****
Прошло уже два месяца жизни учеников класса 77-В на тропическом острове. Никакой убийственной игры не произошло, ребята просто жили в своё удовольствие. А кто-то почти месяц пытался разобраться в себе и своих чувствах, как сначала думал Казуичи, обращённых к Сонии. Но спустя бессоные ночи и дни в раздумиях до механика наконец дошла, очевидная для других и отрицаемая им самим, истина. Он не любит Сонию Было сложно принять это, а ещё сложнее было принять то, что он поступал по отношению к Невермайнд отвратительно. Неуместные комплименты, навязчивость, постоянные приследования, да даже Юн Бум мог бы позавидовать мастерству сталкинга Казуичи, ведь в отличие от него, розоволосый смог пробраться в домик блондинки, при чём не раз, и не попасться. Каким же он был навязчивым и мерзким...как противно и больно осознавать и принимать это. Да, он извинился, да он больше так не поступает, но ненависть к такому себе никуда не делась. А ко всему прочему до Соды дошло ещё кое-что... Он снова влюбился И влюбился не в созданную собой фантазию. Он влюбился в характер, в странную манеру речи и внешность, в внутреннее одиночество и скрытую, будто, подо льдом нежность и заботу к другим, в частности животным. Гандам Танака Это имя не давало механику покоя. Любое упоминание животновода отдавалось в теле Казуичи теплом и дрожью. Как только Гандам появлялся в поле зрения розовых глаз, их обладатель начинал глупо улыбаться, краснеть и ужасно нервничать, настолько, что даже не мог нормально составлять предложения. Конечно, многие это заметили. Нужно быть слепым, чтобы не заметить реакцию механика, как только рядом ступает нога Танаки. Мало того, что он становился не годным на разговор, так ещё и быстро уходил к себе, запирая дом и хлопая дверью с такой силой, что, казалось, она слетит с петель Сбегая, человека ты не разлюбишь****
Сегодня на редкость холодный день. Разве на тропическом острове может быть холодно? Тут, наверное, все позавидывали Гандаму и тому, что тот одет теплее других. Холодный морской ветер всё не унимался, проникая, казалось, не только под одежду, но и под кожу в целом. Промораживало до костей, благо, хоть, небо и было пасмурным, но дождь не предвещало. Иначе, было бы ещё хуже, а ведь дома сидеть скучно, приходится морозить задницу, но общаться с другими на улице, гуляя по островам. Казуичи, что был восприимчивее всех к изменениям температуры, страдал больше всех. Слоняясь с острова на остров, борясь с дрожью во всём теле, парень избегал почти всех. Ему хотелось побыть одному. Просто посидеть в парке и пойти домой. В этом ведь нет ничего такого? Ложь. Ему просто нужно отвлечься Месяц далеко не март, да и Сода на кота не смахивает, но грязные мысли всё не покидали розовласую голову. С самого утра всё пошло не так. Казуичи проснулся от мокрого сна, упал с кровати, а отголоски возбуждения никуда не уходили. Холодный душ помог, но лишь на немного. Мысли о Танаке вновь напомнили о сне, снова наполнили голову неправильными мыслями. Погода, на удивление, помогала. Хотя бы на немного, но становилось легче.****
Казуичи сел на лавку и откинулся на неё, запрокинув голову и шумно выдохнув. Было ужасно холодно, но не менее ужасно было и от собственных мыслей. Благо, хотя бы Гандам на глаза не попадался, ну или пока не попадался... --смертный, всем известно как плохо ты переносишь перепады температур, так почему же сейчас, ты, не в своей обители? -- прямо перед ним, стоял Гандам. Будто насланное проклятье, он возник перед и без того страдающим от него механиком. Страдальчески простонав, парень проклинал тот день, в который осознал свою влюблённость к этому странному парню в шарфе Шарф Этот тёмно-малиновый шарф ещё с самой их первой встречи привлёк внимание Казуичи. Такой мягкий на вид и, наверное, пахнет им.. Сода хотел укутаться в него, вдыхая сладкий запах ежевики, мяты и хомяков. Он хотел спать в обнимку не только с шарфом, но и его обладателем, жаль, это были лишь несбыточные мечты, ну или пока несбыточные мечты. --Гандам, не лезь ко мне..иди куда шёл. Чё ты докапался? -- сохранять спокойствие и невозмутимость было трудно, голос слегка дрожал, но это можно было списать на холод, как от части и было. --я не могу проигнорировать твоего принебрежения своим здоровьем, острозубый. Если ты заболеешь, исцеляющей смертной прийдётся лечить тебя, неужели ты хочешь проводить дни в больнице в дали от своих так называемых друзей? Он волнуется? Возможно.. --почему тебя это так завол.. -- механик не успел закончить, как ощутил мягкое и окутывающее тепло на шее. В нос ударяет тот самый сладкий запах. Щёки моментально покраснели, а дыхание участилось. У него на шее тот самый тёмно-малиновый шарф Осознание прорубило в голове огромную дыру в которую, словно, любопытные кошки полезли грязные мысли, что не отпугнуть холодом..нужно что-то другое.. Ему нужно уходить --как только боги сжалятся и вернут тепло, ты вернёшь мне мою вещь, ты понял меня, повелитель механизмов? -- от серьёзного тона брюнета и пронзающего взгляда, буквально смотрящего сквозь, спирало дыхание и кружило голову. --я..а..да я..хорошо, я отдам..а..мне п..пора! -- слова давались с трудом, умение говорить снова покинуло Казуичи. Быстро вскочив с лавки, парень чуть не сбив животновода с ног сбежал к себе, сжимая в руке мягкий материал шарфа и утыкаясь в него носом. Вдыхал Сода глубоко, так что кружилась голова и путались ноги. Пару раз чуть не упав, розоволосый с горем пополам добежал до домика и заперся, ну, или ему так казалось. Эрекция неприятно тёрлась от ткань, помутняя и без того пьяное сознание. Всё тело горело и дрожало одновременно. Лёгкие полностью заполнил запах Гандама. Только он. Только он сейчас терроризировал сознание и тело механика. С большим трудом расстегнув комбенизон, Сода стянул его и небрежно кинул на пол, такая же участь ждала и нижнее бельё. Розоволосый остался лишь в майке и шарфе, упиваясь, удушая себя чужим запахом. Закрыв глаза, Сода полностью отдался своим фантазиям. От соприкосновения с прохладным воздухом в комнате, член дёрнулся, вырывая из уст Казуичи сдавленный скулёж. Закусив губу, розоволосый, наконец, прикоснулся к себе. Сдвинув крайную плоть, механик помассировал набухшую головку большим пальцем и глухо простонал. Распеределив по небольшому стволу, огромное колличество выделевшейся естественной смазки, Сода сделал первое возвратно-поступательное движение. Прекрасно работающая фантазия уже давно поставила чужую руку вместо своей, давая лишь большее удовлетворение, так жаждущему этого телу. Темп всего за несколько минут стал слишком резким и быстрым. Для многих он мог показаться болезненным, но не для Соды, пускай он ужасно чувствительный, от собственной грубости становится только лучше. Ведь в фантазиях эта грубость чужая. Пускай, дыхание и было сбитым и ужасно неровным, это не мешало Казуичи и дальше давится чужим запахом, выстанывая чужое имя. Гандам. Гандам. Гандам. Механик повторял это имя как мантру, упиваясь собственными грязными фантазиями. Не сдержав веса своего тела, розоволосый упал на спину. В голове возник новый вариант принесения себе удовольствия. Смачив слюной дрожащие от перевозбуждения пальцы свободной руки, Казуичи осторожно и слегка боязливо скользнул в ложбинку между упругими ягодицами, проникая сразу двумя пальцами внутрь. Сдавленный скулёж перебивался стонами от движения руки на пульсирующем органе, что так жаждал разрядки. Движения пальцев внутри и руки на члене, как бы Сода не старался одновременными сделать не мог, от этого лишь сильнее кружило голову. Слюны было слишком много, парень ею давился, но и не думал останавливаться. Слишком хорошо Внутри было уже три пальца, что также грубо расстягивали мышци и давили, на недавно найденную простату. На весь домик разносились хлюпающие звуки, скулёж и стоны. Последние грубые движения на члене и Казуичи обильно кончает, громко высстанывая имя животновода и пачкая его шарф в белёсой жидкости. Вытащив пальцы из пульсирующего ануса, Сода не открывая глаз, тяжело дышал, хоть немного пытаясь восстановить дыхание. Дверь тихо скрипнула. Кто-то вошёл. Но розоволосый этого не слышал, весь незначительный шум перебивало громкое дыхание, пока со стороны не раздался знакомый, басистый голос обладателя запачканного шарфа: -Казуичи..шарф тебе был дан не для этого