Ятрочир

Вечер. Полдевятого. Все заняты своими делами. Женщина готовит ужин на кухне, а девочка давно хотела новую гитару, поэтому уже два часа сидит на сайте известного магазина, выбирая подходящий по всем параметрам инструмент. — Пупс, к тебе можно? — спрашивает Татьяна, прежде чем войти в комнату. Она открывает дверь, и в убежище Алёны врывается слабенький ветерок. — Ага, — отстранённо отвечает девочка, даже не взглянув на женщину. — Пойдём кушать, — зовёт её Татьяна. — Не, я не хочу, — отмахивается девочка, продолжая перелистывать каталог в компьютере. — Алён, ну что ж такое-то? Ты сегодня поела немного овощей и буквально три ложки риса. Я уже не знаю, что с тобой делать. — Да не надо со мной ничего делать. — Ты меня поражаешь! Отлипни уже от своего компьютера. Что ты там делаешь? — Гитару ищу. — У тебя уже есть две гитары, чем они тебя не устраивают? — Одна классическая, другая акустическая. Нужна электронная. — Отлично, теперь я знаю, что дарить тебе на день рождения. Пошли ужинать. Девочка криво усмехнулась. — Нет, не надо. До лета ждать долго. И вообще я не люблю праздники. — Почему? — Да нафига эта показуха? Просто не праздную. — спортсменка слегка раздражённо пожимает плечами. — Ну и что мне тебе дарить? — Себя. Ты много времени проводишь на своей работе, — с небольшой обидой говорит Алёна, наконец-то посмотрев на Татьяну. Она с детства была ревнивым ребёнком, поэтому её совершенно не устраивало, что мама занята какой-то работой, а не только ей. — Малышка моя… — женщина быстро наклоняется и целует девочку в щёку. И тут она замечает что-то неладное. Ребёнок горячий. — Боже мой, Аль, что ж ты мне ничего не сказала-то? — М? — девочка совершенно не понимала, о чём говорит врач. Чувствовала она себя не хорошо, но и не плохо. Да, присутствовала лёгкая слабость, но Алёна искренне считала, что это из-за того, что она мало спит и ест. — Так. Быстро в кровать, я сейчас, — командует женщина и идёт в свою комнату за медицинскими инструментами. — Мам, не надо! — отчаянно кричит девочка в след женщине. Врач игнорирует эти слова и вскоре возвращается с небольшим чемоданчиком, на котором напечатан красный крест. — Аля, «быстро в кровать» означает, что тебе надо лечь, а не забиться в угол кровати. — Меня бесит твоя профессия! — Кис, ну успокойся. Я ведь тебя просто посмотрю. Померь температуру пока что. — Врач несколько раз встряхнула градусник и самостоятельно установила его под мышку. — Подними футболочку, я послушаю тебя, — вежливо попросила Татьяна. — Ну, мам! — возмущается ребёнок. — Кис, ну не вредничай. — Женщина повесила стетоскоп на шею, ожидая, пока Алёна выполнит её просьбу. — Нет, — упрямится девочка. — В чём проблема? — Не хочу! — Ой, Господи… — устало вздыхает врач. — Алён, ты же взрослая девочка, вот нашла кого стесняться! — Женщина немного оттягивает футболку и видит, что на дочке есть спортивный топ. И теперь врач абсолютно не понимает причину капризов. — Да нет, не в этом дело. Просто сначала ты посмотришь, а потом… — начинает говорить Алёна, как Татьяна её перебивает. — Малыш, пойми, это не так работает, успокойся, — ласково просит её Татьяна и самостоятельно поднимает футболку, а головку с мембраной берёт в руку, чтобы хоть немного согреть. Прохладная мембрана касается тела, сначала девочка дёргается и старается максимально вжаться в угол, но после нежных поглаживаний слегка расслабляется. — Угу. Всё хорошо у тебя. Видимо, просто реакция такая. Ручку покажешь? Алёна молча показала руку, внимательно наблюдая за всеми действиями врача. — Всё отлично, давай градусник. Алёна так же молча достаёт прибор и пытается самостоятельно узнать результат, но врач успевает взять прибор раньше. Прибор показывает просто отвратительный результат, 39.6. Это абсолютно нормальная реакция на прививку, но женщина явно не ожидала, что температура поднимется так быстро. Конечно, очень не хочется сообщать об этом ребёнку, потому что без укола тут никак, однако про это необходимо сказать. — Зайчик, 39.6, — грустно говорит Татьяна, так как не хочет пугать Алёну, а тем более делать ей больно. — Давай делать укольчик, — мягко произносит врач, внимательно наблюдая за реакцией. Конечно же, она отнюдь не близка к положительной. — Нет! — начинает отстаивать свои права девочка, ещё больше вжимаясь в угол стенки в попытке защититься от врача. До слёз оставалось совсем немного. — Кисуль, температурка большая, её надо сбить… — врач не успевает договорить, как Алёна её перебивает. — Нет! Не надо! Я себя хорошо чувствую, — на повышенных тонах говорит Алёна, а потом ненадолго замолкает, в который раз прокручивая в голове слова «Давай делать укольчик», утыкается лицом в подушку и пускает первую слезинку. — Я так и знала, что всё именно этим закончится. Женщина пододвигается к своей «мученице» и начинает обнимать и целовать её, чтобы хоть немного успокоить. — Ч-ч-ч, котёнок мой, ну ты чего? Один укольчик, и ляжешь спать, а утром всё пройдёт. Это просто реакция такая, это совершенно нормально. Сейчас твоему организму просто необходимо помочь снизить температуру. — Не хочу! — слезливо капризничает девочка, вырываясь из объятий врача. — Солнышко, я тоже не хочу. Но по-другому у нас просто не получится. Прекрати, пожалуйста, вырываться, я пока ничего не делаю. — Это никогда не закончится, — говорит девочка и снова опускает лицом голову вниз, начиная тихо рыдать. — Ну почему же никогда, зайка? Я очень быстро уколю, ляжешь спать, и всё. Моя хорошая, своими слезами ты нагоняешь себе ещё большую температуру, — терпеливо уговаривает её врач, вытирая слёзки с лица. — Потом ты начнёшь лечить травмы, опять иголками. — Алечка, давай решать проблемы по мере их поступления. Сейчас наша задача — сделать укольчик. Ребёнок ничего не ответил. Врач обречённо вздохнула, но решила не медлить и начала готовить лекарство. Надев медицинские перчатки, женщина разбила ампулу с всем известной тройчаткой и наполнила ей шприц. Вновь притянув ребёнка к себе, врач ласково задала вопрос: — На животик ляжешь? Ну и конечно же, девочка отрицательно помотала головой. Во-первых, она не очень-то и горела желанием получить болезненный укол, а во-вторых, ей совершенно не хотелось раздеваться перед своим опекуном. Несмотря на то, что фигура у Али идеальная, снимать одежду девочка не хотела, так как стеснялась. — Тогда давай в плечико, — предлагает новое условие Татьяна, ведь укол в любом случае необходимо сделать. Решив, что дочка опять стесняется, врач решает не давить на и без этого плачущего ребёнка. Вскрыв спиртовую салфетку, врач быстро протирает плечо ребёнка, при этом удерживая её в крепких объятиях, чтобы она не могла выбраться. Но это нисколько не мешает девочке дёргаться. — Золотце моё, не надо дёргаться, маленькая. Просто расслабься, будет немного неприятно, знаю, но просто знай, что я делаю это для твоего здоровья, — спокойно и твердо говорит Татьяна, а потом замечает, что мышца уже расслаблена, поэтому быстро вводит иглу в плечо и распространяет препарат, медленно нажимая на поршень, чтобы не было жгучей боли. Однако она всё равно присутствует. А девочка, сама не понимая, что может себе навредить, начинает дёргаться и пытается схватить врача за руку, чтобы прекратить боль. — Не надо больше, мне больно! — жалобно просила Алёна. — Зайка, нельзя меня ручками трогать, — объясняет женщина и аккуратно отстраняет от себя детские ручки. Через несколько секунд лекарство заканчивается, и врач вытаскивает иголку, а на её место прикладывает спиртовую ватку. — Всё, девочка моя, успокойся, сейчас тебе лучше станет, — утихомиривает ребёнка Татьяна, крепко обнимая. Девочка же тихо плачет больше от шока, чем от боли. — Боже мой, какая трагедия, — с сарказмом говорит врач. Она хоть и понимает, что девочка боится врачей и в принципе медицины, но всё ещё не знает почему. Этот разговор стоит оставить на потом, сейчас уж точно не время. Спустя какое-то время девочка заснула. Лекарство дало о себе знать. Татьяна выдохнула, что всё хорошо. Температура начала спадать. Накрыв свою дочь, женщина выключила свет в комнате и вышла из неё.