Дети гениев

Восточный тракт. Неподалеку от столицы Темной Империи Дэриан Тьер почувствовал, что под его ботинком творится что-то неладное. Он поднял ногу и с отвращением посмотрел на кусок отвратительной непонятной слизи, тянущейся от пола к подошве. Никого из мирно жующих посетителей мрачной таверны такая антисанитария не смущала. Впрочем, они сами выглядели немногим лучше. Вдруг из-за углового столика поднялась фигура в плаще и пошла прямо к Дэриану. — Сядь, ты привлекаешь слишком много внимания. — прошипел Фейн Ноэрх, назначивший ему встречу в этом неприятном месте. — По-моему, им всем плевать. — тихо ответил Дэриан, но вслед за Ноэрхом сел на грязный стул. Сев, он почувствовал, что встать и сохранить брюки в целости едва ли удастся. — Конечно, плевать. Но если спросят: «Видели ли вы что-то подозрительное?», они сразу вспомнят тебя. Параноидальный тон Фейна взволновал Дэриана не на шутку. Ему пришлось подождать, пока Ноэрх закажет две кружки местного пойла, что бы спросить: — Объясни, наконец, что происходит? Ноэрх склонился к липкой столешнице и произнес: — Кьетаа Лакшай. У Дэриана между лопаток прошелся холодок. — Перкха’ша? — Гха. Дэриан нервно потер подборок. Сказанное Ноэрхом ничего хорошего не сулило. — Я отправил зашифрованное послание Адвику, у него есть время покинуть Империю. Хаш это наверняка сделал, когда схватили его младшего куратора. — Хаша не было в его доме с ночи восстания. — заметил Дэриан. — И ты молчал?! — рассердился Ноэрх. — Трусливый кусок дерьма. Хашам никогда доверия не было. — Что ты имеешь в виду? — Не знаешь, что его брат участвовал в заговоре тридцать лет назад? Дэриан этого не знал и смущенно нахмурился. Дивит Хаш ему нравился своей уверенностью и, что было крайне редким для темных лордов, терпеливостью. Подавальщица с рябым лицом брякнула на стол две деревянные кружки с непонятной мутной жижей. — Что ты намерен делать? — отогнал Тьер сожаления. — Мы с Киннилой уедем. — даже в такой ситуации Фейн с нежностью произнес имя невесты. — Не могу сказать куда. Это кольнуло Дэриана, но, с другой стороны, он понимал: в их положении о такой роскоши, как доверие, речи не шло. Он кивнул. — Нужно уничтожить Петицию. Я могу на тебя рассчитывать? — Дэриан снова кивнул; брови его почти соприкасались на переносице. — Сейчас же этим займусь. — это было откровенной ложью, но Ноэрх, к счастью, видящим не был. — Было приятно работать вместе. — сказал он, поправляя плащ и кидая на стол две монетки за так и не тронутые кружки. — Жаль, что все так вышло. — Жаль. — эхом отозвался Дэриан. Подождав, пока Ноэрх покинет таверну, Дэриан посидел немного, вглядываясь в нутро кружки, как будто всерьез раздумывая, не выпить ли ему. Наконец, приняв решение, он вышел из корчмы. Никто из посетителей не повернул в его сторону головы. — Всем темных. — громко сказал Дэриан сидящим в кабинете специалистам. Морф Веар Нейс единственный пожелал ему кошмарных, остальные присутствовавшие ограничились вежливыми кивками. Дрея, знающая, что он больше не принимает участия в расследовании, удивленно приподняла брови. В общем кабинете пустовала примерно половина столов — в разгар рабочего дня члены команды Риана Тьера отсутствовали по делам разной степени важности. Коннор, например, вошел в помещние немногим позже Дэриана, неся в руке блюдо с вишневыми слойками. — Лорд Тьер у себя? — получив от Дреи утвердительный ответ, Дэриан постучался и вошел, не дожидаясь приглашения. В кабинете его встретили хмурыми взглядами оба родителя. Они стояли по разные стороны письменного стола, словно отгородившись друг от друга: он явно заявился в разгар спора. Отец мрачно спросил: — Что ты тут делаешь? — И тебе кошмарных. Хотел сказать, что не нашел следов ни Регана, ни Яноро и Уллы Вэли. — Дэриан смущенно перевел взгляд с матери на отца. — И спросить, заодно, как продвигается расследование. — Ты уже знаешь насчет Ноэрха? — удивилась леди Тьер. — Что знаю? — вздрогнул он. — Дэриан, занимайся своими делами. — не дал ей сказать отец. — Успеешь поработать на благо императорской власти, когда напишешь диплом. — Я был почти в эпицентре событий, так что это не совсем не мое дело. — спокойно, но твердо сказал Дэриан. — Тем более, что это, очевидно, не просто сагитированные кем-то блески, хотя твой отец и пытается игнорировать этот факт. — ядовито вставила Дэя. — Родная, мне абсолютно все равно, что эти сороки ни при чем. Я просто хочу знать все о парне, с которым живет моя дочь! — отрезал Риан Тьер. — А с делом прекрасно работают мои спецы, в этом уж ты не должна сомневаться. — Вот только ты забываешь, что у тебя есть еще дети, и один из них сейчас непонятно где! — припечатала Дэя. Дэриан понял, какой спор он прервал своим появлением и мысленно вздохнул: эта тема длилась, сколько он себя помнил. Мама упрекала отца, что он уделяет Ариане больше внимания, чем другим детям, а тот отрицал, что относится к дочери по-особенному. — Пойдем, Ран, я обрисую тебе, как двигается расследование. — сказала Дэя и вышла из кабинета. Риан проводил их мрачным молчанием. В общем кабинете осталось всего трое: Дрея Кавья, сосредоточенно копирующая какой-то свиток, вампир Ан Элгет и Коннор Десвен, увлеченный вишневыми слойками. От этого зрелища у Дэриана потянуло живот — он с самого утра ничего не ел. — Так что там про Ноэрха? — нарочито небрежно спросил Дэриан. — Этой ночью кто-то совершил покушение на Сахеля Ноэрха, он тяжело ранен. — Дэриан тихонько перевел дух: волнуясь за Фейна, он забыл, что Ноэрхов гораздо больше одного. — А что насчет Регана? Дэриан рассказал о визите в дом с зеленой крышей, опустив подробности про тайник в стене, и о том, как после отыскал на окраине столицы конуру, которую Вэли сняли, съехав. — Там никто ничего не видел, но я думаю, что они уже давно за пределами столицы. — Думаешь, он сбежал? — Нет, что ты, — поспешил он успокоить мать. — Что бы Реган из себя ни строил, он домашний избалованный ребенок. Кантуется еще у каких-нибудь знакомых. Дэя поджала губы и вздохнула: — В конце концов, он всегда хорошо прятался, когда хотел. Она выкатила из угла переносную меловую доску на колесиках и перевернула ее, открывая сыну черное полотно со схемой и многочисленными заметками — по центру, и шкалой — слева. На шкале были отмечены жирные точки, напротив каждой из которых стояла подпись — кто-то пытался поэтапно восстановить события. — Если вкратце, дело и правда совсем не сложное. В ночь каррского восстания много аристократов и представителей творческой элиты покинуло Империю, так что мы связываем их с событиями. — Дэя указала пальцем на два кружка в верху схемы. — Кто-то пойман, и наши подозрения подтверждаются их допросами. — Яноро Вэли тоже можно отнести к творческой элите. — Да, я тоже об этом думала. — кивнула женщина. — Тем более, что он и Иулиэн — друзья детства, если это имя тебе о чем-то говорит. Дэриан покачал головой. — Это самый популярный среди блесков певец. Можешь представить, каким влиянием он обладал… Но, в любом случае, о Яноро Вэлии пока никто ни слова не сказал, так что оставим его до поры. Идем дальше: допрошенные блески говорят о каком-то «ордене», это пока звено-загадка. — Дэриан в который раз за несколько дней напрягся. — Виорел Шаан, кстати, к нему имеет прямое отношение, так что мы получим кое-какие сведения от него, когда он начнет говорить. Сегодня ночью взяли еще одного подозреваемого. Дэриан даже знал его имя — Аджиит Лакшай. Об этом ему рассказал Фейн Ноэрх в грязной таверне, как и о том, что Лакшай не погнушается рассказать следователям все. — Выводы пока следующие: мы думаем, заговор созрел среди аристократии, — продолжала, тем временем, Дэя. — а среди творческой богемы, скорее, исполнители: им было проще работать с блесками. Восстаниями хотели отвлечь внимание, а в это время провернуть настоящее дело, но что-то явно пошло не так, и теперь заговорщики разбегаются, как тараканы на свету. Это все, что мы знаем сейчас, осталась только нудная работа по обработке результатов допроса, поимке сбежавших. — Дэя посмотрела на доску, нахмурив брови. — Глупое, бессмысленное восстание, даже… бестолковое. — Для тебя ничего интересного и полезного. — заметил незаметно появившийся за их плечами отец. — Родная, пойдем, мы не договорили. Дэя сперва упрямо взглянула на мужа, но потом согласно пошла за ним — слушать извинения в духе темных и, в конце концов, прощать. Дэриан воспользовался тем, что остался в кабинете почти один на один с тем, кто был ему нужен, и направился в дальний конец комнаты. Проходя мимо Дреи, он как бы невзначай коснулся ее локтя, на что женщина приподняла уголки губ в улыбке, не отрываясь от дела. Дэриан прошел чуть дальше и остановился напротив казенного, пусть и на богатый СБИ-шный лад, письменного стола. — Лорд Элгет. — Дэриан протянул вампиру руку. Тот пожал ее бледной узкой ладонью с черными когтями и вернулся к чтению потрепанной на вид рукописи. Специалист по магии, как всегда, вел себя неприветливо, но Дэриан знал, что за время службы в команде лорда Тьера смог доказать даже заносчивому вампиру, чего он стоит. Ан Элгет просто любил, когда все и всё находятся на своих местах, а этот кабинет, по окончании службы Дэриана, перестал быть его местом. — У меня к вам профессиональный вопрос. — он заговорил вполголоса. — Я столкнулся с очень странной магией. Взгляда Элгет не поднял, лицо его сохранило каменное выражение. — На секунду мне показалось, что я сам лишился магии. — продолжил Дэриан. — Понимаете, я только видел результат, но не чувствовал ни импульса, ни потока, ни следов. — Может, мощный щит? — спросил Элгет. Дэриан поджал губы, но молча проглотил намек на его неспособность распознать защиту, накладываемую магом на свое колдовство, чтобы не быть узнанным. — Щитов я встречал достаточно, а это было что-то другое. С таким я столкнулся в первый раз. — Тогда, может, это и не магия была вовсе? Бабки в деревнях тоже считают себя колдуньями, и результат есть, но даже самый сильный маг не почувствует их «магические потоки». — Сомневаюсь, что бабкины порчи могут отшвыривать непрошенных посетителей взрывной волной, не оставляя при этом разрушений. — Мощная магия, при этом, не ощутимая… Где вы это видели? — На рынке. — солгал Дэриан. — Вора отшвырнуло от ювелирной лавки к противоположной стороне улицы. — Что ж, навскидку: это все же мог быть мощный щит, какого-либо рода защитное плетение от воров на входе или проклятие. Насчет второго и третьего лучше обратитесь к леди Тьер. — сказал вампир. — Не думаю, что что-то из перечисленного вами может потревожить духа-хранителя. Элгет наконец посмотрел на него серыми глазами с пульсирующими зрачками, задумчиво нахмурившись: — Да, хозяева строений обычно предупреждают духа о таком. Что ж, тогда на этом рынке промышляет нелегальной работой нерийский чародей. — Почему нелегальной? — Потому что нерйиские чары запрещены на территории Империи и строго ограничены на территории Нерии. — Ан Элгет сказал это таким тоном, будто Дэриан не смог назвать столицу Темной Империи. Он мысленно обругал себя: при таком снобе, как Ан Элгет, не знать чего-то было вдвойне болезненно для самолюбия. Тем более, что в голове сразу всплыло смутное воспоминание с пары по типологии магии: короткий список запрещенных на территории Империи магических практик. Предмет был жутко тягомотный, а голос преподавательницы — монотонным и убаюкивающим, так что Дэриан впервые открыл учебники в ночь перед экзаменом и благополучно забыл все, выйдя из аудитории. «Лорд Тьер, вам сообщение.» — спас его от продолжения диалога безжизненный голос. — Прослушать! — приказал Дэриан и тут же смутился, осознав, что сообщение явно предназначалось его отцу. Духу же было все равно на адресата, и он невозмутимо воспроизвел послание: «Отец, мне очень-очень нужно с тобой поговорить! Пожалуйста, дай мне доступ на нижние уровни.» — голос звучал взволнованно и определенно принадлежал Леннару. «О, Бездна!» — мысленно простонал Дэриан. Он сразу понял, что к чему, потому что Леннар успел его здорово достать со своей ненаглядной леди Чарви и ее братом-преступником. Дверь кабинета лорда Риана Тьера раздраженно распахнулась, взгляд отца остановился на Дэриане, и он понял, что Ленни надоел не ему одному: — Иди, поговори с ним. — он также понял, что дух зачитал сообщение одновременно в двух помещениях. Дэриан ощутил волну раздражения, пробежашую по затылку, но подчинился. Поднимаясь по обманчиво пустой мраморной лестнице, он раздражался только больше. Он устал от роли няньки. Родители почему-то игнорировали, что он такой же их ребенок, как и трое младших и считали, что он наравне с ними обязан участвовать в воспитании. Бесконечные капризы Арианы, закидоны Регана, нытье Леннара… Даже сейчас их вешают на него вместо того, чтобы допустить его к реальному делу! К делу, к которому он имеет непосредственное отношение. Знал бы отец, что он — Дэриан — стоит за организацией восстания! Интересно, что бы он сказал?.. Дэриан тут же испугался этой мысли. Нет, этого никак нельзя допустить. Если уж пойманных заговорщиков ждет виселица… Как представителя высшей знати, судить его будет сам император, и можно быть уверенным, что церемониться он не станет. — Дэриан! — он вздрогнул от неожиданности. Мама, подобрав юбки, быстро взбежала по ступенькам. Он остановился, поджидая ее. — Я пойду с тобой, хочу сама с ним поговорить. — он молча кивнул. Женщина же продолжила: — Мне не нравится, как ваш отец отмахивается от него. «Мне не нравится, как он оставляет мне разбираться со всем этим» — подумал Дэриан, но вслух ничего не сказал. — Ленни такой чувствительный, для него это трудно. По мнению Дэриана, мама перебарщивала, постоянно жалея самого младшего, и это, в конце концов, сделало Ленни неженкой и нытиком. Они дошли до наземного уровня в молчании, и за это время Дэриану удалось взять себя в руки. Леннар, нервно переминаясь с ноги на ногу, стоял у высоких входных дверей, и на их фоне казался особенно маленьким ростом. Увидев мать и брата, он подался в их сторону. Дэриан не дал ему сказать и слова, итак зная заранее, о чем он заведет разговор. — Леннар, — серьезно сказал Дэриан; его лицо при этом не выражало ничего: ни жалости, ни злости, ни сочувствия. — Виорел Шаан — преступник, предатель Империи. Он получит то, чего заслуживает. Его бросило в пот от собственных слов. Сам-то он чем лучше? Но Дэриан решительно отогнал эти мысли. — Но… — Нет, Леннар. Ему грозит эшафот, и ты должен понимать, что это неизбежно. Его вина доказана. — Мама! — отчаянно повернулся к женщине Ленни. Она только покачала головой: — Нет, родной, тут уже ничего не сделать. Лорд Шаан в руках императорского правосудия. — Можно она хотя бы поговорит с ним? — поникнув, спросил Леннар, — она будет рада увидеть его. У Дэриана челюсть чуть не отпала от удивления: — Ты притащил ее сюда?! — Она ждет на улице. — протянул Леннар. — Ленни, ей нельзя здесь находиться. — сказала Дэя. — Леди Чарви вообще повезло, и видящий счел, что она говорит правду о своей непричастности. Но ей все равно не стоит лезть на рожон. — Да, я понимаю, — протянул Леннар, нервно оглядываясь на двери, будто бы сквозь них можно было увидеть фигуру девушки со светлыми волосами. — тогда передайте ему, пожалуйста, вот это. Дэриан устало вздохнул, но взял в руки письмо. — Хорошо, — сказал он. — Но это будет последнее, что я ему передаю, и ты больше не поднимаешь эту тему. Увидев несчатные глаза брата, он смягчился: — Леди Чарви сейчас непросто. Будь мужчиной, позаботься о ней. Леннар нервно сглотнул и кивнул. Леди Тьер погладила его по плечу. Что было дальше, Дэриан не видел, поскольку развернулся. Спускаясь на самый нижний уровень, единственное место, где можно было открыть портал к камерам предварительного заключения, он вскрыл конверт и бегло прочитал послание. Читать чужие письма, может и было некрасиво, но в данном случае правилами приличия можно было пренебречь. Послание оказалось непримечательным и довольно слезливым, с сердечными обещаниями обязательно вытащить брата из темницы. Дэриан усмехнулся крепким семейным узам и открыл переход. Мрачного вида охранник без возражений проводил лорда Тьера к заключенному Шаану. Еще на подходе к темнице в нос Дэриану ударил отвратительный смрад горелой требухи, а от неладного предчувствия засосало под ложечкой. Встревоженный страж тороплива отпер дверь комнаты, где содержался Виорел Шаан, и Дэриану стало еще хуже. Он прикрыл нос воротом рубахи и в непонимании уставился на тело Шаана. Неестественная поза и обгорелые губы трупа не оставляли сомнений в том, что смерть его была мучительна. А также в том, что допрос некроманта не даст результатов. Дэриан едва слышно простонал, осознав, что именно ему придется сообщить мрачную новость Леннару и леди Чарви.

***

Столица Темной Империи, дом леди Чарви — Вайорика, — тихо позвал Ленни. В горле у него пересохло. Девушка не отреагировала, неподвижно лежа на диванчике лицом в подушку. Леннар сидел на самом его краю, боясь потревожить девушку, и робко поглаживал ее спрятанные под одеялом ноги. Она не сказала ни слова после того, как Дэриан сухо сообщил им о том, что нашел в темнице труп Виорела. Только плакала. — Вайорика, посмотри на меня, пожалуйста. Она наконец оторвала заплаканное лицо от подушки и выполнила его просьбу. Ее глаза были цвета грозовых туч. Леннар высвободил из-под одеяла ее левую руку, поцеловал костяшки и прижал к щеке. Ладонь была ледяная. — Я знаю, как тебе сейчас больно, — начал он, осторожно подбирая слова. — я хотел бы, но не могу забрать эту боль. Я знаю, как дорог Виорел для тебя… был. — он запнулся, увидев, как ее глаза снова наполнились слезами. — Я люблю тебя, Вайорика. Я облегчу твою боль, я буду рядом всегда. Он крепче сжал ее руку и набрал в грудь воздуха: — Если ты согласишься. Если ты захочешь быть моей женой. — Леннар замер в ожидании е реакции. Он понимал, что момент совсем не подходящий, но больше не мог держать это в себе. Он был готов к любой реакции. Но не к тому, что она резко вырвет руку, а глаза ее сверкнут сталью. — Ты никогда не заменишь мне Виорела. — прошипела она. — Ты обещал спасти его, но не сдержал слово. — Прости, любимая, я… — Не надо называть меня любимой! — вдруг взорвалась Вайорика, вскочив с дивана; подушки с вышивкой свалились на пол. — Виорел был моим всем, мы были вдвоём против целого мира, и ты никогда не был, и смог бы быть мне так же близок! — Пожалуйста, не говори так… — Хочешь знать, почему я подошла к тебе на балу? Ты никогда не задумывался, с чего бы меня в мои двадцать четыре заинтересовал шестнадцатилетний мальчишка? Леннар помотал головой, едва дыша. Вайорика же безжалостно продолжила: — Мы с Виорелом придумали это вместе. Я должна была установить контакт с тобой, он — с твоей сестрой. Мы, если честно, ставили на твою сестру, но выгорело с тобой. — Прекрати. — попросил Ленни. Он крепко зажмурился, не только чтобы не заплакать, но и чтобы не видеть, как милая Вайорика за мгновение превратилась в плюющуюся словами, как огнем, демоницу. — Я даже думаю, у нас с тобой вышел бы счастливый брак: тебя было бы несложно слепить под себя… Мы бы прожили долгую жизнь, и я бы избавилась от клейма «черной вдовы»… — из её глаз снова потекли слезы. — Мы с Виорелом были бы счастливы! Если бы твой отец его не убил! — Виорел погиб в темнице, мы не знаем, кто его убил. — попробовал возразить Ленни. — Твой отец и его мясники. — отрезала она. — Сначала бросили его в тюрьму, а потом запытали до смерти. Идиот! — это уже было обращено не к Леннару. — Он бросил меня, оставил меня одну! Я же просила его не ввязываться в это… Она упала на колени, обхватив голову руками. Ленни бросился к ней и был буквально отброшен яростным: — Вон! — Вайорика… — Исчезни! И никогда больше не появляйся в моем доме! — она вскочила и принялась толкать его в сторону двери. Силы в ее тонких руках хватило только на то, чтобы он пошатнулся и сделал на шаг назад. — Вон!!! — кринула она. Леннар бросил последний взгляд на заплаканное прекошенное яростью лицо девушки и открыл огненный переход. Он откинулся на подушку и крепко зажмурился. В груди свербело от горя. Стоило снять хотя бы камзол и жилет, не говоря уже об обуви, но он боялся, что такими будничными действиями примет произошедшее, закрепит его во времени и пространстве, и тогда уже точно ничего нельзя будет вернуть. Слова Вайорики разрушили, раздробили в пыль его сердце. Мог ли он представить, что это будет так больно? Да, мог. С того самого момента как увидел ее впервые на балу, как утонул в серных глазах, как поцеловал розовые губы. Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем в дверь постучали. Леннар заставил себя сесть на кровати, быстро вытер глаза рукавом и начал развязывать шнурки, делая вид, что только что появился в собственной комнате. — Войдите. — сказал он, надеясь только, что вошедшему не взбредет в голову спросить, как он, потому что, в таком случае, он сию же секунду разрыдается. — Ваш чай, лорд Тьер. — произнесла Эйш, тихо подходя к нему с подносом, на котором, помимо чая были еще конфеты и вазочка с печеньем. — Но я не просил, — маленькая служанка принялась наполнять чашку, и он уловил умиротворяющий запах ромашки. Он вяло подумал, что успокаивающий чай ему не помешает и глухо поблагодарил девушку. Леннар снял с подноса полную чашку и, аккуратно, чтоб не расплескать, придерживая ее, нога об ногу стянул узкие ботинки. Отхлебнул дымящийся настой, почувствовал, как по горлу стекает горячая жидкость. На глаза навернулись слезы: этот чай напомнил ему о Вайорике, об их самой первой близости, о неловком и смущающем чаепитии. Эйш поставила поднос на прикроватную тумбочку и подняла ботинки, чтобы отнести их в гардеробную. Она скрылась из виду Леннара, но не закрыла за собой двери. Он подвинулся на середину кровати, так, чтобы снова ее видеть. Девушка методично чистила ботинки, проходясь щеткой с кремом по коже и каблуку. Он тупо наблюдал, как двигается щетка в руках служанки, издавая тихий шоркающий звук. Пальцы у девушки оказались неожиданно изящные, нельзя было сказать, что она постоянно работает руками. Но это он отметил бессознательно. Мысли его были далеко: в нескольких кварталах отсюда, в гостиной с очаровательными обоями в цветочек. На груди огнем горело последнее прикосновение — ее попытка вытолкать его из комнаты. Он почувствовал что-то горячее на щеке и понял, что плачет. — Лорд Тьер, позвольте ваш камзол. — тихо сказала Эйш, закончившая с ботинками. Он поспешно отвернулся, как бы снимая камзол, чтобы она, не дай Темная Богиня, не увидела его слез. Она сделал вид, что и вправду ничего не увидела, повесила камзол на стойку и прошлась по нему специальной щеткой, стряхивая городскую пыль. Закончив, она кротко посмотрела на лорда, ожидая дальнейших указаний. Леннар хотел сначала отослать ее, но ему не хотелось оставаться одному. Эйш в темном форменном платье создавала впечатление уюта в комнате. Уйди она, осталась бы только гнетущая пустота, и Ленни боялся этого больше, чем самого жуткого монстра Бездны. — Присядьте, Эйш. — он махнул рукой в сторону кресла с высокой спинкой, стоящего возле окна. Она удивилась, но последовала его просьбе — приказу, фактически. Девушка сидела прямо, не поворачивая к лорду лица. Стояла тишина, но Ленни все равно было лучше от присутствия кого-то в комнате, кроме него самого и его мыслей. Он медленно пил горячий ромашковый чай. За окном и было жарко, и молодой лорд чувствовал неприятную влагу на спине, но чашку не убрал. Ленни сделал еще глоток, рассматривая служанку. Она выглядела, как всегда: миловидная, с собранными в косу светлыми волосами и розовыми ушками. От нечего делать она перебросила косу со спины на плечо и принялась ее переплетать. В груди кольнуло: у Вайорики волосы были хоть и светлые тоже, но совсем другие, платиновые. Она в целом была блондинкой другого порядка: молочная кожа, контрастирующие с ней черные, словно углем начерченные, брови, нежные губы. У Эйш же кожа была покрыта румянцем и веснушками, брови и ресницы по цвету не отличались от пшеничных волос, а глаза… Леннар понял, что не знает, какие у вечно смущенной служанки глаза. Он быстро проглотил остаток жидкости, обжигая горло. — Эйш, налейте мне еще чаю. Она, торопливо вскочив, подошла к нему и аккуратно долила светло-зеленой ароматной жидкости в чашку. Леннар, тем временем, пытался разглядеть цвет ее глаз, словно это вдруг стало вопросом жизни и смерти. Он уцепился за эту мысль, назначил ее главной в голове, чтобы она запретила вход всем другим, нежелательным. Эйш поставила чайник и посмотрела на него пристально, будто тоже изучая, и, вопреки обыкновению, взгляда не отвела, хотя на скулах тут же расползлась краснота, выдавая ее с головой. Зеленые. Его любимый цвет, как будто это вдруг что-то значило. Он разорвал зрительный контакт и скользнул глазами по ее фигуре. Пожалуй, оденься Вайорика в темное платье служанки, ее талия точно так же была бы подчеркнута поясом фартука, на груди бы вздымались деревянные пуговицы, а тонкие запястья выглядывали бы из манжет. Он закрыл лицо руками и тихо застонал. Вайорика, Вайорика, Вайорика. Мысли отлетали, ударялись о черепную коробку и снова возвращались к ней. Он подтянул колени к лицу, весь сжался в комок. Ему хотелось исчезнуть, раствориться, лишь бы только не думать о ней, о ее волосах, сверкающей коже, голосе и жестоких словах, которыми она низвергла его в Бездну. Леннар вдруг почувствовал прикосновение на тыльной стороне ладони. Он удивленно отнял руки от лица, чтобы увидеть, что Эйш совсем рядом. Настолько, что он мог рассмотреть каждое из маленьких солнышек на ее носу, невесомый пушок на щечках и круглый подбородок. Светлые волосы были распущены — она так и не доплела косу. Маленький род подрагивал от сильного волнения. Эйш нервно выдохнула через нос, заставляя тонкие прядки у самого лба Ленни колыхнуться. Он замер, выжидая, что будет дальше и слушая, как бешено бьется ее сердце. Видимое волнение Эйш нарастало, пауза затягивалась. Леннар понял, что она вот-вот отпрянет, осторожно взял ее руку и приложил к своей щеке. Он прикрыл глаза — так нежные пальцы почти не отличались от пальцев Вайорики — и сократил расстояние между ними, касаясь ее мягких губ. Под форменным платьем служанки и белым фартучком она тоже была мягкая и податливая, по-женски теплая. Она ловко расстегнула пуговицы на его одежде и откинулась на постель под звон подноса и шорох рассыпающихся по полу конфет. Он взмахнул рукой, гася свет и задвигая тяжелые шторы. В темноте уже точно не будет разницы, платиновые у нее волосы или пшеничные.