Спорт. Любовь. Секс. Дружба. Кто такая, Анна Щербакова?

      Длинные худенькие пальчики скользили по идеально гладкой поверхности кухонного стола, располагавшегося в самом центре просторной комнаты в олимпийском номере российских фигуристок. Сиюминутно, плавное, еле осязаемое скольжение разгоряченных кончиков пальцев переросло в раздраженный, неприятный на слух скрежет. Аккуратные ноготки готовы были оставить память о себе на поверхности этого стола, чтобы в Пекине помнили о той, кто тут провел самые странные дни в своей жизни.              «Олимпийская Чемпионка — Анна Щербакова»       «Звучит сексуально»              Сообщения такого содержания от этого пользователя приятно ласкали зрение, разжигали огонь внутри девушки, заставляли грудь часто вздыматься, а по комнате в мертвой тишине то и дело слышалось тяжелое дыхание.              — Зачем ты распускаешь руки? — Аня внимательно смотрит на девушку, криво ухмыляясь.       — Когда?       — В любой ситуации.       — Тебе не нравится? Если так, то не буду, — девушка стояла в топе и трусиках, совершенно не стесняясь взгляда напротив.       — Мне не нравится то, что я не знаю, что может случиться после, — Аня подходит ближе, практически прикасаясь своей одеждой к девушке, — Если идей у тебя нет, то, да, мне не нравится.       — Нравится? — фигуристка проводит руками по своим бедрам, ловя заинтересованный взгляд.       — Вот так, — Аня складывает руки на талии, крепко сжимая пальцы, — Так больше нравится.       Медленно скользнув выше, Щербакова пускает пальцы под топ, изучая аккуратными движениями грудь.              — А понравится ли твоей девушке это? — девушка вызывающе улыбается, прижимая Аню к себе.       — А кто ей скажет… — Щербакова накрывает губы той, кто провоцировал ее последний месяц своими прикосновениями в тех местах, которые ни одна «просто подруга» бы не позволила трогать. И делалось все это настолько аккуратно, что никто не замечал, даже если раздевалка была полной.       — Ты же знаешь, что я только играю с тобой?       — А кто сказал, что я тебя люблю? — Аня стягивает с себя тренировочную кофту, — Ну, давай, покажи себя.              Остатки одежды слетают в считанные секунды. Девушки без прелюдий, жадно исследуют тела друг друга, борясь за право «доминировать». Аня побеждает, первой добираясь своими пальчиками до нужной точки, победно надавливая на возбужденную часть тела, а после без стеснения проникая пальцами вглубь. Резко, быстро, ее пальцы входили в девушку под истошный стон. Ей больно, Аня это знает, от чего старается сделать движения еще более жесткими.              И все же, Аня, лишь искоса заглядывая в содержание сообщений, читать их не торопилась, изучая краем глаза, самодовольно улыбаясь. Все остальное время — ее взгляд прикован к входной двери. Выброс адреналина после проката произвольной программы, чувства, вспыхнувшие в момент объявления ее новой Олимпийской Чемпионкой, позволяли ей прекрасно себя чувствовать в 3:30 ночи. Вот уже три часа к ряду, она сидит на одном месте, ожидая, что дверь откроется. Сидит, чтобы посмотреть на человека, который обязан вернуться в этот номер. Сидит, чтобы понять, что же будет дальше.              Дверь наконец-то скрипнула, рыжеволосая девушка вошла, встречая на своем пути затуманенный холодный взгляд своей соседки по квартире. Саша хотела бы сжаться, словно она маленький замученный мальчуганами котенок, но гордость не позволяла. Сил на эмоции у девушки уже не было, но держать планку — обязывал выбранный образ непреклонной бесстрашной покорительницы квадов.              — Для той, у кого золото, ты выглядишь слишком несчастной, — Саша хвалит себя за то, что голос не дрогнул, а еще она не проиграла сразу же в эту перестрелку взглядов.       — Не все счастье заключается в золотых медалях, — озорной огонек, сопровождаемый победной ухмылкой, блеснул в глазах Анны.       — Легко говорить той, у кого золото на шее, — Трусова прошла в комнату, понимая, что эту битву она проигрывает. Она проиграла на льду несколько часов назад, проигрывает и сейчас. Проигрывать Ане, ее любимой Ане Щербаковой, стало невыносимо.              Услышав за спиной звук закрывающейся двери в комнату своей девушки, Щербакова наконец-то решилась взять в руки телефон. Ее лента в инстаграме пестрила поздравлениями с победным прокатом, личные сообщения разрывались. Уже поздравили Соня Акатьева, Даша Усачева, Женя Медведева, Алина Загитова. И, надо же, сдержанная на приятные слова в адрес соперниц Алена Косторная, которая вовсе не планировала смотреть Олимпиаду, уж точно не женские соревнования, ощущая зависть и боль. Она этого и не скрывала, демонстрируя свое поведение одногруппницам, которые отобрались на главный старт четырехлетия. Алена искренне их ненавидела, проявляя свое разочарование травмой, попаданием девочек в сборную, разными методами. А главное — еще до Чемпионата Европы она всегда заявляла, что будет болеть за Лизу Туктамышеву. Остальные — не в счет.              Щербакова читала достаточно длинный пост в инстаграме, посвященный ее победе. Она ждала подвоха, ждала хоть чуточку грязи в свой адрес. Ничего. Только одно смутило девушку: »…я чётко определила для себя спортсменку, за которую буду болеть…».              Ане вдруг становится смешно, а перед глазами пролетают флешбеки последнего полугодия. Она отвлекается настолько, что даже не слышит, как дверь за ее спиной вновь открылась, а к ней приближались мелкими шажочками.              — Ань… — Саша обнимает девушку за плечи, утыкаясь носом в затылок, вдыхая аромат шампуня. Что-то сладкое, ягодное… Саша целует в шею, — Анютик… — руки плавно скользят по шее и плечам, приближаясь к груди. Щербакова прикрывает глаза, томно выдыхая.       — Але… — дыхание сбивается.              В Гренобле все было тихо, лишь шуршащая вода нарушала покой Щербаковой. Саша писала без конца, стараясь отвлечься от неудачной тренировки. Саша поздравляла с победой. Саша бесилась из-за травмы.              Аня время от времени зевала, ожидая, когда уже подойдет более-менее подходящее время для того, чтобы без зазрения совести сказать: «Спокойной ночи!». Время будто специально тянулось, вынуждая девушку в девять вечера отвечать на сообщения. Несмотря на победу на этом этапе Гран-При, Анна не испытывала никакой радости, кроме неприятной боли в бедре после падения в произвольной программе. Это все ее эмоции на сегодняшний день: боль в бедре и раздражающий звук воды в душевой. В поисках выхода из ситуации, Щербакова написала, что пошла в душ.              — Интересно, — Аня улыбнулась, встав с кровати и подойдя к двери, из которой доносился тот самый раздражающий звук, — Ты долго еще? Я вообще-то уже сорок минут жду!       — Если так срочно надо, заходи, — Аня слушает, как девушка за дверью громко смеется. Именно этого она и ждала. Открыв дверь, чемпионка мира сразу же бросила взор на разгоряченное водой тело «подруги», — Долго еще смотреть будешь?              Тела липнут друг к другу от воды, губы распухают от страстных поцелуев, руки нагло трогают те места, которые недоступны друзьям. Стоны, приглушенные падающей водой. Алена стоит на коленях, целуя бедра, живот, промежности.              — Ты же знаешь, как я тебя ненавижу? — Алена поднимает голову вверх, смотря только в глаза Ане.       — Больше, чем меня, только Трусову, — Аня улыбается в ответ, — Поэтому мы тут.       — Трахать ее девушку — лучшая месть за то, что было в «Ангелах».       — Так чего же ты ждешь, Аленушка? — Аня откинула голову, часто задышав, и закусывая губу, чтобы сдержать стоны. Алена отвечала ей тем же. Больно. Жестко. Нагло. Приятно. С одной лишь оговоркой: после первого раза они даже не смотрели друг на друга, а сегодня — ночь ушла в бесконечный поток страсти, пока каждая из них не устала, а тело не начало болеть от укусов, судорог. Настолько сильным было изнеможение, что добраться до своей кровати просто не хватило сил.              — Але… — Щербакова прикусывает губу до боли, до крови, — …ксандра… — она продолжает сжимать в руках телефон с открытым постом от Алены, — Не сегодня, пожалуйста.       — Прости меня… — чуть слышно шепчет Трусова, — Мои слова там… они не касались тебя. Я тебя люблю, Аня…       — Сааааш… — Аня встает со своего места, сжимая пальцами, лицо девушки, — Поспи, Саш. Тебе надо отдохнуть. И мне надо. Завтра решим все.              Аня удаляется, закрывая на замок за собой дверь. Вся жизнь полетела. После произвольной программы, когда ее девушка, с которой они вместе с Кубка Первого канала, устроила истерику? После допинг-пробы Камилы? После… Аня падает на кровать, продолжая сжимать телефон в руках. Разблокировав его, она снова видит этот пост, в котором нет и намека на то, что Алена ее ненавидит. Когда все пошло не так и Саша стала для нее чужой, даже разделяя здесь, в Пекине, одну кровать на двоих?              — Значит, летишь в Красноярск, готовиться к Олимпиаде? — Алена прижимается плечом и головой к шкафчику. Ее с Аней разделяют считанные сантиметры.       — Значит, да, — Аня проводит ладонью по щеке девушки, — В отличие от некоторых.       — Играешь? — Алена здоровой рукой хватает Щербакову за запястье, — Может Саше кинуть скриншот наших переписок перед личным турниром? Как думаешь?       — Я тебе первой отправлю фото с олимпийской медалью, А-ле-нуш-ка! — Аня шепчет в губы, прижав свободную руку к груди Косторной.       — Надеюсь, что с золотой, — Алена выдыхает, а глаза начинают блестеть от подступающих слез.       — Я думала, что ты желаешь нам всем провала.       — Желаю, — Алена утыкается лицом в шею Ани, нежно целуя, — Всем, но не тебе.       — Ален… — Щербакова не привыкла к такому течению событий. Прежний опыт ее измен Саше обычно был бурным, страстным, похабным. Алена хотела делать больно, и Аня позволяла. Все не так, — У меня есть девушка.       — Я на тебя и не претендую, — Алена аккуратно целует в уголок губ, — Успехов, Щербакова. Без золота не возвращайся.       — Не вернусь, — Аня хватает Алену за талию, когда та уже отворачивалась, — Это уже будет другая Анна Щербакова, — чемпионка мира вовлекает Косторную в поцелуй, наполненный нежностью.       — Анечка… — Алена разрывает поцелуй, оставляя на шее и ключицах мягкие прикосновения губ, — Ты не против? — Косторная спускает руки на ягодицы.       — Отымей меня как посчитаешь нужным, — сухо отвечает Щербакова.       Алена избавляется от тренировочных штанов и кофты, лаская затвердевшую от возбуждения грудь. Она прикусывает соски, наслаждаясь вздохами девушки, руками разглаживая горячую пульсирующую поверхность. Только Алена в этот раз не торопится, стараясь сделать все аккуратно, незабываемо, словно впервые.              «Всего лишь сексуально?», — Аня быстро отвечает, продумывая свой ответ на пост.              — Больше сердечек и поцелуев, — решает Анна, прислушиваясь к шуршанию за ее дверью.              «Я тебя, кажется, люблю», — Чемпионка Олимпийских игр видит уведомление, теряя контроль над своими эмоциями. За дверью она слышит бесконечное «Анюта» от своей девушки, а здесь — Алена и ее «Люблю».              Аня улыбается.              «Прости, но у меня пока еще есть девушка».              — Саш, хватит, — Аня порывисто открывает дверь, бездушно смотря в зеленые глаза, наполненные слезами, — Я трахалась с Аленой. Каждый раз, когда оставалась с ней наедине. Много-много раз. А еще, когда ты лезла ко мне под одежду, я думала о ней.              Трусова ошарашенно смотрит на закрывающуюся дверь, собирая остатки сил.              — А ты ее любишь, так, как любила меня?       — Я всегда любила только себя…              Аня закрывает дверь перед носом теперь уже бывшей девушки.              «Уже нет девушки»       «И что это значит?»              Щербакова сдерживает боль, мерзкие чувства, которые она сама у себя вызывала. Она противна сама себе.              «Для тебя — ничего».