Класс Превосходства: Альтернативная Версия — Спокойная Жизнь

— Мы можем просто… остановиться? — отчетливый голос Хираты заставил всех перевести на него взгляды. — Хирата-кун… что ты имеешь в виду? — спросила Хорикита. — Это слишком жестоко. Мы не должны так на кого-то давить. Суровое выражение лица Хорикиты смягчилось, когда она посмотрела на лицо Хираты, полное горя, страдания и сопротивления. — Ты неправильно понял, Хирата-кун. Мы ни на кого не давим. Мы просто пытаемся заставить Миямото-куна понять, что он должен нести ответственность за свои действия. — Ответственность…? Имеем ли мы вообще право судить? — Нет… но школа наказывает его. Цель этого разговора не в том, чтобы исключить Миямото-куна, а в том, чтобы спасти Мори-сан. Каждый из нас просто хочет, чтобы это произошло. Нравится это классу или нет, школа в конечном итоге решит исключить Миямото. Но в это дело втянута и Мори, а Кикути просто хочет, чтобы все в классе спасли ее. Хирата уже знал это, но по какой-то причине он не мог просто принять это. — Но все же… Хорикита подошла к нему и сказала что-то, что мог слышать только он. Глаза Хираты широко раскрылись, он отчаянно пытался взять себя в руки. — Могу ли я доверять тебе…? — спросил он. — Да, пожалуйста, доверься мне. Ответ Хорикиты был лишен расчета. Хирата видел это яснее, чем кто-либо другой. И поэтому он кивнул и оставил все как есть. Увидев это, наши одноклассники, которые, вероятно, почувствовали легкий намек на сомнение по отношению к Хориките, почувствовали облегчение. С самого начала года единственным, кто объединял этот класс, был не кто иной, как Хирата Йоске. Если он решил доверять Хориките, они также должны поверить в нее. — Тск, это просто смешно. Миямото крепче сжал свои вещи, прежде чем выйти из комнаты. — Эй, Соши, подожди! Его друзья немедленно побежали за ним. И на этом обсуждение в классе, наконец, закончилось. Честно говоря, я просто хотел пообедать, чтобы потом пойти домой и поспать. Разговоры о ситуации продолжались до самого конца дня в групповом чате класса. Однако никто из наших одноклассников не смог выяснить истинную правду. Легко указывать пальцем на того, кто несет ответственность, но без фактических доказательств это просто пустые слова. Шинохара, в частности, подверглась пристальному изучению многих девушек, потому что она оставалась относительно молчаливой на протяжении всего мероприятия. Ей удалось выкрутиться, сказав, что она не хотела говорить ничего бесполезного. Но, учитывая ее недавнюю близость к Ике, вполне понятно, что она пассивно действует против него или его группы в подобных серьезных ситуациях. И переход на их сторону — еще более опасный вариант для нее, учитывая, как Каруизава и другие девочки воспримут это. Также был Хирата. Все могли видеть, что он читал все сообщения группового чата, но не участвовал в обсуждении. Некоторые ученики иногда расспрашивали его, но даже если его ответ был нормальным, обычно разговор на этом кончался. Тем не менее, все были рады видеть, что он вернулся к нормальной жизни. Даже я был удивлен, каким он был в классе. Мы подходили ко второму и последнему дню экзамена с грузом исключенного одноклассника на плечах. Это можно было увидеть на лице каждого ученика класса. — Всем доброе утро, — Хирата поприветствовал всех как обычно. Очевидно, он понимал ситуацию, поэтому не улыбался. — Доброе утро, Йоске-кун. Ты готов к экзамену? — Каруизава прижалась к нему со своей классической улыбкой. — Это он должен спрашивать тебя об этом, Кей-чан, — поддразнила Мацушита. — Извини, но я не такая умная, как ты, Чиаки-чан. Хотя я более очаровательна. Верно, Йоске-кун~? Их подшучивание начало ослаблять тяжелое напряжение в классе. Мацушита и Каруизава много общались с начала учебы, обычно с Мори. Тем не менее, Мацушита не считала Каруизаву близким другом, учитывая ее властное отношение. Только после экзамена на острове они стали по-настоящему близкими друзьями. В другой части класса Хорикита разговаривала с Мори и Кикути. Даже с того места, где я находился, все выглядело ясно — беспокойство Хорикиты, жесткая улыбка Мори и беззаботность Кикути. — Доброе утро, Киётака-кун, — Кикё вошла в класс и поприветствовала меня слабой улыбкой. Как и ожидалось, она действовала так же, как и Хирата. Их способность читать обстановку в комнате уже была на высшем уровне, но то, как они могли идеально реагировать на то, что требовалось, было идеальным… или, может быть, это я такой странный, потому что считаю это удивительным. — Доброе утро, Кикё. Тем временем большинство других наших одноклассников сосредоточились на просмотре учебных материалов. Когда начались экзамены, звук карандашей и ластиков, казался намного громче, чем должен был быть. В конце концов, заключительный экзамен второго семестра, наконец, закончился, о чем возвестил звонок об окончании занятий. — Итак, давайте рассмотрим вчерашний вопрос, — Чабашира-сенсей аккуратно разложила стопку тестовых работ с ответами на подиуме. Экзамен по перетасовке бумаги закончился, и теперь нам нужно было закончить дело Миямото. Раздвижная дверь открылась, и внутрь вошел Миямото, одетый в школьную форму. Его лицо было таким же, как обычно, но выглядел он намного спокойнее, чем вчера. Похоже, он смирился со своим исключением. Сначала Хирата пристально смотрел на него, но в конце концов его взгляд смягчился. Увидев Миямото, он тоже, наконец, смирился с тем, что будет происходить. — Школа приняла решение. Миямото Соши будет исключен за списывание, и из-за правил экзамена по перетасовке бумаг его партнер Мори Нене также будет исключена. — Чабашира-сенсей, мы хотели бы спасти Мори-сан от исключения, — Хорикита встала. — Вам придется заплатить 20 миллионов личных очков. Хорикита подошла к Чабашире-сенсей. Со звуковым сигналом транзакция была завершена. — Я получила 20 миллионов личных очков от Хорикиты Сузуне из класса А. Благодаря этому Мори Нене не будет исключена. Мори наблюдал за всем этим со слезами на глазах. 20 миллионов баллов — это много, и из-за этого решения наш классный банк потерял более 97% того, что было. Однако Мори ни в чем этом не была виновата. Я уверена, что никто в классе не стал бы обвинять ее за то, что произошло, но она неизбежно будет чувствовать некоторую вину. — Согласно правилам, в случае, если ученик был спасен от такого рода отчисления, ему нужно было бы набрать половину минимального общего балла, необходимого для каждой пары. В этом случае Мори нужно было бы набрать в общей сложности не менее 346 баллов. Мори кивнула. Основываясь на данных Хорикиты по пробному тесту, Мори легко набрала 600 баллов. 346 баллов — это немного для нее. — Миямото, у тебя есть какие-нибудь последние слова для своего класса? — спросила Чабашира-сенсей. — Поскольку я здесь в последний раз, я хотел, по крайней мере, попрощаться. Мое решение встать на сторону Рьюена не было личным, но факт в том, что из-за моих планов класс упадет еще быстрее. И поскольку Мори была всего лишь несчастным случаем, вполне естественно, что ее спасли, — Миямото говорил спокойно, прежде чем отвернуться от нас. — Я все еще придерживаюсь того, что сказал вчера, так что вам, ребята, самое время открыть глаза. Прощайте. — Отправляйтесь на преподавательский факультет, Миямото. Мы завершим процесс там, прежде чем вы покинете школу, — сказала Чабашира-сенсей, повернувшись к нам лицом. — Вы все свободны. Никто из нас не улыбнулся даже после того, как Миямото вышел из комнаты. Из-за его исключения наш класс потеряет 300 баллов. После того, как это вступит в силу в следующем месяце, наше понижение будет неизбежным. И более того, его слова глубоко врезались в умы наших одноклассников. Ике, Ямаучи и Хондо ушли провожать Миямото, в то время как остальная часть класса отправилась по домам. На сегодняшний день в классе А осталось всего 39 учеников. В тот вечер мне позвонил Хирата. Он сказал, что хочет поговорить. После того, как я закончил мыть посуду после ужина, я отправил ему сообщение, что он может прийти ко мне в комнату. Прошло совсем немного времени, прежде чем я услышал стук в свою дверь. — Добрый вечер, Аянокоджи-кун… извини, что навязываюсь тебе таким образом. — Все в порядке. Экзамены закончились. Мы свободны настолько, насколько это возможно. На самом деле, я хотел поскорее лечь спать, но мне также любопытно, что скажет Хирата. Мы вдвоем сидели друг напротив друга в обеденной зоне. — Итак, о чем ты хотел поговорить? — Это из-за… Миямото-куна… — Ты действительно казался довольно потрясенным… даже больше, чем любой из наших одноклассников. — Да… мне жаль… мне просто невыносимо видеть, как кого-то вот так изолируют. — Миямото предал нас, и его исключили после того, как он не смог доказать свою невиновность. Логически рассуждая, ты должен был встать на сторону класса, когда они отчитывали его. — Но… — Но ты не можешь. Это как-то связано с твоим прошлым, верно? С тем, почему ты хочешь спасти абсолютно каждого. Хирата был не просто парнем, который хотел помогать людям. Его идеалы не ограничивались его друзьями и одноклассниками. Главная причина, по которой он доверил дело Каруизавы мне, заключалась в том, что он не хотел выступать против даже такого человека, как Манабе. Его заботу о других можно было охарактеризовать только как патологическую. Это было ненормально. — Ну, я как-то говорил тебе, что собираюсь рассказать об этом… — Хирата опустил взгляд и криво улыбнулся. — Если сейчас подходящее время, то я весь во внимании. Он кивнул в ответ. — Видишь ли, до моего второго года в средней школе я ничем особо не выделялся. Можно сказать, я был никем. — Ты? В это трудно поверить. — Ну, у меня действительно были друзья. У меня был один друг с самого. Его звали Сугимура. Мы учились в одном классе шесть лет, на протяжении всей начальной школы. Мы были соседями, поэтому каждый день ходили в школу вместе. Хирата говорил так, словно вспоминал какое-то мимолетное воспоминание. — Когда мы перешли в среднюю школу, нас впервые распределили по разным классам. Сначала мы продолжали ходить в школу вместе, как и всегда. Но постепенно мы стали видеться все реже и реже. Я начал общаться с другими парнями из моего нового класса. Эта история, наверное, звучит достаточно нормально. — Да. Это совершенно нормально — заводить новых друзей в новой обстановке. Я не думал, что в этом было что-то странное. — Но, видишь ли, пока у меня были мои новые друзья, над Сугимурой-куном издевались. Хирата сжал кулаки. Я понял, к чему все идет. — Сугимура-кун снова и снова посылал мне сообщения. Он появлялся с порезами на лице или с синяками на разных частях тела… но я больше заботился о том, чтобы проводить время со своими новыми друзьями, и никогда не воспринимал его слова всерьез. Сугимура-кун всегда был упрямым и быстро ввязывался в драки. Я не слишком глубоко задумывался над этим. Может быть, так оно и было, но также есть вероятность, что он убедил себя, что все не так плохо, как было на самом деле. — Когда мы перешли во второй класс средней школы, мы воссоединились. К тому времени дух Сугимуры-куна был сломлен. Его яркая, жизнерадостная личность исчезла. Это было вполне естественно после стольких унижений. Они преследовали его везде, он не мог даже сходить в туалет… в результате с ним произошли несчастные случаи во время занятий… — Итак, ты это видел и… — Да… я ничего не делал. Я не мог. Я боялся, что стану их следующей мишенью. Я боялся, что моя новая, веселая жизнь будет разрушена. Поэтому я притворился, что не вижу Сугимуру-куна, моего самого старого друга. Я придумывал для себя удобные оправдания. Я думал, что когда-нибудь все просто прекратится. Может быть, как только Сугимура-кун перестанет ходить в школу, они оставят его в покое. Или, может быть… кто-то другой вмешается, чтобы помочь ему. Хирата ничего не сделал. Учителя ничего не сделали. Если не смогли они, то кто еще? — Они не остановились, не так ли? И в конце концов никто ему не помог. — Да… тот день врезался в мою память. После утренней тренировки по футболу я вернулся в класс. Когда я добрался до класса, я увидел, что Сугимура-кун уже там, и его лицо было опухшим. Я решил немного подождать, прежде чем войти. Я чувствовал себя неловко. Мы были друзьями, которые играли вместе с самого детства, но в тот момент мне казалось, что мы совершенно незнакомы. Я слишком боялся, думая, что надо мной будут издеваться, если я свяжусь с ним. Такого рода паранойя совершенно нормальна в нашем современном обществе, но это не делает решения Хираты приемлемыми с этической точки зрения. — Возможно, Сугимура-кун увидел, насколько уродливым было мое сердце. Он не сказал ни слова, но все выглядело почти так, как будто он посылал мольбу о помощи… — голос Хираты на мгновение дрогнул. — В тот день он выпрыгнул из окна класса. — Понятно… что с ним случилось? — Он не умер, но у него была констатирована смерть мозга. Несмотря на это, родители Сугимуры-куна верят, что он поправится. Они ждут его, — Хирата слегка вздохнул. — Тот день был настолько сюрреалистичным, что я иногда задаюсь вопросом, не было ли это галлюцинацией. Я не мог в это поверить. Когда Сугимура-кун прыгнул, я кое-что понял. Эгоистично сосредоточившись на своих желаниях, я довел дорогого друга до смерти. Итак, родился человек по имени Хирата Йоске, которого мы знаем сейчас. — Я… не думаю, что Сугимуру-куна можно спасти, но я хотел искупить свою вину. Я полагаю, что единственный способ для меня сделать это — спасти других, — сказал он. — Разве это не было бы невозможно? Прямо сейчас над кем-то вроде Сугимуры-куна, возможно, где-то издеваются. Если они решат покончить с собой, ты не сможешь их остановить. — Конечно, я знаю это. К сожалению, я не супергерой, который может спасти их… но я хочу спасти, по крайней мере, близких мне людей. Я хочу помочь им… нет, я должен им помочь. Это мое наказание за грех, который я совершил. — И ты хочешь спасти Миямото? — Я хотел, но это было невозможно. Я должен был принять его исключение, как и все остальные. Он был виноват в предательстве класса, поэтому выбор между ним и Мори-сан был легким… но Миямото-кун тоже был жертвой. На самом деле он не списывал. Вот что усложняет мне задачу. Хирата старался казаться нормальным перед всеми, но он не мог смириться с тем, что Миямото был несправедливо наказан. Он хотел спасти его до. — Миямото действительно не пытался списывать? Чтобы исправить это, я задал вопрос, который вместо этого заставил бы его усомниться в жертве. — Что…? — Ну, ты с Хорикитой не смогли доказать его невиновность. Возможно, Миямото лгал все это время. — Но… но этого не может быть! У него не было мотива для этого… — Правда? Я думал, у него было достаточно причин. — Что ты имеешь в виду…? — Ну, даже если Миямото солгал о том, что ему угрожал Рьюен, все равно правда, что ему нравится Асахина-семпай. Когда наш класс продолжит впадать в немилость, это привлечет внимание других людей, даже больше, чем раньше. Если Миямото станет академической опорой класса, ему будет легче привлечь внимание девушки, которая ему нравится. — Так вот…? — Я просто пытаюсь сложить все воедино. Ты тоже это заметил, верно? Миямото усердно работает над налаживанием связей со старшеклассниками. Он даже вступил в бейсбольный клуб. — Думаю, ты прав… Возможно, это звучало не очень убедительно, но все в порядке, пока мои слова будут действовать. — Я не говорю, что он абсолютно точно планировал предательство. Я просто пытаюсь взглянуть на это с другой точки зрения. Спокойное поведение Миямото во время его исключения также помогло укрепить эту идею. — Нам удалось спасти Мори, воспользовавшись банком, но из-за этого нашему классу придется быть осторожнее, чем когда-либо. И как лидеру, им нужна твоя поддержка… — Я понимаю… — Хирата кивнул. — Спасибо, что выслушал меня, Аянокоджи-кун. — Нет проблем. Хорошо, что Хорикита, как твой коллега-лидер, тебя прикрывает. — Да… на самом деле я недавно рассказал ей о своем прошлом. Хорикита-сан обвинила меня в моем ненормальном желании спасать других, поэтому я хотел заставить ее понять меня. Хирата встал и собрался уходить. — Теперь я чувствую себя намного лучше. В конце концов, вы двое — одни из немногих людей, которым я доверяю. — Даже если у меня не такая важная роль, как у вас, ребята, я сделаю все возможное, чтобы помочь своим друзьям. — Да, я знаю, что ты стараешься, — улыбнулся он. — Еще раз спасибо, Аянокоджи-кун. Даже если мои слова не были полной правдой, они также не были ложью.