сказано уже соседу по квартире. — Я же уже сказал. — со вздохом ответил он. — Сомнительное предприятие. — Как знаешь. — хмыкнул Блик, и голова его исчезла из дверного проема. Через минуту послышался звук захлопнутой двери. — А что будет завтра? — заинтересованно спросила Ариана, отпивая вино. Дома Тьеры пили, в основном, сухое, это же было сладким и, что парадоксально, кислым. С другой стороны, вряд ли за эту бутылку, которая уже пару недель точно простояла в холодильном шкафу открытая, была отдана хотя бы четверть цены любой из коллекционных отцовских бутылок. — Да так, какое-то выступление, что ли, или шествие. — отмахнулся Феликс. — Будет готовиться к нему всю ночь. — Змей тоже? — невинно поинтересовалась девушка, под столом сбрасывая туфельку и находя ногу парня своей. — Нет, он несколько дней назад уехал к родичам. — он загадочно сощурился. — Так мы что, совсем одни? — Выходит, что да. И были забыты Джаеш с Ладой, Блик и его сомнительное шествие. Сдвинув немногочисленные вещи, лежащие на столе, Ариана заняла их место и обвила Феликса ногами, пока он одновременно пытался задрать ее юбку и расстегнуть ряд пуговок на спине. Она взяла обеими ладонями его лицо и поцеловала, отдав всю нежность, на которую была способна, и благодарность за то, что с ним ей удается отбросить все, что ее гнетет. Феликс на мгновение оставил в покое пуговицы, тепло улыбнулся и нежно коснулся ее губ в ответ, возвращаясь к застежкам платья. От ласковых прикосновений, становящихся все более жаркими и рваными, кружилась голова. Ариана крепче обхватила парня ногами и обвила руками шею, словно боялась соскользнуть со стола, вздрагивающего в такт ритмичным рывкам. Как бы ни был удобен стол, лежать было гораздо удобнее на кровати. Честно поделив между собой Феликсову пижаму (ему — штаны, ей — рубашку), они переместились в спальню. — Ты сегодня до утра останешься? — спросил он, выводя на бедре девушки невидимые узоры. — Да-а. — она сладко зевнула. — Папа по каким-то делам в столице, мама занята. Меня никто не хватится. Она перебралась через Феликса, чтобы закрыть окно, за которым уже стемнело. Начинало холодать. Ариана села на подоконник, уперевшись ногами в кровать, которая с календарным наступлением лета была передвинута от дальней стены к окну. Феликс, какой-то загадочный в свете прикроватной лампы, подполз поближе и принялся невесомо поглаживать ее по голени. — Я правильно понимаю, что то, что ты сделала сегодня с проклятием — уровень совсем не второкурсницы? — Правильно. — промурлыкала она. — Особенно не второкурсницы, которая учебники сто лет не открывала. — Ты умница. Горжусь тобой. — он привстал на колени и коротко поцеловал ее в губы. — А учебники давно не открывала, потому что талантливая? — Не совсем. — ответила польщенная девушка. — Я просто терпеть не могу проклятия. Феликс непонимающе посмотрел на нее, как бы намекая, что с таким настроем поступать в Академию Проклятий, как минимум, странно. — Да мне просто хотелось убраться подальше от столицы. — вздохнув, призналась она. — Но родители мне не слишком доверяют, и никуда бы меня не пустили, кроме Академии. А тут какая-никакая свобода. — сказала, и на душе легче стало. Она взглянула на парня. Если бы не подсознательное ощущение лорда и леди Тьер, что в стенах академии они присматривают за дочерью, она бы не сидела сейчас на этой кровати и не рассматривала бы красивое лицо полукровки. Феликс, очевидно, подумал о том же: — Значит, мне повезло, что твои родители хотят тебя контролировать? — он встал с кровати и подошел к стоящему в углу граммофону, окруженному манекенами с приколотыми на них полотнами ткани или в готовых вещах. — Выходит, что повезло. — отозвалась она, наблюдая, как он с шуршанием достает из фиолетового конверта пластинку. Заиграла ритмичная песня Иулиэна, Ариане немного поднадоевшего, потому что без него не обходилась ни одна вечеринка. Но эта песня ей нравилась, ей казалось, что она подходит им с Феликсом. — Леди Тьер, позвольте пригласить вас на танец. — изобразив неуклюжий поклон, сказал Феликс. Она приняла протянутую руку, и они закружились по комнате в том, что при темном дворе назвали бы не танцем, а припадком. «Куплю бриллиант во сто карат, Если хочешь ты его. Достану все тебе, дружок, Если хочешь ты того. Плевать на деньги — ведь на них Мне не купить любовь.»* — хрипло надрывался граммофон. Феликс крутанул ее несколько раз вокруг своей оси, и тут же заставил прогнуться в его руках. Ариана рассмеялась: ее, темную леди, такими пируэтами было не пронять. Она танцующими движениями отстранилась, чтобы затем перейти в наступление. Пока Феликс стоял на месте, поочередно вырисовывая прямые углы носками то одной, то другой ноги и покачивая поджатыми плечами, она решила вспомнить темные танцы. Коснувшись ладонью его голого плеча, она, не разрывая прикосновения, начала виляющими движениями обходить его по кругу, превращая страстный элемент алетара в его придурковатое подобие. Ведя пальцами по обнаженной спине, она совсем отступила от правил и шлепнула его пониже. Феликс резко развернулся. «Отдам все, что смогу отдать, Жду любви в ответ лишь слов. С меня немного можно взять, Но все, что есть, отдать готов Плевать на деньги — ведь на них Мне не купить любовь.» Он притянул девушку к себе и поцеловал, а затем снова закружил с ней по маленькой комнате. Мелодия вынуждала двигаться быстро, но очередной элемент им помешала завершить кровать. Феликс запнулся, и они оба повалились на нее, Ариана захихикала. — Мне не купи-ить, нет-нет-нет, нет. — подпел блондин последним строчкам, склоняясь к ее губам. Она растворилась в долгом поцелуе с привкусом недавнего смеха. Феликс, разорвав поцелуй, оставил на ее губах еще один, короткий, будто точку поставил, и отстранился. Хитро взглянув на нее, он деликатным движением руки развел ее ноги и поцеловал коленку с внутренней стороны. Ариана сосредоточилась на ощущении горячих губ, касающихся кожи. Где-то там мелодия сменилась другой, плавно-тягучей. Феликс продолжал прокладывать губами дорожку вверх по внутренней стороне бедра. Бабочка вернулась к ней в живот, приведя с собой сородичей, и вся стайка — в стайках ли летают бабочки? — затрепетала во всем теле Арианы, от низа живота до горла. — Я люблю тебя. — выпалила она прежде, чем успела подумать. Феликс такого тоже не ожидал. Остановившись, он бросил на нее взгляд из-под светлых ресниц, чтобы затем вернуться к своему занятию. Поцелуи становились все чувствительнее, по мере того, как он двигался к более тонким участкам светлой кожи. Для удобства он перекинул ее ноги через свои плечи. Влажные прикосновения языка заставили девушку сперва горячо выдохнуть, а после — издать тихий стон, окончательно прогоняя возмущенно трепыхающуюся на задворках сознания мысль: «Он что, отвечать не собирается?!».

***

Знакомство Дэриана с леди Дреей Кавья состоялось почти год назад, когда он проходил практику от Академии Стражей в СБИ, а она приступила к работе там же в качестве ассистентки Ултана Шейвра, который был вынужден много времени уделять болеющей теще и редко бывал на месте. К молодой женщине, пусть и протеже самого Шейвра, остальная команда отнеслась скептически, поэтому с Дэрианом они, как лишние в сработанном коллективе, быстро нашли общий язык, а в процессе расследования сложного дела, связанного с крупнейшей в Империи сетью наркопоставок, еще и подружились. Теща Шейвра, дожив последние дни заботе близких, скончалась, после чего он полноценно вернулся к работе. Но леди Кавья к тому моменту успела стать частью команды и попрощаться с ней, умной и смелой, никто уже не смог. А для Дэриана она стала вторым за всю жизнь другом. Но это вовсе не значило, что он был рад, когда она ворвалась посреди ночи в его квартиру! Служебная квартира, выделенная каррским отделением Ночной стражи, располагалась в отдаленном районе, где по ночам всегда было тихо. Даже сегодняшняя ночь, последняя ночь детства для сотен учащихся каррских городских школ, не прорезалась ни звуком. Но Дэриан не спал. Он бесплодно проворочался в постели несколько часов, остервенело поправляя одеяло, и, в конце концов, сдался. Делая вид, что наступило обычное утро, он принял душ, оделся в темную рубашку и брюки, собрал в низкий хвост волосы. Взгляд на часы его разочаровал: полдень приблизился лишь на полчаса. В двенадцать часов дня одновременно в пяти городах на севере и востоке Империи начнется шествие: горожане, с которыми члены Ордена проводили долгую работу, пройдут с демонстрацией к местным Темным крепостям, требуя уравнения прав и свобод. Одновременно с этим, в столице Фейн Ноэрх представит своему венценосному родственнику Петицию «об отказе от особых привилегий». Дэриану отводилась особая роль: по сигналу Ноэрха явиться во дворец и поставить свою подпись под уже имеющимися. Он был против такой театральщины, но остальные лорды сумели убедить его, что выступление любимого внучатого племянника должно окончательно сразить императора. Дэриан нервно шагал по комнате, не силах приблизить час, когда все решится. Его подмывало отправиться на городскую площадь, с которой начнется путь демонстрантов, прямо сейчас. Хотя, какой в этом смысл? Сценарий был известен до мелочей, но он не мог перестать прокручивать его в голове: на время отослать младшего куратора Хольтеса к Дивиту Хашу, проследить, чтобы в вверенной ему Карре шествие началось вовремя, дождаться сигнала Ноэрха, явиться во дворец, оставив вернувшегося Хольтеса контролировать шествие. Ну а дальше придется пускаться в долгие объяснения с отцом и двоюродным дедом, что, наверняка, займет не один час. «Но дело будет сделано, и это — главное.» — с этой мыслью Дэриан остановился и решительно вгляделся в свое отражение в балконной двери, небо за которой было чернильно-черным. Затем открыл балкон, впустив свежий ночной воздух, разделся, аккуратно развесив одежду в гардеробной, накинул халат и сел на кровать с толстой рукописью и карандашом. Петиция петицией, а надвигающуюся защиту диплома никто не отменял. Редактируя собственную писанину, он и не заметил, как небо начало сереть и наливаться рассветным соком. В таком виде его и застала Дрея, войдя через балкон. Против обыкновения, волосы ее были собраны в небрежную косу, из одежды на ней была лишь ночная рубашка и халат. Зато неизменным осталось другое: худой рукой женщина придерживала сидящую на плече кошку — толстую злобную тварь самого беспородного, уличного вида, даже без крыльев, зато с острыми когтями, которыми огребал каждый, рискнувший погладить кису. Увидев гостью, Дэриан вскочил и спешно запахнул халат. — В чем дело? Дрею его неглиже, как и собственное, ничуть не смущало, на ее красивом лице со строгими чертами было написано беспокойство: — Произошло восстание. Убит лорд-наместник. Нехорошее предчувствие стоглавой змеей расползлось в груди. — Восстание? Где? — Здесь, в Карре. Сердце Дэриана ухнуло куда-то вниз. Нет, этого не может быть. — Сейчас там работают Стражи, нужно сообщить лорду Тьеру. Мне до него не добраться в такой час. — она успокаивающе погладила недовольно заворчавшую кошку. «Такой час»! Напоминание о времени помогло ему вновь почувствовать под босыми ногами паркетный пол. Медлить было нельзя. Он тут же бросился в гардеробную, на ходу говоря: — Не буду будить лорда Тьера. — в рабочей обстановке он привык называть его так. — Лучше сейчас же отправлюсь туда, постараюсь сам разобраться со всем до утра, по горячим следам. — Дэриан, лучше вызови отца. — Нет необходимости, я справлюсь. — как можно спокойнее сказал он. — Я настаиваю, Дэриан, это не шутки. — Дрея нахмурилась и скрестила руки на груди. — Зачем его беспокоить? Если пойму, что не справляюсь, я обязательно его вызову. — он попытался положить руку ей на правое плечо, но поспешно отдернул конечность, стоило кошке, сидящей на левом, зашипеть. — Тогда я пойду с тобой. — Ладно. — выбора у Дэриана не было. — Буду ждать тебя на площади. — Оденусь и присоединюсь. — все же вспомнила о своем виде леди Кавья и исчезла в вспышке света. Будь это их обычной работой в команде, он был бы рад ее компании. Мгновения, которые заняло перемещение на каррскую площадь, показались Дэриану вечностью. Он одновременно хотел и боялся там оказаться. Глядя на главную площадь, трудно было предположить, что стрелки часов едва ли показывают пять утра: там было слишком много народу. Огонь, охвативший выходивший прямо на главную площадь дом наместника, уже потушили. Дневные Стражи в серой, местами подкопченной и подпаленной форме, разгоняли собравшуюся поглазеть на пожар толпу. Раз собрались зеваки, значит, опасности нет, рассудил Дэриан. Штатные лекари Стражи помогали пострадавшим если не в огне, то в этой самой толпе. Пространственной воронки видно не было: видимо, всех арестованных уже доставили в крепость — имперские службы работали быстро. Представшая перед Дэрианом картина выглядела почти мирно, если бы не белый магический кокон, парящий возле крыльца дома, над землей, засыпанной осколками, обрывками бумаги и обугленными обломками. Наместник лорд Босмар Дэриану никогда не нравился, но то, что осталось от него теперь, вызывало смешанные чувства. Он подошел ближе и увидел еще один кокон, поменьше. Это был второй раз, когда он видел старшую дочь Босмара, тринадцатилетнюю Даену. Дэриан сглотнул образовавшийся в горле ком и отвернулся. И увидел то, за чем явился на эту площадь и что так надеялся не найти. Он поднял с брусчатки полоску из блестящей ткани — из тех, что носили блестки. Блесков в Карре было много, хоть и меньше, чем в столице Приграничья, которая находилась всего в четырех часах езды. С блесками работал Орден: молодые, бедные, не утратившие надежд, они охотно ходили на собрания, где перед ними выступали младшие кураторы, — или младший куратор, который в небольшой Карре был только один. Хольтес. Дэриан прикрыл глаза. Интуиция не была сильной чертой Дэриана Тьера, и все же с первого их знакомства она вопила, что полукровке доверять нельзя. Сквозь опущенные веки он уловил вспышку света. — Быстро они всех увели. — раздался голос Дреи. Дэриан повернулся к ней, держа в руках ленту. — Блески, представляешь? — ответила она на его невысказанный вопрос. — Кто бы мог подумать, что эти сороки на такое способны. Дэриан рассеянно кивнул. Он не любил прозвище «сороки». Блески одевались так, как одевались, вовсе не из-за любви к сверкающему, а потому что это было, для многих из них, единственным ярким пятном в беспросветной хмурой жизни разнорабочих, подмастерьев и подавальщиков. Старшие кураторы на собраниях не выступали, чтобы не привлекать преждевременного внимания, но Дэриан иногда присутствовал там инкогнито и успел проникнуться блесками и их нелепыми нарядами. Он тоже был когда-то таким — юным, уверенным, что хорошее обязательно перевесит плохое и строящим большие планы. Единственное отличие — у него, точнее, его родителей, была возможность воплотить эти планы в жизнь. В полдень он должен был подарить эту возможность и им, вот только вряд ли она теперь понадобится в застенках Каррской крепости. А виноват в этом один высокородный идиот, не послушавший собственный внутренний голос. — А как ты узнала об этом? — спросил он у подруги. — Я была тут, неподалеку. Проснулась от криков и огненного зарева. — она махнула рукой на обгоревшие останки дома. — Как только поняла, что к чему, сразу открыла портал к тебе. Дэриан, только чтобы отвезти взгляд от коконов, к которым он механически повернулся за рукой Дреи, спросил: — А что ты делала в Карре ночью? — насколько ему было известно, Дрея была родом из небольшого города на востоке Империи, и никакой недвижимостью в Приграничье не владела. Она скрестила руки на груди и возмущенно заметила: — А ты не находишь, что такие вопросы дамам, пусть и друзьям, задавать неприлично?! Он удивленно на нее посмотрел. Чуть покрасневшие щеки женщины вернули его на землю, и произошедшее от этого показалось ему еще нереальнее. — Господа, покиньте площадь. — к ним подошел усталый черноволосый Страж. — Дрея Кавья, Дэриан Тьер, СБИ. — чеканно представила их женщина. Страж охнул: — Офицер Лука Гунар. Неужели вести уже долетели до столицы? — обеспокоенно спросил он. — Дело теперь под юрисдикцией СБИ? — Нет, мы просто оказались рядом. Докладывайте. — спокойно приказала Дрея. Офицер покачал головой: — Они, считайте, весь вечер шатались, кучковались, дак ведь выпускные, никто и подумать не мог… — Офицер, — повысила голос леди Кавья. — по существу. Итоги? — Магической составляющей нет, Ночную Стражу вызывать не сочли нужным. — выпрямился Гунар. — Собственных отрядов задействовано три, плюс штатный маг. Начальник собрался связываться с Ардамом. — С Ардамом? — встрепенулся Дэриан. — Зачем? — Блески, лорд Тьер. — Ах, да, разумеется. — он бросил взгляд на парящие возле крыльца коконы. — Пришлите мне результаты допросов, это моя личная к вам просьба, офицер Гунар. Офицер согласно закивал. — Я в Ардам, поговорю с начальником Стражи сам. — сказал Дэриан Дрее и спросил, надеясь, что она откажется: — Ты со мной? — Нет, — она широко зевнула, прикрыв рот узкой ладонью. — все не так серьезно, как мне показалось. А я совсем не спала. Темной ночи. — Точнее, утра. — поправил он, возведя глаза к светлеющему небу. Дрея, еще раз зевнув, кивнула и исчезла в вспышке портала сотрудника СБИ. Через мгновение взметнулось адово пламя, унося Дэриана в Ардам. Правда, вовсе не к начальнику Стражи. Он поднял Дивита Хаша из постели и прямо там, сонному и недовольному, рассказал о произошедшем в Карре. Хаш подскочил, сон как рукой сняло. — Нельзя допустить выступления сегодня! — Дэриан. — Скажите своим младшим кураторам, пусть они предупредят группы. Он не знал имена младших кураторов Ардама, даже их точного количества — так была построена система Ордена. То, что Хаш знал имя Хольтеса было исключением — тот работал в Ардаме, прежде чем перейти в Карру. — Да-да, конечно. — как-то заторможено пробормотал он. — Но что, если ардамских блесков захотят допросить? — Они не ничего не знают, если не были в Карре. — ответил Дэриан. — Даже как свидетели не пойдут. Может, вам самому поговорить с ними? Объяснить, как себя вести, если придет Стража? — нервозные предложения посыпались из него, как горох из мешка. — Не переживайте, Тьер. — Хаш положил ему на плечо руку. Его красивое лицо, обрамленное темными кудрями, было напряженным, заостренным, но глаза смотрели ясно. — И вот, что: то, что случилось в Карре — не ваша вина. Пока эти слова не прозвучали, Дэриан не понимал, как ему хотелось их услышать. А услышав, тут же внутренне запротестовал — Дивит, от чего-то проникшийся к нему симпатией, просто пытается его успокоить. — Спасибо. — все равно выдавил он и вновь открыл огненный переход. Следующим пунктом назначения была Тевеста. Фейн Ноэрх, уже одетый, отворил дверь собственной спальни на требовательный стук Дэриана. Недоуменное выражение лица быстро сменилось встревоженным — было, видимо, в лице Дэриана что-то такое. — Фейн, что там? — прозвучал из-за его спины сонный голос будущей леди Ноэрх. — Ничего, радость моя. — он вышел, прикрыв за собой дверь. Белое пламя рода Ноэрх перенесло их в рабочий кабинет Фейна. Не поднимая глаз, Дэриан начал рассказывать. — Что?! — вскричал Фейн; весь его силуэт превратился в восклицание, даже светлые волосы словно встали дыбом. — Как ты мог допустить это, Дэриан?! Тьер поднял на него взгляд, не видя смысла оправдываться и, тем более, защищаться — Фейн, при всех его талантах, не сможет найти слов и злости, какие находил для себя Дэриан сам. — Бездна, — выдохнул Фейн, приглаживая волосы, словно стараясь уложить свои эмоции. — Хаш знает? Хорошо, тогда я сообщу Адвику, ты — Лакшаю. Нельзя терять ни минуты! — А что с петицией? — за деловитость, которая была в Ноэрхе сильнее чувств, Дэриан его уважал. — Петиция… — он отпер ящик стола, достал из него свиток и почти с отеческой привязанностью посмотрел на него. — Сколько труда, сколько труда… Придется сжечь. — Сжечь?! — Предлагаешь оставить такую улику против себя самих? — воззрился на него Фейн. — Пока мы вне подозрения, это не улика. — заметил Дэриан. — Восемнадцать подписей, подтверждающие отказ от дарованных Императором привилегий — всегда улика, а уж после восстания — и подавно. — веско ответил Фейн. — Я возьму ее себе. — он протянул руку. Ноэрх немного поколебался, но, пробормотав, что времени спорить нет, вложил, в конце концов, свиток в смуглую руку Тьера. Белый и алый столпы пламени вспыхнули почти одновременно, безо всяких слов прощания; Фейн был прав — времени не было.