Винни Пух в обнимку с суицидом

Белая люстра в форме цветка. Круглый стеклянный бутон с чем-то на подобии кружев на конце. Такие люстры висели чуть ли в не каждой квартире во время правления коммунистических мудаков. - Мерзкая люстра, - сплевывает Винни, - Я беременный, -добавляет он, крутя в руках пионерку с анашой. Маленький и узкий рот Пяточка раскрывается, и оттуда вылетает дым. Облака едкого дурмана плавно подымаются вверх, наполовину пропадая в воздухе, как будто спеша поскорее покинуть полуразваленную хрущевку. Как будто они тоже не хотят здесь оставаться. Как будто им тоже противно видеть на ободранном диване маленького, отекшего Пяточка с озверевшими глазами, курящего анашу. - Когда мне было семь лет, мама сказала мне, что я глупый и побила меня, - стонет кто-то под диваном, жалобным голосом, напоминающим на протяжное нытье скрипки в неумелых руках. - Тебя не прет, и глюки какие-то тупые. Вот у меня зебры с розовыми крыльями летают над люстрой, - говорит насмешливым тоном Пятачок, поглаживая свои редкие светлые волосенки. Кое-где на его голове видны проплешины, как у старика. Он снова затягивается, закрывает глаза и выпускает дым наружу. Винни морщится. Отвратительный сладкий запах травы царапает ему ноздри. Все в этой комнате, включая раба анаши с пятаком и хвостиком, внушает ему отвращение. Медвежонок готов дать свинье ногой в рожу. - Я серьёзно! Гляди на полоску! - Вини Пух достает из кармана тест на беременность и сует его Пятачку. - Хуя! Вибратор с бантиком? - маленькие черные глазки-бусинки Пяточка расширяются до размеров анальной дыры. Винни уставился на Пяточка. На маленького розового круглолицего урода с неухоженной засаленной челкой. В джинсовом коротком комбинезоне и клетчатой фланелевой рубашке. С изрезанными руками, короткой шеей и круглым пузом. На полностью удолбанного придурка. - Тут нет бантиков. Это не вибратор. Это доказательство того, что внутри меня развивается плод! Он полу-свинья, полу-медведь. Руки у Винни Пуха дрожат. Он еле держит тест. - Чувак, у тебя из глаз течет радуга... - Пятачок лыбится во весь рот. У него такие же маленькие и круглые желтые зубы, как зернышки в початке у кукурузы. - В школе меня окунали головой в унитаз. Иногда мочились мне на голову, - тянет все тот же нудный голос под диваном. Винни гневно смотрит на Пяточка, как будто пытается убить его одним взглядом. Превратить в горку пепла. Стереть в порошок. Прожечь дыру в маленьком выпуклом лобике. - Ты что, не понимаешь?! Я залетел от тебя, ублюдка! Ебаны в рот, я уже на седьмой неделе! - Винни отбрасывает тест в сторону и хватает Пяточка за грудки. - Хватит витать среди зебр-мутантов в обнимку с розовыми вибраторами! - Винни изо всех сил трясет Пяточка. - Я залетел от тебя, мудило! Ебать твою свинюшку-мать, проснись же ты наконец! - Ой ...одна зебра взорвалась и пропала... Вместо неё теперь вдруг полил дождь из конфет.. Виии, это так круто... - Пятачок запрокидывает голову наверх и смеется. - Кретин! Приди в себя, иначе я набью тебе рыло! - цедит сквозь зубы Винни. - Отвали от Хрюнделя. Он хочет быть свободным. - хрипит кто-то за спиной у Вини. Медведь поворачивается на звуки голоса. В дверном проеме стоит высокий парень с черно-оранжевыми полосками на щеках. В продолговатых кошачьих зрачках блестит хищный огонь. В треугольных полосатых ушках торчат серьги. На голове высокий рыжий ирокез, торчащий, как иголки дикобраза. Под нижней губой симметрия. - О, Тигра пришел! Как раз вовремя, мне нужна помощь: я никак не могу поймать зебр-бабочек. Тигра, братан, ты же подсобишь мне? - хихикает Пятачок, крутясь на подушках. - Мы все заперты. В этом мире, в этом социуме. Наша жизнь - это плен у моральных и общественных рамок и ограничений. Нам навязывают то, что считают нужным ОНИ, и их не интересует то, что нужно нам. Плевать, кем хотим мы стать. Важно то, кем хотят видеть они нас. Тех, кто не соответствует их идеалам, они выкидывают. Единственный способ не быть их марионеткой - сбежать. Спрятаться среди Глюков. Построить себе героиновый рай и мысленно ебать всех в рот ,- говорит Тигра, смотря Винни прямо в глаза, будто стараясь увидеть саму душу мишки. - Мне не интересен твой бред про социальные тюрьмы, где нас, как ты говоришь, "подделывают под себя". Мне уже давно понятно, что ты просто обленился и не хочешь пробивать себе дорогу в жизнь,-Вини вытирает сопли об руку, - Я залетел от Пятачка. Дай мне с ним нормально поговорить, Тигра. Дай мне вытрясти из него всю дурь, которую ты в него так активно впихиваешь. Я хочу, чтобы он стал прежним Пятачком. Ты его втянул в эту клоаку, ты затуманил ему разум своими "блядо-нигилистическими и быдло-утопическими взглядами", а я вытащу. Ты убил в нем моего друга, а я выкопаю его обратно. - Из глаз у Винни безудержным водопадом текут слезы, по коричневой мордочке размазаны сопли. Руки сжаты в кулаки. Винни кусает губу. "Виноват Тигра. Тигра виноват" - эта мысль давно пришла в голову к медвежонку. Эти два простых слова разъедали ему мозг. Сейчас они звучат громче, чем обычно. Винни не выдерживает. Правда слишком очевидна, а у него больше нет сил. - ЭТО ВСЕ ИЗ-ЗА ТЕБЯ, СРАНЫЙ ПИДИРМОТ! - кричит он так, что та самая люстра из СССР начинает испуганно звенеть. - Это по твоей вине Пятачок стал наркоманом! Если бы не ты, он был бы... - С тобой? Не смеши меня,- Тигра усмехается, обнажая свои клыки, - Ты сам прекрасно знаешь, что это не так. Даже если бы он не пришел ко мне, - тигр обвел рукой свою комнату, похожую на крысиную нору,- он бы ушел к кому-нибудь ещё. Мишка знает. Знает даже лучше, чем Тигра. Но мишка просто не может его отпустить. Винни всхлипывает и вцепляется себе в кудри. - Иа, вылезай, я новую порцию принес, - Тигра хлопает по низу дивана и брякается рядом с Пятачком. Из-под дивана показался клок волос. Жесткие, черные, прямые длинные волосы медленно вылезают из-под полуразваленного хлама. Затем серые ослиные уши. Потом серые костлявые руки и туловище. Руки раздвигают волосы, словно занавес, и появляется бледная, пепельно-серого цвета, вытянутая рожа с огромными унылыми глазами и длинным ртом. - Здравствуй, Тигра. Я боялся, что ты уже не придешь... что тоже меня бросишь. - говорит Иа, растягивая звуки. Тигра протягивает новую пионерку Иа и зажигалку. Ослик сначала смотрит на все это, как будто видит в первый раз, а потом щелкает зажигалкой и затягивается, впитывая в легкие сладкий дым. Тигра дает Пятачку новую пионерку, и, откидываясь на диван, говорит: - А знаешь что, Винни? Выметайся отсюда нахуй. И можешь больше не появляться. Ты здесь лишний, а Пятачку ты давно уже не нужен. У него есть я, - он берет пионерку прямо из рта поросенка и затягивается. Винни вцепляется ногтями в кожу головы. Ему хочется пронзить голову ими, как мечами или кинжалами, чтобы не видеть, чем стал его давний друг детства. Чтобы все проблемы исчезли сами по себе, пав под лезвием холодного оружия. Почему Пятачок оказался таким мерзавцем? Почему Винни остался теперь один, наедине с плодом от этого урода? Почему он должен терпеть внутри себя кусок того, кто его бросил? - А с ребенком делай, что хочешь, Пятачку похуй,- Тигра ложится рядом с теперь уже безучастным свиненышем. Пятачок уставился на потолок стеклянными глазами, не подавая признаков жизни. Лишь слабое сопение подсказывает, что он жив. - Я вижу фею, я вижу фею, - бормочет он тихо-тихо. Винни выбегает из комнаты и бежит в ванную. На полу в ванной валяется полноватая девица в одном нижнем белье. Она лежит на животе, прямо на холодном кафеле. Винни переступает через неё, пытаясь пройти к умывальнику, где висят его джинсы. Ему безумно хочется пнуть ногой эту бабу, ударить её головой об пол, чтобы из головы потекла кровь и вытекли желеобразные мозги.