Формула успеха

Возвращаться к учёбе оказалось не так сложно, как думала Саманта. Она пробежалась взглядом по конспектам Алисии, которая подходила к вопросу обучения серьёзнее, чем близнецы, успевшие за первую неделю прогулять несколько уроков. Саманта выписала для себя список тем, которые они начали проходить, и собиралась хотя бы поверхностно ознакомиться с пройденным материалом. Ей не хотелось, чтобы преподаватели знали о небольших проблемах со здоровьем, однако всё пошло не по её сценарию. Профессор Макгонагалл оставила её после первого урока трансфигурации, чтобы поговорить о недомогании, и Саманта с хмурым видом стояла напротив преподавательского стола, не понимая, зачем Молли и Артур посвятили декана Гриффиндора в её маленькую тайну. — Нет ничего зазорного в том, что вы будете немного отставать, чтобы не перегружать себя, — говорила профессор Макгонагалл, во взгляде которой читалась жалость. — Я не стала рассказывать подробности другим преподавателям, но объяснила им, что вы будете заниматься по облегчённой программе. — Разве существует такая программа? — хмуро поинтересовалась Саманта, удивлённо вздёрнув брови. — Конечно! — с замешательством ответила Макгонагалл, и девушка сделала вывод, что декан сочиняла на ходу. — Если вам будет нездоровиться, то вы всегда можете пропустить урок… Саманта подавилась усмешкой, подумав о том, что когда-то была бы рада такому бонусу. Теперь же он казался ей оскорбительным. — Вам не о чем переживать, профессор, я прекрасно себя чувствую. И не нуждаюсь в особом отношении, — немного грубо сказала Саманта, опустив взгляд в пол. — Артур и Молли реагируют слишком остро. — Мадам Помфри написала целительница из больницы Святого Мунго. Не думаю, что она реагирует слишком остро, — подметила профессор, поправив очки. — Можете не храбриться при мне, Саманта. Не усугубляйте ситуацию. Такого она не ожидала, поэтому ей нечего было ответить. Саманта не думала, что мадам Помфри напишет целительница, и если письмо Артура и Молли она могла игнорировать, то с авторитетным мнением специалиста такое не прокатит. — Я поняла вас, — пробурчала Саманта, нетерпеливо поглядывая на дверь. — Я могу идти? — Идите, — кивнула профессор Макгонагалл, и когда Саманта почти подошла к двери, сказала: — и постарайтесь не влипать в неприятности. Ваша специфичная внеурочная деятельность должна остаться в прошлом. Саманта ничего не ответила на замечание, но с возмущением подумала о том, что профессор Макгонагалл просила о невозможном. Она чувствовала давление со всех сторон, и ей хотелось хоть ненадолго вернуться к беспечному прошлому. Саманте не хотелось жить по чьей-то указке, поэтому желание натворить что-нибудь этакое было подобно глотку свежего воздуха. Вопреки всем советам и назло всем доброжелателям. Саманта отправилась в кабинет ЗОТИ, попутно думая о Турнире, и лишь закрыв за собой дверь, увидела нового преподавателя. Аластор Грюм. Бывший аврор, засадивший в Азкабан добрую половину заключённых. Среди студентов он вызывал благоговейный трепет, если не страх, и Саманта подумала о том, что с ним не получится отлынивать на практических занятиях. Даже со всеми предосторожностями, внушаемыми целителями и профессором Макгонагалл. Грюм крутанул искусственным глазом, остановив его на Саманте, и коротко усмехнулся. Девушка угрюмо прошла к своей парте, за которой её ждал Фред, и лишь на мгновение её взгляд прошёлся по другому ряду, за которым сидели слизеринцы. К такому вниманию она была не готова. — Что это он так смотрит зловеще? — спросила Саманта, кивнув в сторону Грюма. — Не обращай внимания, это его обычное состояние, — отмахнулся Фред, пнув под столом стул Джорджа, который сегодня сел с Джорданом. — П-с, парни. Что задавали? Однако они обернулись с таким удивлённым видом, будто только сейчас подумали о домашнем задании. — Ясно, — протянул Фред, — отбой. — Вы совсем расслабились без меня? — с усмешкой спросила Саманта, доставая из сумки учебные принадлежности. — Не включай режим мамы, — расслабленно ответил Фред. — Домашние задания отвлекают от истинно важного процесса! — Вы опять возитесь с изобретениями в том заброшенном кабинете? — догадалась Саманта. — Конечно! На прошлой неделе к нам дважды заглянул Пивз, и всё едва не пошло по одному месту, — сказал Фред. — Но и мы не пальцем деланные. Припугнули его немного. Когда не сработало, пришлось подкупить. — Чем же вы его подкупили? — с усмешкой спросила Саманта, однако Фред так и не успел ответить. К их столу проковылял Грюм и уставился таким устрашающим взглядом, что кровь заледенела. — Не успела заявиться, Поттер, а уже бесишь меня, — сказал он, на что Саманта удивлённо вскинула брови и не сдержала короткого истеричного смешка. Такого обращения не позволял себе даже Снейп, который был профи не только в части создания ядов, но и в плевках ими же. — Простите? — переспросила она, думая, что, возможно, совсем тронулась головой, раз ей слышится такое. — Не прощаю! — гаркнул Грюм, и Саманта настороженно откинулась на спинку стула, чтобы оказаться как можно дальше от него. В глазах преподавателя сквозили безумие и угроза, и у неё невольно похолодели руки. — Ещё раз откроешь рот на моём уроке без разрешения, и я оставлю тебя на отработку. И мне начихать на предупреждения Макгонагалл, поняла? Саманта напряжённо кивнула, и безобразное лицо Грюма скривилось в ухмылке. Ей совершенно не хотелось оставаться с ним наедине, ведь он до чёртиков пугал её. — Трындец, — одними губами сказала девушка, когда Грюм развернулся и пошёл к своему столу. Фред согласно кивнул и ободряюще сжал ладонь Саманты. — Я всё вижу, Поттер! — прокаркал Грюм, и она едва не фыркнула, подумав о том, что спуску на его уроках ей точно не видать. Саманта думала, что её уже ничем не удивить, но Грюм превзошёл все худшие ожидания. Он вёл урок как-то дёрганно и агрессивно, а в один момент и вовсе завёл тему о Непростительных. В частности профессор уделил внимание Круциатусу, и Саманте показалось, что весь этот фарс был для неё. «Нет, это просто совпадение!» — успокаивала она себя, однако её глаза едва не полезли на лоб от страха, когда Грюм начал демонстрировать заклинание на пауке. Он увеличил его с помощью магии, чтобы каждый студент увидел трепыхание лапок, сжимающихся в агонии, и Саманта едва не задыхалась от ужаса. В затылке разлилась густая боль, как в тот день, когда её пытал незнакомец, и руки невольно стали подрагивать. Хотелось встать и покинуть кабинет, но взгляд Грюма будто приковал её к стулу, лишая возможности дышать. В горле затерялись возмущения, и всё, что Саманта могла делать, — это с ужасом смотреть на бедного паука. — Прекратите! — громко сказал Фред, вскочив на ноги. Саманта поморщилась и перевела на него благодарный взгляд, но Фред упрямо смотрел на Грюма. — Уизли! — рявкнул Грюм, наградив его предупреждающим взглядом. — Что за вольность? Саманта всерьёз начала опасаться, что Фред навлечёт на себя неприятности, но не могла не отметить, что Грюм перестал мучить паука. Из кабинета все вышли бледные и молчаливые, и даже слизеринцы не стали исключением. — Он совсем свихнулся, — констатировал Фред, когда они спускались в подземелья. — Сэм, ты как? — Нормально, — отмахнулась она, думая, что предложение профессора Макгонагалл теперь не казалось оскорбительным. Если дело и дальше пойдёт в таком духе, то она перестанет посещать уроки Грюма. Защита от Тёмных искусств и раньше не прельщала её, а теперь и вовсе пугала. На фоне Грюма Снейп казался лапочкой, пусть и снял с Гриффиндора десять очков за первые пять минут урока. Саманта всё ещё чувствовала головную боль и легкую дрожь, из-за чего едва не отрезала себе кончик пальца. Она убрала нож в сторону и хмуро уставилась на дремоносные бобы, понимая, что нужно дать себе несколько минут на отдых. — Помочь? — спросил Фред, который ещё минутой ранее воевал с бобом на своей доске, высунув язык в бок от упорства. — Нет, я… Договорить она не успела, так как Фред поменял местами их доски, пока Снейп не видел. — Что? — с усмешкой шепнул Фред. — Я просто вошёл в раж, и мне хочется разделаться ещё с парочкой бобов. Представлю, что это искусственный глаз Грюма! — Ты ж мой кровожадный герой! — фыркнула Саманта. — Поттер, Уизли! — с недовольством окликнул их Снейп. — Работайте руками, а не языком! Фред и Саманта переглянулись и дружно усмехнулись. — Да, сэр! Зелье Саманты еле дотягивало до нормы, но и такой результат был вполне неплохим, учитывая все обстоятельства. Она немного отвлеклась от мыслей о Грюме, пытаясь убедить себя, что среагировала слишком остро из-за личного отвращения к Круциатусу. Фред и Джордж закинули рюкзаки за спину и ждали Саманту, которая складывала вещи в сумку, но Снейп попросил её задержаться. — Я догоню, — пробурчала она, думая о том, что сегодня все преподаватели будто сговорились против неё. Саманта дождалась, когда все студенты покинут кабинет, и лишь потом подошла ближе к столу Снейпа. — Я ещё ничего не натворила, — сказала она, хмуро скрестив руки на груди. Снейп поднял на неё задумчивый взгляд и плотно сжал губы, будто решаясь начать неприятный разговор. — Мисс Поттер, — сказал он, опустив взгляд на стопку домашних работ, и Саманта почувствовала, как по телу прошёлся жар. Она невольно округлила глаза от страха и удивления, и сделала несколько шагов назад, когда в её голове проскочила мысль: «Он знает!» Знает и поэтому мнётся, не решаясь продолжить разговор. Поэтому вставил перед её фамилией чопорное «мисс», хотя обычно звал её просто «Поттер». — Нет! — воскликнула Саманта, и Снейп поднял на неё удивленный взгляд. — Я не стану с вами говорить об этом! Хотя бы вы не влезайте не в своё дело! — Что вы себе позволяете, Поттер? — прошипел Снейп, вновь потеряв чопорное «мисс». — Кто вам сказал? Профессор Макгонагалл? Молли? — со злостью спросила она, нахмурившись. — Знаете, без разницы! Забудьте! Не делайте вид, что вам не наплевать! — Я не делаю вид, — отчеканил он. — Если вы думаете, что я проникся жалостью, то вы глубоко ошибаетесь! Я оставил вас после урока лишь по одной причине: обсудить ваше дальнейшее обучение. Профессор Макгонагалл сказала, что вы будете заниматься по облегчённой программе, и мне нечего вам предложить. Если у вас проблемы, то решайте их вне зоны моего кабинета, я даю вам полное право не посещать мои уроки. Саманта стояла посреди кабинета будто громом поражённая, и не верила, что Снейп и в самом деле сказал это. Ей было до чертиков обидно, что он не хотел брать ответственность за её состояние на своих уроках, пусть Снейп и не сказал это прямым текстом. Это читалось между строк. — Предлагаете мне не ходить на ваши уроки? — как-то слишком понуро спросила Саманта, покачав головой. — Знаете, это слишком даже для вас! Она сделала ещё несколько шагов назад, врезавшись бедром в острый угол стола. — Вы не в состоянии вынести полную нагрузку, поэтому выход лишь один, — сказал Снейп, вновь опустив взгляд на стопку домашних заданий. — Забирайте свои возмущения и проваливайте. Саманте так много хотелось сказать ему, за что её непременно наказали бы, но она смогла лишь возмущённо фыркнуть и вновь покачать головой. Снейп трусливо отказывался от её обучения, испугавшись прогнозов, а теперь ещё и выгонял. Саманта пулей вылетела из кабинета, чувствуя потрескивающую злость на кончиках пальцев. «Он не имеет права отказывать мне в обучении!» — думала Саманта, быстрым шагом направляясь в сторону близнецов, что ждали её неподалеку. — Что он хотел? — спросил Джордж, но девушка даже не остановилась, когда прошла мимо него. — Саманта! — Снейп отстранил меня от своих уроков! — прошипела она. — Из-за какой-то ерунды! — Так это же хорошо. Разве нет? — Нет! — воскликнула Саманта, резко остановившись. Она бросила на близнецов взгляд, полный обиды и злости, и всплеснула руками, из-за чего сумка с учебниками свалилась на пол. — Мне нужно заниматься зельями, как вы не поймёте? Я не просто так просиживаю штаны на уроках, мне действительно важно это! Близнецы не понимали её, а Саманта была слишком взвинчена, чтобы пытаться объяснить свою позицию. Алхимия и зелья шли рука об руку, и если она хотела добиться хоть какого-то результата в первом, то от второго нельзя было отказываться! Поэтому Саманта твёрдо решила идти напролом. Лицо Снейпа перекосилось от негодования, когда она следующим утром вошла в кабинет, и прежде чем он успел что-либо сказать, Саманта подошла к его рабочему столу и прошипела: — Мне не нужна облегчённая программа, и я докажу вам это! Это было нелегко. Один вид Снейпа вызывал зуд в кулаках, поэтому тем же вечером Саманта пошла с близнецами в их импровизированную лабораторию и начала варить Умиротворяющий бальзам. Фред и Джордж работали над новым изобретением, пока она возилась с зельем в самом углу подсобки, тщательно нарезая взятые у Снейпа ингредиенты. Пусть это будет небольшой моральной компенсацией. Умиротворяющий бальзам действовал безотказно: Саманта утром добавляла в стакан с водой пять капель бальзама, выпивала смесь и шла на уроки. Ей было даже плевать на Грюма и его замечания или взгляды, на Снейпа и его недовольное лицо, на Макгонагалл и её вопросы о самочувствии. Эффект Умиротворяющего бальзама сохранялся до конца уроков, а вечером Саманта пила новую порцию, которая позволяла ей расслабиться перед сном и заняться чем-то важным, не отвлекаясь на яркие вспышки эмоций. Иногда это спасало от кошмаров. Саманте приходилось много заниматься, чтобы поспеть за учебной программой и прочими увлечениями, которые отнимали немало сил и времени. Иногда она чувствовала головную боль, что усиливалась из-за сильного стресса или переутомления, но Умиротворяющий бальзам помогал справиться. Как и обезболивающее зелье. Целительница Розмунд явилась в Хогвартс в первых числах октября, и Саманту позорно вызвали прямо с уроках ЗОТИ. Грюм смерил её снисходительным взглядом и отпустил с урока, напомнив о домашнем задании, что нужно было сдать в пятницу. — Как ты себя чувствуешь? — спросила мадам Розмунд, наколдовав голограмму мозга с помощью диагностических чар. — Хорошо, — отмахнулась девушка, не сводя взгляда с появляющихся золотистых паутинок. Мадам Розмунд нахмурилась. На голограмме заметно уменьшилось количество чёрного цвета, уступив золотистому, но зато красная зигзагообразная линия стала длиннее. — Ты что-то принимаешь? — Умиротворяющий бальзам дважды в день, — нехотя ответила Саманта. — Помогает забить на стресс. — Ох, — вздохнула мадам Помфри. — Красный пигмент пошёл дальше! — Это меня и беспокоит, — хмуро ответила мадам Розмунд. — Вас же больше волновали нарушенные нейронные связи, разве нет? — спросила Саманта, вклинившись в разговор целительниц. — Их восстановление было ожидаемо, на это было нацелено лечение, — отчеканила мадам Розмунд. — Но есть механизмы, неподвластные лечению. Видишь красный пигмент? Его крайне тяжело контролировать и невозможно удалить. Пока что ты можешь даже не замечать изменений в себе, но они происходят в эту самую минуту. Они влияют на твою личность. — С моей личностью всё в порядке, — заверила её Саманта, но мадам Розмунд лишь недоверчиво поджала губы. — Могу я взглянуть на твой дневник активности? Он у тебя с собой? Саманта сконфуженно опустила взгляд и покачала головой. — Нет. Сложно было взять с собой то, чего не существовало. — Пришли мне записи к вечеру, мне нужно знать весь твой распорядок дня. — Там нет ничего особенного, — отмахнулась Саманта. — Уроки, домашка, встречи с друзьями. Я даже не тренируюсь в этом году, так как все матчи отменили. Тут Саманта немного слукавила. Она таки привезла с собой новенькую Молнию, и они с близнецами иногда выбирались на поле, чтобы метла не запылилась без дела. — Как у тебя с физическими нагрузками? Ты продолжаешь выполнять упражнения лечебной физкультуры? — Конечно. Саманта опять соврала. Ей было некогда тренироваться, и она предпочитала тратить силы на более полезные дела. Например, на марш-бросок до хогвартской кухни после отбоя, что часто превращалось в удирание от Филча. На таскание книг из библиотеки, чтобы иметь на вооружении не меньше десятка вариантов, как обмануть Кубок. Ребята пока не знали, что задумал Дамблдор, чтобы не подпустить несовершеннолетних студентов к Кубку, поэтому они готовили себя ко множеству препятствий. — Странно, диагностические чары показывают, что тонус мышц слабоват, — отчеканила мадам Розмунд. — Что ж, продолжай выполнять упражнения лечебной физкультуры, гуляй на свежем воздухе, делай упражнения для дыхания и поменьше нагружай себя. Обязательно высыпайся! Ты хорошо спишь? — Вполне, — кивнула Саманта. Иногда она не выпивала Умиротворяющий бальзам перед сном, чтобы бодрствовать до рассвета и читать, но мадам Розмунд не обязательно было знать об этом. — Как проходит твоё обучение? — Вчера схлопотала неуд по ЗОТИ, но вы вряд ли интересовались именно этой стороной обучения, — сказала Саманта, коротко усмехнувшись. Иногда она начинала нести чушь, когда нервничала. — Мне сказали, что ты отказываешься учиться по облегчённой программе, — сварливо отозвалась мадам Розмунд. — Это так? — Да, но… — На прошлой неделе ты шесть раз обратилась к мадам Помфри за обезболивающим зельем! Саманта бросила на мадам Помфри хмурый взгляд и сделала себе мысленную заметку больше не обращаться к школьной ценительнице и варить обезболивающее зелье самостоятельно. Мадам Розмунд ещё раз повторила все рекомендации и покинула Больничное крыло, а Саманта пошла в гостиную Гриффиндора. Возвращаться на урок к Грюму совсем не хотелось. Целительница из больницы Святого Мунго вернулась ровно через две недели, и в этот раз она была больше довольна результатом, чем в прошлый визит. В этом была заслуга Саманты: она возобновила небольшие тренировки, работала в меру своих возможностей, а не на грани, наспех написала всякой ерунды в дневник активности и ни разу не обратилась за зельями к мадам Помфри. Зато не раз обчистила кладовую Снейпа, но он почему-то подозревал не её, а Гарри. — Без ухудшений, — констатировала мадам Розмунд, и Саманта расплылась в довольной улыбке. Она берегла силы на потом, ведь вскоре в школу прибудут ученики из Шармбатона и Дурмстранга, а затем начнётся движуха с кубком. Следующий визит целительницы как раз выпадал на последние дни октября, и Саманта старалась вести себя прилежно, чтобы её не отправили на домашнее обучение. Туго было в основном на уроках Грюма. От теории они перешли к практике, и преподаватель гонял их как миленьких. Саманта выдыхалась и частенько выходила из кабинета на полусогнутых ногах, после чего отлёживалась до конца дня. Грюм вёл уроки очень агрессивно и того же требовал от студентов. Безобидные заклинания остались далеко позади, и теперь им приходилось укрываться от проклятий и насылать их. Несколько таких уроков Саманта прогуляла с чистой совестью, заранее предупредив профессора Макгонагалл. Зато на зельях было вполне спокойно. Саманта видела, что Снейп наблюдал за ней, но этим дело ограничилось. С его стороны не было попыток отстранения, и, возможно, не последнюю роль сыграло то, что Саманта нажаловалась декану. Она едва ли не слёзно объяснила профессору Макгонагалл всю важность посещения уроков Снейпа, взяв на себя всю ответственность за возможные последствия. В тот день, когда должны были прибыть ученики из других школ, в замке было особенно шумно. Саманта едва смогла прочесть за завтраком письмо от Сириуса, который стабильно дважды в неделю писал им с Гарри по отдельному письму, прилагая к нему сладкие гостинцы или карманные деньги. На уроках была отвратительная дисциплина, однако преподаватели словно не очень-то и спешили остудить их пыл. Всем было любопытно поглазеть на иностранных учеников. Они появились эффектно. Студенты из Шармбатона прибыли в огромной карете, запряженной пегасами, а корабль Дурмстранга произвёл сильное впечатление даже на Саманту. А ещё там был Крам! — Залезем как-нибудь ночью в корабль, пока все спят? — предложила она близнецам, однако Фред и Джордж выглядели так, будто уже составляли план проникновения на корабль. Дамблдор решил произвести хорошее впечатление, поэтому пир был грандиозным. За все пять с лишним лет обучения Саманта ни разу не видела такого разнообразия блюд, изысканной сервировки, и она потерялась в многообразии столовых приборов. — Чёрт-те что! — хмыкнула она, выбрав самую большую вилку и отодвинув в сторону остальные приборы. Дамблдор произнёс приветственную речь в лучших традициях Хогвартса, представил директоров Шармбатона и Дурмстранга, а также организаторов турнира: Бартемиуса Крауча и Людо Бэгмена. Имя Крауча Саманта несколько раз видела на своей карте, когда он приходил в Хогвартс по делам Турнира, однако вживую столкнулась с ним только сейчас. Дамблдор завёл речь о Турнире, и Саманта перестала пялиться на новеньких, прислушиваясь к словам директора. — В Турнире, как известно, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оценивать по тому, как они справились с очередным заданием. Чемпион, набравший во всех турах самое большое число баллов, становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристрастный выборщик — Кубок огня. Её глаза невольно загорелись азартом, когда директор достал из ларца деревянный кубок, до краев наполненный синеватыми языками пламени. — Желающие участвовать в конкурсе на звание чемпиона должны разборчиво написать своё имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — сказал он. — Им дается на размышление двадцать четыре часа. Кубок будет выставлен в холле и завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трех Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. И последнее: желающие участвовать в конкурсе, примите к сведению — для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до конца. Бросив свое имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя. — Сценарий номер пять, — хором сказали близнецы и Саманта, которые заранее составили множество вариантов возрастного ограничения. Они остаток вечера крутились неподалеку, наблюдая за тем, как старшекурсники бросают в Кубок свои имена. Ребята решили дождаться полуночи, чтобы совершить задуманное без лишних свидетелей, и Саманта чувствовала на себе тяжёлый взгляд со стороны. Наблюдавший кивнул ей в сторону выхода, и она, придумав отмазку, смылась от близнецов на улицу. — Ты все ещё хочешь стать чемпионом Хогвартса? — спросил он. — Таков план. — Я знаю, что нужно сделать, чтобы Кубок стопудово выбрал тебя. — Я всё ещё не понимаю, какая тебе выгода с этого? — задумчиво спросила Саманта, всматриваясь вдаль, где верхушки деревьев покачивались на сильном ветру. — Я уже говорил тебе. — Ладно, что у тебя насчёт кубка? — Саманта немного напряглась, когда её уха коснулись губы, однако тут же сосредоточилась на сбивчивом шепоте. На её губах медленно расцвела довольная улыбка. В гостиной Гриффиндора было шумно даже после отбоя, и Саманта сидела на диванчике с близнецами, которые тихо переговаривались между собой. Они ждали, когда все пойдут спать, однако даже после полуночи никто не желал расходиться по спальням. Рон говорил с Гарри о Краме и девчонках из Шармабатона, Анджелина и Алисия тихо посмеивались, когда слышали упоминание имени Крама, Джинни косо поглядывала в сторону Саманты и близнецов, словно знала, что они собрались сделать, а Гермиона вязала шапочки для школьных эльфов. Саманта ухмылялась, ведь в её сумке была спрятана мантия невидимости Гарри, которую она без спроса одолжила у брата. Она сказала близнецам, что попытает удачу утром, а пока пойдёт спать. — Но мы же хотели… — Знаю, но у меня больше нет сил ждать, когда все разойдутся. И мне кажется, что если мы сейчас попадёмся около Кубка, то точно не сможем кинуть свои имена! — Попробуем перед завтраком? — предложил Фред. — Встретимся здесь в шесть утра, — кивнула Саманта. Она зевнула и поднялась в спальню, где никого не было, достала из-под кровати Молнию, открыла окно и вылетела на улицу. Выходить из гостиной даже в мантии невидимости было слишком рискованно, ведь кто-нибудь мог увидеть открывающуюся дверь, поэтому Саманта выбрала такой путь побега. Пришлось наложить на метлу чары уменьшения, чтобы спрятать её в сумку, а затем она накинула на себя мантию и пошла в замок. Как она и думала, около Кубка ошивался Филч и его кошка. Саманта наложила Конфундус на Филча, чтобы беспрепятственно подойти к Кубку, тяжело вздохнула и произнесла заклинание, которое должно было снять черту, которую поставил Дамблдор. Она до самого конца не была уверена, что заклинание сработает, поэтому коротко взвизгнула от восторга, когда ей удалось избавиться от препятствия. Дело осталось за самым сложным. Саманта никогда ранее не использовала столь сильный Конфундус, поэтому ей пришлось попотеть, чтобы исключить Хогвартс из списка школ, а потом внести заново. Лишь через десять минут сложнейших манипуляций ей удалось бросить в Кубок бумажку со своим именем, и когда все осталось позади, она смогла вздохнуть с облегчением. Это должно сработать. Саманта вернулась в комнату тем же путём, быстро переоделась и легла в кровать. Её сердце бешено колотилось от адреналина, поэтому она невольно вздрогнула от страха, когда в комнату вошли Анджелина и Алисия, шёпотом обсуждая Крама да хихикая. Саманта не смогла уснуть до самого утра, представляя себя чемпионом Хогвартса, а когда глаза таки стали закрываться, уже было время подъема. Она нехотя собралась и вышла в гостиную, где её уже ждали Фред и Джордж, и, увидев их лица, преисполненные надеждой, Саманта почувствовала себя предательницей. «Для них это всего лишь развлечение, а для меня — спасение!» — подумала девушка, натягивая улыбку. — Бегом, пока все спят! Внизу всё ещё дежурил Филч, и Саманта убедила близнецов отвлечь его, пока она будет возиться с Кубком. Она ещё ночью вернула ограничение Дамблдора, чтобы не вызвать подозрений, поэтому ей снова пришлось повозиться с заклинаниями. — Готово, — одними губами сказала Саманта, чтобы Филч её не услышал, и сжала в кулаке три бумажки. Она так и не бросила их в Кубок, ведь в этом не было смысла. Суть её манипуляций заключалась в том, что система больше не распознавала записи, поэтому до Турнира могли добраться только те, кто бросил свои имена до вмешательства Саманты. Счётчик Хогвартса она благополучно обнулила, оставив лишь себя, поэтому не было никаких сомнений, что вечером она станет одним из трёх чемпионов. На уроках она была слишком взволнована. Последняя доза Умиротворяющего бальзама была вчера утром, и она боялась, что если выпьет его сейчас, то не сможет заниматься из-за сонливости. Разумная часть её сознания твердила, чтобы она не рисковала своим рассудком и отправилась отдыхать, а взбалмошная — велела остаться. Саманта отсидела все уроки и на ужин шла с больной головой. Обезболивающее зелье либо давало сбой либо уже действовало не так хорошо, поэтому Саманте оставалось лишь терпеть. Она пообещала себе, что отправится спать сразу после официальной части ужина, надеясь, что это избавит её от мигрени. — Всё в порядке? — спросил Джордж, заметив, как Саманта поморщилась от громкого звука. — Да, порядок. Ожидание казалось бесконечным, и Саманта даже хотела плюнуть на все и уйти спать, закинувшись ещё одной порцией обезболивающего, но любопытство оказалось сильнее. — С минуты на минуту Кубок примет решение, — громко сказал Дамблдор, а Саманта невольно подумала о том, что лишь бы Кубок ещё чего не выдал интересного. Вдруг она где-то ошиблась? Все свечи потухли, погрузив Большой зал во мрак, который разгонял лишь синеватый свет пламени в Кубке. Саманта нервно поёрзала на месте и закусила губу, наблюдая за тем, как пламя вспыхнуло красным и из него вылетел обгоревший кусок пергамента. — Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам! — объявил Дамблдор, а Саманта поморщилась от боли, когда вокруг послышался шквал аплодисментов. — Я так и знал! — хмыкнул Фред. — Гляньте на Рона, он сейчас обмочится от радости! Кубок вновь вспыхнул красным пламенем, и из него вылетел ещё один обгоревший пергамент. — Чемпион Шармбаттона — Флёр Делакур! Толпа загудела уже не так активно, как на имени Крама, ведь все завороженно смотрели вслед белокурой красавице. Кубок вспыхнул в третий раз, и сердце Саманты сделало кульбит, перед тем как забиться с первой космической скоростью. Она чувствовала, что её щеки горели не хуже пламени в Кубке, а ладони то и дело подрагивали от нетерпения. — Чемпион Хогвартса — Саманта Поттер! — объявил Дамблдор, и гриффиндорский стол взорвался бурными овациями. Фред и Джордж наперебой кричали, что у них получилось обмануть систему, и пихали Саманту в спину, чтобы она скорее встала на ноги. Девушка покачнулась от слабости, но всё же медленно пошла вперёд, умоляя себя не хлопнуться в обморок посреди Большого зала. Она чувствовала, как её нижняя губа и подбородок мелко подрагивали, а ноги и руки потяжелели так сильно, будто налились свинцом. Саманта подошла к Дамблдору и вяло пожала его руку, а взгляд директора таки кричал о том, что её ждут неприятности. Она не особо переживала на этот счёт, ведь её куда сильнее волновала дикая слабость. И большая вероятность обморока. Саманта толкнула дверь вперёд, чтобы войти в комнату, примыкающую к Большому залу, и ровно в этот момент, посреди завершающей речи Дамблдора, Кубок вспыхнул четвёртый раз. Саманта застыла в проеме, привалившись боком к косяку, и наблюдала за тем, как Дамблдор поймал ещё один обугленный по краям пергамент. Директор уставился на пергамент, а весь зал смотрел на него. Наконец он кашлянул и прочитал: — Гарри Поттер! В голову ударила очередная вспышка боли, и Саманта почувствовала, как перед глазами начало темнеть. Ноги подогнулись, и она медленно сползла по стеночке вниз, с каждым мгновением всё больше теряя связь с реальностью, пока темнота окончательно не обволокла её сознание.