***
Когда на следующий день Антон всё-таки не появился в школе, подруга была уверена, что теряет рассудок. С горем пополам она отсидела два урока, но после не теряя ни минуты, быстро подделала справку о плохом самочувствии и сунула ее Кате в руки, поцеловав быстро в губы. Смирнова и пикнуть не успела, не то что рвануть следом за своей девушкой, и, когда наконец пришла в себя, решила оставить все на Полину, зная, что та обязательно бы посвятила ее в дела, если бы было необходимо. Морозова редко молчала, когда ей нужна была помощь, но если такие моменты выдавались, блондинка в итоге с понурой головой понимала, что она оказывает не помощь, а медвежью услугу. Так что, пусть и нервная, девушка осталась сидеть в классе. Тайга после холодных, суровых зим всегда одаривала своих обитателей знойными, жаркими днями в конце мая перед тем, как прохладный июнь вступал в силу. И сейчас Полина чувствовала этот нагретый воздух каждой клеткой своих лёгких. Она давно не ощущала такого жара на улице, поэтому сейчас ей, привыкшей к холоду, было намного тяжелее. Девушка влетела на участок Петровых, громко тарабаня в деревянную дверь. Но дом отвечал лишь мертвой тишиной. Полина ещё раз постучала, но уже куда настойчивее. Было ясно: если бы кто-то из семейства был дома, ей бы точно открыли. Значит там либо никого, либо один Антон, который точно не предупреждал о каких-то поездках в ближайшее время. Морозова ещё полчаса кружила около дома, стуча каждые пять минут, и даже успела прополоть одну из грядок от разросшихся колючих кустов мерзкого осота. Когда девушка осознала, что все попытки тщетны, она громко, с каплей надежды быть услышанной, крикнула: — Тош, если что-то случилось, ты только скажи! Мы же всегда поможем! Слова так и остались без ответа, и расстроенная Полина вернулась в школу, чтобы объяснить все Кате. Про то предсказание, которое она сделала в день признания, про то, что только сейчас она примерно поняла его значение, про то, что Антон совсем не помог понять, права девушка или нет. Она рассказала обо всех своих догадках, подозрениях и страхах, а Смирнова пообещала сходить к другу позже к вечеру, веря, что он наконец все расскажет, потому что вряд ли парень был дураком, который будет разбираться с серьезными проблемами самостоятельно.***
Антон и правда услышал слова Полины, но выйти и проповедаться не смог ни морально, ни физически. Все слёзы были выплаканы за ночь, а сейчас глаза просто покраснели и ужасно болели. Блондина съедала изнутри едкая мысль о его ничтожности, а тело ломило от пережитого стресса. Он и сам забыл, что чуть больше месяца назад кое-кто считал его «городской неженкой» и хотел где-то подловить. Под защитой Ромы, который сначала и правда провожал с довольно определённой целью, а потом это просто стало приятной привычкой, Петров совсем забылся насколько некоторые бывают злопамятными. Так и вчера, возвращаясь уже в потёмках домой, после прогулки наедине с собой, он точно не ожидал встретить компанию подозрительных парней. С его зрением и при плохом освещении улицы было сложно рассмотреть их лица, поэтому он не узнал никого из тех, кто как-то стоял за школьным углом. Да и голосов их он не слышал и, когда его окликнули, без задней мысли подошёл к компании. А то что было потом, хотелось забыть как страшный сон. Двое особо крепких парня подхватили его за руки с обеих сторон, пока главный обиженный сверкал лезвием охотничьего ножа в свете фонарей. Антон был уверен, что сейчас его пырнут и он проваляется в больнице месяц другой, а ещё хуже убьют. Но когда герой вдруг поддел лезвием край рубашки, в которой был парень, и повёл вверх, аккуратно распарывая пуговицы, у блондина сперло дыхание. Внутри он оглушал криком сам себя, но здесь, в реальности, не мог проронить ни слова. Рубашку быстро скинули, а по телу прошёлся неприятный мороз, вызванный не то страхом, не то холодом. Вслед за верхней одеждой полетели и разрезанные в нужных местах лёгкие летние брюки, после чего Петрова почти кинули на колени. Трясло неимоверно, и он уже надеялся, что на этом унижения закончатся, но главарь пьесы, передав кому-то в сторону нож, вдруг резко схватил Антона за волосы. Кожу на затылке начало жечь от такого натяжения, и парень не сразу услышал звук расстегивающейся молнии на ширинке. Глаза, выражавшие страх и отвращение, поднялись на того, кто сейчас водил по лицу блондина своим эрегированным органом. Видимо удовлетворившись такой реакцией, он махнул куда-то рукой, убирая член и застегивая джинсы, после чего Петрова грубо толкнули на ещё непрогретую землю и пару раз приложились ботинками. Как он добрался домой, Антон не помнил. Радовало, что семья опять уехала куда-то на пару дней, и ему не пришлось бы объяснять случившееся. Да и вряд ли он смог бы. Одна мысль об этом заставила его согнуться пополам над унитазом, опустошая желудок со скопившейся кислотой. Прежде чем упасть в кровать, он помылся несколько раз, а потом пытался стереть фантомные ощущения с лица, пользуясь древней жесткой мочалкой. В зеркале на него смотрел все тот же Антон, только с расстертыми почти в кровь щеками. Когда на пошатывающихся ногах он всё-таки дошёл до кровати и упал на неё, все то, что держалось внутри - разрушилось. Казалось, что слёзы просто не успевают за тем потоком боли, которая разрасталась внутри. Дышать было все труднее, а в голове промелькнула мысль задохнуться и вообще ничего не чувствовать. На подушке красовалось огромное мокрое пятно. «Грязно, так грязно» — ежесекундно проносилось в голове, и Антон понял, что без снотворных сегодня не заснёт. Ноги болели от ударов, но он всё-таки смог спуститься на кухню за таблетками. Когда в руке оказалась горсть не то что больше нужного, а способная погрузить в вечный сон, парень ужаснулся от самого себя. Неужели он готов из-за каких-то обиженных уродов навсегда попрощаться с жизнью? Эти крупицы разума заставили засунуть часть лекарства обратно в банку, убрав ее подальше. Всего через пару минут он уснул.***
Все на поляне будто наполнилось чернотой и холодом. Зелёный папоротник завял и стал точно покрытым дорожной пылью. Но проведя по растению пальцами, Антон понял, что это все теперь здесь такое серое. Никто не спешил выйти к нему, как было до этого, и парень опять расплакался, думая, что даже в сновидениях его больше не примут после случившегося унижения. Он встал, разглядывая чёрное озеро, и заворожённый двинулся к нему. Стоя по колено в воде уже какое-то время, блондин все думал: стоит ли ему нырять, но обернувшись назад и не увидев ничего, что могло бы остановить его, он продолжил идти в глубь. Ещё мгновенье и кто-то, рыча, вцепившись зубами, тащит его назад из воды. От такой силы Антон просто сделал пару шагов назад, а потом свалился, расплескав воду вокруг. Знакомый зверь смотрел на него зло, с укором, пытаясь отчитать за те мысли, что преследовали мальчишку. Волк пару раз утробно рыкнул для правдоподобности своего недовольства, а потом, схватив Петрова за ворот кофты, потащил из воды. Оказавшись полностью на траве, зверь принялся вылизывать лицо парня, смывая засохшие дорожки слез. Антон гладил волка по голове, когда из леса раздался чей-то вой, и животное, лизнув парня по носу на прощанье, рвануло в сторону шума. Блондин упал на землю спиной и закрыл глаза.***
С утра внутри ощущалась будто чёрная дыра. Ни желания есть, ни желания выпить даже воды не было, потому что парень был уверен, что ему вновь придётся бежать в ванную. Ещё хуже стало, когда он услышал настойчивый стук в дверь, а потом голос Полины. Как бы он вообще мог рассказать о таком? Говорить только о том, что его пару раз пнули, без подробностей? Тогда не ясна его такая реакция на случившееся. Сказать обо всем в деталях? А как потом смотреть в глаза девушкам? А Роме? Мысли о Пятифане совсем выбили из колеи, так что, выпив ещё снотворного, Антон опять лёг спать.***
Когда вечером опять раздался стук в дверь, а потом возмущённый голос Смирновой, блондин решил, что всё-таки надо успокоить подруг. Быстро натянув спортивные домашние штаны и кофту с длинным рукавом, чтобы не было видно синяков, которые расцвели по телу, Антон спустился по лестнице и открыл девушкам. Полина бросилась в объятья парню, пока Катя грозно хмурила брови и раздувала ноздри. — Тоша! Ну что случилось, ты почему молчал почти сутки! — тараторила Морозова, осматривая блондина. — Да там ничего серьезного, отсыпался просто, — Петров неловко улыбнулся и перевёл взгляд на Катю. — А после чего это ты отсыпался? — она захлопнула за собой дверь. — Вчера переохладился, боялся, что заболею, вот и не вылезал из кровати, — Антон уже и сам начинал верить в свою ложь, переводив взгляд с одной подруги на другую. Ещё час они просидели на кухне, пытаясь выведать точно ли вчера все хорошо закончилось, но девушки так и не заметили ничего странного в поведении Петрова. Полина решила, что просто переволновалась и навыдумывала себе лишнего, так что чмокнув парня на прощание в лоб, они ушли. Закрывая дверь, Антон поймал пронзительный взгляд Кати, но не подал виду, просто улыбнувшись себе под нос.***
Ромка со всех ног нёсся в школу, опаздывая из-за того, что самый ранний утренний автобус приходит в село только к девяти. У Антона совсем скоро день рождения, всего через пару дней, так что Пятифан искал подарок по всему городу. Он хоть и понимал, что раньше времени вручить то, что купил, не получится, но Петров точно все поймёт по горящим глазам парня и улыбнётся так, как умеет только он. Правда, не увидев того в классе, парень почувствовал, как по спине пробежал холодок. Катя с Полиной выглядели какими-то замученными и задумчивыми и, заметив Пятифана, как-то задержали на нем взгляд. — Это, привет, — Рома почесал затылок, — Антон где? Заболел опять? — Просто, он дома лежит, — Морозова потупила взгляд, — Ром, я не знаю, говорит, что с ним все нормально, просто перемёрз… — Скрывает он что-то, только кто сейчас это разузнает, — Смирнова тоже опустила глаза в пол и потёрла руки. На удивление всех Антон, чуть опоздав, появился к третьему уроку. Осунувшийся, с синяками под глазами и притворной улыбкой, подчёркивающей его нездоровое состояние. Он совсем забыл как притворяться, так что было слишком заметно, что он фальшивит. Пятифан задохнулся, увидев такую картину. Конечно, он что-то скрывал и что-то точно случилось в тот вечер, когда его не было в деревне, но как узнать об этом у блондина, если он не сказал подругам? На перемене Ромка привычно сел на свободный стул рядом с Антоном и поднял брови, когда тот вздрогнул от резкого звука. Пятифан уверен, что Петров уже давно привык к таким резким движениям друга и совершенно не пугался их. Он списал это на то, что парень просто не выспался, поэтому так странно отреагировал. Но когда Рома протянул руку, трогая Антона за волосы, а тот поднял глаза, наполненные страхом и презрением, быстро моргнул, прошептал: «Извини» и выбежал из кабинета, парень точно умер внутри. Всего за два дня, что его не было дома, Петров резко сменил мнение о нем? Или все же дела обстояли ещё хуже, чем предполагает Рома? Придя в себя, он подорвался вслед за другом, но пауза в пару минут заставила его только осматривать пустой коридор. Главным и единственным предположением было то, что Антон сейчас прячется в туалете, и чтобы не терять время, Пятифан бросился именно туда. Блондин и правда нашёлся там, за дверью одной из кабинок. Рома догадывался, что он мог там делать, потому что отчётливо слышал, как тот кашляет, но кашель этот не был похож на простудный. Парень подпер дверь в туалет своей спиной, чтобы Антон точно не сбежал и все объяснил. Петров вскоре появился, чуть подрагивающий и вытирающий рукой рот, но заметив Пятифана, опять натянул кривую улыбку и прошёл к раковине, чтобы умыться. — Так и будем в молчанку играть? — раздался грубоватый бас за спиной блондина, от чего он опять чуть не вздрогнул, но быстро взял себя в руки. — Ром, все в порядке, я просто переутомился, — для правдоподобности Петров даже попытался посмеяться, показывая безразличие к своему состоянию. Пятифан оттолкнулся от стены и перехватил Антона поперёк талии, вжимая в себя. Блондин натянулся как струна, потому что с одной стороны - вот он его Рома, волнуется и переживает, а с другой он не знал как брюнет отреагирует, если рассказать ему все в подробностях. Петров всё-таки немного расслабился в сильных руках: — Ром, правда, просто усталость навалилась, пару дней и я буду в норме, — даже сам Антон слабо в это верил, но главное, чтобы Рома принял все за чистую монету. Пятифан все ещё сомневался, но надеялся на благоразумие Петрова. Он сам обещал ему рассказывать обо всем, что могло причинить вред, чтобы не разбираться с этим в одиночку. Блондин погладил своими чересчур холодными пальцами ладони Ромы, как бы подтверждая мысли парня, и они оба вернулись в класс. Сегодня точно все шло против планов Пятифана, ведь после уроков его задержала учительница, а когда он смог вырваться из класса, наткнулся на Морозову, которая спешно объяснила ему, что Антон куда-то очень спешил и попросил передать, чтобы Ромка позвонил как только будет дома. Парень не смел ослушаться и набрал ему, как только добежал до собственного телефона. На том конце провода Петров разговаривал как обычно, и Рома даже успел забыть, в каком состоянии блондин ходил весь день. Больше всего настораживало то, как часто Антон упоминал о своей занятости весь сегодняшний день, и чтобы Пятифан даже не думал прийти в гости.***
Из-за того, что блондин явно переборщил со снотворным в предыдущие дни, сейчас сна не было ни в одном глазу. Время клонилось к двенадцати, а в небе висела полная яркая луна, освещая округу, когда он решил выйти проветриться на крыльцо. Возможно, майский ветер поможет справиться с гадкими мыслями. Антон вдыхал запах леса, когда услышал странный шум со стороны калитки. Он повернулся и побледнел словно та луна, что сейчас была на небе. Знакомая компания терлась около его дома, выжидая чего-то, и Петров собирался незаметно спрятаться в доме, но половицы крыльца скрипнули слишком громко. Парни, до этого лишь тихо перешептываясь, начали свистеть и улюлюкать, а затем перелазить через невысокий деревянный забор. Антон забежал в дом, забывая куда кинул ключи, чтобы закрыться изнутри. И, найдя их на кухне, уже бежал обратно в коридор, когда к его ужасу внутрь вошли названные гости. — Что стыдно перед Пятифаном, раз целый день прошёл, а он нам и слова не сказал? — знакомое лицо растянулось в мерзкой ухмылке, пока Антон пятился к стене, ища где бы спрятаться. Он уже рванул в родительскую спальню, но его как котёнка поймали за шкирку, кидая на пол. — Да куда ж ты убежишь теперь? Сам дал зелёный свет на все, когда своего же защитничка испугался. Парень сел на бёдра Петрова, не давая ему возможности сбежать. Антон пытался вырваться, бил руками во все стороны, но только усугубил ситуацию, потому что теперь его с обеих сторон держали те же его друзья, что и в прошлый раз. Сняв с него футболку, он запихнул ее в рот блондина, чтобы тот не смог позвать на помощь, если всё-таки соберётся с мыслями. Виновник происходящего начал спускаться вдоль ног, параллельно снимая домашние шорты и боксеры блондина. Рыдающий Антон зажмурил глаза, пока грубые, неприятно горячие, мозолистые руки оглаживали его бледные бёдра. — А че за реакция? Хочешь сказать, что Пятифану ты свой зад не подставлял? Он сжал до синяков кожу и продолжил свои неприятные ласки. Позади раздался мерзкий смех от тех, кто держали парня, а Антон почувствовал, как к внутренней стороне бедра прикоснулось что-то мокрое. Он приоткрыл глаза, видя как наливается кровью засос, который ему оставили, но тут же пожалел об этом, потому что не мог перестать следить за движениями, вызывающими панику. Все было точно как тогда. Парень расстегнул ширинку, вытаскивая то, что Петров надеялся никогда больше в жизни не увидеть, и проводя органом между ягодиц. Антон сжал зубами футболку, готовясь к худшему, когда входная дверь с грохотом отворилась, а на пороге появился взъерошенный Рома. Переволновавшись, блондин потерял сознание.***
Пятифан ворочался уже второй час в кровати из-за переживаний о Петрове. Звонить было как минимум не культурно, вдруг он бы кого-нибудь разбудил. Прижав голову подушкой к кровати, Рома наконец начал засыпать, но не прошло и пяти минут, как он почувствовал прилив бодрости и волнения. Те минуты, что он успел провести в дреме, перед ним появился разозленный волк с шерстью дыбом, который чуть не бросился на него. Решив, что нет ничего страшного в том, чтобы проверить как там Антон, Рома быстро собрался и выбежал из дома. Картина, представшая перед ним, выбила весь воздух из лёгких. Он и подумать не мог, что услышав незнакомый мужской смех из дома Петровых, увидит такое. Пятифан поймал взгляд Антона, перед тем как блондин закрыл глаза и свалился без сил. Рома, не переставая, бил по лицу того, кто смел так обращаться с другом. Неправильный удар, и, возможно, герой бы никогда не поднялся живым. — Ты, сука, в прошлый раз не понял? Какой раз вы с ним это делаете? Не первый же, блять? Не первый, сука? — кричал отчаявшийся Пятифан. Он был готов убить знакомого, но сзади его за шею обхватили ледяные дрожащие руки: — Ром, хватит, пожалуйста, — Антон не отпускал друга, шепча срывающимся голосом в темную макушку. Пятифан без слов развернулся, подхватывая Петрова на руки и поднимая в его комнату. Пообещав, что скоро вернётся, он прошел вниз, чтобы закончить начатое. Что делать с тремя бездыханными телами, идей не было, поэтому Рома решил просто кинуть тех в лесу, чтобы когда они пришли в себя, плутали там ещё какое-то время. Так он в итоге и поступил, вернувшись только через час в комнату к Антону. Тот лежал, вжавшись головой в подушку и тихо всхлипывая. Пятифан присел с краю, боясь сделать лишнее движение, но все равно погладил через одеяло плечо блондина. — Пожалуйста, Тош, мы же не сможем со всем справиться если ты будешь просто молчать, — у Ромы начал дрожать голос, представляя, что могло случиться за эти дни. Антон повернулся и лёг так, чтобы его голова оказалась на ногах Пятифана. Шатен начал гладить Петрова по волосам, пока он на удивление выражал умиротворение и спокойствие. — Все в порядке, он ничего не сделал, — блондин приподнял одеяло, рассматривая своё тело, чтобы убедиться в собственных словах. Рома все это время не замечал, что Антон был полностью обнаженный, и чтобы не смущать ни его, ни себя, стянул футболку и протянул ее парню. Петров накинул чужую одежду, счастливо улыбаясь, будто ничего произошедшего до этого не было, а сейчас они просто лежали разговаривали с Пятифаном. — Оставайся на ночь, я без тебя не усну. Рома прижимал к себе Антона, который уснул почти сразу, согретый в его объятиях, а сам засыпал, думая, как теперь разбираться с этими мудаками.***
Проснулся Пятифан от того, что под боком не оказалось вечно холодного тела. Он тихо встал и пошёл на поиски Петрова, который нашёлся на кухне. Антон что-то напевал себе под нос, жаря яичницу, пока на столе было уже две кружки чая. Рома сел за стол, отпивая из чашки и наблюдая за поведением блондина. Парень поставил перед ним тарелку с завтраком, не показывая каких-либо эмоций, приступая к еде, откусил кусочек хлеба, а потом, ласково улыбаясь, произнёс: — Нам нужно перестать общаться. Пятифан посмотрел на Антона, взгляд которого был опущен в стол, а с лица не слезала улыбка, и, не найдясь ответа на такое, быстро выбежал из его дома, не успев увидеть, как Петров разрыдался, пряча лицо в своих руках.