Лилии и гранат

Мягкий аромат эфирного масла наполнял простенькое помещение. Это была комната, предназначенная для трёх слуг поместья, однако одна из стоящих деревянных кроватей пустовала. Данное ложе использовалось для хранения немногочисленной одежды жителей каморки. Между ними находилась парочка прикроватных столиков, на которых медленно тлела восковая свеча. Стена закрывалась большим полипропиленовым ковром с тёмными и красными орнаментами, чтобы слуги не простудились в холодные зимние ночи. Более ничего в таком маленьком пространстве и не помещалось. Сюзанна медленно расчесывала волосы и раздумывала о том, с чем же ей предстоит столкнуться. Внутри поднимался вихрь из противоречий, тревожность нарастала с каждой секундой. Если выражаться по-современному — на душе "скребли кошки", неприятное ощущение заполнило всё нутро. Стоило бы уже ложиться спать, ведь несмотря на грядущую свадьбу, работу никто не отменял, и дел навалилось еще больше, чем обычно. Неудавшиеся приготовления ко сну были нарушены бестактным, настойчивым стуком в дверь. На лице у Сюзанны не отобразилось ни единой эмоции, даже банального страха — она точно знала, кто решится прийти сюда в столь поздний час. Алгоритм действий на подобные случаи прост: отложить расчёску, вздохнуть, подойти к двери и распахнуть её, впуская буйного гостя. — Бурбон, вы опять забыли, что являетесь полноправным жителем этой комнаты и имеете при себе ключи? — Сюзанна через силу улыбнулась той, кого назвала Бурбон. Ужасный запах перегара врезался в воздух, смешиваясь с ароматом масел, отчего добродетельница поморщилась и закрыла нос. Девушка перед ней оказалась нетрезвой до такого состояния, что в приличном обществе не нашлось бы ни единого слова, способного описать степень алкогольного опьянения данной особы. Спутанные чёрные волосы небрежно топорщились во все стороны, а маленькая белая прядь — деталь, что отличала Бурбон от остальных людей — прилипла к вспотевшему лбу. Снова послышался вздох, полный усталости и разочарования. Только глухой не прознал о тайной страсти её соседки к хорошей выпивке, — Ты выглядишь ещё более невменяемой, чем обычно… Ха, что ты! Кровать безнадежно скрипнула, уведомляя о появлении второго человека на ней. — Дорогуша, сегодня был срочный повод выпить! Ты бы сама ни одну чарку довлина вылакала, если бы попала в подобную ситуацию, — вторая служанка обняла подругу, уткнувшись носом ей в ключицу, — Но, конечно, я бы не дала тебе этого сделать, пока ты не станешь достаточно взрослой для алкоголя! — Ох, перестань! От тебя несёт так, словно ты от стада разъярённых буйволов убегала. Давай я помогу тебе обмыться для начала. — Уже наступил час покоя, нам нельзя выходить отсюда. — Мне всё равно! Я не смогу спать, пока рядом находится источник ужасного смрада. Никто не заметит нашего отсутствия. — Знаешь ли, любой рабо-отящий мужчина пахнет абсолютно так же. И это чудесно… — пьяница неосознанно поморщилась от своего же запаха, — Ох, чертовщина, всё же, твоё предложение звучит заманчивей… Захватив с собой ночные рубашки и полотенца, они скрытно прошли к купальне. Да, граф Филипп любезно предоставил им место для мытья, поскольку ненавидел грязь и вонь. Он рассуждал: "Пусть в городах и выливают помои прямиком на улицы, и простолюдины и дворяне пахнут одинаково плохо, я не позволю подобному случиться в своих владениях". Вода разогрелась до приемлемой температуры, бадья наполнилась до краёв. Вечерняя же прохлада немного отрезвила Бурбон, что вяло наносила на тело душистое мыло. В расслабленной обстановке служанки продолжили нелепый диалог. — И знаешь, что мне сказало это дурачьё? Да, я про Бадена говорю! Что, мол, в море отправится на целый год. И брата моего с собой прихватит. Помощник ему, чёрт возьми, нужен, — от агрессивного удара по деревянной поверхности вода расплескалась по полу, — А ведь жениться клялся на мне в ближайшие пару месяцев. Ненавижу тех, кто не сдерживает обещания! — Хэй, возьми себя в руки. Ты знала, что он моряк, в первую очередь — капитан. Ему необходимо в долгих рейдах быть, как бы тебе не хотелось обратного. — От этого мне не менее обидно становится, мог бы и подождать. Мы встречаемся три года, Сюзи, три! Как встретились на берегу, оба пьяные вусмерть, так и вместе с тех пор. В моём возрасте уже старой девой считают. — Это не так... — Ещё как! Это ты молодая, двадцать лет всего. И Сэм ещё. Из-за него наше маленькое производство идёт в гору. Как я без него буду? Подай полотенце, будь добра. — Держи. — Спасибо, милая. Не пойду провожать их завтра. Пусть катятся куда подальше, не моё это дело! В ответ — лёгкий кивок. Проходят безмолвные минуты. — И что, даже возражать не станешь? — Обижаешь. Я знаю тебя. Прощания ненавидишь больше всего на свете. — Именно. Все эти слёзы пустые ни к чему. Лучше работать буду, и то больше прока. И заканчивай уже пол вытирать, он высохнет к утру сам. Бурбон встрепетнулась. — Пойдем обратно лучше! Я забыла кое-что отдать. Темно. Повсюду царил мрак, ведь небо за короткое время оказалось затянуто тучами. Луна и звёзды не пробивались сквозь них и оставляли землю без какого-либо намёка на свет. Маленький огонёк от догорающей свечи потрескивал в абсолютной тишине поместья. Её нарушала лишь Бурбон, которая искала что-то у себя под матрасом. Сюзанна же в мыслях была в завтрашнем дне — работа, подготовка к свадьбе, отъезд Бадена и Сэма, невозможность увидеться с Фигаро… Столько непонятных дел, отнимающих время и силы, а был ли в них какой-то смысл? Что-то внутри подсказывало, что это всё ей не нужно. Наконец Бурбон вытащила то, что долго искала: красивую маленькую коробочку с атласной лентой. Сверкающая от ожидания пара глаз с любопытством глянула на подарок, приготовленный лучшей подругой на свете. По крайней мере, сейчас. Освободив предмет от лёгкой ткани, она заглянула внутрь. Среди кучки разноцветных бумажек, на самом дне, лежала белоснежная ракетница, обвитая стеблями и цветками граната. Недоумение, но при этом искреннее восхищение читалось на лице Сюзанны. Она не могла поверить в то, что ей вручили настолько неподходящую её святому образу вещицу. — Серьезно? Мне впервые подарили что-то такое опасное… Это точно не шутка? — служанка неуверенно взяла в руки пистолет и, немного осмелев, покрутила под строгим взглядом подруги. — Конечно! Но тебе стоит перестать её крутить, это не игрушка, — она выхватила из рук ракетницу и положила на место, — Граф думает, что ты маленькая и невинная кукла. А ты и не прочь притвориться ею! Однако, дорогуша, я знаю, что тебе очень нравится всё опасное и рискованное. Но я то знаю, что ты стремишься к свободе, к счастливому будущему. Шаг за шагом. И я хочу сделать свой небольшой вклад в исполнение твоих мечтаний. — …Спасибо? Я правда хотела услышать это хоть от кого-то, — слёзы радости появились на глазах цвета мёда диких пчёл, — Ха-ха, но почему тут всё в цветах? — Ты сомневаешься в моём вкусе? Всё же, это свадебный подарок, он должен быть практичным и прекрасным! И сочетаться с платьем. Не задавай глупеньких вопросов и забирай его себе, пригодится... У меня плохое предчувствие. Воспользуйся ей в случае опасности, — она зевнула. — О чём ты говоришь? Бурбон? Бурбон! Ответа не последовало. Собеседница крепко-крепко заснула, алкоголь растворился в крови и дал о себе знать. Сюзанна решила последовать её примеру. Девичий смех отозвался совсем близко. Сначала тихий, сливающийся с окружающей пустотой, а затем настолько звонкий, что уши начинало закладывать от этого звука. Когда Сюзанна ощутила на своей коже чьё-то дыхание и пальцы, скрытые под шероховатой тканью перчатки, она поняла, что всё это время слышала саму себя. Ей было так смешно от щекотки и одновременно плохо, бурные эмоции от прикосновений мгновенно перестали казаться приятными, на глазах выступили слёзы. Что происходит? Ответа не последовало. Неужели Бурбон решила разбудить служанку таким жестоким способом? Не было видно ничего, ни малейших очертаний. На секунду даже почудилось, что та ослепла и утратила всякую способность видеть. Но сдаваться никто не собирался. Собрав в кулак остаток сил, она оттолкнула от себя мучителя и протёрла глаза. Не помогло. Кругом всё еще было темно, что сильно раздражало. — Неприятно? Я знал, что тебе не понравится, — промурлыкал незнакомый голос. Довольно странно то, что он был низким даже для мужчины. Словно с ней говорил сам дьявол. — Кто вы такой? Убирайтесь! Это комната прислуги, — девушка попыталась слезть, но запуталась в мягком одеяле… Бонк! Звук падения был неожиданным, она не смогла рассчитать ширину ложе и, к своему ужасу, осознала, что кровать была не её. Та являлась крошечной, едва вмещающей в себе одного человека, а эта — огромной. Невеста выпрямилась и прижалась к холодной стене, всё ещё не видя ни малейшей тени, — Потрудитесь объясниться. — Забавно. Каждый раз, когда мой бойкий гранат волнуется, происходит нечто подобное. Неуклюжее. Я не устану смотреть на это. — Представьтесь! Вы ведёте себя непозволительно. — И что же я сделал? — Вы!.. Касались меня! И были слишком близко! — руки искали точку опоры, — Сами же сказали, что мне подобное не по нраву. — Если тебе не понравилось, почему же тогда не ударила меня и не попыталась лишить сознания? Я ведь знаю, что ты умеешь. Сражаешься не хуже наёмников. Ах, точно, забыл. Сейчас ты не в состоянии. Притворяешься слабой влюбленной дурочкой перед всеми? — Бесовщина! Идите к чёрту! Не понимаю, о чём вы говорите. — Мило. Посылаешь меня туда, откуда я и пришёл. Стоило проявить немного наглости, а ты уже сбрасываешь с себя маску чистоты и невинности? — тон его голоса похолодел, — Но твоё наказание состояло не в этом. Так каково осознавать, что твоё зрение находится под моим контролем? Вот и кара за непослушание. "Что он несёт? Это из-за него я ничего не вижу?" Это окончательно сбивало с толку. Значит, виной всему происходящему — он? Сюзанна была поражена, чёрт, даже обескуражена, но уж точно не растеряна. Нащупав в темноте нечто, напоминавшее канделябр, она схватила и прижала его к себе. За ней наблюдали не с интересом, нет, скорее из надобности, и ощущала бедняжка на себе прожигающий взгляд. Она закрыла веки и открыла их мгновение спустя, в ту же секунду все краски мира вернулись к ней и открыли картинку окружающей действительности. Служанка отшатнулась то ли от неожиданной боли в глазах и висках, то ли от молодого мужчины, стоявшего перед ней на расстоянии не более трёх сантиметров. Канделябр упал из ослабевших ручонок, потерявших хватку. Когда цветные пятна обрели целостность, глаза расширились от удивления. — М-мой лорд?.. — узнавание мелькнуло в сознании, когда показался ОН в одеяниях цвета крови. Его так и называли — человек в красном, поскольку никто не знал настоящего имени существа. Одежда на нём: шёлковая рубашка, градиентом переходящая из алого к темным цветам, ремни из настоящей дорогостоящей кожи, узкие, но тем не менее красивые брюки того же оттенка и высокие чёрные сапоги — всё это выдавало аристократическую наружность герцога. Были также и более мрачные детали во внешности, выдававшие монстра внутри, но девушка предпочла не обращать на них внимания. Да, большая дыра в груди, из которой сочилась странная тёмная субстанция, что вытекала и из глазниц, стали уже привычными для слуги, а светящиеся белоснежные бабочки на теле следовали за Сюзанной всюду, являлись некой надеждой, светом в мрачном царстве. Она хотела поклониться, показать покорность и верность. Однако должным образом поприветствовать повелителя не получилось, человек в красном прижал её обратно к стене, прикасаясь лишь руками внутри перчаток. Тем не менее, они стояли смехотворно близко и ощущали температурную разницу между ними. Лорд требовал молчания, и сам произносить что-либо не имел желания. Служанка дышала прерывисто, тяжело. До бесстыдства хотелось обнять его. Общие воспоминания разжигали в ней необъяснимую страсть и желание, довольно порочные для юной девы. От него же исходил истинный гнев на подопечную, не способный вырваться наружу целиком. — Я так недоволен тобой… Ты же знаешь, что я подарил тебе жизнь, маленький гранат, — Сюзанна еле слышала, о чём же он ей твердит. Рядом с ним та теряла рассудок, даже наличие жениха не спасало от странных мыслей в голове. Она тонула во взгляде бездонных светло-серых очей. Из его левого глаза вырастали белые-белые лозы и обвивались меж собой, а на крохотной лилии в центре, где должен быть зрачок, хлопала крылышками особенно прекрасная бабочка, — …На церемонии в честь дня рождения. — Я безмерно благодарна за полученную жизнь. — Вас было сотни, тысячи. Я выбрал среди вас всех тебя и ещё десятерых детей. А ты даже не слушаешь меня сейчас, правда? Так или иначе, ничего не произошло. Хоть лорд и был в ярости, он не мог быть не очарован ею. С самого её появления и по сей день любил этот гранат и с великим трудом отпустил подальше от себя. Девушка проводит рукою по лозам, проросшим сквозь тонкую рубашку. Тянется выше, чтобы погладить бледную щёку, но получает незамедлительный отказ от продолжения. Насколько бы это романтичным не казалось, он не мог разрешить ей делать всё, что заблагорассудится. — Нельзя меня трогать, кудряшка. Пускай мы во сне, для тебя всё равно это закончится плохо. Лорд шагнул назад, не давая исследовать себя дальше. — Я позволил себе слишком много, ведь мы в мире грёз. Глупо. Расстояние увеличилось. — Я не люблю то, что ты срываешь цветы. Не смей этого делать впредь, — он сделал ещё один шаг. — Не уходите. Останьтесь! Я ведь вновь забуду вас, если уйдёте! — Ночь так коротка, увы. — Прошу вас! — Просыпайся, Сюзанна. И больше не трогай гранат. До скорой встречи. Человек в красном грустно улыбнулся напоследок и исчез, оставив после себя сверкающих бабочек.