* * *
– А где Арс? – с порога разочарованно узнаёт Шастун. В штабе только Эмилия, Варя и Дмитрий. — Даёт интервью «Метро». Завтра с утра будет полный пиздец... – и произносит это Дима отнюдь не с радостной окраской. Пиздец – это действительно пиздец. – А в чём он? — Антон подсаживается ко всем, втискиваясь между девчонок. Он хотел просто побыть тут, в ближайшем радиусе Арсения, занимаясь рисовкой, монтажом, составлением портфолио и раскидыванием резюме. Но теперь маячит призрачная надежда разузнать побольше о загадочном Арсе. — Он не хотел светить имя. Если Роскомнадзор доебётся, то полетит всё – бар, фонд, сайт, группы. Опять штрафы посыпятся пачками, он и так за год влетел в пол-ляма, – печально делится Мила. – Так зачем тогда? – А ты на кой хуй попёрся к администрации? – Дмитрий сканирует взглядом, отрываясь от мониторинга группы. – Идея. – Вот и у него идея. Идейные вы наши, – Эмилия недовольна. Волнуется. И немного злится. – Сука, на триста тысяч человек... Сказать ФИО и признаться, что пидор. Сразу уж номер счёта и ключи от квартиры вручить. Дурак! Ну дурак же! – А что он хочет там сказать? – Шастуну уже самому не по себе, он так яростно захотел быть рядом в этот момент, чтобы поддержать, не отговаривать, а напротив, сообщить, что он молодец, что смелый, что за идеи надо драться, пока в них веришь. Но почему он не предупредил, что идёт? – Он бьётся за точную формулировку закона. Потому что пропаганда – это, ну... – Варя запинается. – Это когда ты караулишь у школы учеников, хватаешь их и начинаешь доказывать, что быть геем – круто. А под такую ублюдскую формулировку, как сейчас, попадут и очень важные социальные проекты. Понимаешь? – Эмилия явно гордится другом, но страх за последствия в ней плещется и переливается через край. – Прекрасно понимаю. А он уже дал это интервью? – В 12.30 оно. – Они с Дэном? – Пффф, да конечно. Он вообще не разделяет и если бы узнал, то назвал бы эгоистом. Они вчера тут срались, только ты уехал. — Тогда удачи ему, мы можем только надеяться, что не бомбанёт завтра. Завтра же выйдет? Пойду до магазина, кому чего нужно? – Шаст так плохо врёт, что ему кажется, что даже ребёнок бы просёк этот фарс. Но девочки погружены в волнения, а Дима в переписки с клиентами. – Шаст, вот сейчас вообще не вовремя. Если все живы, то давай через часик? – Арсений на удивление спокоен, хотя Антон ожидал нервного и дёрганного собеседника. Спокоен, но сух. — Я на минутку, Арс. Хотел сказать, что вся моя поддержка летит сейчас к тебе. Очень горжусь, что знаком с тобой, что я в вашей команде, тобой... – последнее он вуалирует изо всех сил, но, кажется, выделяет и сам. Замолкая после. На том конце тоже тишина. – Арс, ты сможешь стать гей-иконой... – Ага, или проебать всё, – наконец, откликается тот. – Спасибо, Антон. Эти слова – то, что мне было необходимо услышать. – Я не рад, что не там сейчас. – Антош... – мужчина замолкает, будто передумывает говорить то, что планировал. – Да? – Я приеду через пару часов. Не то, не то ты хотел сказать! Жопой чую! – С каким сиропом кофе? – улыбается Шаст себе под нос. Этот густой тембр неизменно отзывается в паху. – Солёная карамель. — Замётано. Давай жги. Я с тобой! – уже почти не стесняется в выражениях парень. Арсений возвращается только к четырём дня, гипервозбуждённый и хрен проссышь, в хорошем или не особо ракурсе. – Спасибо, — принимает из рук встречающего (и соскучившегося?) Шастуна стаканчик и бежит к своему ноуту. – Мы нашли нижнего для Кости, сейчас поеду к Мише, будем собеседовать. – Как? – Антон напрягается. – Подвесите с пробкой в жопе? – Как раз узнаем, приемлет он такое или нет, – Арсений улыбается. Гора с плеч, значит всё прошло хорошо. – Скажи мне, что вы не будете это делать? Наверное, это работа... ну, верхнего, да? Не ваша же! – В смысле сказать тебе? – Арс, не пугай пацана, – разряжает атмосферу Дима. — Он же не знает степени вашей ебанутости и как далеко вы готовы зайти. Попов смеётся, Шаст расслабляется. Фух, значит Арс лично всё же не будет тестить нового парня. — Ещё у меня очень интересное предложение от одной независимой студии, — что-то строча в ВК, хитро прищуривается Арсений. – Варька, помнишь съёмки в Германии два года назад? – О да! — Что за съёмки? – Антон чувствует подвох. – Набирают несколько пар добровольцев, не знакомых друг с другом. И надо поцеловаться. Снимают реакцию. Как кто-то смущается, кто-то ржёт, кто-то такой на изи «да тащите хоть троих». Мы с той девочкой до сих пор переписываемся, Грета, она клёвая. Интересный такой опыт. – Ты же не согласишься? — Шасту дурно, Шасту тошно, Шасту муторно так, что хочется орать и умолять этого не творить. — Зачем это? Как связано с тем, чем ты занимаешься? — Не связано, просто эксперимент. Проверить свои собственные рамки, – пожимает плечами Арс, будто это хуйня какая-то проходная. А это не хуйня. Антону кажется, что его сердце прямо сейчас нарезают на тартар. – И тебя не останавливает даже то, что ты в паре? – Шаст думает, что пускает в ход последний железный аргумент, отчётливо слыша, как кровь отбивает такт в висках. — А, ну да, о чём это я? Если ты предлагал своему мужику пойти нижним на БДСМ-сессию... – Так он его там и нашёл, – хихикает Варя, отчего получает испепеляющий взгляд в свою сторону. Делай чё хочешь, идите все нахуй, думает Шастун, идя заваривать себе чай под пристальным вниманием зелёных глаз Димы. – Так, всё, я погнал. Собеседовать парня, а потом на встречу к Климовой, пока она в Питере два дня. — Ооо, передавай привет, – Эмилия смотрит подозрительно. – А я не говорил, да? Заебался, прости. Передам. – А оттуда сразу сосаться с мужиками? – Антон выходит из кухоньки с кружкой чая. Более неловкого молчания за всю жизнь он не припомнит. Мила и Варя переглядываются, Арсений смотрит вопросительно прямо в глаза, а Дмитрий – на них. – А кто такая эта Климова? – соскакивает с темы парень. Нет, он хочет продолжать вопить, что это неправильно, что туда идти не нужно, это эксперименты для свободных людей, они не несут никакого смысла. Но надо прикрыть свой же проёб. – «Дети 404», занимается почти тем же, чем Юля Викторовна и Дима, – Варвара отвечает, но до сих пор немного в прихуе от выпада Шастуна. – До завтра, – Арсений сматывается, выбрасывая стаканчик в ведро на выходе, оставляя Антона с прожжённой дырой внутри. – Он тебе нравится, да? – то ли сочувственно, то ли успокаивающе спрашивает Миля, только непонятно, зачем. Каждому в этой комнате Антон по тупости показал своё нутро.* * *
В 8.30 звенит будильник, Антон, проклиная мир, открывает глаза, но когда вспоминает, зачем – вскакивает как ошпаренный. – Тош, ты куда? – Нина лениво тянет его за руку назад, но тот выпутывается. – Я на часик до метро, спи. Невысокая тётенька стоит со стопкой газет, перекинутых через руку, сгребает по одной и суёт нервно спешащим и наступающим на задники впереди идущих офисным работникам в руки. Кто-то берёт, кто-то незаинтересованно проходит. Шастун хватает две и выскакивает из потока, а то неровен час, что его снесёт и унесёт в чей-нибудь офис. Покупает кофе с солёной карамелью в точке на небольшом пустыре и открывает газету. Судорожно ищет и... охуевает. Арсений из всех своих нескольких сотен фотографий в разных местах, в разных образах и одеждах (Антон листал его альбомы полдня) выбрал ту, которую сделал он в памятную ночь после КПЗ??? Интервью всего на четверть газетной страницы, парень читает его дважды. И собственные мысли, чётко созревшие в более-менее проясняющейся после сна, спасибо кофеину, башке пугают. – Антоооош! – стоит войти в квартиру и бросить на тумбу ключи, Нина подаёт голос. Как не вовремя! Хотел прошмыгнуть в ванную и снять напряжение, предательски возникшее после статьи. – Да, я вернулся. Помоюсь? – Давай сексом займёмся? Я уже и забыла, когда у нас последний раз... – она сонная, не до конца проснувшаяся. Шастун не разменивается на прелюдии, находит в прихожей в ящичке какой-то презик, быстро скидывает одежду и раскатывает. – Ты где успел? – девушка аж просыпается от вида полностью готового члена. – Хотела предложить пососать немного, но вижу, что уже и не надо. – Не надо, – Антон падает за её спиной, задирает ночнушку, принудительно разводит и сгибает в колене её левую ногу и сразу вставляет. Нина удивлена, но не противится, прогибается в пояснице для удобного входа и опускает руку на клитор – знает, что Антон быстрый, иначе она не успеет. А доводить её постфактум он не очень любил. Трахает быстро, рывками, молча, немного агрессивно. Партнёрша пытается как-то приноровиться к темпу, но он ясен одному Шасту и минуте на третьей она уже жалеет, что не помастурбировала, не привлекая Антона, он же явно не в духе. Парень кончает, держа её за задницу, стягивает презерватив и со словами «Пока не заляпал», всё равно сбегает в душ. «Ты будешь сегодня на Литейном?» «Нет, у нас в театре два выступления. А после мы всегда выпиваем с коллегой» «А мне нельзя?» «Куда?» «На выступление» «Поздно, солд-аут уже. Помоги Варе с макетом листовок, если будешь там. Они нам нужны на завтра. Пойдём разносить» «Помогу. А кто будет разносить? Мы?» «И мы тоже» «Интервью классное. И фото тоже☺️» «Антох, тебя слишком много. До завтра»* * *
Шастун мается весь день. Разослал резюме, проводил Нину на работу, выхлебал уже четыре стакана кофе, а какой-то необъяснимый внутренний тремор не проходит и не проходит. Вся его суть рвётся на Литейный (хоть он сегодня и не там), к Арсению. Парень заходит на его страницу и изучает, впитывает. Плейлист он частично знает, даже приятно, что вкус сходится, что не знакомо – слушает. По пятнадцать раз рассматривает каждую фотографию, три из них сохраняет. На одной Арс в розовой толстовке (пиздец, как ему идёт этот цвет, Антон мечтает увидеть его в нём вживую), сосредоточен на телефоне, а его ресницы такие огромные, прям до неба, немного приспущены и отбрасывают тень на скулы. Им хочется и можется любоваться, часами, днями. На второй он с Денисом, да и хуй бы с ним, потому что глаза на этой фотке у Арсения прям синие, Шаст такие видел только в самые расслабленные минуты. С ним. И крышесносящие ямочки на щеках... За окном херачит гром и капли начинают отбивать бешеный ритм по подоконнику. Антон же пырит в третью сохранёнку, которая является олицетворением его вчерашней фразы. Арс на ней гей-икона. В руках транспарант «Я человек, а не пропаганда!», за спиной еле различимый Исаакий, на нём чёрная рубашка с расстёгнутыми верхними пуговицами, на шее пара массивных цепей, как у самого Антона. И почему он их не носит? Охуенный же! Антон вырос в семье, где женщины считали, что мужик красивым быть не должен, поэтому понял, что есть исключения, только годам к двадцати. Начав замечать внешность актёров, музыкантов, футболистов. Но просто замечать. Не так, чтобы ткань боксеров натягивалась и подрагивала, сука, второй раз за полдня. Кончает парень быстро, больше ни вопросов, ни чувства вины, как после прогулки по набережной, за это не ощущает. Дождь продолжает барабанить, даже не поехать пошататься по центру, чтобы отвлечься от мыслей, что Арсений сейчас где-то не с ним. Играет с каким-то Серёгой, о котором всегда очень тепло отзывается, и этот дредастый стопудово рядом ошивается. О наличии их интимной жизни парень даже на йоту думать не хочет. Но думает, отчего какая-то Нинкина фарфоровая хренота, привезённая из Воронежа, летит в стену над теликом, и её осколки скатываются по плазме. – Бесит! Кто или что – не уточняет даже для себя. Продолжает изучать страницу своего кумира (Антон сам ржёт от подобного слова) и натыкается на список любимых фильмов. А вот тут-то мы и отвлечёмся от того, что ты сегодня не со мной! Взгляд останавливается на любопытном названии «Queer as folk». Три минуты поиска, какая озвучка лучше, и Шастун врубает первую серию. За окном заканчивается гроза. Со смены возвращается Нина. Варя закидывает все мессенджеры благодарностями в виде котят, из которых вылетают сердечки, и фотками напечатанных листовок. Нина говорит, что ужин остынет и ложится спать. Ей завтра в утреннюю. К двум часам ночи Антон досматривает первый сезон и с бордовыми глазами идёт на кухню. Ноги затекли нахуй, но Нинка что-то говорила про ужин. Подогревает рагу и закуривает в окно. Мысль только одна: это не сериал, это О-ХУ-ЕТЬ что такое! «Я смотрю Queer as folk. Это разъёб» «😆» И всё? Ёбаный смайл? Нет, мы поговорим! Я соскучился и мне срать, занят ли ты там своими пятьюдесятью рабочими чатами или сексом с дредастым. Особенно, если сексом с дредастым! «У тебя на странице нашёл. Первым сезоном чуть не захлебнулся. Сейчас перекурю его и приступлю ко второму» «Ты куришь? Разочаровал!» «А ты меня тем, что соглашаешься на беспонтовые бессмысленные программы» Да, его по-прежнему душила ревность к этой съёмке с поцелуями. «Да я отказался, блять, Антон!» Надо бросать, думает тот, бесстыдно улыбаясь и туша две трети сигареты. «Кто твой любимый герой из сериала?» «Эммет» Так я тебе и поверил! Он смешной и милый, но такой стереотипный. Меня не наебёшь, Арс! Мы же с тобой прям как... «А твой Брайан?» Говнюк! «Угадал» «Не удивил. Спокойной ночи. Ложись давай, нам завтра листовки надо раздать» «Спокойной ночи. Раздадим» Антон наваливает себе подогретое рагу и включает второй сезон.