Спорт. Любовь. Секс. Дружба. Кто такая, Анна Щербакова?

      У барной стойки без конца ошивалась толпа людей, что пробраться туда оказалось не такой простой задачей. А она сюда пришла с одной целью — напиться. Она не припомнит, делали ли так вообще хоть раз за свои теперь уже двадцать лет, но сегодня повод весомый.              — С юбилеем, Аленка, — поздравляет она сама себя, сделав два глотка. Холодная жидкость ударила по горлу, поэтому выпить залпом не представлялось ей возможным. Она переводит дыхание, вновь поднося трубочку к губам, делая еще два быстрых глотка.              К ее сожалению, толпа совершенно не уменьшается, хотя она до последнего надеется, что хотя бы к двум часам ночи, все ее приглашенные друзья-фигуристы, как истинные блюстители правильного образа жизни, вспомнят о таком понятии как «здоровый образ жизни» и покинут выбранный на сегодняшний праздник клуб. Вот только проблема: кроме толпы фигуристов, еще куча зевак неизвестного ей происхождения, обступившие барную стойку и половину танцплощадки.              Косторная обводит взглядом весь этот замес из фигурнокатательных звезд и «обычных смертных», поражаясь тому, насколько все-таки алкогольное опьянение размывает все границы, рамки и запреты. Еще с утра ее коллеги по цеху были самыми порядочными и недосягаемыми, а уже к ночи они без страха быть узнанными и «слитыми» веселятся в одном из клубов Москвы, обнимаясь и целуясь с незнакомыми им людьми.              Алена прикладывает усилия, допивая второй коктейль за эти вечер и ночь. Она абсолютно уверена, что сейчас она тут самая трезвая. По крайней мере, она отдает отчет происходящему, а потому старается держаться в стороне.              — Что ж, надеюсь, что воспоминания об этом дне будут доступны только мне, а не всей стране, — именинница отворачивается от сумасшедшей толпы, погрязшей в непонятных танцах, убирая блокировку на своем смартфоне. Она тщетно пытается дозвониться до своего молодого человека. Или он попросту не слышит из-за громкой музыки, или же, как и все другие, отрывается на полную в той самой толпе на танцполе.              «Гоша, перезвони»              Она отправляет краткое сообщение, положив телефон на стойку, и просит бармена повторить.              — Почему ты одна и такая грустная? — бармен принялся готовить коктейль, стараясь параллельно вести диалог с гостьей заведения.       — Я не одна. Тут полбара со мной, — Косторная жмурится, сдерживая смех, — Отмечают мой день рождения.       — Поздравляю! Тогда, чтобы ты не грустила настолько откровенно, дарю тебе этот коктейль в честь праздника, — Трубочка упала в бокал, а бармен подмигнул, — А грусть из-за приближающейся старости? Сколько тебе? Тридцать пять? Сорок?       — Эээй!       — Да шучу я, — парень налил виски в стакан со льдом и передал его заказчику, — Надеюсь, что я не способствую спаиванию несовершеннолетних.       — Не переживай, — Алена поблагодарила его, вновь вернув взгляд к толпе. Людей будто бы стало меньше, что естественно ее порадовало. Но, к сожалению, даже сейчас она не могла найти взглядом своего парня, а ее сообщение все еще оставалось непрочитанным.              С бокалом в руке девушка прошла к танцующим, стараясь отвлечься от назойливых мыслей, вклиниваясь в вихрь незамысловатых танцев. Она хочет слушать только музыку. Она жаждет отдаться танцу. Она надеется, что третий коктейль наконец-то убьет в ней спортсменку, переживающую за свой имидж.              Музыкальный ритм проникает в ее сознание, а тело само поддается, соответствуя такту и биту. Ничего сложного. Обычная электронная музыка, обычные движения. Она закрывает глаза, запрокидывая голову. В ее руке по-прежнему бокал, почти полный. Но в мыслях сейчас пустота, сдавливающая дыхание. Алена открывает глаза, выпивая залпом всю жидкость, уже не обращая внимания на тот холод, что обжигает ее органы.              Темп музыки меняется. Больше нет бьющего «по голове» ритма. Косторная перенастраивает свой мозг на играющий трек, плавно водя руками в воздухе. Трек «Хулиганка» набирает обороты, также как и именинница. Одно резкое движение. Взгляд цепляется за одну точку. За одного человека, сидевшего одиноко в VIP-зоне.              Нет, она не цепляется за него взглядом. Она цепляется за его взгляд, который направлен точно на нее. Они не сводят друг с друга взгляда. Алена продолжает двигаться, с каждой секундой все более откровенно, раскрепощенно. Она забывает, где сейчас находится, почему здесь. Забывает о том, кто она. Только этот человек и его взгляд, направленный на нее. Она же своими движениями и глазами словно манит эту фигуру к себе, лукаво улыбается. У нее пылает лицо, в легкую приятную дрожь бросает все тело. Она горит вся. Жарко снаружи и внутри.              Руки скользят по своему же телу, дыхание учащается. Лишь где-то на задворках сознания, Косторная понимает, что сама себя дразнит танцем, дразнит этим взглядом, вызывая страстное желание отдаться этому человеку. Она понимает, что уже на взводе, и если музыка сейчас не отключится, она кончит прямо на площадке только от одного взгляда, прожигающего ее до костей.              Ее спасение наступает с резким быстрым битом, который приводит сознание в порядок. Она отворачивается от этих безумных глаз, оставляет пустой бокал на стойке, стремясь быстрее оказаться в уборной.              Не думая о том, что будет с макияжем, девушка наносит на покрасневшее лицо холодную воду, стараясь отдышаться.              — Ален, ты в порядке? — Щербакова остановилась у соседней раковины, ополаскивая руки, — Ты так быстро бежала сюда, я уж думала, что плохо стало.       — Плохо, очень плохо, — Алена смотрит на девушку через зеркало, замечая реальное беспокойство на лице той.       — Может, на улицу выйдешь?       — Нет. Да. Не знаю. Надо бы домой, — Косторная растирает лицо руками, жалобно простонав в них, — Только Гошу найду.              Щербакова задумчиво смотрит на девушку, пока та пытается привести себя в порядок, проводя манипуляции с косметикой. Ее руки чуть-чуть трясутся, мышцы находятся в постоянном напряжении, а дыхание слышно так, словно Аня подставила свои уши прямо к ее лицу. Но нет, между ними около полутора метров — идеальная социальная дистанция.              — Красиво танцевала, кстати, — Аня искоса смотрит на девушку все также через зеркало, — Такая яркая. Спина ровная, взгляд манящий, — у нее появляется довольная улыбка, а у Алены тушь выпадает из рук.       — Не думала, что ты видела. Спасибо, — ничего особенного, обычный разговор двух подруг, обыденная наблюдательность Ани, типичная глупая выходка Алены.       — Кого ты представляла на моем месте?       — Никого, я просто танцевала, — Алена нервно усмехается, заканчивая процедуру и убирая косметичку в сумочку.       — Угу… — Косторная теперь уже встречается с Щербаковой взглядом без посредника в лице зеркала, напрямую, душа в душу. И что-то легонько колет в груди. Что-то такое знакомое, может быть даже родное. Аня смотрит как хищник на свою жертву, она хочет получить куда больше, чем «просто танцевала». Сердце вновь отдает бешеный темп, будто только что его обладательница пробежала марафонскую дистанцию.        — Что ты хочешь от меня услышать? Нас уже ничего не связывает. У меня своя жизнь, у тебя своя. Они никак между собой не переплетаются.       — Так не смотрят на человека, с которым почти ничего не связывает, — Аня делает несколько шагов, подходя вплотную. И ее мало беспокоит то, что в дверь кто-то ломится, — Так смотрят на любимую девушку. Так смотрят на ту, которой дарят танец. Так не сбивается дыхание от простого контакта глазами, что вот-вот сердце разорвется спустя два удара. Это чувственнее и интимнее, — девушка наклоняется к уху, обдав его горячим дыханием, — Это личное. Это наша с тобой реальность.       — Что… что ты хочешь от меня услышать?       — Признайся, ты ведь все еще любишь меня, Алена.              Виновнице торжества ничего не остается, кроме как задержать дыхание и зажмуриться. Все, что ей было сказано — точное попадание в цель. Она все еще любила, хотя сама была инициатором разрыва их недолгих отношений. Она ее почти выкинула из головы, окунувшись всецело в новую влюбленность. И все было бы прекрасно и дальше, если бы не Щербакова, заявившаяся в бар без приглашения. Вся ее проблема только в ней. Вот такая ее личная реальность.              Аня медленно отстраняется, продолжая смотреть в потерянные и напуганные глаза бывшей девушки. Возможно, она перегнула палку. Наверное, вообще не стоило заявляться туда, куда тебя не приглашали. Но чертово желание посмотреть на нее, на ее улыбку хотя бы издалека, взяли верх над здравым смыслом. Просто хотелось убедиться, что ее любимый человек все же действительно счастлив. А все эти новости про отношения, помолвку, которые свалились как снег на голову, это не попытка бежать от той самой реальности, спрятаться от нее за придуманным миром.              И взгляд Щербаковой изменился. Больше она не хищник, а признающий свою ошибку человек, который, наверное, испортил весь праздник. Но она ведь не виновата, что Косторная там, на танцплощадке, повела себя именно так, породив множество вопросов и желаний.              — С днем рождения, Алена!       — Надо же… А я уже испугалась. Спасибо, — девушка убрала с лица волосы, нервно сглотнув.       — Меня? Я вроде бы милейший и добрейший человек.       — Себя… я испугалась себя, — Косторная чуть прикусывает губу, ловя вновь заинтересованный взгляд на себе, почти такой же, как в самом начале танца, — Я бы себя не сдержала, если бы ты еще хоть секунду дольше смотрела на меня так.       — Как на любимую девушку? — Аня на секунду прикрывает глаза, набрав воздух в легкие, быстро выдыхает. Она смотрит с нежностью, с восхищением, с тоской, — Так?       — Что ты творишь, Аня…              И сумочка падает на пол. Она срывается с места, обвивая руками шею, небрежно врезается в губы. Ее ловят за талию, стараясь удержать равновесие. Ее двигают к стойке, усаживая, подхватив за бедра. Ее целуют так, как делает это только один на свете человек. Жадно, но нежно. Настойчиво, но сладко. Никто, как она не задирает ее платье так целеустремленно, но аккуратно. Никто не гладит ее бедра так по-собственнически, но трепетно. Пожалуй, только ей можно по-хамски сжимать ее грудь, ведь она делает это ласково.              Она как никто другой точно знает, когда надо поймать стон, заглушив его поцелуем. И почему-то только она может настолько быстро привести девушку к чувству эйфории, что сама не замечает, как ее пальцы уже не двигаются в ней, а она тяжело дыша, одной рукой висит на ее шее, а второй упирается в зеркало, по которому размазаны следы ее потных ладоней.              — С днем рождения, — тихо шепчет Аня на ухо имениннице.       — Спасибо, — выдыхают той куда-то в шею.