Формула успеха

Третья неделя, воскресенье. На несколько долгих мгновений в кухне повисла напряжённая тишина, словно никто за столом не мог поверить в то, что Перси сказал это всерьёз. Рука Саманты невольно взметнулась вверх и ладонь накрыла приоткрытый от ужаса и шока рот, нижняя губа нервно подрагивала от развязывающейся внутри бури скорби. — Нет… — первой опомнилась Молли, и с её рта сорвался нервный смешок, который в звенящей тишине раздался слишком резко. — Нет же… Молли выбежала в коридор, чтобы проверить стрелку Артура на зачарованных часах, и Саманта почувствовала, как Северус сжал её вторую ладонь под столом. Она перевела на него ошеломлённый взгляд, словно пытаясь найти опровержение, но его лицо выражало лишь смятение и горечь. — Этого не может быть… — сказал Билл, и Саманта вздрогнула от того, насколько глухо прозвучал его голос. Она оглянулась, заметив, что Фред и Джордж сидят с поникшими лицами и переводят взгляды с Перси на проём кухни, где ранее исчезла Молли. По щекам Флёр из широко распахнутых глаз текли слёзы, и она крепко сжимала ладонь Билла. А Перси… Перси неподвижно стоял с таким выражением лица, будто вот-вот хлопнется в обморок. Со стороны гостиной послышалось протяжное «нет», а следом жуткий плач, от которого кровь леденела в жилах. Первыми со своих мест вскочили близнецы, следом Билл, и через мгновение Саманта почувствовала, как её ноги против воли пришли в движение и повели её за парнями. Молли сидела на полу спиной к ним, и её плечи подрагивали от рыданий, которые с тихими всхлипами разносились по гостиной. Саманта на ватных ногах подошла ближе и села перед ней, с недоверием поглядывая на стрелку Артура, которую Молли держала в руках. «Это правда. Артур мёртв», — мысленно сказала она себе, дрожащей рукой обнимая Молли. С обеих сторон от неё расположились близнецы, положив головы на плечи матери, а сзади её обнимал Билл, рядом с которым на коленях сидела Флёр. Перси с горечью смотрел на них с порога гостиной, а за его спиной стоял Северус, не зная, как ему действовать. Но именно он был в силах задать главный вопрос, который интересовал всех, но никто не мог озвучить его: — Как это произошло? Семь пар глаз метнулись в его сторону, словно все только сейчас вспомнили, что в доме находился посторонний. Перси несколько раз моргнул и, не выдержав взгляд Северуса, негромко сказал: — Я… я не знаю… — Он покачал головой и плотно зажмурился, словно пытаясь прогнать ужасные картины, что всплывали перед мысленным взором. — Мне нужно было забрать отчёт… когда я пришёл, то увидел, как прямо из кабинета трансгрессируют пожиратели, а отец… он уже был мёртв… — Они трансгрессировали на территории министерства? — с сомнением уточнил Северус, бросив встревоженный взгляд на Саманту, а Перси кивнул. — Кто это сделал? — спросил Билл, и его голос был наполнен яростью. — Ты видел их лица? — Это были братья Лестрейндж. Саманта почувствовала, как внутри что-то ухнуло вниз от страха, и невольно округлила глаза, понемногу начиная улавливать связь. Она расправилась с Беллатрисой. А они напали на Артура. Жизнь за жизнь. — Оставайся здесь, — отчеканил Северус, глядя прямо ей в глаза. — Я ненадолго отлучусь, чтобы узнать подробности, а вам всем стоит сохранять осторожность. Если они сумели трансгрессировать на территории министерства, то им не составит труда пробить защиту дома. Саманта вскочила на ноги и побежала следом за ним, на ходу крикнув: — Нет, Северус, не уходи! Это может быть опасно! — Она чувствовала, что начинает задыхаться от паники, которая расползалась по телу вместе с дрожью и холодом. — Если они пытали его ради информации, то наверняка узнали о тебе, обо мне и… — Я буду действовать осторожно, — негромко сказал Северус, замерев около входной двери. В коридоре кроме них никого не было, и лишь из гостиной доносился негромкий разговор и всхлипы. — Это опасно, — вновь повторила Саманта, покачав головой. По щекам покатились дорожки слёз, которые Северус поспешил стереть большими пальцами. — Я скоро вернусь, — заверил он, продолжая держать её лицо в своих ладонях. Он на пять секунд прижался губами к её лбу, и Саманта плотно зажмурилась от страха, что этот вечер заберёт у неё ещё одного близкого человека. — Мне очень жаль, что так вышло. Побудь с семьей, вам всем нужна поддержка друг друга. Я сообщу Дамблдору, чтобы он отправил камином младших детей Артура к вам, и попрошу Грюма заняться… телом. — А потом ты отправишься к ним? — спросила Саманта, положив свою ладонь поверх его пальцев, и в её голосе звучали явные нотки отвращения. — К Лестрейнджам? — Если они узнали больше дозволенного, то я должен успеть перехватить их раньше, чем они отправятся к Тёмному лорду и доложат информацию. — И что ты с ними сделаешь? — Саманта задержала дыхание, не сводя напряжённого взгляда с его глаз, в которых читался ответ. — То, что должен. Северус ушёл, оставив после себя лишь холод, который ворвался в коридор порывом ледяного ветра, но Саманта не спешила закрывать дверь, продолжая смотреть вслед, пока его очертания не увязли во мраке с характерным хлопком трансгрессии. Она прижалась лбом к дверному косяку и плотно зажмурилась, пытаясь набраться сил, чтобы войти в гостиную и окунуться в плотную, почти осязаемую атмосферу скорби и разрывающей на части боли. Саманта даже представить не могла, что небольшой диванчик в гостиной сможет разместить шестерых взрослых: Молли сидела в самом центре, а по обе стороны от неё находились близнецы, рядом с которыми устроились Перси и Билл. У него на коленях сидела Флёр, обнимая жениха за шею и положив голову на его крепкое плечо. Не осталось места лишь для Саманты. — Северус позаботится о том, чтобы Дамблдор отправил к нам Рона и Джинни, — негромко сказала она, пытаясь отыскать чистый пергамент в стопке на журнальном столике. — А я напишу Чарли; правда, не уверена, что письмо дойдёт скоро… где он вообще сейчас находится? Я слышала, что он занимается налаживанием контактов с волшебниками за рубежом… Саманта тараторила обо всём, что приходило в голову, лишь бы наполнить тишину гостиной жизнью, ведь ей было невыносимо слушать тихие всхлипы Молли и Флёр. Даже болтуны Фред и Джордж молчали, в унынии уставившись в стену стеклянными взглядами. Обстановка была настолько гнетущей, что Саманте было страшно. Страшно впустить боль целиком и вновь почувствовать звенящую пустоту внутри, как это было после смерти Сириуса. Она царапала пером по пергаменту и негромко проговаривала каждое записанное слово, чтобы в голову не просочились запретные мысли и воспоминания. О том, например, как Артур брал её с собой в сарай, и они втайне от Молли возились с маггловскими приборами. Как на свой страх и риск позволял Саманте блуждать по министерству, пока он был занят работой. Как интересовался её самочувствием и мягко улыбался перед сном. Как наигранно ворчал, когда Саманта вытворяла что-то из ряда вон, и как потом втайне от Молли с сияющим любопытством в глазах спрашивал, как именно ей это удалось сделать. В её разуме был огромный ящик с воспоминаниями об Артуре, и как бы она ни пыталась запереть его на ключ, он всё равно медленно выдвигался. Саманта продолжала бормотать себе под нос, почти не чувствуя, как с подбородка капали слёзы на пергамент, размывая чернила, но она промокала их рукавом платья, вновь обводила острым наконечником буквы и не остановилась, пока не поставила последнюю точку. — Я отправлю письмо… мне нужна сова, — негромко сказала она, оглядываясь так, будто сова могла прятаться под столом или за диваном. — Здесь есть сова? Но либо её никто не услышал, либо Саманта настолько увязла в своих мыслях, что пропустила ответ, поэтому она лишь вышла в коридор, накинула на себя мантию и поспешила убраться подальше от скопления скорби. Она трансгрессировала к лондонской совятне и отправила Чарли письмо, а затем ещё не менее тридцати минут гуляла по улицам города, обняв себя за плечи. Ей казалось, что если она опустит руки, то наружу вырвется вся боль, которую она пыталась сдержать, и что это чувство будет преследовать её до конца жизни. Саманта забрела в парк и села на скамью, то покачиваясь вперёд-назад, то плотно жмурясь, прогоняя непрошеные мысли. Мокрые от слез щёки обдавало порывами ледяного ветра, словно пощёчинами, но она не спешила прятаться в тепле, позволяя неприятным ощущениям возвращать её в реальность. «Нужно вернуться, пока Северус не заметил моего отсутствия», — твёрдо сказала себе Саманта, но стоило ей трансгрессировать на привычный холм, что располагался недалеко от «Норы», как её глаза округлились от ужаса, а в груди что-то с болью ухнуло вниз. — Нет! — крикнула Саманта, сорвавшись на бег, а в её глазах отражалось пламя догорающего дома, в котором она росла с трёх лет. Защита пала. Пожиратели смерти атаковали «Нору». — Саманта! — услышала она до боли знакомый голос, и, повернув голову влево, взглядом наткнулась на Гарри, большая часть которого была скрыта мантией невидимости. — Гарри! — воскликнула Саманта и через несколько мгновений почувствовала, как брат заключил её в крепкие объятия. — Что произошло? Я отлучилась… Она хотела сказать «ненадолго», но вся соль заключалась в том, что Саманта не знала, сколько времени прошло с момента её ухода. Десять минут? Полчаса? Час? Для неё время пролетело незаметно, но вид догорающего на горизонте дома наводил на мысли, что её отсутствие было весьма продолжительным. — Всё произошло так быстро… — говорил Гарри, чуть отстранившись, но продолжая держать Саманту за руки. — Рона и Джинни вызвали к Дамблдору, а я пошёл следом за ними под мантией невидимости. Им сказали про… про отца, и Дамблдор отправил их в «Нору». Я не мог не пойти следом… — Что с домом? — перебила его Саманта, чувствуя раздражение из-за того, что Гарри тянул с главными новостями, распыляясь на мелочи. — Где все? — Как только мы пришли, на дом напали Лестрейнджи, — как ни в чем не бывало продолжил Гарри. — Они знали, что ты должна быть в доме, Фред и Джордж пытались найти тебя… Лестрейнджи решили, что ты прячешься и подожгли дом… а потом пришёл Снейп и… и… — Убил их, — закончила за него Саманта, бросив взгляд на место около дома, где виднелись два тела. — Все решили, что ты отправила письмо и ушла домой, но никто не знает, где ты живешь, поэтому не смогли найти. — Гарри, все целы? — Саманта повторила свой вопрос, и он опустил голову. — Все живы, но не все целы. Они сейчас прячутся в доме Сириуса… — А ты почему здесь? — воскликнула Саманта, округлив глаза. — Почему никто не взял тебя с собой? — Они не знали, что я был здесь. Знал только Снейп, но он приказал мне не высовываться, — признался он, поморщившись. — Была такая суматоха, что мне легко удалось затеряться под мантией. Я подумал, что мне не стоит отсвечивать перед пожирателями, поэтому послушал Снейпа и не снял её… — Ты правильно поступил, но тебе следовало пойти следом за остальными, когда всё закончилось. — Саманта вымученно приподняла уголок рта, пытаясь поддержать Гарри. — Они сразу же трансгрессировали, а ты же знаешь, что я ещё не умею. Я хотел взять из сарая метлу, чтобы отправиться на ней до Лондона, но появилась ты. — Ты хоть знаешь, в какой стороне находится Лондон? — немного насмешливо спросила Саманта, однако её лицо застыло в гримасе ужаса, когда до неё кое-что дошло. — Подожди. Ты сказал, что только Снейп видел тебя. Тогда почему за тобой ещё никто не вернулся? Почему он никому не сказал о тебе? — Это же Снейп, — пробурчал Гарри, нахмурившись. — К тому же он сильно пострадал. Ему в спину угодило режущее заклинание. — Дерьмо… Ей хотелось дать Гарри в лоб за то, что он сразу не сказал о том, что Северус пострадал, ведь они потеряли несколько минут драгоценного времени на разговор, хотя могли сразу трансгрессировать. Но потом она вспомнила, что Гарри не знал об отношениях Саманты и Северуса, и соответственно не стал говорить ей о таком пустяке. — Держись крепче, — негромко сказала она, пытаясь успокоиться и настроиться на трансгрессию. — Я немного рассеянна, поэтому может произойти расщепление. Мне всегда плохо давалась парная трансгрессия даже в качестве сопровождаемого… Но другого выхода у них не было, так как Саманта не сделала себе новый многоразовый портал после побега из поместья Малфоев. Как и следовало ожидать, они оба пострадали во время трансгрессии. У Гарри была большая рана на бедре, а у Саманты, кто бы мог подумать, вновь пострадала левая рука, на которой до сих пор было несколько шрамов из далекого прошлого. — Я предупреждала, — пробурчала она, поморщившись, пока Гарри ковылял к двери. — Главное — мы здесь. В доме царил настоящий хаос, словно Саманта вернулась в прошлое, когда Волдеморт только обрёл силу, а Орден практически обосновался в доме на площади Гриммо. Со второго этажа шумно спускалась Тонкс, удивлённо округлив глаза при виде Поттеров, из гостиной вышел Кингсли, где-то неподалёку слышался голос Грюма… — Что вы… — начала Тонкс, но её лицо вытянулось при виде следов крови, которые тянулись за Поттерами. — Вы ранены? — спросил Кингсли, опередив вопрос Тонкс. — Неудачная трансгрессия, — отмахнулась Саманта, поморщившись от боли, когда Кингсли взял её руку в свои ладони и закатал рукав. — Идите в гостиную, вам кто-нибудь поможет. Стоило Саманте оказаться в гостиной, как её взгляд тут же упал на Северуса, который лежал на животе на том же самом месте, куда полгода назад положили тело Сириуса. Его одежда была разорвана на спине, открывая обширный вид на кровавое месиво, и Саманта почувствовала, как к горлу подступила тошнота. К лицу прилила горячая кровь, отчего в ушах раздался противный звон, который усиливался и сплетался с гомоном орденцев. Она едва ли обращала внимание на то, что Тонкс занялась её повреждённой рукой или что Римус посадил Гарри на соседний стул и принялся обрабатывать и затягивать рану на ноге… Саманта могла лишь смотреть на то, как Молли и Флёр суетились около Северуса в попытке спасти ему жизнь, и негромко бурчать под нос всего одни и те же два слова. «Пожалуйста, живи». Саманта даже не обращала внимания на то, что к ней не в первый раз обращался Фред, пока Джордж отлёживался на диване после ранения, не вникала в суть вопросов, на которые за неё отвечал Гарри. Она не видела, с какой паникой на неё оборачивалась Флёр, которая занималась спасением Северуса, не видела Билла, который уже получил необходимую помощь и теперь сидел неподалеку, привалившись спиной к стене. Мир наполнился звуками и движением лишь тогда, когда дрогнули ресницы Северуса и его взгляд устремился в сторону дивана, к которому было повернуто лицо. Он сразу же сделал попытку встать и что-то негромко сказал Молли, но она лишь кивнула в сторону Саманты и Гарри и коротко улыбнулась. Их взгляды встретились, и Саманта могла поклясться, что они увидели в лицах друг друга одну и ту же эмоцию — облегчение. Четвёртая неделя, вторник. Саманта перекатилась на спину, чувствуя, как капельки пота стекают со лба и теряются в спутанных волосах, а её дыхание было рваным и частым после особого сеанса психотерапии. Она понимала, что, наверное, неправильно было предаваться страсти и похоти сразу после похорон Артура, но ей необходимо было снизить уровень гормонов кортизола и адреналина, которые были верными спутниками стресса, и выработать убойную дозу эндорфина и окситоцина. И как удачно совпало, что камин в доме Сириуса всё ещё был настроен на камин в личных покоях Северуса, а он как раз зашёл к себе после уроков. — Мне, конечно, всё понравилось, — осторожно начал Северус, дыхание которого тоже было напрочь сбито после активных физических нагрузок, — но ты не можешь и дальше использовать секс в качестве панацеи. — Могу, — заверила его Саманта, прикрыв глаза, перед которыми до сих пор мелькали мушки. — Как твоя спина? Швы не разошлись? — Если разошлись, то моя смерть от потери крови будет на твоей совести, — с глухой усмешкой ответил он, но тут же понял, что с его языка сорвалось слово, которое они старались не использовать. Смерть. — Прости. Ляпнул, не подумав. Я всегда теряю голову, когда ты рядом. — Дай взглянуть. Северус осторожно сел, открыв доступ к своей спине, и Саманта невесомо прошлась кончиками пальцев по неровным линиям швов, которые накладывали Молли и Флёр. Как оказалось, он пострадал из-за того, что закрыл собой Джорджа, когда в него летело режущее заклинание, и если бы не Северус, то тот бы не обошёлся одним лишь раненым ухом. Саманта до сих пор с содроганием вспоминала воскресный вечер, в который вслед за Артуром едва не потеряла ещё и Северуса. Он поведал всем о том, что ему удалось выследить Родольфуса и Рабастана, которые планировали нападение на «Нору» в баре Лютного переулка. Как оказалось, им удалось проникнуть в разум Артура и узнать, что Молли пригласила на ужин Саманту и Северуса, что раскрыло не только её местонахождение в воскресный вечер, но и рассекретило их связь. Северус, как и обещал, действовал осторожно, прячась в тени под дезиллюминационными чарами, однако Рабастан почувствовал вторжение в свой разум и напал на него. Братья Лестрейнджи не стали убивать Северуса лишь по одной причине: они хотели, чтобы Тёмный лорд узнал о предательстве шпиона и наказал его так, как считает нужным. Они надеялись пробиться за счёт него в иерархии пожирателей, однако не учли, что ранение Северуса было не столь серьёзным и что он последует за ними. Да, Родольфус и Рабастан выиграли пять минут, пока он приходил в себя, но в конечном итоге они оба пали от руки Северуса Снейпа. — Всё в порядке? — спросил он, и Саманта вместо ответа оставила поцелуй между его лопаток, где было пересечение двух шрамов, и прижалась лбом к его шее, прикрыв глаза. — Ты останешься? Саманта тяжело вздохнула, из-за чего по его коже побежали мурашки, и с неохотой отстранилась. — Я бы рада остаться, но мне через час нужно быть дома. Сам понимаешь, третий этап работы подходит к концу, и я не имею права на ошибку. — Саманта встала с кровати и начала одеваться, зная, что Северус следит за каждым её действием. — А ещё мне хотелось бы хоть двадцать минут побыть с семьей, пусть я и зарекалась, что больше никогда не войду в дом… Сириуса. В воскресенье Саманта сбежала из дома так быстро, как только могла, сказав всем, что у неё работа простаивает, но на деле же вся ситуация была так похожа на ту, которая произошла в мае, что не хотелось больше пересекать порог. Саманте сразу вспоминалось, как тепло её обычно встречал Сириус, как он отпускал шутки и улыбался… Дом без него казался серым и мрачным, пусть он вновь открыл свои двери для Ордена. — Заканчиваешь на следующей неделе? — уточнил Северус, встав с кровати следом за ней. — В следующую среду. Далее дело остаётся за изготовлением эликсиров. — Саманта чувствовала смесь радости и страха, ведь, с одной стороны, хорошо, что время опытов подходило к концу и больше ей не придётся часами стоять около телескопа или котла, но, с другой стороны, её бросало в холод от мысли, что результат не оправдает ожидания. Что, если всё это было впустую? Что, если она ошиблась в расчётах или придумала для себя идеальную формулу успеха, за которой стоял лишь провал? Что, если это было всего лишь проявлением её безумия? От её успеха зависела сохранность не одной жизни. На неё полагался Северус, Дамблдор… но в первую очередь Саманта подвела бы себя, пусть её мотивы уже были совсем иными. Изначально она была ослеплена популярностью, стремилась стать такой же выдающейся, как Николас Фламель, но теперь ей хотелось лишь спокойствия. Хотелось рискнуть принять эликсир, чтобы попробовать исцелить себя, избавить от безумия. Возможно, эликсир мог бы исправить содеянное Беллатрисой и она когда-нибудь завела бы ребёнка. Ей хотелось завести ребёнка. — Саманта? — окликнул её Северус, заметив изменения, что произошли всего за полминуты размышлений. — Ты в порядке? Она подняла на него взгляд, до краев наполненный зудящей усталостью, и не смогла солгать. Ни себе, ни ему. — Мне страшно, Северус. Я так боюсь провала… не знаю, как смогу смириться с ним и двигаться дальше. Я даже не заметила, как формула стала центром моей жизни и как много на ней завязано. Мое здоровье, жизнь Дамблдора и ещё множества людей. Если бы в моих руках был воскрешающий эликсир, то мне удалось бы спасти Артура или Сириуса, я бы успела прийти на помощь. А сколько жизней ещё заберёт война? На чьи похороны я приду в следующий раз, зная, что могла бы спасти его? Северус подошёл к ней и мягко поднял голову за подбородок, отчего их носы почти соприкасались. Его взгляд отражал страх и смирение одновременно, и Саманта отдала бы многое, чтобы узнать, что таилось в глубинах его разума. — Ты уже потерпела поражение однажды, вспомни о том, что в прошлый раз ты тоже хотела всё бросить. И посмотри на себя сейчас, — сказал Северус, наверняка имея ввиду не прямое значение слова «посмотри», но Саманта тем не менее обратила внимание на своё отражение в его зрачках. — Ты не сдалась. И не сдашься в случае провала, мы оба знаем, что это не в твоём духе. Да, это создаст определённые трудности, но, Саманта… ты не можешь винить себя за то, что не сумела кого-то спасти. Никто не смог бы помочь Артуру или… Сириусу, и будет настоящее чудо, если однажды чьё-то сердце вновь начнёт биться после твоего воскрешающего эликсира. Если же нет… что ж, будет невыносимо хоронить родных и друзей, откладывать в памяти даты и имена, но в этом заключается один из главных недостатков жизни. — Каждая жизнь имеет конец, — закончила за него Саманта, чувствуя, что ей становится спокойнее от его слов. — Но я буду бесконечно рада, если смогу оттянуть хоть один из них. Саманта вышла из камина в доме на площади Гриммо и невольно поморщилась, вспомнив прежние времена. В очередной раз подумала о том, насколько круто изменилась её жизнь и что когда-то она точно так же появлялась в гостиной Сириуса после ссор с Северусом. Теперь же даже страх перед Волдемортом не мог их заставить отказаться друг от друга. — Можно с тобой поговорить? Она вздрогнула, увидев в кресле Гарри, которого не заметила ранее из-за ностальгических размышлений, и насторожилась, заметив в его руках карту мародёров. Захотелось закатить глаза и издать мученический стон, но это было ни к чему. — Что ж, давай поговорим, — ответила Саманта, с неохотой присев на краешек дивана. Ей было невыносимо находиться в гостиной, где она увидела тело Сириуса и едва не потеряла Северуса, но мысли об этом невольно отходили на задний план, ведь Саманта понимала, о чём хочет поговорить Гарри. — Но прежде, чем ты скажешь хоть слово, я хочу узнать, насколько хорошо ты умеешь защищать свой разум от Волдеморта. — Я почти каждый день тренировался после смерти Сириуса, поэтому способен защитить свой разум, — пробурчал он, а Саманта вновь вздрогнула, услышав имя крёстного. — А почему ты спрашиваешь? — То, о чём ты хочешь поговорить… это может навредить Северусу. — Значит, я прав? — спросил Гарри, брови которого удивленно приподнялись, затерявшись под взъерошенной чёлкой. — Мне не показалось, что ты и… Снейп… — Не показалось. И, предвосхищая твои вопросы, сразу хочу сказать следующее. Во-первых, ты не знаешь его так, как знаю я, поэтому не можешь судить, подходит он мне или нет. Во-вторых, это не уловка с его стороны, равно как и не идеализирование с моей стороны. Я вижу, какой он, знаю его и полностью принимаю. В-третьих, это продолжается уже не первый месяц, но я не обязана отчитываться. В-четвёртых, и самое главное, это не твоё дело. — Саманта шумно выдохнула и несколько раз моргнула, надеясь, что упомянула все важные темы, которые беспокоили Молли. — Остались ещё вопросы? Гарри задумчиво поджал губы, потупил взгляд и покачал головой, всем своим видом показывая недовольство и покорность одновременно. — Я не осуждаю твой выбор, хоть и не могу представить тебя и Снейпа вместе. Мне казалось, что ты ненавидишь его. — Нет, Гарри, это ты ненавидел его, руководствуясь детскими обидами. Я же относилась ко всему проще и чаще всего с юмором. — Саманта коротко усмехнулась, вспомнив прежние препирательства и торги с Северусом. — Признаюсь, мне даже нравилось выводить его из себя, пусть он хоть разом вычтет сотню очков за мою очередную выходку. Уголки его губ дрогнули в понимающей улыбке, и Гарри покачал головой. — Признайся, что у тебя просто извращённый вкус. Не пойми меня неправильно, но… сначала Монтегю, затем Снейп… прибавь к этому интерес к алхимии и артефактологии. — Пусть так. — Саманта пожала плечами и улыбнулась в ответ. — Но это ведь мой выбор, и он мне нравится. Гарри фыркнул, а Саманта почувствовала, как внутри становится теплее от мысли, что Гарри принял их отношения гораздо легче остальных. Пятая неделя, среда. Саманта держала в руках тёмно-синий камень, который отражал сверкающим блеском любой источник света, и плакала от облегчения, понимая, что позади остался огромный путь от взрыва в министерстве, когда она стащила записи о Фламеле, заканчивая потушенным огнём под котлом. Камень грел её ладонь даже после процесса охлаждения, будто в нём теплилась жизнь, и Саманта без лишней скромности могла считать субстанцию своим гениальным и идеальным до каждой грани детищем. Ей даже не хотелось выпускать его из рук, так как казалось, что он может испариться подобно миражу, но ей пришлось бережно положить камень на стол, чтобы заняться не менее важным вопросом. Изначально Саманта спроектировала воскрешающий эликсир, исходя из заживляющего эликсира, но не располагала лишним временем. Она не могла ждать ещё месяц, чтобы сотворить чудо, ведь в любой момент могло свершиться непоправимое и забрать ещё одну или несколько жизней. Что, если следующим окажется Северус или Гарри? Фред или Джордж? Список был велик, но любая из этих жизней стоила того, чтобы пораскинуть мозгами и придумать альтернативу. И Саманта придумала. Взяла за основу готовый экстракт бадьяна и золотой напиток, которым Северус сдержал проклятье в руке Дамблдора и который являлся его личным изобретением. При должном смешении эти две составляющие должны были являть собой эликсир, по действию схожий с её заживляющим эликсиром, и он мог стать хорошей основой для будущего воскрешающего эликсира. — Либо я гений, и это сработает, либо у меня мания, — вслух сказала Саманта, размяв плечи, которые затекли после долгого пребывания в одной позе. — Одно другого не исключает, но стоит рискнуть. Пятая неделя, воскресенье. — Ты уверена? — недоверчиво спросил Северус, выгнув бровь дугой. — Нет, и твоё сомнение не придаёт мне уверенности, — ответила Саманта, раскладывая перед ним свои записи. — Смотри, если всё пойдёт так, как я рассчитала, то в среду утром, а именно на пятые лунные сутки, воскрешающий эликсир будет готов. Я бы хотела для подстраховки использовать его на ком-нибудь, но это будет уже слишком, верно? В том плане, что мне придётся сначала лишить человека жизни, а потом напоить его экспериментальным эликсиром. Вдруг не сработает? — Да, лучше сразу проверить на Дамблдоре, — фыркнул Северус, а Саманта развела руками. — Он всё равно умирает, поэтому ему нечего терять. — Да, совершенно нечего. Всего лишь около восьми месяцев жизни. — Северус настороженно осмотрел сначала четыре ингредиента для будущего эликсира, а затем перевёл взгляд на записи. — Значит, сначала ты сделаешь смесь из экстракта бадьяна и золотого эликсира, затем поместишь в котёл субстанцию, выдержишь двадцать два часа, а затем утром на пятые лунные сутки добавишь волос единорога? — Всё верно. — И в среду будет готов воскрешающий эликсир? — уточнил Северус, и Саманта приподняла уголок рта в улыбке. — К тому времени я закончу работу над артефактом, вызывающим доверие окружающих, и раз такое дело, то я бы опять же рискнула проверить его на Дамблдоре, — предложила Саманта, в предвкушении потирая руки. — Не много ли экспериментов для него одного? — Не много, всего два, — отмахнулась она. — Ты понимаешь, что это значит? — Что пора приступать к плану, первым пунктом которого значится убийство Дамблдора? — Именно, — кивнула Саманта, ладони которой вспотели от волнения. — А если он умрёт и не воскреснет, у нас будут большие проблемы.