Ятрочир

— Вопрос. — напоминает девочка. — Да, задавай, конечно. — Почему ты со мной? — Потому что я очень тебя люблю, — женщина тянется к девочке, чтобы обнять её, но девочка отодвигается подальше. — А если серьёзно? — Я серьёзно. — Это невозможно, невозможно! Я тебе никто, ты не можешь меня любить. — Ну солнышко, не говори так. — Невозможно полюбить за 10 дней. Я же тебе не родная. — И что, что не родная? Вот взяла и полюбила тебя, что в этом плохого? — То есть Катя за всю жизнь полюбить не смогла, хоть я её родная дочь. А ты за 10 дней смогла, такого не бывает. — Ну я не Катя, милая. — Очень хорошо, что ты не Катя. Но давай честно, за 10 дней могла быть только симпатия, но никак не любовь. — Любовь с первого взгляда, кисуль. — Я в это не верю. А что, если бы эта симпатия пропала, ты бы меня бросила, да?! — Нет, нет, малышка, ты что? Конечно, нет. — Невозможно жить с тем, кого не любишь. Почему ты со мной? — Алёночка, я понять не могу, это не взаимно или что? Я тебе не нравлюсь? — Это взаимно, в этом-то и проблема. Я не хотела тебя любить, потому что ты всё равно потом уйдёшь. — Ну куда я от тебя уйду, солнышко, знаешь, с юридической точки зрения я твоя мама. Так что никуда я тебя не пущу, никогда. — женщина чмокает девочку в висок, пытаясь доказать свою любовь. — А Катя? — Как бы тебе объяснить, милая... — Татьяна делает паузу. — Солнышко моё ясное, только отнесись к этому проще, мама уехала и больше не вернётся. — Я ей не нужна? — отчаянно спрашивает девочка. — Я не знаю, зайчонок. Зато мне нужна, очень-очень, я люблю тебя. — То есть она от меня отказалась? — Да. — признаётся Татьяна. Видя, что её ребёнок вот-вот разревётся, женщина решает её поддержать. — Котёнок, маленькая моя, послушай. У вас же были плохие отношения, вы друг друга не любили. А сейчас всё будет хорошо, мы будем вместе, моя хорошая, я люблю тебя. Девочка молчит. Впала в ступор. Смотрит в одну точку, но не плачет. Женщина решает задать ей достаточно глупый вопрос: — Всё хорошо? В ответ молчание. Татьяна начинает переживать за ребёнка, быстро подходит к стенду с лекарствами, берёт ватку и капает туда нашатырь, который она всегда носит с собой, зная, что обмороки ребёнка могут происходить когда угодно. Подойдя к девочке, она уже собирается подносить неприятный запах ватки к носу девочки, но, когда её рука уже тянется к курносому носику ребёнка, та её останавливает. Алёна берёт её за запястье и убирает от себя. — Убери её, она противная. — О Господи, что же ты молчишь, я же переживаю. — М, тебе теперь можно волноваться, я ведь теперь твоя собственность. — Золотце, перестань так говорить. Твоя мама передала тебя в мои руки, и знаешь, я могла отказаться, но я согласилась, только потому что я очень люблю тебя. Ты моя дочка, самая любимая, самая лучшая. Я очень долго тебя хотела. — Зачем?... — говорит девочка, смотря в пустоту. — Нахуя она меня рожала? — спрашивает девочка достаточно спокойным тоном, а потом берёт одну из игрушек, которые лежат на кровати, и швыряет её на пол. На мат женщина закрывает глаза, точнее уши, видя психологическое состояние ребёнка. — Зайчонок, давай выпьем пару таблеточек, чтобы ты успокоилась. — Нет! — заявляет девочка. — Это ей надо было пить таблеточки — противозачаточные! Ебаться с кем попало может каждый, а нести ответственность — нет. — Алёночка, солнышко моё, мне очень больно это слышать, я очень переживаю, пожалуйста, давай выпьем успокоительное. — говорит женщина, которая сама на грани. Девочка это заметила, теперь её очередь. Она садится ближе и сама обнимает врача. — А почему ты так грустишь? Ты права, всё же хорошо. Я тоже тебя люблю. — уверяет ребёнок. Такой невинный детский взгляд, такой же детский голос, и идеально мягкие и нежные ладошки. Татьяна поцеловала её в щёчку: — Вот и всё. Всё у нас будет хорошо. — Можно это убрать? — просит девочка, показывая руку с капельницей. — Моя хорошая, ну тут ещё осталось лекарство. Пока оно не закончится— убрать нельзя. — Ну мне уже больно. — Потерпи ещё немного, скоро уберу. — Я хочу сейчас, мне больно. — Не переживай, это нормально. Немного поболит и перестанет. — А когда ты меня выпустишь отсюда? — Завтра мы сможем сходить погулять, а побудешь ты тут ещё денька 4-5. Пустяки. — Нет, это не пустяки! Я не смогу, я не выдержу. — Кисуль, ну ты же у меня сильная девочка, ты справишься. — Ааа... Если по бумажкам Катя мне никто, значит, она уже не мой продюсер? — В каком смысле? — Модельный бизнес. Фотосессия для какого-то журнала, например. Она мой продюсер официальный. — И давно ты в этой сфере? — С 3-ёх лет. — Какой ужас! — Почему? Мне нравится. Многие говорят, что у меня какая-то необычная внешность. Я так не думаю, но ладно, мне же лучше, больше контрактов. — Внешность у тебя правда необычная, очень красивая.) — Спасибо. Так у тебя тоже, почему ты в модели не пошла? — Ой, кис, не знаю, в твои годы я даже не знала о моделинге. — А почему ты всегда в линзах? — интересуется девочка. Глаза у врача голубые, такие красивые... — Это не линзы. А с чего ты взяла? — Это серьёзно твои глаза?! — удивляется девочка. — Ну да, а что такое? — Повезло твоим детям... Татьяна усмехается. — Ну, у меня только 1 ребёночек — дочка. — Прикольно, сколько ей лет? — 13.) — И где она? — девочка всё ещё не понимает, что речь идёт о ней. Всё-таки мамой Татьяну она называть ещё не хочет. — Сидит со мной рядом. Малыш, я о тебе говорю, ты до сих пор не поняла? — Ну я же тебе не родная. — Ну, Алёночка, мы это обсуждали. Ты моя самая любимая, поняла — Угу. — неуверенно отвечает девочка. — Но глазки у тебя тоже красивые.) — У тебя лучше. В тебе вообще есть что-то не своё? — Я больше за естественную красоту. — Мы слишком разные. — Можно сказать, что в тебе много ненатурального, ты же ребёночек совсем. — У меня наращённые ногти, например. Во взрослом возрасте проткну нос. — Покажи-ка ногти. — просит Татьяна. Девочка вытягивает 2 руки, показывая маникюр: — Один я сегодня сломала, когда вырывалась. — Жизненный урок — не бегать от врачей. Нос лучше не прокалывай, ещё маленькая. — Я сейчас не хочу, там иголкой прокалывают, сейчас боюсь. — Дорогая моя, фобия с возрастом не уходит, к сожалению, это так не работает. Как насчёт того, чтобы хотя бы попробовать походить к психологу? — Нет, не хочу, чтобы мне мозги промыли. — Ну, кисуля, почему ты так решила? С тобой просто поговорят. — Не хочу я разговаривать. — Ну, малышка... — Нет! — Какая же ты вредная у меня. — усмехается Татьяна и прижимает девочку к себе. — Мой характер ты не вылечишь. — Не буду, это всё равно бесполезно. Алечка, время уже много, ложись спать. — А сейчас можно убрать? — просит девочка, показывая на капельницу. — Теперь можно. — говорит Татьяна и убирает капельницу из вены. — Ч,ч,ч, ну вот и всё. Теперь спать. — Ну я не хочу. — Не капризничай. — Ну ещё рано! — Ничего не рано, надо спать, быстрее выздоровеешь. — А ты потом домой поедешь? — Конечно. — отвечает Татьяна. — Там уже поздно, не боишься? — рассуждает девочка. — Кого мне бояться? Я же на машине. — Ну, тебе же надо дойти до подъезда. — Надо. — подтверждает женщина. — За пару метров со мной ничего не случится. — Давай я тебе перцовку дам или шокер? — Откуда у тебя это всё? — спрашивает Татьяна. Оружие — детям не игрушка, а у маленького ребёнка этих игрушек сразу две. — Даша дала. Сказала, что самооборона это важно. У меня эта перцовка лет с 9 наверное. — У нас немного разные методы воспитания... Ну ладно. — Так что тебе дать? — Ничего. Переживаешь за меня, что ли? — интересуется Татьяна. — Ну, а что? Я разве не могу переживать за свою маму? — задаёт вопрос Алёна, а потом добавляет. — С юридической точки зрения. — Ну раз с юридической. — улыбается женщина. — Всё будет хорошо. — Ну ладно. — А теперь спать. — Не хочу. — Так хватит капризничать. Ложимся, глазки закрываем, засыпаем. А, совсем забыла, телефончик свой давай. Девочка надувает губки и, вместо того, чтобы пойти спать, отправляется в ванную. — И куда ты собралась? — Мне надо смыть косметику и почистить зубы. — говорит девочка и идёт в ванную, а по пути поднимает игрушку, которую ранее швырнула. Она обнимает её, мысленно прося прощения, в ванную она так же заходит с ней. Татьяна умиляется с этой картины, эх, всё-таки ещё ребёнок. — Ну, Алён, почему нельзя сделать это раньше? — Потому что я не привыкла так рано ложиться спать. — Значит, нужно привыкать! Ладно, давай бегом, 5 минут у тебя. — 15. — говорит девочка, хитро посмотрев на Татьяну, уже у ванной. — Ты в кого такая переговорщица? — В Катю, к сожалению. Она всё-таки влиятельная. — Давай зубки чисть, влиятельная ты моя. После смывки макияжа и чистки зубов, вместо того, чтобы лечь спать, Алёна начинает нагревать лампочку для отбеливания. Врач это замечает. — Что это? — Это лампа для отбеливания, я думала, что ты знаешь про такие. — Знаю, зайка моя, знаю. Эти лампочки очень сильно портят эмаль зубов. — Зато отбеливают. — Так всё, шуруй спать, зубки у тебя и так белоснежные. — Иду-у-у. Девочка садится на кровать, даже не пытаясь лечь спать. — Солнышко, ложись. — Ну я не хочу. — Давай я тебе сказку почитаю? — Нет. — отвечает девочка. "Я же не маленькая", — думает она. — Значит, по попе дам. — припугивает Татьяна. — Я дам сдачи. Татьяна усмехается и лишь обнимает ребёнка. — Ну засыпай, моя хорошая. — Я не хочу спать. Расскажи что-нибудь. — Что ты хочешь услышать? — Ну расскажи про себя. — Даже не знаю, что рассказывать. — Тогда я сама всё узнаю. — говорит девочка и берёт ладонь Татьяны. — Классный маник. В школе ты была отличница, твоего папу зовут Анатолий, ты против курения и алкоголя, у тебя был 1 брак. Татьяна сидит и не понимает, как ребёнок об этом узнал. — Да, всё правильно, а как ты узнала? — Меня дедушка научил, он армянин. — объясняет девочка и, видя, что Татьяна в полном шоке, признаётся, — Да ладно, я просто наугад сказала, не думала, что ты поведёшься на такой фокус.) — Господи, напугала меня. А как тогда ты это узнала? — Ты вроде тихая и спокойная, значит, ты либо отличница, либо социофобка, раз тебе удалось сдать химию и биологию и поступить в мед, значит, ты была отличницей. Ты врач, это грустно, конечно, но большинство против всевозможных вредных привычек. Про брак я ляпнула, потому что нечего было добавить, но я угадала, ура. Ну и я слышала, как твой раб к тебе обращается. Врач улыбается, у неё растёт такая выдумщица, но рассказывает она всё правильно. Только сначала было непонятно, про какого "раба" идёт речь. — Мой раб?) — Да, ну тот пацан, который быстро бегает. Он сказал, что если тебе что-то не понравится, то он не закончит что-то там. — Это мой ординатор, кисуль. А бегает он быстро, потому что у него мастер спорта. — Вау, мс, это так круто. У тебя имя и отчество классно звучат. — Спасибо), а у тебя отчество какое? — А у меня его нет. — Так не бывает, даже если в графе отец стоит прочерк. — Ну да, прочерк. Но во Франции нет отчества, там при рождении дают вторые имена. — Ты во Франции родилась, что ли? — Да, я там до 4-ёх лет жила. — Ну и какое у тебя второе имя? — Эсмеральда. — Красиво, а как сокращённо? — Эсми. — Ну что, Эсми, давай спать. — О нет. Не называй меня так, а то я буду назвать тебя по имени-отчеству. — Ой, ой, как страшно. — врач начинает ласково передразнивать девочку. Видя милый обиженный взгляд, она добавляет. — Ну, хорошо. Алёна, ложись спать. — Я не хочу-у-у. — Алёночка, надо. Я же за тебя переживаю. — Почему переживаешь? Я просто лягу позже. — Переживаю, потому что люблю. — Ты ведь понимаешь, что теперь тебе пипец? — Ты о чём? — Поскольку это взаимно, я буду требовать много внимания, рассказывать тебе то, что тебе неинтересно, буду ревновать тебя к каждому столбу. — Ну хорошо, я справлюсь.) Ты ревнивая, оказывается?) — Очень. Буду ревновать тебя ко всем. Я же говорю, что тебе будет сложно со мной. — Ревнуй, ревнуй.) — говорит Татьяна, улыбаясь. А потом она выпускает девочку из объятий и снова просит. — Ложись спать. Девочке это не нравится, ей нужна доза обнимашек, не надо её отпускать. Она самостоятельно обнимает врача. — Не отпускай. Женщина улыбается, чудо, просто милое очаровательное чудо, видимо, действительно любит, раз не хочет отпускать, это очень умиляет. Женщина целует её в висок. — Моя-то хорошая, а недавно вроде шугалась от каждого моего шага. — тихо проговаривает Татьяна, отвечая взаимностью на объятья. Алёна ничего не отвечает, а просто начинает наслаждаться моментом, минут 5 они сидели в тишине, а потом ребёнок просто уснул на плече. "Не хочу спать, не хочу спать", — молча думала Татьяна, вспоминая недавние слова девочки. Она аккуратно кладёт её на кровать и накрывает одеялом. Убедившись в том, что девочка спит, врач выходит из палаты и уезжает домой. Спит ли девочка на самом деле?)