Дети гениев

— Что же делать, Дэриан? Тьер уже сбился, в который раз этот вопрос прозвучал из уст нервно ломающего пальцы Марцеля. — Марцель, прошу тебя, — обратился он к другу, говоря спокойным голосом. — даже мы, главные действующие лица, в безопасности, я уверен, у Ордена в этом плане правильно выстроенна система. Ты в безопасности, тем более, твои пожертвования были анонимными и наличными. — Если дело ведет твой отец, он обязательно до всего докопается! — выкрикнул Ламмель. Дэриан сделал глубокий вдох и снова пытался его успокоить, не подавая виду, насколько это заявление совпадает с его собственными страхами. От Фейна Ноэрха он переместился в Урсвию, к лорду Лакшаю. Лакшай был совсем молодой, ему едва исполнилось двадцать. Дэриан был не сильно старше, конечно, но даже лицо Лакшая было еще по-юношески мягким, и Тьер опасался, что на силу характера эта мягкость тоже могла распространяться. Они вдвоем встретились с младшими кураторами, чтобы убедить их не давать сигнал к шествию, и, хотя это и удалось, Дэриан оставил восточный город с тяжелым сердцем. С этого дня, видимо, начиналась новая веха в его отношениях с собственной интуицией, и поэтому, чувствуя неладное, он, как мог, задерживался в Урсвии. Оказавшись все же в столице, он понял, о чем предупреждала его чуйка: он встретил Дару, которая передала ему сообщение от отца, с просьбой явиться в ардамскую Темную крепость, как можно скорее. Это известие значительно подорвало его в веру в благополучный для членов Ордена исход. — Что ты от меня скрываешь? — Марцель вдруг уперся руками в подлокотники кресла, в котором сидел Дэриан и посмотрел ему в лицо. — Я вижу, что ты не договариваешь. Темные волосы, которые обычно были уложены бриолином, сейчас торчали во все стороны; не уложены были и тонкие усики. Сливовый халат, расшитый золотыми нитями, был крепко запахнут, широкие рукава сползали и открывали худые, хоть и сильные, руки, когда Марцель заламывал их в отчаянии. В этом был весь он — даже страдал роскошно. Дэриан точно не знал размеры состояния Ламмелей, но вполне допускал, что они могут быть богаче даже Тьеров, по крайней мере, наследником всего богатства Марцель был единственным. Может, поэтому он всегда соглашался только на лучшее: друг — внучатый племянник императора, оппозиция — организованная высшей знатью, наркотики — эльфийская пыльца с золотыми крупицами. Бездна, что-то ту не чисто. Не может быть, чтобы причиной восстания был один только Орден, пусть именно так все и выглядит. Нужно отправляться скорее к отцу, чтобы быть в курсе расследования. — Я должен тебя оставить. — Дэриан поднялся с кресла. — Ты тоже боишься… — бесцветным голосом вдруг пробормотал Ламмель. Руки, которые он отнял от подлокотников, затряслись мелкой дрожью. — Да, ты тоже знаешь, что лорд Тьер обязательно все выяснит. — за этими словами последовал судорожный глоток воздуха, глаза Марцеля словно подернулись маслянистой пленкой. Дэриану это было знакомо. Он схватил друга за плечи и встряхнул, как следует. Комнату заполнил запах крови. — Вот Бездна, — сказал Дэриан. — Дрея вызывает. Он еще раз вгляделся в глаза Марцеля: — Обещай мне… нет, поклянись, что ты не побежишь искать пыльцу, стоит мне оставить себя одного. — Я клянусь. — пробормотал Марцель. Но Дэриан и сам уже видел, что это было секундное помутнение: лихорадочный маслянистый блеск из глаз пропал, на лицо постепенно стали возвращаться краски, даже усы стали как-то бодрее. — Я со всем разберусь. У этого дела двойное дно. — сказал он то ли Ламмелю, то ли себе. — Тебя это не коснется. Я тоже клянусь. Марцель, помедлив, мелко закивал.

***

В кабинете главы ардамского подразделения Ночной стражи, который лорду Тьеру выделили на время, в отличие от камер, было светло, тепло и действовала магия, если не считать переходы. Леннар взмахом руки зажег огонь в камине и опустился в кожаное кресло с высокой спинкой. Лорд Риан Тьер, появившись высокой фигурой в подвальном коридоре, отчего замолкли блески и, казалось, потускнели кристаллы-светильники, уверенно прошел к последней камере. Чуть сжав ладонь жены, он сказал холодным задумчивым голосом: — А я думал, что же вызвало у Найтеса эту ухмылку, с которой он посоветовал мне идти сразу в конец коридора. Лорд Тьер открыл переход — еще бы, он мог это даже в огражденном от магии подвале. — Вон. — приказал он, и трое младших Тьеров и один Эллохар оказались в этом кабинете. Запертом. — Ваши ставки, кто сдохнет первым? — спросил Реган, усаживаясь в черное рабочее кресло и закидывая ноги в грязных ботинках на стол из черного дерева. — Думаю, что я традиционный претендент, но сегодня ты, сестрица, вполне можешь меня обойти. — Заткнись, Реган. — Ариана в изнеможении упала на соседнее с Леннаром кресло, стоящее подле столика. Всегда энергичная, она устала за этот, еще даже не прошедший день, как за несколько тренировок подряд. — Я о серьезных вещах говорю, Ариана. Думаю, он не обрадуется, когда узнает, как ты обнималась со своим блеском в камере. Она резко выпрямилась, устремив на брата полный ярости взгляд. — Реган, хватит! — воскликнул Леннар, вскакивая между ними и расставляя руки. — Пожалуйста. Реган, хмыкнув, пожал плечами и принялся изучать письменный стол. Ариана еще несколько мгновений буравила его ненавидящим взглядом, а затем отвернулась, дернув ртом. Леннар еще раз посмотрел на обоих и опустил руки. — У тебя грязь на куртке. — Дамиан ткнул пальцем в пятно. — Вот Бездна. — выругался Ленни и потер зеленый бархатный рукав. Реган издал радостный возглас: верхний ящик стола оказался не заперт, и в нем нашлась коробочка, полная толстеньких ароматных сигар. Спички нашлись тут же, и он откинулся на спинку с видом пирата, нашедшего сокровище. Правда тут же согнулся, зайдясь кашлем. — Сигарами не затягиваются! — назидательно сказал Дамиан, подходя к книжному шкафу, стоящему тут, скорее, для антуража. — Дай-ка, попробую. — бросив чистить перышки, подошел к столу Леннар. — Ариана. — Реган протянул ей сигару. Она проигнорировала брата. — Ау-у. — он маняще потряс табачным изделием. — Я не курю, ты же знаешь. — а она знала, что он не отвяжется, если не ответить. Он вернул сигару на место. — Извини, понятно? — Таким тоном не извиняются. — Есть только такой. — Как думаете, что за восстание, про которое они говорили? — обратилась она ко всем троим, и Реган решил принять это, как прощение. — Которое блески устроили в Карре сегодня ночью. — ответил ей Дамиан, листая страницы какого-то толстого фолианта. — Так вы что, знаете? — удивилась она. — Секунду, блески? Поэтому вы были в парке! — осенило ее. До этого момента мысли были заняты другим, даже вопрос не возникал, почему братья вообще возникли там. Дам кратко посвятил ее во все известные им подробности: об арестах на открытии железной дороге, подслушанном разговоре Стража со служащим станции и их догадках. — Но как вы поняли, что я тут буду? — учитывая, что она не собиралась идти в парк, вопрос был интересный. — Список ругательств. Я сразу понял, что ты будешь с блесками. Сказать «спасибо», межу прочим, все еще актуально. — пояснил Реган. — Кстати, все хотел спросить, «рыбка моя» — это для чего замена? — Для «бездновой суки». Он хохотнул. Леннар сел в одно из кресел. Вот всегда они так: минуту назад готовы были разорвать друг друга, а сейчас ржут! У Ленни всегда голова болела от этого накала страстей, вот и сейчас лоб пронзило резкой болью. Еще и щека, поцарапанная веткой, саднит до сих пор. Он осторожно потрогал лицо. Лечение — самое сложное в управлении огнем, куда сложнее, чем все остальное, и Ариане, например, не давалось. Леннар преуспел чуть больше, но самолечением заниматься пока не мог. — А что, давно вы с этим белобрысым вместе? — поинтересовался Реган, смачно, до хруста, потягиваясь, так, что между рубашкой и поясом штанов показалась дорожка темных волос. Ариана, завернувшаяся в пиджак, настороженно на него посмотрела. — Тебе помочь с царапиной? — спросил Дам. — А ты умеешь? — удивился Леннар. — Основы целительства мы все проходим. — пожал он плечами и протянул пальцы к кровавой полоске.  — Я потому что не шутил: ты, похоже, решила побороться со мной за звание главного разочарования этой семьи. — продолжал тем временем Реган. — Но знай: первое место не отдам! Так уж и быть, второе твое, а тебе — третье, только за то, что ты рискуешь помереть после первой же брачной ночи. — это уже было сказано Леннару. — Дэриан не участвует. — Сколько можно, Вайорика — не «черная вдова». — раздраженно прошипел Ленни, отворачиваясь от Дамиана к Регану. — Ну да, она ведь даже замуж еще не вышла. Но ответить Леннар не успел: посреди комнаты взвилось адово пламя, являя лорда и леди Тьер. — Объясните мне, — не предвещающим ничего хорошего голосом начал отец, — почему вы трое, вместо того, чтобы находиться в столице, околачиваетесь в парке вместе с подозреваемыми, и за какой Бездной вы так одеты? — он повернулся к Регану. — Почему сразу я? — возмущенно воскликнул тот. — В девяти из десяти случаев это срабатывает. Убери ноги со стола. — бросил отец и посмотрел уже на младшего сына. Грязные ботинки остались на месте. — Что? — опешил Ленни, одергивая свою зеленую куртку. — Вообще-то, это подарок Лирран, и… — А первый вопрос? — Мы… эм… — занервничал он. — Они пришли за мной. — вставила Ариана. Теперь внимание обоих родителей оказалось прикованным к ней. Отец заинтересованно и как-то угрожающе склонил голову, как хищник перед нападением, мама сочувственно поджала губы, тоже, впрочем, желая выслушать объяснение. — Мы утром были в Карре на открытии железной дороги и видели, как арестовывают блесков. — начал Дамиан. — Бездна, еще и тебя втянули. — оборвал его лорд Тьер, словно до этого не замечал Эллохара. Взметнулось адово пламя. — Домой. Дам нерешительно оглянулся на друзей. — Дамиан. — сурово повторил Риан, и блондин подчинился, скрывшись в огненных всполохах. В кабинете остались только Тьеры. Отец с матерью ждали ответа, а детям его давать не хотелось. Дэя выглянула из-за спины мужа и жестами показала Регану убрать ноги. Тот закатил глаза, но подчинился. Леннар украдкой оглядел собственную куртку, испытывая обиду за любимый предмет гардероба, и снова потер пятно на рукаве. Слово снова взяла Ариана: — В общем, мальчики догадались, что блесков могут задерживать и, что я буду в парке, — она плотнее закуталась в пиджак: исходящий от него запах феликсова одеколона придавал ей уверенности. — и они пришли, чтобы вытащить меня раньше, чем начнется арест, но не успели. А Фе… Легкая Личность — просто мой приятель, оказался рядом в этот момент. Лорд Тьер удовлетворенно кивнул, хотя выражение его лица говорило, что от довольства он далек, и, в задумчивости побарабанил пальцами по спинке кресла. Дети все также сидели смирно, зная, как обманчиво может быть это спокойствие. Ариана выжидающе смотрела в сердитое лицо отца, чувствуя, что заговорит он именно с ней. И не ошиблась: — Со следующего года переходишь на заочное обучение. — Но мне нравится учиться в Ардаме, — попробовала возмутиться девушка. — Без «но»! Достаточно того, что ты под моим носом примкнула к революционерам. — отрезал отец. — Они не революционеры! — бросилась на защиту блесков Ариана. — Да что ты! Только вот этой ночью твои не-революционеры сожгли несколько домов в Карре и убили наместника, а теперь у нас есть все основания полагать, что твой приятель имеет к этому самое прямое отношение. Реган переглянулся с братом: «Вот видишь, а ты не верил, что это блески». — Что?! — выдохнула она, разворачиваясь к матери. — По словам свидетелей там было много ардамских. Дорога от Карры занимает немного времени, особенно, если брать кентавра, так что они вполне могли вернуться сюда к полудню. — мягко объяснила Дэя. — Так что мы задержали всех, у кого нет алиби на эту ночь. У нас есть двое суток, чтобы допросить их. Мы будем тщательно расследовать дело, я обещаю. — она подняла руки в успокаивающем жесте, заработав подозрительный взгляд мужа. Ариана решительно глянула в глаза сначала маме, потом отцу, и сделала глубокий вдох. Но ей не дали сделать нелегкое признание требовательным стуком в дверь. — Войдите! — рявкнул лорд Тьер таким тоном, что стучавший должен был непременно понять, что он явился не вовремя. Однако дверь открылась, и в кабинет, сопровождаемая резким полынным ароматом парфюма, стремительно вошла темная. Рука с черными острыми когтями придерживала сидящую на плече кошку. — Докладывайте. — разрешил он своей подчиненной. Темная обвела взглядом присутствующих в комнате молодых людей и снова посмотрела на начальника. — Мои дети. Безграничное доверие. — немного раздраженно ответил Риан. Он стоял спиной к Регану и не видел, как тот скептически поднял брови после этих слов. — Докладывайте, леди Кавья. Женщина покорно кивнула, никак не выразив недовольства: — Выполнила вашу просьбу. Вы оказались правы: сегодня ночью многие покинули столицу. Что интересно, не только аристократы, но и многие представители творческой элиты. — поджав итак тонкие губы, сказала женщина. — Имена? Темная вытащила из внутреннего кармана туго свернутый свиток и протянула его начальнику, а тот, не разворачивая, — жене. Дэя, тут же согнав Регана с кресла, села за стол, вчитываясь во внушительный список. Муж, бросив подчиненной: «Вызовите Дэриана.», склонился рядом с ней, а Леннар незаметно заглянул через ее плечо. Леди Кавья достала тонкий диск и, порезав палец, выдавила из него каплю крови. Через пару мгновений в кабинете вспыхнуло алое пламя. Теперь в сборе была вся семья, полным составом. Первым, что сказал Дэриан, было возмущенное: — А вы что тут делаете? Леннар, тем не менее, незаметно выдохнул с облегчением. Присутствие старшего брата внушало ему почти бессознательное спокойствие, которое продлилось недолго, едва его взгляд скользнул ниже по списку, лежащему перед матерью. — Явились в ардамский парк, прямо к появлению Стражей. — бросил отец, не распрямляясь. — О чем вы только думали, Бездна вас поглоти?! — Твою мать, Дэриан! — возмутился Реган. — Выражения! — сердито воскликнула упомянутая, оторвавшись на секунду от изучения списка. Пользуясь этим обменом любезностями, Ариана шепотом спросила у женщины: — Если замешана столичная элита, то задержанных блесков можно отпустить? — Не думаю. Они, конечно, не организаторы — мозгов маловато, — но исполнители тоже должны нести ответственность. Ариана ничего не ответила. У самой у нее «мозгов маловато»! Какая-то странная тетка, ну кто таскает на плече кошку, да еще и такую страшную? Кошка, словно услышав это нелестное для себя мнение, вдруг нервно задергала хвостом, пуская в воздух прозрачные шерстинки. Перед ударом молнии воздух словно нагревается, готовясь принять мощный заряд энергии; от этого под ложечкой начинает посасывать — просыпается древнейший из инстинктов, вынуждая искать укрытия от бури, которая вот-вот разразится. В кабинете главы ардамского подразделения Дневной стражи воздух раскалился, даже будто пахнуло озоном: Реган вскинул голову, глядя на судорожно вцепившиеся в зеленую ткань пальцы сестры, оторвались от списка сосредоточенная Дэя и отчего-то бледный Леннар, скрестивший на груди руки Риан повернулся к дочери. — У него есть алиби на эту ночь. — сказала маме стоящая во внимании, как в сценическом свете, Ариана. — Всю эту ночь… — она посмотрела в пол, собираясь с силами. — я была с ним. Леди Тьер нахмурилась, Реган глупо присвистнул. — Что? — выдохнул отец. — Легкая Личность, точнее, Феликс, не мог быть в Карре этой ночью. — она метнула взгляд на Ленни в поисках поддержки, но тот смотрел на нее как-то странно, тяжело и… осуждающе? Дэриан растерянно смотрел на сестру, так и застыв там, куда переместился. Леди Кавья успокаивающе погладила зашипевшую кошку, переводя взгляд с отца на дочь. Лорд Тьер повернулся к ней и с ледяным спокойствием сказал: — Оставьте нас, леди Дрея. Он, храня молчание, подождал, пока она коротко поклонится и выйдет за дверь. — Может, ты знаешь о том, где провел ночь кто-то еще? — дождавшись, обжег вопросом лорд Тьер. Теперь он действительно был зол. — Чтобы мы могли отпустить сразу всех непричастных. — Риан! — воскликнула Дэя, и была проигнорирована. Леннар застыл, побледнев, Реган вперил в отца напряженный взгляд. — Что ты такое говоришь?.. — выдавила Ариана единственный вопрос, который ей позволило задать сжатое спазмом горло. — А что я должен думать? Сначала тот эльф из Вечнозеленых лесов, теперь этот блеск. И Сингх, верно? Не просто так ты перестала с ним общаться. Что прикажешь думать, Ариана? — вопросил отец, выходя из-за стола и приближаясь к ней. — Ты забыла о правиле императорского дома! Она молчать не стала, как и отступать: — Не тебе напоминать мне об этих правилах! В них не входит женитьба на незнатной женщине! — она махнула рукой в сторону матери. — Я взрослый, это раз, совершеннолетний, это два, и мужчина, это три. — он поочередно загнул три сильных пальца, начиная с мизинца. Оставшийся указательный уткнулся девушке почти в самый нос: — А ты сейчас же отправляешься в столицу, сдаешь сессию в индивидуальном порядке, и со следующего года переходишь на домашнее обучение! Алое пламя взметнулось под потолок. Упав на собственную постель в столичном имении Тьеров, Ариана, наконец, разрыдалась. Она ревела за все последние дни, даже недели, и неприятные эмоции, которые они ей принеси: поведение лордов на балу, страх, что проклятие не сработает, угрозы Джаеша, молчание Феликса в ответ на признание, поведение стражника в парке и, наконец, слова отца. В комнате было свежо, от чистого покрывала, по которому она размазывала слезы и грязь, пахло порошком. У изножья кровати стоял столик, на нем — вазочка с печеньем и ваза со свежими цветами, которые заменялись даже в ее отсутствие и источали нежный аромат по всей комнате. За окном, тем временем, солнце клонилось к горизонту. Одна из истин, которые с детства вдалбливаются в голову юным темным леди: до совершеннолетия им запрещено даже думать об интимных отношениях с мужчинами. А приличным девушкам Приграничья, вообще, — до свадьбы. И она безропотно следовала этим традициям, до очередного лета своей жизни. Ей тогда только исполнилось четырнадцать — день рождения у нее во второй половине лета — и, отметив дату, они вместе с мамой и двумя братьями решили провести остаток теплого сезона в домике в Вечнозеленых лесах. Если не читать книг, чем занимался Ленни, делать там было, откровенно говоря, нечего, кроме как купаться в озере, загорать, ругаться с Реганом и слушать его песни. На последнее, что Арианой и Ленни приравнивалось к пытке, соглашалась только мама. Они же проводили время, в основном, на озере, где они и встретили Эмилиэля с друзьями — таких же подростков с поправкой на эльфийское происхождение и, потому, некоторую воинственность. Дело чуть не дошло до драки, и Ариана тогда впервые в жизни поняла, что влюбилась, глядя на его смуглую кожу и темные волосы, собранные по клановой традиции. В Лесу, застывшем не только в зелени и жаре, но и, как будто, во времени, любые эмоции приобретали невероятное значение. У нее появилось еще одно развлечение: изучать собственное и чужое тело. Ненадолго, к сожалению: об этом очень скоро узнали родители. Виноват был Реган, без сомнений, хотя и отрицал это все эти годы: он увидел их незадолго до этого, шагающими по лесу под руку. Был жуткий скандал. Она вынесла бы, наверное, все воспитательные беседы, причитания и «деликатные» разговоры, если бы ее не заперли, фактически, на два года в столице. До шестнадцати лет она не выходила из дома одна. За пределами их дома о случившемся не знал никто, но Ариана подпортила свою репутацию в столичном обществе, едва вырвалась на свободу и оказалась на своем дебютном балу. Правда, наученная опытом, действовала она осторожнее, судя по тому, что отец не упомянул Роханна, они до сих пор не знали. Тем же летом ей удалось убедить родителей позволить ей поступить в Академию проклятий, где она уже встретила Джаеша, а потом Феликса. Как отец вообще мог сказать ей такое? Четверо, нет, даже трое, учитывая, что о Роханне он не знает, неужели это что-то значит? Неужели это причина так говорить с собственной дочерью? Ариана вдруг почувствовала себя жутко грязной, шея неприятно зачесалась, а пятна на платье будто еще сильнее расползлись. Аккуратно перекинув пиджак через изножье кровати, она пошла в направлении ванной. Горячие струи приятно били по тяжелеющей голове напоминая о недостаточном сне и этом бесконечно длинном дне. Она выкрутила вентиль почти до упора. В воде ей всегда становилось лучше, особенно такой горячей, едва ли не кипящей. Постояв под душем, пока ее кожа не покраснела, а ванная комната не стала напоминать по влажности тропический лес, она завернулась в большое черное полотенце и вышла в комнату. — Я уж думал, ты там топишься. — она вздрогнула от неожиданности. Реган развалился на ее кровати, не сняв ботинки и жуя печенья из вазочки с того же столика, на котором стояли цветы. Судя по хрусту, печенье меняли реже цветов. Присмотревшись, она поняла по мокрым волосам, что душ он все-таки принял, да и рубашка была другая. — У тебя в комнате что, нет печенья? — недовольно пробурчала она. — Уже нет. Угощайся, пока не поздно. Ариана подошла и сунула в рот печенюшку. Когда дело казалось Регана и сладкого, действительно можно было опоздать. В душе у нее поднялась волна злости, подкрепленная воспоминаниями о том лете, но вялая — слишком уж она устала. — Слушай, вали из моей комнаты. — предложила девушка. — Я бы на твоем месте не разбрасывался членами семьи, которые тебя не осуждают. — хохотнул он. — Кстати, беру свои слова назад, первое место твое. — Вали, мне надо переодеться! Реган перевернулся на другой бок, отворачиваясь от девушки. — А потом я буду спать, так что кровать тоже освобождай. — Серьезно? — резко сказал Реган. — Наденешь пижамку, укроешься одеялком и будешь ждать, что тебе скажут делать? Или продолжишь мокрое дело? — он указал пальцем на еще не высохшее пятно слез на покрывале. Ариана молча переодевалась в вытащенный из комода с резными ящиками наряд. — Я правда устала за сегодня, Реган. — она села на кровать, действительно одетая в шелковую пижаму. — Давай свалим, а? Мне нужна твоя помощь. — Что? — удивилась она. — Моя помощь? — Да. Дом покинуть получится только с помощью магии. — Но ты ведь владеешь магией. — она сложила руки на груди. Это была вещь, которую она никак не могла понять: имея огонь в крови, не пользоваться им. — У всех моих действий есть причины. Так что, поможешь мне? — с видом умудренного жизнью старца спросил он. Ариана схватила из вазочки последнее печенье и, откусив, сердито ответила: — Нет. Она сняла покрывало с пустой половины кровати, кинула его на брата и залезла под одеяло, всем видом показывая, что уже почти уснула. Одеяло, как и покрывало, было разложено на всю кровать, поэтому часть его тоже оказалась под Реганом. Той, которая осталась девушке, нормально укрыться было трудно, к тому же, лечь и вытянуться тоже не удалось из-за досадной помехи в изножье кровати. Повернувшись и так, и эдак, Ариана решила лежать в неудобной позе. Подвернутая под себя рука начала быстро затекать, к тому же, ее кровать обладала пакостным свойством всех кроватей: чем больше в ней ворочаешься, тем менее удобной она становится. Не прибавлял комфорта взгляд Регана, который она чувствовала, даже отвернувшись, и пробившийся через мрачные мысли жгучий интерес: что же он, все-таки, задумал? — Ну ладно, — сделала она осторожный шаг к отступлению. — что мне за это будет? — Возьму тебя с собой. — Очень заманчиво. — скептически заметила она. — Если я соглашусь, зачем мне ты? Я и сама смогу выбраться. — А почему ты тогда еще здесь? Может, у тебя есть план? — А у тебя есть? — Есть. — И какой же? — А ты согласись сначала. — Как я могу согласиться, не зная, на что? Они замерли, упрямо глядя друг на друга, оба кареглазые и вишневолосые, но очень непохожие. Реган почувствовал, что так они ни к чему не придут, а драгоценные минуты, тем временем, утекали. Он тяжело вздохнул и сказал: — Пожалуйста, Ариана, помоги мне. Она опешила, но даже это слово, которое она, кажется, впервые слышала от Регана, не принесло ей такого удовлетворения, которое могло бы. Слишком погано было на душе. — Дверь для прислуги сзади дома заблокирована, — продолжил он. — магическое плетение сможешь распутать только ты. — Дверь для прислуги? И все? Ты бы еще через окно предложил вылезти. — разочарованно протянула она. — Столько лет эта дверь помогала мне незаметно смываться, не гони на нее. На ней плетение, наверняка, попроще будет, чем на главной. — Ладно. — сказала Ариана. — Подожди, я снова переоденусь. — Встретимся там, мне нужно еще захватить кое-что. — и он освободил кровать и комнату сестры.