мне никто не поверит.

как же они…догадались? и кто же этот одноклассник, кто догадался первым? и почему рантаро подтвердил его мнение? неужели, другим очень хорошо видно то, что я не такой, каким я себя выдаю… мне нужно сейчас решить, что же я буду завтра говорить. но что я им скажу? как я буду смотреть им в лицо? ни одной идеи в голову мне так и не пришло. мне было невероятно интересно, что же рантаро скажет мне и обо мне. интересно, примет ли он меня? будет ли общаться со мной? я тяжело вздохнул от этих раздумий и отложил телефон, закрыл глаза и заснул. в 7:30 я проснулся от громкого будильника на моем телефоне. мне так не хотелось вставать, я чувствовал себя очень усталым и невыспавшимся. через минут пять я кое-как встал с кровати и медленно пошёл на кухню, взяв телефон с собой. когда я завтракал и смотрел уведомления в телефоне, я вспомнил, что сегодня мне нужно будет поговорить с рантаро. для меня было очень важно правильно ему все объяснить. я посидел минут пять в раздумьях, просто ничего не делая, но пришло время собираться и выходить, поэтому я встал из-за стола. сегодня первое марта. началась весна-мое любимое время года. помню, что прошлой весной я очень сильно увлекался данганронпой. такое время классное было… а вот сейчас я с радостью вспоминаю это и даже хочу опять вступить в фандом. на улице было тепло-примерно 5 градусов. ветра не было, также было солнечно. я был одет в чёрное пальто. шёл я без шапки, потому что мне было не холодно. я доехал до школы как обычно, но я чуть не опоздал. в итоге я зашёл в класс за несколько секунд до звонка, поэтому мы с рантаро успели только переглянуться, так как мы сидели далеко друг от друга. он слегка мне улыбнулся, и урок начался. перемена. я устало посмотрел вокруг. рантаро уже подходил ко мне. —привет, кокичи! —хаха, привет, рантаро! ты не против, если мы обсудим тему, о которой ты написал мне вчера вечером, не в школе? например, давай пойдём гулять после школы? тебе разрешат? —да, давай! мне разрешат, так как я уже хотел погулять после школы один, поэтому предупредил родителей. а тебя отпустят? —а у меня мама сегодня утром уехала на четыре дня в командировку, и я дома один. так что без проблем. —ааа, везёт же! тогда куда пойдём гулять? —а давай в центр рванём? —го! вот мы и договорились. я сел за парту, потому что было нечего делать. сайхара сидел в наушниках, уткнувшись в телефон. я тоже взял телефон и одел наушники. так и прошли перемены одна за другой. я все думал, кто же первый догадался о том, что я живу не так классно, как всем рассказывал. «так…миу ирума вряд ли бы это сказала. она же обзывает меня, да и ей как-то пофиг. тем более она скорее всего думает, что я не обижаюсь. шуичи не мог этого сделать тоже, так как почти не общается с рантаро. да он в принципе не общается ни с кем особо, к сожалению. киибо вообще вряд ли способен на то, чтобы так сильно понимать. несмотря на то, что он говорил о том, что он такой же, как обычный человек, но я не верю. хотелось бы конечно поверить, но все как-то правда не верится. блин! как же все сложно. да это просто нереально опознать того, кто додумался о моем состоянии и рассказал об этом рантаро!» уроки закончились. мы с рантаро вместе покинули здание школы и направились к метро. никто из нас не пытался начать разговор. такое впечатление, что между нами стояла вековая тишина. а что, собственно говорить? мне было как-то страшно начинать разговор. но раз уж так, тем более я и есть причина прогулки, я решил начать разговор первым. —в общем…по поводу меня. —а, да! я уж думал, что ты забыл про эту тему. я понимаю, что тебе может быть стыдно, некомфортно, страшно, непривычно, ты можешь испытывать недоверие и так далее. ничего страшного а этом нет, потому что я понимаю твоё положение, понимаю, что я не близкий тебе человек, и это меня никак не расстраивает, это абсолютно нормально! все хорошо. если будет тема, на которую не хочешь говорить, так и скажи, мы не будем ее обсуждать. хорошо? рантаро слегка улыбнулся, кажется, что наигранно, так как на его лице было видно какое-то сочувствие. --да, договорились, я понял. спасибо тебе за то, что думаешь о последствиях. в общем…а как начинать-то? что рассказать? я и вправду не очень понимал, что рассказывать. мне было страшно, почему-то. —ну…для начала, скажи, оказались ли правдой мои предположения? я слегка нервно усмехнулся. —да, это правда. рантаро, услышав это, сделал задумчивое и немного напряженное лицо и посмотрел куда-то. —но…почему? это «почему» прозвучало так растерянно и грустно, так по-дружески, с сочувствием. —раньше все было неплохо, в принципе. жил я классно. ходил со своим единственным другом гулять, радовался жизни. играл в данганронпу, так был увлечён этой игрой, она поднимала мне настроение, да и сейчас тоже немного. были, конечно, грустные моменты в моей жизни, и я уже тогда умудрялся скрывать свои эмоции ото всех, кроме моего друга, которому я доверял. я понимал, что в скором времени меня уже не будут воспринимать всерьёз, потому что я буду просто вести себя, как какой-нибудь клоун класса. так все и вышло. но тогда я мог это принять, потерпеть. в школе я никогда не чувствовал себя защищённым, никогда не чувствовал поддержки с чьей-то стороны. смех как защитная реакция, маска с пофигизмом являются моими козырями, чтобы просто скрыть свою ничтожность, неуверенность, грусть, обиду, агрессию, безысходность. но три месяца назад произошла трагедия для меня, которая в десятки раз усугубила моё положение. я не хочу возвращаться к этой ситуации в подробностях, потому что для меня это как ещё один укол ножом в душу. расскажу вкратце. мой друг погиб в автокатастрофе на моих глазах. рантаро чуть ли не вскрикнул от удивления, даже скорее от страха. он остановился, окаменел. он стоял в одном положении, смотря в даль, и молчал, пытаясь осознать сказанные мной слова. —я не желаю продолжать эту историю. просто хочу сказать, что я все ещё не могу отойти от этого. после данной трагедии я не живу, как жил раньше. я не могу жить нормально. мне ужасно плохо, и я скрывал это все время. но, увы, в этот раз мне не удалось. извини пожалуйста. рантаро смотрел в пол. он не мог ничего сказать. мы стояли в тишине где-то минуты три. я начал вспоминать смерть хаджиме. все внутри меня сжималось, и слеза произвольно скользнула по щеке. я слышу, как кто-то плачет. я обернулся. рантаро. он плачет…? —почему…почему. просто почему. ты…почему ты держишь все в себе. за что…за что тебе все это. я просто…осознаю…понимаю, что было у тебя в душе…когда ты так беззаботно улыбался, смеялся. тебе хватило сил так качественно скрыть это. зачем…почему ты это делал…тебе ведь было ещё больнее. кокичи ома-шутник класса…оказался травмированным и измотанным, беспомощным человеком…боже. мне очень жаль, что все так вышло. я даже больше не знаю, что сказать, как поддержать, потому что я никогда этого не делал по отношению к тебе, ведь тебе этого «вовсе было не нужно». я так хочу помочь тебе, но как помочь? —пойдём, рантаро. поговорим по пути. рантаро был какой-то не свой. как будто вышел с показа какого-то супер грустного фильма. мы зашли в метро, сели в поезд. я долго думал, что сказать. и вдруг я вспомнил. —рантаро, а кто был тот человек, который догадался о моем душевном состоянии? кто сказал тебе это?