***
Послышался стук в дверь, Аля быстро вытерла слёзы и старалась сделать вид, что у неё всё хорошо. — Аль, я зайду? – спросила Татьяна, прежде чем зайти в комнату. — Ага. — Давай, пожалуйста, по-нормальному всё обсудим. Я считаю, что мы обе вспылили и наговорили лишнего, – говорит Татьяна, понимая, что действительно переборщила со строгостью, но при этом она не жалеет о своём решении о запрете отношений. — Не хочу я с тобой говорить! – уверенно заявляет Алёна, которая свою вину в данном конфликте абсолютно не видит. Она доверилась маме и рассказала про свои отношения, а та наругала и наказала её. — Почему? – со вздохом спрашивает доктор. — Потому что! – эмоционально говорит Алёна, — Ты помешала моей личной жизни! И вообще, не буду я тебе ничего говорить! Я тебе доверилась, а ты просто наорала на меня! Женщина только недавно успокоилась и остыла, а после таких хамских слов она снова была на пределе. — Да как ты со мной разговариваешь?! – возмущается Татьяна, которая не понимает, что случилось с тем рыжем ангелочком, который был в начале знакомства. А сейчас что?! Почему она так хамит с пустого места? Что Таня ей сделала? Да ничего... Просто запретила встречаться с первой любовью, которая считается самой искренней, — Я твоя мать! — Мать? – переспрашивает Аля, а потом добавляет, — А мне поеб... – не успевает договорить она, как вдруг Татьяна её перебивает: — Прекрати! – строго требует она. Женщина разозлилась из-за такого поведения и еле-еле держалась, чтобы не накричать на девочку. Это всё с учётом того, что у Татьяны ангельский характер. Сделав глубокий вдох, она предложила: — Давай спокойно всё обсудим без всяких обид. Алечка отрицательно помотала головой, в знак протеста и нежелания говорить с женщиной. — Алён, ну поговори с мамой... – ласково и немного грустно просто Татьяна. — Ты не моя мама, – грустно, но уверенно заявляет Алёна. — Аль, это уже абсурд, – вздыхает Татьяна, которой такие слова, конечно, слышать неприятно, ведь она так любит свою малышку... При таких словах от подростка, родителям рекомендуется не реагировать, потому что подростки очень импульсивны. Но как можно не реагировать на такие слова?! Ростишь, воспитываешь, целуешь, обнимаешь, а потом слышишь это... Это до ужаса обидно и, скорее всего, каждому родителю обидно слышать такие слова от своих детей. У Татьяны, конечно, в сердце тоже что-то ёкнуло и ей стало обидно. Но, по логике, мамой она действительно не является. Девочка совсем недавно начала её так называть и, видимо, недолго это длилось. — А запрещать встречаться с парнем, которого я люблю, это не абсурд?! – вспыливает Аля, ведь ей до безумия обидно, что Татьяна буквально запрещает ей любить и проявлять чувства к противоположному тону. Это первая её любовь, которая считается самой–самой искренней! — Алён, я до последнего не хотела предпринимать такую меру... Но ты понимаешь, что ненормально позволять потрогать себя и целоваться с языком! – достаточно эмоционально говорит врач, которая не хотела ребёнку такой судьбы, какая была у неё. — Ненормально, когда это было не по согласию, и мне было девять лет, – вспоминает неприятную ситуацию девочка.***
Ей было девять. Она сидела в своей комнате и делала домашнее задание для художественной школы. Катрины дома не было, вероятнее всего, она работала. Закрасив пару деталей, малышка слышит, что дверь в комнату отворилась. Туда зашёл её старший и наиганно улыбнулся сестрёнке. Он, в отличие от Алёны, был очень залюбленным и долгожданным ребёнком. Но, сказать честно, его тоже особо не воспитывали, но при этом не кричали и не били. Сказать честно, его воспитанием тоже не занимались. Он делал всё, что хочет и никто ему этого не запрещал. Именно поэтому он был избалованным, злым, завистливым и высокомерным. А Аля... Аля была полной противоположностью – она была нежеланной дочкой, а мамаша, по её словам, не успела сделать аборт. Алю хоть и не воспитывали, но при этом часто наказывали физической силой. Брат сестру не очень любил. Наверное, это не его вина потому что мать позволяла так себя вести. С отцом ребёнка они разошлись, когда ей было четыре годика. Отец был французом, а после развода Катрина забрала двоих детей и улетела обратно в Россию, купив частный дом в столице, но когда любимый сынуля вырос и улетел учиться в Швейцарию, то мать продала дом и купила квартиру в центре Москвы. Квартира была двухэтажной, в ней было три спальни, две ванной комнаты, большая гостиная и кухня, комната, где девочке сделали тренажёрный зал. Да, именно там сейчас живут Аля и Татьяна. — Алён, давай с тобой поиграем? – предлагает брат и подходит к сестре и всё ближе и ближе. Говорил это он достаточно мягко, что очень непривычно Але, ведь обычно он грубо к ней обращался. — Давай! – девочка откладывает карандаши в сторону и сразу переключает всё внимание на брата, потому что ей он такого никогда не говорит. И очень хотелось впервые за жизнь поиграть с ним. — Сними футболку! – говорит он достаточно повелительно, но при этом наигранно-ласково. — Зачем? – с подозрением спрашивает Аля, — Мы идём купаться в бассейн?! – спрашивает она с горящими глазами, ведь у них в доме действительно был бассейн. Но, всё таки, девочка не послушалась и осталась в футболке. — Почти, – юноша подошёл к девочке и погладил её по детской груди, которой совершенно не было, что логично, ведь ей всего девять. — Что ты делаешь? – спрашивает Алёна, которой такие прикосновения явно неприятны, ведь она всегда была стеснительным ребёнком и даже стеснялась переодеваться в общей раздевалке, хоть ей, по сути, нечего скрывать, ведь особых форм она не имела. Брат не ответил на её вопрос и продолжал своё дело. Спустя три минуты брат дал Але новое задание, внимательно на неё смотря. Он попросил девочку сесть на поперечный шпагат, что девочка сразу же выполнила просьбу, демонстрируя свою растяжку. Феликс, именно так звали парня, любовался на стройные и разведённые в разные стороны ножки сестры. Странно, что такое на уме у пятнадцатилетнего парня, но его явно возбуждают действия маленькой сестрёнки. — Феликс, смотри, как я могу, – говорит ребёнок, демонстрируя очень хорошую растяжку. Одета она была в короткие шортики, которые немного задираются, что явно нравилось парню. — Ам-м-м, – тихонько стонет паренёк, начиная мастурбировать на глазах у маленькой сестрёнки. Причём это сильное возбуждение она и создала. — Что ты делаешь? – удивляется ребёнок, которая даже не понимает, что делает её брат. — Попробуй, – шепчет юноша и подходит к сестре в платную, опуская одну руку под шорты девочки начиная массировать клитор, пытаясь проникнуть пальцами внутрь. От этого девочка начинает кричать и плакать от боли и неожиданности. Она вспомнила, как совсем недавно Даша рассказывала ей про правила нижнего белья. «Правило нижнего белья»? Это очень просто: ребёнка не должны касаться другие люди в тех местах тела, которые обычно закрыты нижним бельем. И сами дети не должны касаться других в этих местах. Алёна даже не знала, как реагировать... Какие плохие отношения у неё не были, но она очень хотела рассказать об этом Катрине, но девчуля даже не представляла, что это только начало. — Тш-ш-ш, – Феликс вынул руки и, чтобы заглушить крик сестры, он поцеловал её, проникая в её маленький ротик языком, — Не хочешь так? – спрашивает он, пытаясь показаться ласковым, чтобы не отпугнуть сестру и продолжить насильственные действия. — Не хочу, – захлёбывается в слезах Алёна, кивая головой и чуть ли не умоляя остановиться. — Не буду, сестрёнка, твоя очередь, – Феликс улыбнулся, а после этих слов засунул руку сестры себе в трусы, продолжая мастурбировать с помощью руки сестры. Девочка впадает в ступор, поэтому не кричит, не плачет, а просто молчит и даже не сопротивляется. Она не знала, что происходит, но понимала, что никогда не хочет, чтобы это повторилось. А через пару минут замечает, что рука становится мокрой и тёплой, сопровождая громким стоном брата. — Отпусти, я не хочу! – плачет девочка, крича на весь дом от страха. И вдруг Алёна слышит, как на первом этаже поворачивается ключи. Девочка не очень любила, когда мама приходит домой, что вполне очевидно, ведь Катрина часто её била. Но на этот раз Аля была ну очень ей рада, понадеявшись, что она сможет её защитить. — Мама! – малышка рванула на первый этаж, быстро перебирая ножками, спускавшись по лестнице. — Алён, отстань, я устала после работы, – холодно отвечает Катрина, снимая пальто и вешая его на вешалку. — Мама!!! – девочка начала кричать, заливавшись слезами. — Что ты опять ноешь? – закатывает глаза женщина, грубо интересуясь чувствами дочери. — Меня Феликс трогал... Пальцами... – ребёнок говорила с обрывом, буквально захлебываясь в слезах. А вот тут Катя сразу всё поняла и очень запереживала! Но не за дочку, которую чуть не изнасиловали, а за себя и за сына, потому что общественное мнение ей очень важно. А если Алёна взболтнёт что-то лишнего, то это может закончится даже органами опеки... — Так, всё, немедленно успокоилась! – требует мать у дочери, потому что она ненавидела её слёзы, как и саму дочь, в принципе, — Перестань истерить! – она начала орать, ведь общественное мнение ей важнее, чем здоровье родной дочери. — Мне было больно! — Только попробуй кому-то рассказать, будет ещё больнее!!! – женщина замахнулась на дочь, отчего та взвизгнула и пыталась уклониться от удара.***
— Ты помнишь, как это было? – спрашивает Татьяна, которая несмотря на ссору, очень хочет помочь своей дочери в проработке детской травмы. — Нет, – моментально говорит Аля, наврав маме, по двум причинам: обсуждать это совсем не хотелось, а также не хотелось, чтобы мама лишний раз волновалась, потому что Алёна чувствовала, что любит её, просто сейчас очень обижена и не хочет с ней общаться. Но девочка понимает, что мама её очень любит! Так сложно полюбить чужого ребёнка, особенно, если он уже подросток, у которой в голове творится полный гормональный пиздец. Но сейчас Алёна ну слишком на неё обижена, хоть и понимает, что слишком грубо с ней разговаривала. — Аль, к чему эта ложь, а? – спрашивает женщина, заметив враньё по мимике ребёнка. После вопроса Аля примерно четыре минуты ничего не отвечала и, как будто, прокручивала ситуацию в голове. При этом было очень заметно, что девочке неприятно такое вспоминать: Алёна закусывал губу, царапала себя своими длинными ногтями, оттягивала кожу, — Дочь, твоя мимика говорит всё само за себя. — Ладно, я всё помню, – всё таки признаётся девочка, потому что нет смысла скрывать, ведь Татьяна давно всё поняла. — Кошмар... Алюсик, дорогая, а... – врач даже не знала, как спросить такие откровенные вещи, — Там было проникновение? — Эм... – замялась девочка, которой некомфортно об этом говорить, особенно во время ссоры. — Это не любопытство, я чисто в медицинских целях интересуюсь, – добавляет Татьяна, пытаясь немного успокоить дочь. — Лучше бы ты это не добавляла, – вздыхает девочка, ведь в этом ситуация только медицины не хватало... — Ответь, пожалуйста. — М... – девочка немного задумывается и решает, что всё таки это не дело Татьяны, поэтому, решила соврать, — Нет. — Ну это хорошо, – с облегчением выдыхает Татьяна, — Так мы поговорим? — Нет, я не хочу. — Завтра? — Давай завтра, – соглашается Алёна, а потом добавляет, — Прости, я тебя очень люблю... – искренне извиняется она, понимая, что палку она явно перегнула. — Всё хорошо, котик, ты тоже прости, я переборщила, – извиняется в ответ Татьяна. — Значит, я продолжаю встречаться? – с горящими глазами спрашивает девочка. — Нет, Алён, никаких парней, – строго запрещает женщина, — До завтра, – и она вышла из комнаты «Ну заебись» – подумала Аля, но промолчала на этот счёт. Девочка очень переживала насчёт родной матери и именно поэтому так грубо разговаривала весь вечер после звонка от Катрины. А ещё её пугало, что у женщины такая дикая реакция на подростковые отношения. Да, может быть, Аля с парнем действительно перегнули палку, но это же не значит, что нужно запрещать им встречаться, ничего не объясняя. Для подростков построение отношений, как дружеских, так и любовных, — это центральная задача развития. В этом возрасте они пробуют те методы и инструменты общения, которые будут использовать во взрослой жизни. Действуют, преодолевают страх, получают ценный жизненный опыт. Поэтому не стоит преуменьшать важность романтических отношений для подростков, запрещать их или говорить: «Ты ещё ребёнок, тебе рано». А Татьяна сделала двойной выстрел: сначала она обесценивала чувства дочери, думая, что это совсем скоро закончится, а сейчас она и вовсе запретила ей встречаться. Поэтому, Аля решила поговорить об этом с парнем по видеосвязи. Немного поговорив, Даня сказал ей важную вещь, которую услышала Татьяна и поняла, что ей стоит пересмотреть вопрос про отношения дочери: «Аль, я могу понять твою маму. Ну, блять, если бы у меня была тринадцатилетняя дочь, которую полапал и поцеловал какой-то мудак, то я бы не только запретил ей с ним встречаться, я бы ещё и морду этому хахалю набил»***
Почти всю ночь Аля не могла уснуть и смогла это сделать часам к четырём. И то она много раз просыпалась с какой-то тревогой внутр. Дыхание становилось слишком частым, а тело покрывалось мурашками. И погрузиться в нормальный сон девочка смогла только к семи утра. Хорошо, что в этот день был выходной и в школу идти не надо. Где-то в восем утра Алёна просыпается с криком. Но, быстро поняв, что произошло, она затыкает рот. Но женщина, конечно же, успевает услышать крик ребёнка и быстро прибегает к ней в комнату. Аля сидела на кровати и быстро вытирала слёзы, с которыми она умудрилась проснуться. Девочка очень надеялась, что мама не услышала её крик, но надеяться мало... — Алечка, зайка, что случилось?! – взволнованно спрашивает Татьяна, которая очень перепугалась детским криком. — Нет, всё хорошо, мам! – уверенно утверждает девочка, вытирая слёзы. — Ясно, – вздыхает доктор и выходит из комнаты. Женщина направилась на кухню и налила стакан воды, куда бросила растворимую таблетку успокоительного. Потом она вернулась в комнату к дочери и протянула ей стакан с напитком: — Выпей, пожалуйста, – вежливо просит женщина. — Не нужно мне это месиво, – сразу же сопротивляется Аля. — Так, – Таня желает глубокий вдох, а потом строже, но при этом спокойно и рассудительно добавляет, — Можешь, конечно, не пить, но сейчас ты на грани истерики, — поясняет она, — Если истерика всё таки произойдёт, то я уколю тебе успокоительное. Выбирай сама. Закатив глаза, Алёна взяла стакан с успокоильным и выпила всё содержимое напитка. Угроза уколом дала большую мотивацию. — Молодец, – хвалит дочь женщина, — Что случилось, Алёнчик, такого же раньше не было, – она очень переживала за дочь и не понимала, с чего вдруг произошло вот это... — Нервный вечер, – коротко отвечает Аля. — Боже, Алечка, моя девочка, прости, пожалуйста, я не знала, что ты такая впечатлительная, Господи, – Татьяна начала винить себя в данной ситуации. Она точно не хотела доводить ребёнка до истерики, ведь она так её любит... Алёна – это просто подарок небес и смысл жизни для женщины! Как же так получалось, что этот ангел плачет из-за матери? — Мам, не в этом дело... – вздыхает Алёна, — Мне звонила Катя, она приедет в понедельник на три дня. — Которая... – замялась женщина, — Которая... Родная мама? — Да, – коротко отвечает Алёна. — Мы справимся, детка, не бойся, – ласково говорит Татьяна и обнимает свою доченьку. — Я покрою её матом, – ставит перед фактом Аля. — Нет, — моментально не позволяет Татьяна, — Аль, не отвечай на зло злом, это того не стоит. — А если она меня ударит, то я дам сдачи! – ещё увереннее заявляет девочка. — Доченька, я не позволю, чтобы она тебя ударила! – нежно говорит доктор, уверяя ребёнка расслабиться. Девочка верит своей маме... Хоть и понимает, что Татьяна – человек достаточно мягкий и её действительно сложно вывести из себя, но, конечно же, Алечке удалось это сделать. Она обнимает маму и кладёт голову ей на плечо. — И ещё... – тянет женщина, — Кисуль, я действительно вчера переборщила с высказываниями... – раскаивается она, — Ты можешь встречаться с парнем, но, пожалуйста, без близостей. — Конечно, – сразу же соглашается Алёна, — Мам, мы и не планировали в таком возрасте трахаться! — Это плохое слово, – женщина вновь начинает душнить и делает дочери замечание. Аля закатывает глаза и не понимает, что же плохого в этом слове, но молчит, чтобы не провоцировать второй конфликт. — Мам, ты самая лучшая, – говорит девочка, обнимаясь с женщиной, утопая в её материнских объятьях, — Давай больше никогда не ссориться? – невинно-детским голосом предлагает она, подняв голову, чтобы посмотреть в голубые глаза матери. — Давай, – охотно соглашается Татьяна, — Ты мой смысл жизни... – она поцеловала девочку в висок и даже пустила слезу, тронувшись от таких слов любимой доченьки.