Формула успеха

Через несколько дней во время ужина объявили о Святочном бале, что студенты восприняли с огромным энтузиазмом, и Саманта бросила долгий взгляд на слизеринский стол. Монтегю в упор смотрел на неё в ответ, вызывающе вздёрнув бровь, и на короткий миг его губы растянулись в улыбке. Саманта отвернулась и нахмурилась, всё ещё чувствуя себя немного странно после недавнего разговора. Ей шестнадцать лет, и до этого момента у неё никогда не было отношений, ведь она была для мальчиков своим парнем. Той, с кем можно было случайно взорвать унитаз, а после удирать от Филча. Никто даже не рассматривал её как девушку, к которой можно испытывать что-то сильнее дружеской привязанности, а Грэм в одну секунду разбил её панцирь сорванца. Саманта покачала головой и коротко улыбнулась, привыкая к мысли, что она может быть кому-то симпатична. — Вот засада! — пробурчал Ли, лениво ковыряя вилкой в тарелке. — Как думаете, Анджелина согласится пойти со мной на бал? — Даже не мечтай, дружище! — самодовольно фыркнул Фред. — Они уже вторую неделю флиртуют друг с другом, — пояснил Джордж, на что Саманта удивлённо округлила глаза и посмотрела на Фреда. — Это правда? — спросила она, выискивая взглядом Анджелину. — Вы типа встречаетесь? — Нет, но всё к этому идёт. — Вот засада! — вновь повторил Ли, только в этот раз усмехнувшись. — И как я проморгал момент, когда вы начали заигрывать друг с другом? Саманта вновь посмотрела на Монтегю, и к ней пришло осознание, что детская непринуждённость осталась где-то позади, открывая двери во взрослый мир, наполненный драмой первой любви, тайными свиданиями и неловкими поцелуями. Этот мир был незнаком Саманте, поэтому она относилась к нему настороженно, в сердцах надеясь не утонуть в головокружительных чувствах. В тот же вечер к ней подошёл парень из Дурмстранга, имя которого Саманта благополучно забыла, спросил про свою мантию, что он одолжил ей, и заодно поинтересовался, не хочет ли она пойти на бал с ним. Саманта пообещала ему вернуть мантию во время завтрака, а от приглашения вежливо отказалась. — Правильное решение, — поддержал её Джордж, когда они шли в гостиную Гриффиндора. — Славик вроде неплохой малый, да и тусовки дурмстрангцы умеют закатывать, но тебе лучше выбрать кого-нибудь из наших. Может, пойдёшь на бал с Ли? — Может, я сама решу? — немного нервно ответила Саманта, вновь подумав о Монтегю. Ей даже не хотелось представлять, как отреагируют мальчики, когда она явится на бал с Грэхемом. Наступил декабрь, но ажиотаж вокруг Святочного бала не угас, как предполагала Саманта, а наоборот, пошел в гору. Она не думала, что кто-то ещё проявит интерес к ней и решится пригласить на бал, однако нашлись особо смелые парни, которые разнесли в пух и прах все её убеждения. И лишь позже Саманта поняла, что её внезапная популярность среди мальчиков была вызвана участием в Турнире. Монтегю ухмылялся себе под нос каждый раз, когда она отшивала очередного смельчака, и смотрел на неё так, будто Саманта была его собственностью. — Ты должен перестать злорадствовать! — сказала ему Саманта, когда они спрятались ото всех на смотровой площадке Астрономической башни. — Это выше моих сил, — усмехнулся Грэм, заправив ей за ухо колышущуюся на ветру прядь волос. — Ты так забавно смущаешься, когда они зовут тебя на бал. — Иди к черту! — возмущённо фыркнула Саманта. — И давай уже приступим к дурацкому вальсу! Саманта совершенно не умела двигаться под музыку, а бал подразумевал собой огромное количество танцев. Она надеялась отвертеться от позора, но Монтегю сказал, что чемпионы обязаны открыть бал венским вальсом, поэтому он вызвался научить её основным шагам. — Расслабься, мы просто потанцуем! — сказал Грэхем, помогая Саманте встать в нужную позу. — Ты дышишь мне в лоб! Разве мы должны стоять так близко друг к другу? — Нет, я так заигрываю с тобой! — ухмыльнулся Монтегю, за что получил тычок в плечо. — Расслабься, Поттер. Я не притронусь к тебе, пока ты сама этого не захочешь. — Ты держишь меня за руку и обнимаешь за талию, — напомнила ему Саманта, но Монтегю вновь нагло ухмыльнулся. — Я не это имел в виду. Репетиции с Монтегю были напряженными, и пусть он не позволял руке опускаться ниже талии, от его сальных шуточек бросало в жар. Саманта разучила основные шаги, в процессе отдавив ноги Грэхему, и теперь танцы не так уж и пугали её, в отличие от близости другого человека. Но ей нравилось, что Монтегю оказывал знаки внимания, проявляя симпатию, поэтому со временем она начала думать, что они и в самом деле могут попробовать стать парой. Грэм был симпатичным, но не смазливым, как некоторые другие мальчики, и Саманта начала замечать за собой, что невольно ищет его взглядом в толпе. Они обменивались короткими улыбками при встрече, уединялись где-нибудь после ужина, танцевали или просто разговаривали. В один из дней он назначил ей встречу в ванной старост, попросив прихватить яйцо, доставшееся ей с первого тура, и Саманта лишь немного удивилась столь необычному приглашению. — Что ты задумал? — спросила она, заперев за собой дверь. В ванной старост было душно от пара, а в воздухе витал приятный цветочный аромат, источаемый воздушной пеной в бассейне. Монтегю босой стоял на бортике, стягивая с себя мантию. — Сними обувь и мантию, мы немного искупаемся. — Я не думаю, что нам вообще можно находиться здесь, — осторожно сказала Саманта, не двинувшись с места. — Тем более вместе. Если кто-то увидит нас, то… — Не дрейфь, мы не будем заниматься чем-то неприличным. — Грэм подмигнул ей, стянул с себя рубашку и нырнул в бассейн, намочив бортик брызгами. — Так нечестно, ты берёшь меня на слабо, — возмущённо пробурчала Саманта, начав раздеваться. Девушка нырнула в бассейн с тёплой водой, чувствуя, как юбка и майка противно липнут к коже, однако без одежды она бы чувствовала себя неловко. С волос стекала вода вперемешку с пеной, и Саманта усмехнулась, подумав о том, что нужно будет как-нибудь привести сюда близнецов, чтобы поплавать. — Так что ты хотел? — спросила она, взяв с бортика яйцо. — Дай мне его и окунись под воду. Саманта фыркнула и сделала, как он просил, не понимая, что задумал Монтегю. Это яйцо издавало жуткие звуки, стоило его открыть, и близнецы даже предположили, что судьи решили прикольнуться, сказав, что в нём подсказка к следующему туру. Но стоило Грэму открыть яйцо под водой, как вместо ожидаемого визга послышалась песня. Ищи, где наши голоса звучать могли бы, Но не на суше — тут мы немы, словно рыбы. Ищи и знай, что мы сумели то забрать, О чём ты будешь очень сильно горевать. Ищи быстрей — лишь час тебе на розыск дали, На возвращение того, что мы украли. Ищи и помни, отправляясь в этот путь, Есть только час, потом пропажи не вернуть… Грэхем закрыл яйцо, и Саманта вынырнула следом за ним, всё ещё находясь под большим впечатлением от услышанного. — Что за дурацкие ребусы? — первым делом спросила она, нахмурившись. — Второе испытание будет проходить в водах Чёрного озера, — пояснил Монтегю, а Саманта возмущённо округлила глаза. — И ты узнал об этом до того, как позвал меня сюда, верно? — Я просто хотел услышать текст подсказки, — отмахнулся он, улыбнувшись. — И поглазеть на то, как твоя школьная юбка колышется под водой. — Ну ты и мерзавец! — наигранно возмутилась Саманта, плеснув в него водой. — Подлая змеюка! — Мне казалось, что тебе это нравится. Разве нет? — с ухмылкой сказал Монтегю, а Саманта лишь закатила глаза и ответила: — Думаешь, мой типаж — это наглые и язвительные слизеринцы? Монтегю был так близко, что Саманта видела искорки веселья в его серо-голубых глазах. — Очень на это надеюсь. Саманта не мигая смотрела на него и думала, что в девичьих журналах врут о бабочках в животе, которые появляются при виде возлюбленного. Она опустила взгляд на его губы и попыталась представить, каково это — целовать кого-то? Приятно ли это? Какие ощущения? Как дышать во время поцелуя? — Поцелуй меня, — вдруг сказала Саманта, вновь посмотрев ему в глаза. Грэм моргнул, будто не до конца веря, что не ослышался, но ему не нужно было повторять дважды. Он положил ладонь на её шею и мягко потянул вперёд, накрывая её губы своими губами. Вторая его рука легла на спину, медленно спускаясь ниже, и глаза Саманты невольно расширились, когда его губы пришли в движение. — Расслабься, Поттер, — сказал Грэм, немного отстранившись. — И доверься мне. Саманта не успела ответить, как он вновь прижался к её губам, с нажимом пытаясь раскрыть их, и ей оставалось лишь расслабиться и отключить мозг, в котором верещала сирена, оповещающая об опасности. Но Саманта понимала, что это вовсе не опасность, а новые ощущения, к которым просто стоит привыкнуть. Наконец закрыть глаза и приоткрыть рот, чтобы поцеловать Грэма в ответ. Той же ночью Саманта лежала на своей кровати и смотрела в потолок, пытаясь понять, что же она чувствует. Первый поцелуй ведь должен быть ярким и запоминающимся. С кем-то, кто очень симпатичен, и кому можно без оглядки довериться. Был ли Грэм этим человеком? «Наверно, да», — мысленно ответила себе Саманта, дотронувшись до губ кончиками пальцев. Она могла сотворить портал из обычной пуговицы и магии, могла модифицировать зелье, чтобы получить другой эффект. Но в любви и прочей романтике Саманта была полным профаном, поэтому сомневалась, что всё идёт как надо. Грэм ей нравился. С ним было легко, и он смотрел на неё тем особенным взглядом, о которых пишут в книжках. Но почему-то Саманта чувствовала себя скованно, будто сомневаясь в правильности своих действий. Чувствовала себя черствой и беспомощной, когда целовала его в ответ и не ощущала трепет. Нет, это определённо было волнительно, но поцелуй ведь должен вызывать не тот мандраж, с которым сдаёшь сложный экзамен, верно? На следующий день Саманта уже не думала об этом, решив, что всё дело в недостатке опыта. С этими мыслями она отправилась на урок ЗОТИ, как всегда с недовольством посмотрев на Грюма. Он всё так же вызывал у неё нелогичный страх, несмотря на то, что Грюм вёл себя уже не так вольно, как в сентябре. Однако Саманта не раз ловила его на том, что он как-то странно поглядывает на неё, будто на загнанного в ловушку зверька. Возможно, она излишне накручивала себя, но этот взгляд ей был смутно знаком. — Сегодня вы будете сражаться не на палочках, а за свой разум, — прогремел он, брякнув протезом по полу. — Заклинание Империо невероятно опасное, ведь если вы подверглись ему, то напрочь теряете контроль над своими действиями. Вы можете выпрыгнуть из окна по чужому велению, убить брата или взорвать министерство — вы исполните всё, что захочет противник. В кабинете повисла напряженная тишина, и Саманта невольно съёжилась на стуле, когда Грюм посмотрел на неё в упор. — Сегодня я наложу на каждого из вас заклятье Империо, чтобы вы лично увидели, как оно действует. Чтобы почувствовали себя на месте жертвы. Кто-то из вас не сможет устоять под напором чужого воздействия, а кто-то даже сможет дать отпор. — Однажды он захочет проверить на нас действие Авады, — прошипела Саманта, бросив беглый взгляд на Фреда. — Надо взять у Гарри урок, как выжить после Авады! — усмехнулся он, но тут же стушевался, когда Грюм заметил их разговор. — Поттер, Уизли, болтливые вы мои! — рявкнул Грюм. — Ну-ка вышли вперёд! Саманта переглянулась с Фредом, и они вышли к Грюму, который собирался испытать их одним из Непростительных. Чудеса, да и только! Саманта почти не удивилась, что именно ей выпала честь стать первой испытуемой, потому что Грюм с самого начала учебного года был недоволен ею. Он будто изучал её с разных ракурсов, чтобы знать все слабые места и нагло пользоваться ими. Однажды Саманта не выдержала и сказала об этом профессору Макгонагалл, и Грюм ненадолго успокоился. Хоть и продолжал зловеще коситься на неё. А теперь он вновь пугал её, собираясь испробовать Империус. Саманта с горечью подумала, что до полной коллекции Непростительных ей осталось лишь словить Аваду Кедавру. — Империо! — сказал Грюм, и поначалу Саманта даже ничего не почувствовала. Она во все глаза уставилась на преподавателя, надеясь, что он не задумал что-то страшное, а затем в её голове раздался пленительный голос: — «Ложись на пол». Саманта опустила голову, взглянув на пол под ногами, и шумно выдохнула, когда коленки начали сгибаться против её воли. Каменная плитка медленно приближалась, и девушка пыталась понять, зачем ей вообще ложиться на пол? Он ведь грязный и холодный. «Давай, Поттер, ложись!» — настойчиво повторил голос, вызвавший вспышку боли в затылке. Саманта зажмурилась и присела на одно колено, понимая, что не может сопротивляться. Затем на другое колено. Уперлась руками в пол, чувствуя, как к вспотевшим ладошкам прилипают соринки. Она неподвижно лежала на спине и смотрела на Грюма, который нависал над ней с палочкой. Саманта плотно зажмурилась, когда в голове пронеслось болезненное воспоминание, в котором незнакомец мучил её Круциатусом. Грюм стоял один в один как тот мужчина. — Вставай, ты провалилась, — самодовольно отчеканил Грюм, и Саманта почувствовала, как ослабло давление на её мозг. Однако боль лишь усилилась. — Дерьмо… — прошипела Саманта, схватившись за руку Фреда, который помогал ей встать с пола. Она подняла на Грюма свирепый взгляд и прошипела: — Мне нужно в Больничное крыло. — Я помогу ей дойти, — тут же сказал Фред, взяв Саманту под руку. — Нет, Уизли, ты останешься! — отрезал Грюм. — Пусть Поттер идёт одна. Саманта фыркнула себе под нос и вышла из кабинета, чувствуя пульсацию в затылке, что начала распространяться на виски. Она бурчала ругательства, проклиная Грюма и его дурацкие уроки, которые совершенно не хотелось посещать. — Можно мне обезболивающее? — спросила Саманта, заглянув в кабинет к мадам Помфри. В Больничном крыле не было ни души, поэтому целительница занималась документацией. — Что случилось? — спросила она, бросив на Саманту беспокойный взгляд. — Мне стоит позвать целительницу Розмунд? — Нет, мне просто нужно обезболивающее, — отмахнулась Саманта. — Из-за чего началась боль? — Грюм учил нас противостоять Империусу, — пробурчала Саманта, надеясь, что ему устроят выволочку за нестандартные методы преподавания. — Империус? — переспросила мадам Помфри, нахмурившись. — Я сейчас же позову Руби! Она дала Саманте обезболивающее зелье и подошла к камину, через который могла экстренно связаться с целителями больницы святого Мунго. — Передайте Руби Розмунд, чтобы срочно пришла в Хогвартс. Это связано с её пациенткой, мисс Поттер. Саманта закатила глаза, но и это действие отозвалось болью в затылке. Перед глазами даже начали мелькать мушки, которые она постаралась сморгнуть, и девушка поспешила выпить зелье. — Что произошло? — строго спросила мадам Розмунд, выскочив из камина в медицинском светло-зелёном халате. — Саманта, что ты опять натворила? — К ней применили Империус! — ответила за неё мадам Помфри, и Саманте осталось лишь кивнуть в знак согласия. Мадам Розмунд побледнела и присела рядом с Самантой, вызывая знакомую голограмму. — Кто этот умник? — строго спросила целительница. — Кто додумался использовать Непростительное на студентке? — Аластор Грюм! — ответила мадам Помфри, разглядывая голограмму вместе с целительницей из Мунго. — Поппи, будь добра, организуй мне сегодня собрание преподавателей, чтобы я сразу и всем объяснила, чем чреваты последствия непрофессионального поведения! — отчеканила мадам Розмунд, увеличивая голограмму, чтобы разглядеть все малейшие детали. — Как ты себя чувствуешь, Саманта? — Лучше. У меня разболелась голова, и я пришла к мадам Помфри за зельем. Не стоило поднимать панику, это всего лишь легкое недомогание. — Взгляни сюда, — сказала мадам Розмунд, указав кончиком пальца на багровую кляксу, которая появилась на одном из ответвлений красного пигмента. — Это не легкое недомогание, Саманта. Это нарушение работы мозга! Что ты сейчас чувствуешь? Опиши всё. Саманта замялась, прислушиваясь к своим ощущениям, и вновь посмотрела на кляксу. — Я чувствую злость. Так бы и выдернула у Грюма его дурацкий искусственный глаз да сожгла бы его! — Тебе страшно? — Нет. — Обидно? — продолжила мадам Розмунд. — Нет. Я чувствую лишь злость. — Постарайся подумать о чем-нибудь, что не вызывает у тебя злость. О семье или друзьях, — предложила мадам Розмунд, не сводя внимательного взгляда с голограммы. Саманта прикрыла глаза и постаралась вспомнить хоть что-нибудь хорошее, однако злость на Грюма была настолько разрушительной, что на уме были лишь бранные слова да идеи, как отомстить ему. — Не получается! — отмахнулась Саманта, открыв глаза и сжав руки в кулаки. — Пробуй ещё! Подумай о том, что вызывает у тебя спокойствие. Саманта попыталась вспомнить хоть что-нибудь спокойное, связанное с близнецами, но они ассоциировались у неё с движением и азартом. Она переключилась на Монтегю, но Грэм не внушал ей спокойствие, скорее ноющее волнение и толику запретного экстрима. Тогда Саманта подумала о Молли и Артуре, которые с самого детства заботились о ней, но от них веяло лишь уютом да гомоном. Все Уизли были для неё чересчур шумными. — Давай, Саманта, — тихо подбодрила ее мадам Розмунд. — Не получается! — пробурчала Саманта, бросив взгляд на кляксу. Она стала меньше, но все ещё виднелась на голограмме. — У тебя почти получилось! — похвалила её целительница, одним взмахом палочки сняв диагностические чары. — И я думаю, что мы достигли небольшого прогресса. — Вы считаете, что я могу контролировать разрастание красного пигмента? — уточнила Саманта, и целительница кивнула. — Думаю, что тебе стоит заняться окклюменцией. — Я слышала, что окклюменцию используют в противовес легилименции. При чём здесь мой случай? — хмуро поинтересовалась Саманта. — Окклюменция в первую очередь нужна для защиты разума, — поправила её мадам Розмунд. — Окклюменция помогает справиться с эмоциями, спрятать болезненные воспоминания и прочее. Представь, что разум — это библиотека. В твоей библиотеке сейчас погром, в ней стоит навести порядок. Что-то убрать в дальний шкафчик, что-то оставить на виду. Рассортировать все книги в алфавитном или в любом удобном для тебя порядке. Понимаешь, о чём я говорю? — Кажется, да, — задумчиво ответила Саманта. — Окклюменция поможет навести порядок в твоей голове, и лишь тогда ты научишься контролировать красный пигмент. — Это и в самом деле похоже на прогресс, — согласилась Саманта, чувствуя, что от злости остались лишь жалкие крохи. — Только тебе нужно быть осторожной с окклюменцией, так как она может дать обратный эффект, — предупредила мадам Розмунд. — Тебе нужно найти золотую середину, чтобы контролировать разум, но при этом не истощать мозг. Ты поняла? — Поняла. Тем же вечером Саманта отправилась в библиотеку, чтобы найти хоть одну книгу об окклюменции, а в это же время в учительской проходило совещание, которое собрала мадам Розмунд. Саманта не хотела, чтобы все учителя были в курсе её проблемы, но тайно радовалась, что Грюму сделают выговор. «Жаль, что сегодня был последний учебный день, и я не увижу, изменил ли Грюм методы обучения!» — подумала Саманта, отправляясь с книгой в гостиную. Подготовка к Святочному балу у девочек началась ещё несколько недель назад, ведь все подбирали платья, мантии и прочую дамскую атрибутику, но Саманта была одной из немногих, чей наряд собрался за пять минут из вещей в шкафу да капельки магии. — Ты же не пойдёшь так? — спросила её Алисия, бросив хмурый взгляд на волосы. — Я собираюсь убрать их в пучок, но в целом — да. — Нет, ты её слышала? — прыснула Алисия, переглянувшись с Анджелиной. — Ну-ка сядь, дорогая! Ты ведь чемпион Хогвартса! Тебя будут фотографировать! — Пускай, мне не жалко, — отмахнулась Саманта, неопределённо пожав плечами. Но Алисия и Анджелина всё же взяли её под своё крыло и не меньше двадцати минут колдовали над лицом и волосами, закрывая Саманте обзор на зеркало. — Вот, уже лучше! — выдала Анджелина, и Алисия согласно кивнула в знак поддержки. Саманта должна была поблагодарить девочек за то, что они не стали сильно менять её облик, а лишь слегка подчеркнули глаза, сделав взгляд выразительнее, выровняли тон лица, добавили немного румянца да уложили волосы в пучок, оставив несколько прядей по бокам. — Неплохо, — заключила Саманта, одобрительно поджав губы. Она спустилась вниз чётко к положенному времени, жалея о том, что не выпила перед балом Умиротворяющий бальзам. Саманта могла только гадать, какой будет реакция её друзей и знакомых, как только она и Грэм придут на бал вместе, а бальзам помог бы забить на все тревоги и с улыбочкой выслушивать мнение окружающих. — Мисс Поттер, идите к остальным чемпионам, — подсказала профессор Макгонагалл, когда Саманта спустилась в холл первого этажа. — Вас проинструктирует мистер Бэгмен. Остальных студентов запустили в Большой зал, пока Саманта стояла рядом с чемпионами и их спутниками, слушая наставления Бэгмена. Сказать, что обстановка среди присутствующих была напряжённая, — ничего не сказать. Во-первых, Крам пригласил Гермиону, которая сегодня выглядела как-то иначе. То ли дело было в укладке, то ли в голубенькой мантии, которая хорошо подходила ей и резко отличалась от школьной формы. Впрочем, это было не так важно, ведь Гермиона, и Гарри, и Джинни, которую пригласил Гарри, в упор смотрели на Монтегю. — Ой, да хорош! — наконец не выдержала Саманта, взорвавшись прямо посреди речи Бэгмена. — Гермиона вон с Виктором пришла, но на него никто не смотрит! — Потому что есть большая разница между Виктором и Монтегю! — прошипел Гарри, злобно зыркнув на Грэма. — А что не так? — спросила Флёр, которая совершенно не понимала, в чем суть проблемы. Впрочем, как и Виктор с Бэгменом. Роджер Дэвис, семикурсник с Когтеврана, понимал, в чём дело, но больше был заинтересован своей прекрасной спутницей, чем межфакультетскими разборками. — Ладно, заходим в зал! — объявил Бэгмен, чтобы разрядить обстановку. Саманта взяла Грэма под руку, бросив на него «я предупреждала тебя» взгляд. — Миленькие у тебя друзья, — фыркнул Монтегю, как только они вошли в Большой зал. — Это только начало! Саманта без проблем нашла взглядом близнецов, которые сидели с такими лицами, будто на их глазах препарировали кошку. Неподалеку сидел Рон, который смотрел с неизменно кислым видом то на Саманту с Монтегю, то на Крама с Гермионой, то на Гарри с Джинни. Их посадили за круглый столик у дальней стены, и Саманта оглянулась по сторонам, замечая хмурые взгляды не только со стороны гриффиндорцев, но и слизеринцев. — Это была плохая идея, — прошипела Саманта, но Грэм лишь ободряюще положил свою ладонь поверх её руки. Если бы Гарри мог, то проделал бы в руке Монтегю дыру одним лишь взглядом. Бал начался с ужина и традиционной речи в лучших традициях Альбуса Дамблдора, которую позже подхватил Бэгмен, а затем на сцену вышла группа «Ведуньи». — Наш выход, — сказал Грэм, подав руку Саманте. «Ведуньи» играли грустную мелодию, под которую вальсировали сначала чемпионы Турнира со своими спутниками, а потом к ним присоединились и остальные желающие студенты и преподаватели. Саманта сделала страшные глаза, когда к ним в темпе вальса начали приближаться Фред с Анджелиной, а затем и Джордж с Алисией, но ребята не понимали намёков. — Начинается, — пробурчала Саманта, на что Грэм усмехнулся и сказал: — Прости! А затем он поцеловал Саманту прямо посреди Большого зала на глазах у толпы. Она даже не успела среагировать, как через несколько мгновений кто-то оторвал от неё Грэхема, и в толпе мелькнули рыжие макушки близнецов, что уводили Монтегю в холл. Анджелина и Алисия недоумевающе смотрели на Саманту, оставшись по её вине без партнеров. А Саманта лишь тяжело вздохнула да пошла следом за парнями, скучая по эффекту двойной порции Умиротворяющего бальзама.