Четвёртый лишний?

Сегодняшняя… Если так можно сказать, операция, прошла под девизом «Враг нашего врага — наш друг». Даже если этот «друг», это Долг, который, в некотором роде, тоже похож на фанатиков. Однако, как бы то ни было, это не надолго. Любой союз может быть разрушен. И этот не станет исключением. Иначе… нас из компании, мягко говоря, по голове не погладят. Конечно, могут сделать оговорку ввиду того, что мы раньше неплохо справлялись, но не более. А жить так-то хочется. — один из гвардейцев, впоследствии предложивший Долгу обьединиться против Монолита. «Ого! Там сейчас что-то начнётся…» — Эн заметил демонтяг, когда те уже почти одномоментно расправили свои большие и серебряные крылья, чтобы, видимо, напасть на, неподозревавших об атаке сбоку, долговцев, одетых в серо-белые бронежилеты с почти полностью закрывашими лица защитными шлемами, из которых сквозь защитное стекло виднелись глаза работяг, суетившихся внутри дворика, перетаскивая туда-сюда какие-то мешки, большие, и, на внешний вид, железные ящики, занимая позиции, попутно обустраивая свои укрытия, ставя на ножки свои, скорее всего, пулемёты, наличие которых только своим видом заставит задуматься, а надо ли идти в атаку. Заставило бы всех задуматься, кроме монолитовцев, которых пока здесь нет... Пока что. Крылья расправлены, последовавший взмах ими поднимает с земли облако снега, демонтажники словно ангелы смерти взмывают ввысь, пару секунд сверля своими золотыми и красным крестами ошарашенных работяг, вооружённых до зубов, как их момент, который мог бы длиться ещё пару долгих и напряжённых секунд, грубо обрывают чьи-то панические выкрики и последовавший за ними подавляющий огонь из всех орудий — пистолетов, пулемётов, автоматов, винтовок, да даже гранаты кто-то за пару секунд успел кинуть в сторону летающего неприятеля, который, струсив, очень быстро спустился вниз — на землю, передислоцируясь в другое место, так как в этом у них уже не получится организовать удачную для них атаку. Подойдя чуть ближе ко входу, но оставаясь вне зоны видимости пулемётчика и сидящих на вышках долговцев, Зэд пальцами что-то непонятное показал своим. Возможно это было оскорбление на жестах для поднятия боевого духа. Тем не менее, охотники раскинули крылья в очередной раз, чуть приседая для большего удобства, а в то время же Зэд, взяв с пояса, скорее всего гранату, встал в стойку, готовясь её метнуть. Ловкими движениями пальцем он отрывает чеку, со всей силы закидывая гранату в двор долговцев, и не успевает она достичь земли, как тут же все работяги разбегаются прочь от неё как от огня, крича, что это граната. Однако, вместо взрыва, граната ослепила защитников. Конечно это был не такой эффект, какой был бы желателен, так как большинство из работяг было повёрнуто к гранате спиной, но всё равно они оказались хотя бы временно оглушены, будучи не способными дать нормальный отпор противнику, что уже взмыл в воздух, в котором появлялось всё больше и больше снега, загораживающего собой так важный, в текущий момент, обзор. Впрочем, оглушение многочисленного противника не помогло его одолеть — демонтажники, не успев начать стрельбу, попадали на землю, не преодолев забора, так как их настигли пули, выпущенные, исходя из очень громких выстрелов, со стороны жилого дома, где очень вероятно, что засели долговцы, которым была открыта практически вся площадь. Свою пулю получил и Зэд — он слишком долго левитировал в воздухе, пытаясь замахнуться левой рукой и выстрелить магическим мечом, но очередной выстрел из огнестрела поразил его, на его же удачу, в руку, от чего он болезненно зашипел, почти что рухнув на землю, ещё и вдобавок выпуская из руки меч, который упал рядом со стоявшим на месте Кеем, которому не дали команды атаковать, или он не понял её, из-за чего он просто стоял и смотрел на падающих сверху вниз от снайперских пуль напарников. Взгляд Кея переместился на упавший рядом клинок, который стремительно затухал, не находясь в руках кого либо, кто мог бы им управлять, и быстро обернувшись и глянув на Зэда, занятого своей рукой, и на приподымающихся с земли уже бывших напрников, Кей рывком сокращает расстояние между ним и белоснежным мечом, хватая того за рукоятку и впоследствии, с помощью крыльев, убегая от уже бывших напарников куда глаза глядели. Они глядели в сторону отеля, куда он и стремительно пролетел, уже заскакивая внутрь через полу живую дверь, как стал слышать ругань крайне недовольного пропажей меча Зэда. Впрочем, это его и не волновало. Главное, что меч уже у него, а не у Зэда. Помещение не такое уж большое, но сказать про него стоит — каменная лестница ведёт наверх, перед ней находится своеобразный перекрёсток — налево и направо распутье, справа расположено много дверей, слева куча окон, а вдалеке был выход на улицу, до которого нашим дронам пока не было никакого дела. С лестницы, находившейся чуть поодаль от красноглазого, вдруг раздаются быстрые и торопливые шаги, заставляя демонтажника резко обернуться на источник шума, готовя к использованию свой меч, однако он уже не нужен. С лестницы так торопилась спуститься самая главная вредина - мелкая работяга с фиолетовыми волосами и глазами — Узи наперевес с автоматом, которым она сразу, как только увидела демонтажника, начала целиться в него, однако быстро опустила его, поняв, что перед ней союзник. «О, какие дроны к нам пожаловали? Сам посланник воли Монолита?» — немного в насмешливой форме здоровается бунтарка, светя фонарём на, закрывавшего глаза от сильного света, Кея, который ей лишь помахал рукой, проходя поближе к ней, как резко со стороны улицы слышится очень быстро нарастающий гул, кто-то, судя по звуку, врезается в стену рядом с дверным проёмом. Кей оборачивается на источник звука, как это делает и Узи, отошедшая на лестницу, чтобы в случае чего убежать на второй этаж и скрыться там. Через дверь влетает что-то маленькое, но очень быстро летящее, что врезалось Кею в ногу, от чего он недовольно зашипел, желая потереть место удара, как его резко озаряет вспышка, ослепляющая глаза и оглушающая его, из-за чего он, сам не видя куда, пятится назад, держась за поражённый дисплей, в то же время стараясь посильнее сдержать меч в руках, боясь того, что он достанется врагу, который им непременно воспльзуется чтобы убить их. Глаза с динамиками начинают потихоньку приходить в себя, проясняется взгляд, который первей всего заметил стоявшего перед демонтажником работягу с зелёными глазами и каской на голове — Тэда. «Ты как? И где Узи?» — спрашивает Тэд у Кея, периодически поглядывая на пустой дверной проём, ожидая ответа от красноглазого. «Что?» — похоже не расслышал вопроса недавно оглушённый демонтажник, уставившись на собеседника. «Ты сам как, и куда делась Узи?» — повторяет Тэд, на что Кей, не отвечая на его вопрос, срывается с места на улицу, зовя за собой работягу, который так и не понял, почему демонтажник убежал, однако он последовал за ним, на улицу, где неподалёку от выхода, чуть подальше минных полей, смиренно ждал их Зэд с Узи в охапку одной рукой, а второй рукой-пушкой он тыкал работяге в голову, которая таким поворотом событий была крайне недовольна: «А ну отпусти меня! Ты мля, п.дор!» — в порыве гнева оскорбляет и размахивает руками с ногами бунтарка, пытаясь со всей силы врезать удивлённому такой храбростью, Зэду, который, однако, абсолютно спокойно и пофигистично ответил ей: «Сильное заявление…» — вдруг замолк демонтажник, заслышав торопливые шаги по снегу, направленные к нему самому, красноглазого и работяги с автоматом вместе с ним, которые, заметив Зэда, тут же остановились. Работяга взял его на мушку, а двухвостый хотел что-то сказать, но его перебил возникший в разговоре оппонент: «...Ладно. Предлагаю ещё одну сделку — ты бросаешь ко мне меч, а я отпускаю её. Решай, пока я считаю до трёх» — грубым голосом выдвигает требование Зэд, держа Узи за туловище, приставляя к голове пушку, не обращая внимания на её тщетные попытки вырваться из его мёртвой хватки. «Да вы заманали Узи в заложники брать! Взяли бы хотя бы кого-то другого!» — высказывает своё крайнее недовольство красноглазый, жестикулируя руками, вызвав своим несерьёзным поведением лишь мимолетную ухмылку у оппонента, который ему ещё раз напомнил, что время пленной работяги на исходе. «Два… И-и-и…» — специально тянет время Зэд, зная, что Кей скорее всего не сможет оставить свою подругу на произвол судьбы, или же, в нашем случае, оставить её на милость врагов, которые совсем не будут жалеть своих противников и уничтожат их в практически любом случае. «Ладно — ладно, забери себе этот поганый меч!» — спешно тараторит Кей, наконец решившись на уступок и бросив меч к ногам противника, и тот в свою очередь сильно отталкивает от себя фиолетовоглазую, и пока её с трепетом ловит Кей, а рядом стоявший с ними работяга замешкался, не в силах, пока противник уязвим, убить его, Зэд действует первей, стреляя из пушки, практически беззащитному работяге в дисплей, который вмиг потрескался, показывая вместо глаз рухнувшего на землю дрона кучу фатальных ошибок. «Ах ты, сука бл.ть чёрная!» — восклицает в злобе Кей, меняя руки на когти, желая с ними напрыгнуть и разорвать ненавистного противника, как вдруг порывы белоснежной энергии вырываются из меча, и, попадая в двух дронов, они вырубают напрочь работягу, а демонтажник, словив кучу ошибок на закрытом ими дисплее, отлетает назад, безрезультатно пытаясь прийти в себя, в то время как жёлтоглазый идёт к нему с его светящимся клинком, прожигая беззащитного демонтажника своим хищным золотым крестом, представляя то, как он разрубит голову бедняге, а затем вырвет ядро, чтобы он точно не воскрес из мёртвых. «Млять, патроны что-ли кончились?!» — Эн нажимает на спусковой крючок - ноль толку. Ещё раз — тоже нет эффекта. Он подскакивает, и, не найдя торопящимся взглядом патроны к пушке, хватает её покрепче и вылетает из здания. За пару секунд он спускается с, почти, самого верхнего этажа строения, в самый низ, и ещё до того, как приземлиться, он находит, сквозь сильный снегопад, очень снижающий видимость, Зэда, очень быстро шагающего к поражённым мечом дронам, беззащитно валявшихся на земле. Побыстрее приземлившись на твёрдую землю он замахивается своим оружием, рывком сокращает дистанцию между им и Зэдом, нанося тому огромной силы удар гаусс пушкой по лицу, от которого тот схватился за треснувший дисплей, выронив меч и заскулив, попятившись назад. «Эй, ты как?» — подбегает к лежащему на земле Кею Эн, бросая рядом с поражённым кучей ошибок другом, которые светились ярко-красным на его дисплее, как недавно выяснилось, не рабочую или не заряженную гаусс пушку, спрашивая его самочувствие. «Я нормально... Сзади!» — восклицает Кей, от чего его жёлтоглазый друг почти моментально отпрыгивает вбок, а на его прежнее место приземляется разъярённый Зэд, пронзая снег мечами и подымая облако снега, в котором его значительно хуже видно, но, несмотря на это, в его сторону летят пули со стороны дальнего жилого дома и со стороны отеля, находившегося буквально в паре десятков метров от него. И, несмотря на крайне плохую видимость из-за снегопада, Зэд хватается за плечо, громко зашипев от полученного ранения, однако, плевав на ранение, он срывается с места, позабыв про соперников, в сторону заветного меча Тэнгу, с помощью которого он сможет, или у него будет хотя бы больше шансов, одолеть ненавистный Долг, а затем и, скорее всего, Монолит, до прихода которого ему нужно успеть разобраться с Кеем и Эном. Зэд подбегает вплотную к мечу, уже протягивая руку, как он резко отдёргивает её, потому что ему помешал возникший рядом Эн, чуть не отрубивший взмахом своего меча руку оппонента, который уже попятился назад, обнажая клинки, вставая в стойку, в то время как Эн, рывком приблизившись к мечу Тэнгу, подобрал его, уже готовясь замахнуться им, как соперник раскрывая свои, стальные и отдававшие неким блеском, крылья взмывает ввысь, а вслед за ним и Эн, через пару секунд схлёстываясь в воздушном поединке, в котором почти сразу начинает побеждать Зэд, благодаря превосходящей противника силе, усиливая свой натиск обоими мечами против одного меча Тэнгу, отчего из-за противного для динамиков скрежета металла и нежелания пораниться голова Эна отклоняется вбок, лишь краем глаза видя своего одного, но от этого не менее слабого, соперника, не ослабляющего свой натиск. За пару секунд, которые взгляд Эна был направлен в сторону укреплений Долга, он заметил, что с тыла долговцев, примерно оттуда, откуда он с Кеем прежде залезли в тыл на базе должан, повылезала толпа демонтажников с золотыми крестами и пушками наперевес, за пару мгновений занявших укрытия в виде железных ящиков и тут же открывших огонь по повёрнутым к ним спиной работягам, из-за чего в мгновение в ряды Долга была внесена смута и они сильно поредели, быстро перегруппировываясь и закидывая гранатами укрывшихся демонтяг компании, отчего последние были вынуждены покинуть укрытия, и, раскрывая свои крылья для большей скорости и ведя огонь на поражение, временно отступить. Вдруг демонтажник возвращается в реальность, из-за того, что Зэд наконец отталкивает его мечами, увеличивая дистанцию между ними, и, судя по широко расставленным плечам, готовясь совершить рывок на противника. Эн, увидев скалящегося оппонента, берёт меч покрепче, сжимая тот в своих металлических руках для большей уверенности, и первей устремляется на замешкавшегося противника, занося меч для удара сбоку от Зэда, однако, подпустив соперника поближе, враг быстро опускается благодаря крыльям ниже траектории удара чудо-меча, избегая удар, и сам тут же подлетая ввысь, за спину Эна, за секунду замахиваясь своим мечом для последнего удара, как он вдруг раздаётся болезненным вскриком и теряет равновесие, мёртвым грузом падая на землю, получив, скорее всего, пулевое ранение в крыле, от чего оно было с дыркой, не позволяя с ней нормально летать. Увидев, что противник сейчас в уязвимом положении, Эн быстро меняет направление клинка лезвием вниз, и через секунду, со взмахом крыльев, он летит сверху вниз на, как прежде казалось, противника, чьё внимание было заглушено болью, который за миг успел подставить свой меч на пути слишком поторопившегося Эна. Лицо последнего искривилось в ужасе, и он попытался отлететь куда угодно, лишь бы не на клинок Зэда, чьё лицо расплылось в ухмылке от предвкушения поражения не опытного и почти бездумно действующего дуэлянта, однако, как бы Эн не старался, он не смог мгновенно изменить траекторию полёта и с громким хрустом, а потом громогласным выкриком, напоролся на меч Зэда, лицо которого уже не отображало каких либо эмоций ввиду того, что дисплей стал стремительно затухать, а его владелец перестал подавать признаки жизни, оставив после себя лишь физиономию с ухмылкой и оставшись лежать со светящимся мечом, воткнутым в его торс, а владелец меча скорчился, хватаясь за место ранения, и впоследствии его перевешало вбок, а он завалился на спину, валяться на белоснежном снеге, окрашиваемом в цвет его крови — чёрное масло. «Эн?» — подбегает пришедший в себя двухвостый к раненому другу, не в силах понять, кто сейчас перед ним, ввиду того, что у него отказал модуль распознавания лиц. Как не вовремя конечно… «Кхе — кхе, нормально я. Поваляюсь ещё с полчасика, отдохну и догоню вас» — отнекивается жёлтоглазый, вызывая отказом лишь недоумение со стороны друга, к которому подбежала работяга, включившаяся посредством выдачи ей удара по лицу после оглушения мечом, вырубившего её. «Но...» — встревает Узи, но кинув на неё злой взгляд и пригрозив кулаком, что выглядело не очень серьёзно, Кей убедил её уйти прочь отсюда, чему она и последовала, забрав автомат и убежав в здание, откуда пару минут назад и выходила. Вдруг слышится грохот, очень громкие, но невнятные, возгласы, гул моторов, Кей поворачивается в сторону звука, сначала в мимолетном ужасе, а потом он уже с некой радостью смотрит на подоспевающие толпы, даже десятки фанатиков, выходящих из-за полу разрушенных домов вдали, вооружённых, судя по размеру пушек, пулемётами и прочим крупным калибром, которые как терминаторы, все как один ведут, хоть и не всегда попадающий в цель, но подавляющий огонь по перепуганному и в спешке занимающему позиции врагу, при этом они закованы в, наверное, почти белоснежно-серые доспехи, которые, если ни не защитят их от прямого попадания в голову, так дадут шанс отойти за укрытие в случае получения ранения. Со стороны высотки, которая находилась слева от башни с часами, звучит как гром среди ясного неба оглушительной громкости выстрел, а затем ещё один, и, судя по дымовому следу, это были выстрелы из гранатомёта, чьи снаряды стремительно достигли своей цели — только показавшийся бронированный танк Монолита, даже не дав ему выстрелить, из-за чего он подлетел в воздух, рассыпаясь там уже на чёрные обугленные останки, после упавшие на землю, попав двум работягам-фанатикам по головам, однако это никак им не помешало и они продолжили вести наступление на укрепления врага, который в спешке и панике пытался сориентироваться и дать отпор орде бесстрашных фанатиков. Тут же со стороны базы Долга выбегает отряд работяг, в согнувшемся состоянии ведя наступление в сторону Кея, ведя огонь на подавление, из-за чего красноглазый, несмотря на его желание оттащить друга к укрытию, был вынужден, с помощью крыльев, очень быстро отступить, однако, когда он подлетал к дверному проёму ближайшего строения, и был уже очень близок к нему, в него прилетела пуля. В частности в крыло, благодаря чему он вскрикнул, буквально вваливаясь внутрь, через дверь и кое как держа равновесие, чтобы не упасть, убирая за спину своё не очень целое крыло, как и второе, прячась в здании от огня работяг. После, а именно через пару секунд, Кей пришёл в себя, привставая и он стал искать взглядом бунтарку, которой уже и след простыл, однако, судя по распахнутой настежь двери и по небольшой вмятине в стене рядом, а также повреждённом крае двери, скорее всего именно туда ушла бунтарка. За ней же и побежал Кей, желая найти их главного попаданца в неприятности, пока не случилось ещё чего.

***

Внизу у Долга и Монолита стремительно разгорается конфликт, со всех сторон звучат непрекращающиеся выстрелы, видны секундные вспышки от выстрелов, фанатики упорно пытаются продавить засевшего на холме противника в лобовую атаку, однако ввиду наличия пулемётного гнезда у Долга, а так же поддержки снайперов, это затея быстро начала терять смысл, и монолитовцы это, на удивление, поняли. «Братья, Монолит зовёт нас!» — через свой громкоговоритель, возможно случайно, а может и специально именно через него раздаётся приказ фанатика, к отходу, в ответ на что остальные атакующие рванули к зданиям, поспешив раствориться в местных окрестностях, возможно, правда для того, чтобы отступить... Хотя, это практически нереально. Особенно если учитывать прошлый опыт столкновений фанатиков и Долга, где первые лишь пару раз, из десятка сражений, решились отступить, но только лишь для того, чтобы через пару минут снова пойти в атаку. «Серьёзно? И это… Они блефуют. Они не смогут так запросто сдаться. Я ни за что в жизни в это не поверю, так было бы слишком хорошо…» — пулемётный огонь затих, как и все дроны, не издавая практически никаких звуков, вслушивались в гул ветра и хруст снега под ногами, не веря, что потеря всего лишь, наверное, около пары десятков бойцов смогла отпугнуть монолитовцев. Обычно, они если и сражаются, то до полной победы, даже с огромными потерями, либо до почти полного уничтожения своих сил и отступления пары оставшихся дронов обратно, чтобы потом вновь вернуться и навалиться новой волной на обессиленного противника, сметая всё и вся на своём пути, неся смерть и разрушения. «Что-то тихо. Слишком тихо стало..» — с явным недоверием бурчит себе под «нос» Джозеф, глядя через прицел недавно сворованной винтовки на, почти вмиг, опустевшее поле сражения, как внезапно раздаётся выстрел, и работяга от испуга дёргается, что-то свистит рядом с ним и улетает вдаль. Дрон буквально падает на пол крыши и на его же удачу над ним пролетает ещё одна пуля, а он начинает медленно ползти к лестнице, чтобы потом спуститься по ней вниз, и отступить к обговорённому месту, ожидая своих. «Парни, сворачиваем лавочку и сваливаем!» — спустившись к своим командует им Джозеф, которые тут же прибежали к лестнице, ожидая их командующего, и, когда он спустился до них, они уже поаккуратней пошли вниз, стараясь не торопиться и не шуметь, чтобы не выдать себя. «Эй, Эн! Мы отступили, нас заметили. Встречаемся в обусловленном месте, повторяю, мы идём к обусловленному месту, ждём вас там» — докладывает в рацию Джозеф, в конце убирая её в карман, первым по лестнице спускаясь вниз, и, выйдя в пустую, но довольно большую комнату, он, ещё раз её оглядев на предмет наличия противников, и не найдя подобных, жестом из машущей ладони, подзывает своих за собой, что строем пошли за ним, и подойдя к двери, они потушили фонари, а Джозеф медленно открыл дверь, за которой скрывалось, по крайней мере, шестеро долговцев, высматривающих что-то или кого-то через окна, похоже, переоборудовавших этот первый этаж под пулемётное гнездо, однако, то-ли по глупости, то-ли по ещё непонятно чему, они совершенно позабыли о спине, со стороны которой противник сможет запросто напасть, где как раз находились наши работяги. Однако, не решившись потревожить и так волнующихся долговцев, группа дронов тихо и медленно пошла вдоль стены, стараясь смотреть куда шагать, даже не дыша, но всё их усилия в момент оказались тщетны — в мёртвой тишине комнаты быстро разлетелся хруст чего-то под ногами, на что чужие работяги непременно обратили своё внимание, которому уходившие были не рады от слова совсем. «Враг!» — вдруг вскрикивает долговец, поднимая на уши, наверное, всю округу, замершую в трепетном ожидании того, что произойдёт, рассекречивая работяг, плевавших на противника, рванувших вслед за командиром, а именно на улицу, надеясь в снежной метели скрыться от превосходящего их по силе и численности противника, не желая нести лишние жертвы для себя. Протаранив собой дверь, командир выбегает на улицу, как ему внезапно почти в лицо врезается, судя по секундному осмотру, почти что терминатор, а именно заключённый в камуфляжные, возможно, доспехи со стеклом, из которого показывался ярко-золотой крест, демонтажник-фанатик, тут же как резаный закричавший во весь свой хриплый голос о том, что здесь неверные, с которыми он тут же поспешил избавиться, посредством молниеносного рывка ядовитым хвостом к пушке опешившего Джозефа, сам при этом почти занеся свои руки с когтями для удара, как позади перепуганного работяги звучит автоматная очередь, почти вся прилетевшая в лицо демонтажнику, на что тот просто нервно хихикнул, обессиленно падая на ноги, начав тянуть свои длинные руки к поясу, чему группа дронов не придала большого значения, побежав вперёд, как сквозь метель слышится обессиленный хрип одинокого фанатика: «М-Монолит…» — хрипит лежачий на холодном снегу монолитовец, однако сбежавшие от него работяги этого не слышали, а слышали лишь одиночные выстрелы позади них, а затем взрыв. Будто бы граната взорвалась. Но у них возникла другая, более серьёзная проблема, а именно возникший, по ощущениям, из ниоткуда даже не отряд, а большая толпа фанатиков, различавшихся лишь в росте, но объединённые своей целью — защитить их Монолит, за который они готовы все разом подохнуть и не побояться. «Направо!» — пока их опознавали противники, первей восклицает Джозеф, сворачивая в тесном переулке направо, надеясь оставить этих безумцев позади, сделав несколько поворотов, обходных путей, или, хотя бы, заставить врага немного замедлиться в погоне за ним и его товарищами, верно следующим его приказам, не отстающих от него ни на шаг.

***

Площадь, если можно её так назвать, замерла в трепетном ожидании. Будто бы время остановилось и вся округа не дышала, неподвижно и бесшумно застыв в напряжённом ожидании начала нового столкновения между дронов, стянувших на эту резню все или же почти все свои силы, в том числе и технику. Тот же Долг, к примеру, решил воспользоваться довольно громким и хрупким, но в то же время опасным оружием — поднять в воздух вертолёт, который выдавал себя громким шумом, но речь не об этом. Речь о том, что его хотели использовать для разведки, обнаружения, скорее всего, блефующего противника, желающего обойти их со стороны для более лёгкого штурма их укреплённых позиций. Издалека, в тёмном небе, начинает показываться вертолёт, очень быстро приближающийся к подозрительно пустому полю сражения, внизу которого валялись, наверное, около двадцати двух мёртвых дронов, закованных в броню серо-белого цвета. Преимущественно работяг. С огромной высоты открывается, сколько не потрясающий, сколько необычный вид сверху. Будто бы внизу всё идёт своим чередом, а ты не в силах повлиять на это, будучи способным только наблюдать за ходом событий, да говорить со своими: «Дельта-2, это Ястреб. Фанатики обходят ваши позиции с боков, повторяю, фанатики обходят вас с боков, как слышите? Приём» — докладывает в рацию пилот вертушки, следя за спускающимися с крыш монолитовцами, в то время как другие, игнорируя сильно шумевший вертолёт, ползли по снегу, держа рядом с собой что-то большое — то-ли доски, то-ли куски забора. Может быть они снова хотели таким образом запугать противника, а может это вообще были щиты. Никто этого не знает, кроме самих фанатиков… Возможно. «Принято. Мы вас хорошо слышим» — подтверждает услышанное полковник, желая сказать своим включить для лучшего обзора прожекторы на вышках, чтобы лучше рассмотреть противника, но слова не успевает он сказать, как по связи слышится повторяющий свой отчёт голос: «Они находятся в районе… Бл.ть!» — прерывается пилот вертолёта, договаривая своё предложение напуганным голосом, стараясь выправить траекторию полёта, потому что ему сначала в лопасти, а потом в саму кабину пилота за пару секунд выстрелили из гаусс пушек монолитовцы, впоследствии повыбегавшие из зданий, с громогласными криками и боевыми кличами бегущие в сторону долговцев, засмотревшихся на падающий вертолёт, который, поймав снаряд от гранатомёта фанатика, засевшего где-то вдалеке, взорвался, отдельными своими частями рассыпаясь по полю битвы, по которому под покровом снежной бури, ухудшавшей видимость, неслись как одуревшие, фанатики, периодически останавливаясь, чтобы выстрелить пару раз, например из, гранатомётов, за два снаряда разрушая окончательно обе вышки, и заодно долговцев на них, не ослабляя натиска на слишком сильно рассредоточившихся работяг, вынужденных воевать на два фронта - сразу с демонтажниками компании и с фанатиками, успешно продавливая первых, пытавшихся укрыться за холмом, разделявшего демонтяг, поливаемых огнём на подавление, и долговцев, к которым, вдруг ни с того, ни с сего, приходит предложение от гвардейца, пытавшегося донести свою идею посредством крика, чтобы его могли расслышать: «Многоуважаемые, если не ошибаюсь, долговцы, у меня к вам предложение!» — почти что орёт работягам предложение гвардеец, однако он не вылезает из-за укрытия, боясь поймать, шальную или не очень, пулю. «Мы, то есть демонтажники компании, и вы, работяги, объединимся против этих фанатиков. Иначе, поодиночке, нам не выстоять против этой толпы дебилов!» — впринципе неплохое и дельное предложение. Однако правда ли демонтяги объединятся с работягами, или они нагло врут, это командира Долга не особо интересовало, поэтому он соглашается: «Отличное предложение!» — почти сразу соглашается командир Долга на предложение уже бывшего противника. Оно и верно — монолитовцев больше, они вооружены не хуже, если не лучше всех долговцев, и они не боятся смерти. Для них отдать свою жизнь, или жизнь кого-то другого за Монолит — святейшая цель, честь и обязанность, для выполнения которой они ничего не пожалеют. Однако, вместо предпологаемого выхода из укрытий, демонтажники очень медленно стали выходить наружу, высовывая сначала руки, затем показывая лицо, как их к более быстрому выходу и оказанию помощи в бою подгоняет полковник, гневно кричащий им, чтобы они вылезали быстрее: «Да давайте быстрее соображайте, союзнички!»

***

Ноющая боль растекается по, лежачему на холодном снегу, телу, постепенно приводя в чувство вырубившегося демонтажника, из-за чего тот с помощью рук слегка приподымается, неторопливо осматриваясь, как тут же осознавая свою огромных размеров ошибку, он буквально подскакивает и рвётся на всех парах сначала к недалеко лежащей гаусс пушке, грубо хватая ту за середину, чуть не роняя её, а затем к ближайшему зданию, добравшись до которого, он с облегчением закрывает дверь позади себя, тут же видя неравную схватку, похоже, высоченного терминатора с маленьким, по сравнению с первым, работягой, пытавшегося безуспешно оттолкнуть противника от себя, ударяя того прикладом автомата в голову, ломая об монолитовца оружие, но дальнейшее развитие событий у этих двоих гость смотреть не стал, пробегая подальше от них, вплотную к окнам, из которых краем глаза виднелись почти повсюду множество вспышек от выстрелов из оружия, пули которых летели, похоже, во все стороны, из-за чего убегавшему демонтажнику пришлось пригинаться, впоследствии добегая до еле живой двери и толкать её, выбегая на улицу, засыпаемую падающим с неба снегом, изрядно портящим обзор, но которого всё-таки хватило, чтобы вдалеке разглядеть дуо дронов, один из которых, - самый высокий, загораживал работягу руками, которая шла позади него, защищая её от толпящегося вокруг них, рычащего и пускающего на мелкого дрона слюни, зверья в виде прыгунов, которые по непонятным причинам просто кучно ходили перед почти что окружёнными, не нападая на них. Возможно это было так, потому что их крайне убедительно отгонял от себя демонтажник в плаще, который, судя по размахиваниям рук, пытался отогнать тварей с их пути, который шёл к жёлтоглазому, застывшему в разглядывании этого странного зрелища. «А ну отошли назад, уроды!» — в раздражённом тоне приказывает прыгунам разойтись крайне знакомый голос, обладателя которого рассмотреть не удаётся ввиду поломанного модуля зрения, который быстро чинится посредством врезания своей руки в своё же лицо, которое, показав кучу строк мелкого текста, вновь изобразило на себе два глаза, сразу узнавших в подходящих дронах своих, к которым тут же ринулся демонтажник: «Узи? Кей? Возьмите меня собой!» - радостно от того, что он встретил своих, восклицает Эн, пробегая мимо засмотревшихся, на размахивающего руками Кея, прыгунов, сразу же занимая место в своеобразном круге, который держался только из-за того, что Кея прыгуны считали за фанатика, и не атаковали, но рядом с ним были другие, уже не фанатики, которых они были бы не против сожрать, но ввиду того, что «союзник» отгоняет их от добычи, они не могут напасть на Эна и Узи, которая уже получила обратно свою гаусс пушку, тут же выражая недовольство по поводу использования стрелкового оружия в ближнем бою: «Придурок… Гаусс пушками не дерутся в ближнем бою!» — возмущается фиолетовоглазая, попутно перезаряжая, как выяснилось, не заряженную пушку, на что ей пытается придумать ответ жёлтоглазый, чтобы оправдаться, но их обоих прерывает довольно громко и недовольно заговоривший третий союзник: «Помолчите, а? И держитесь рядом, и всё будет нормально. У меня что-то получается…» - затыкает говорящих красноглазый, отгоняя руганью и руками тварей от них, начиная более-менее организованно идти с работягой и вторым демонтажником в сторону зданий, желая там оторваться от назойливых прыгунов, пытавшихся медленно окружить их.

***

«Слева!» — резко говорит работяга своим товарищам о налетевших с этой стороны демонтажниках, как тут же в самоубийц стреляет группа дронов, в результате чего монолитовцы мёртвым грузом полетели вниз, на холодную и мёртвую землю, засыпанную толстым слоем, пока ещё не окрашенного в чёрный цвет, снега. «Нас заметили! Отступаем! Все за мной!» — моментально раздаёт приказы лежащий на холодном каменном полу Паша, подскакивая и за секунду уже готовый бежать, как его товарищи делают тоже самое, однако они тормозят, не спеша выполнить приказ, и, глянув в сторону, откуда пару мгновений назад летели демонтажники, была замечена очередная группа, только побольше. Тем не менее, эти безумцы, благодаря слаженной стрельбе снайперов, были сбиты, все до единого полетев вниз, а группа Морозова последовала за ним, вниз по лестнице, спускаясь в самый низ здания, дабы потом отступить от рассекретившего их позиции противника. Ведь снайперу проще стрелять, если никто не стреляет в него в ответ. Ведь так? «Дельта-два, это Альфа-шесть, мы потеряли позицию, повторяю, мы потеряли позицию!» — спешно тараторит в рацию свой доклад Павел, попутно спускаясь по старым и частично поломанным ступенькам вниз, ведя за собой свою команду. Добежав по ступенькам до первого этажа, дроны, пропустив майора для осмотра улицы вперёд, замечая пока что пустую вытянутую влево и вправо улицу, где справа лежал на боку перевёрнутый грузовик, получив одобрительный сигнал, бегом вышли наружу, попав в непредвиденную ситуацию — окружение со стороны, будто бы появившихся из воздуха, прыгунов, терпеливо обходящих их с фланга, как тут резко встревает Морозов: «В КРУГ! ВСЕ БЫСТРО В КРУГ!» — резко восклицает Павел, приказывая товарищам образовать круг у ближайшей машины, в результате чего напарники очень быстро заняли позицию, ожидая приказа об атаке на прыгунов, которые совсем не торопились нападать — они, будто бы, пытались медленно, стараясь не спровоцировать долговцев, окружить их, чтобы потом уже напасть всем одномоментно. Снежная метель протяжно завывает на заднем фоне, закидывая снегом дисплеи дронов, зажатых со всех сторон почти такими же дронами, но с другими убеждениям — одни просто хотят прожить ещё хотя-бы пару минут, а другим это совсем не понраву, и они хотят сожрать окружённых бедняг, не знающих, почему эти твари до сих пор не напали на них. «Товарищ генерал Воронин, нам срочно нужна помощь. Нас окружили прыгуны с фанатиками, мы вышли из жилого здания, откуда прежде вели снайперскую поддержку» — берёт рацию и спешно тараторит в неё запрос о помощи один из дронов, после, уже заканчивая фразу, он ловит крайне агрессивный и перепуганный взгляд от майора, угрожающего ему кулаком, из-за чего рация была спешно убрана в карман, а майор, стоя перед одним прыгуном, судя по внешнему виду, это был раньше демонтажник, что-то говорит рычащей и пускающей слюни на Морозова твари, будто желая оттянуть время: «Споко-о-ойно… Не волнуемся...» — Паша медленно наводит прицел винтовки на рычащего и вставшего на ноги прыгуна, его товарищи готовы в любой момент выстрелить, толпа прыгунов всё ближе подбирается к пятёрке вооружённых работяг, оттягивая время своей нерешительностью. Если, конечно, так можно сказать. «По моей команде…» — в голосе Морозова мелькает неуверенность, смешанная со страхом и гневом, который вот-вот вырвется наружу в виде боевого выкрика. Прыгуны медленно, но верно приближаются, один почти впритык подошёл к майору, как его дезориетирует закричавший команду к атаке Павел: «ОГО-О-ОНЬ!» — ближайшему от Морозова прыгуну прилетело несколько пуль в голову, отчего тот моментально умер, в то время как его сородичи, увидев в группе Морозова агрессоров, издав звонкий вопль, сорвались с места на стоявшую в полу круге группу работяг, что непрерывно отстреливала бывших собратьев, медленно отходя в противоположную от атакующих сторону. Долговцы ведут огонь на подавление, их командир, ведя огонь по тварям, метающимся взглядом ищет путь к отступлению, где было бы меньше всего этих уродов. Заметив такой, он побежал к нему, проверить его на наличие прыгунов, способных не вовремя выскочить из-за угла и одолеть противника своей неожиданностью. Напор монстров начал ослабевать. Причём он резко ослабел — почти пропал, но рёв остался. Лишь парочка тварей снова пошла в самоубийственную атаку против работяг, держащих круг, ждавших дальнейших указаний майора, который, похоже, потерялся в двух поворотах, долго не возвращаясь. Вдруг стрельба затихла, патроны в магазинах крайне не вовремя закончились, прыгуны повыглядывали из-за стен домов и машин, сверля своими пустыми и тёмными как ночь дисплеями группу дронов, безоружных в данный момент, из-за чего их страх с паникой, проявлявшийся в виде дрожащих рук, выкидывающих пустые магазины на землю и ставящих новые в пушки, увеличивался в геометрической прогрессии, заставив дронов пятиться назад, а тварей более уверенно выйти из укрытий, медленно наступать, и прыгуны бы уже кинулись в атаку, но их прерывает заоравший команду к отступлению Морозов: «За мной - за мной, быстро!» — отошедший чуть поодаль Павел громким криком зовёт своих за собой, что немедленно стали выполнять приказ, сорвавшись с места в сторону майора, как уже и прыгуны последовали их примеру, побежав на своих четырёх лапах за работягами, не желавшими так просто взять и умереть. «Разошлись в бока, живо!» — снова орёт команду Паша, готовя гранату к метанию, в ответ на что сокомандники моментально рассредоточились влево и вправо, освобождая пространство посередине, куда тут же полетела граната, прилетев почти в лицо не отстающим прыгунам, а работяги рванули вперёд, за их командиром, не сбавляя темпа бега, и, услышав взрыв позади них, они стали чувствовать даже небольшое облегчение, что вроде бы у них даже появились силы для бега, чем они воспользовались, побежав с новым усилием вперёд, надеясь, что они смогут сбежать и прийти в итоге к своим, которые защитят их. «Быстрее, быстрее бл.ть!» — торопит своих напарников Паша, еле разбирая куда идти, потому что под ногами буквально на глазах растут сугробы снега, он же сверху сыпется хлопьями, попадая на стекло шлема, значительно ухудшая видимость, из-за чего приходится чуть сбавлять темп бега и протирать стекло, от чего майора оторвал звук падения, а потом ещё и знакомый голос, доносившийся перепуганным криком позади них: «ПОМОГИТЕ! СОЖРУТ МЕНЯ!» — бедняга выкрикнул первое, что пришло в его прежде спокойную, но сейчас не соображавшую голову, ввиду того, что он споткнулся о чью-то оторванную руку, торчащую вверх из земли, скрываемой кучей снега, из-за чего он вмиг рухнул на землю, успевая только позвать своих на помощь, сам при этом как можно быстрее вставая на ноги, уже срываясь с места, очень желая догнать сокомандников, как на секунду показалось, открывших очень косой огонь по нему, в то время как его что-то больно цапнуло за ногу и толкнуло сразу. Он не успел никак среагировать, только испугаться — по его коже пробежался ледяной холод, и дрон рухнул на землю, выронив драгоценнейшее оружие. Что-то стало усиленнее впиваться в его ногу и тянуть её на себя, будто желая оторвать. «Прикройте!» — отдаёт команду Паша, быстро подбегая к заливающемся болезненным криком товарищу, стреляя в треснувший дисплей твари, которая, испустив дух, падает замертво на землю, а бедняга, которого она прежде жрала, пытается отползти от бесстрашных прыгунов, чтобы взяться за оружие, как его окликивает майор, пряча своё оружие и протягивая тому руку помощи, которая тут же принимается пострадавшим, и его поднимает и несёт на себе их командир, а их товарищи ведут огонь на подавление прыгунов, и дождавшись, пока майор подойдёт поближе к ним, раздаётся чей-то выкрик из работяг: «Слепилка!» —все отворачивается от прыгунов, ускоряя своё и так застопорившееся отступление, в то время как произошла вспышка и все прыгуны были оглушены хотя бы на пару секунд, которых хватило бы для того, чтобы скрыться в одной из подворотней улиц, чем и воспользовались работяги. Забежав за поворот, они встали рядом у ворот, через которые только что забежали, став ожидать уже пришедших в себя прыгунов, рыскающих в поисках сбежавших дронов, периодически общавшихся друг с другом посредством каких-то воплей и завываний, вселяя ужас в Пашу и его застывших на одном месте товарищей, боявшихся шелохнуться, надеясь, что твари пробегут мимо них, не заметив никого. Вдруг сквозь гул сильного морозного ветра стали пробиваться недовольные и агрессивные рыки, впоследствии заменившиеся на разъярённые вопли, стремительно приближавшиеся к группе Морозова, которая застыла на месте, глазами-ноликами неотрывно сопровождая пробегающих мимо тварей, не догадавшихся заглянуть за угол и найти там сбежавших и перепуганных работяг, которые уже, по приказу их командира, нёсшего на себе раненого, оглянули местность, и не найдя никого враждебного, они быстро двинулись куда только им было известно. Прямо сквозь снежную метель, слыша на заднем фоне чьи-то крики, почти не прекращающуюся стрельбу из всех возможных калибров, тепля у себя надежду уйти отсюда живыми, как вдруг сзади раздаётся неразборчивый, но судя по интонации, крайне агрессивный выкрик, слышный даже сквозь весь этот шум, заставив долговцев ускориться, но и тут же глянуть на источник шума, как по ним, со стороны кричавшего, открывают огонь, попадая неприцельным огнём одному дрону в туловище, и не успевает дрон съёжиться от боли, как получает вторую пулю в затылок, бездыханно падая на снежную землю. «Они слева!» — восклицает Паша, мигом сворачивая в другой переулок направо, где тоже находятся доставшие за пару минут его прыгуны, оповещая об этом следовавших за ним товарищей выкриком «Теперь справа!», сам сворачивая на оставшуюся дорогу посередине, через пару секунд буквально врываясь в какое то помещение, куда забежали и его товарищи, напичканное шкафами, столами, кучей разнообразных книг, но, до этого, честно говоря, им не было никакого дела — им сейчас важнее оторваться от неотстающих и ненасытных прыгунов, чьи рыки уже тихонько слышались в соседней, всячески заделанной досками и заставленной шкафами со столами, комнате. «Отходите, отходите, я вас прикрою» — отдаёт приказ отходить майор, сам при этом в быстром порядке садя раненого на пол, находя у себя на поясе, судя по форме, мину, быстро устанавливая её на пороге здания, моментально возвращаясь назад и подбирая обездвиженного напарника, в то время как его товарищи почти все выпрыгнули из окон, приземляясь на снежную поверхность, видя неподалёку туго соображающих прыгунов, пялящихся в стену, как один из работяг, подходя к окну, говорит Паше, что можно подавать раненого, и майор уже несёт беднягу на себе, к другим, однако его планы рушит автоматная очередь в его сторону, исходившая со стороны «парадного входа», откуда в окне красовалась работяга с фиолетовыми глазами и неухоженными волосами — Узи с остервенением давившая на курок, стараясь попасть в Морозова, успевшего получить ошибку о перенапряжении системы, через секунду приходя в себя и рванув наверх, останавливаясь у ближайшего шкафа, с небольшим облегчением облокачиваясь на него, слыша в рации знакомый и волнующийся голос, обращавшийся к нему, но который он не понял: «А? Чего? Повтори, я не слышу!» — торопливо переспрашивает своего товарища Павел, попутно собираясь с силами и относя раненного подальше, заходя за угол и садя того на пол, сам перезаряжая свой разряженный автомат, готовясь встречать гостей, из которых самым первым вбежал наверх и сразу убежал обратно красноглазый, на секунду пересекаясь ноликами с Пашей, тут же открывшим по нему огонь, желая того отпугнуть. «Не выходи на улицу, тут толпа прыгунов и этих идиотов! Повторяю, не выходи на улицу!» — повторяет своё сообщение голос в рации, на что майор соглашается, приказывая тем отходить к их основным силам, а он сам как-нибудь разберётся с демонтажником и догонит их, в ответ на что голос из рации подтверждает услышанное, а майора на себя отвлекает заговорившая работяга, прятавшаяся от его стрельбы по три патрона в сторону лестницы, гневно обращаясь к долговцу: «Ну что, доволен, что сдал меня тогда, урод?!» — поднимает уже гаусс пушку, а не автомат над собой Узи, на что сразу приходятся три выстрела в её сторону, в ответ на которые она раз выстреливает из оружия, слыша обращение от майора к ней: «Ты думаешь, что я получаю ахеренное удовольствие от перестрелки с тобой? Ты сильно ошибаешься, мелкая!» — сквозь зубы тараторит свою полную раздражения и злости фразу Морозов, вслепую выстреливая очередные три патрона в укрытие Узи, впоследствии сильно раздражаясь и выпуская свою злость, смешанную с непониманием: «Ну ушла ты от нас — ну и ладно! Сидела бы со своими там дружками в уголке, и не лезла бы к нам! Но нет!..» — прерывается на пару выстрелов в сторону лестницы Паша, не давая таким образом дронам подняться наверх. «…Мы обязательно бл.ть полезем в самое пекло, где толпами дохнут демонтажники и обычные работяги, чтобы совершить свою месть мне непонятно ещё за что!» — всё больше и больше злился из-за такой крайне злопамятной и приставучей работяги Морозов, периодически стреляя в сторону лестницы, не желая пропускать враждебно настроенных дронов. Ну ведь чего она такая злая? Он её не убивал, её друзей тоже, никто никого не пытал — тогдашний товарищ, отвечавший за допрос, был довольно вежлив. А Паша не тронул бунтарку. Ну разве что максимум чуть повысил голос, и, когда пришёл и ослепил всех Эн, то Морозов стал беспорядочно стрелять во все стороны, возможно задев работягу, которая так была нужна их руководству, но позже их внимание привлекли доклады разведки о передвижениях войск фанатиков поближе к ним. Но речь сейчас не об этом. Речь о том, что Павел её не тронул, хотя у него было предостаточно возможностей, чтобы бросить или убить её — начиная от разведки, где он мог просто не кидать банку на середину парковки, оставив работягу на растерзание тварям и заканчивая тем, что он мог самолично её допрашивать с активным применением насилия и угрозами, но он ничего из этого не сделал. Тем не менее, майор это знал, но ему было не до воспоминаний, так как он относил своего раненого товарища подальше — а именно ближе к лестнице на третий этаж, вынужденно оставив его рядом с ней, а не подняв того наверх, так как раздавшиеся со стороны лестницы топот и голос заставили Морозова поторопиться и быстрее посадить напарника, уже впоследствии самому занимая позицию, смотря из-за угла в коридор, из конца которого уже слышался недовольный говор Узи: «А вот нехрен было меня сдавать своему начальству!» — из конца пустого, обворованного раньше мародёрами коридора эхом разносятся слова работяги, полные негатива с яростью, которую она выплёскивала посредством стрельбы в иногда выглядывающего из-за угла Пашу, всё время не попадая, так как противник, судя по слабому ответному огню, не желал с ней воевать, вяло стреляя в её сторону по три патрона, лишь на секунду-две высовываясь из-за каменной и серой стены, тут же прячась обратно. «Да пойми ты меня! Дура мелкая!» — вновь стреляет наугад Паша, одновременно разговаривая с враждебно настроенной Узи. «У меня не было выбора!» — голос долговца начинает походить больше на отчаявшийся от безысходности крик, которым он говорит бунтарке: «Я НЕ ХОЧУ ВОЕВАТЬ НИ С ТОБОЙ, НИ С ТВОИМИ ДРУЖКАМИ! Я ПРОСТО ЗАЩИЩАЮ СВОЮ СЕМЬЮ И ДРУЗЕЙ! СВОЙ ЕДИНСТВЕННЫЙ ДОМ, БЛ.ТЬ!» — срывается Паша на крик, в котором была перемешана и злость из-за… из-за приставучей и непонимающей, против кого она воюет, Узи, и отчаяние, потому, что он должен был вернуться домой, ещё и спасти своего товарища, который, похоже, успел заползти под лестницу, скрывшись там от бунтарки, и страх, что его вот-вот убьют, и нежелание убивать, вроде бы, невиновную Узи, которая, кстати, подозрительно затихла. Даже никаких звуков от неё не исходит — ни шороха, ни перезарядки оружия — вообще ничего. Может быть, она наконец поняла, что Паша ей не враг? В другой реальности может быть, а здесь, воспользовавшись затишьем, она кидает гранату в стену, та рикошетит, летя к майору, который только заметив летящий в него предмет, подскочил и рванул к лестнице наверх, чтобы там укрыться от взрыва, пробегая по громко скрипящему деревянному полу, который, ввиду произошедшего взрыва, разрушился, а Павел, прыгнувший в последний момент к лестнице, слышит три выстрела — один рядом с лестницей, скорее всего это был его товарищ, второй и третий выстрелы же были направлены в сторону майора, один из которых попал в пытавшегося прикрыть товарища, сокомандника Паши, мгновенно убив того посредством ранения в голову, а второй пролетел рядом с Морозовым, из-за чего последний от испуга отдёрнулся, попятившись назад, очень быстро теряя равновесие, роняя свою пушку и в последний момент хватаясь за выступ, повиснув над пропастью, на дне которой уже пытались допрыгнуть до него множество прыгунов, заставляя работягу тщетно пытаться пересилить себя и подняться, что у него не получалось. Да и не получилось бы — Узи моментально подбежала к долговцу, презренно смотря на него своими лиловыми глазами, через которые можно было почувствовать всю её неприязнь, отвращение к майору, некогда, как она считала, предавшего её. «БОРЬКУ ТО ЗА ЧТО?!» — одновременно со злостью, страхом и сожалением, заметными в голосе, переходящим на крик, спрашивает Морозов бунтарку, на секунду кинувшей свой безразличный взгляд к бездыханному трупу с дыркой в голове, который валялся под лестницей, наполовину высунувшись из-под неё. Узи, а затем и подошедший Эн, долго всматриваясь в мертвеца, стали осознавать, что они сейчас могут сильно ошибиться в своих, возможно, слишком поспешных выводах, что Паша им враг. Может быть, его можно и даже нужно пощадить. Но осознавать и понимать это мог только Эн, стоявший позади работяги, которая, наоборот, думала, что врагов надо истреблять, чем она обязательно займётся, где её стали возвращать в реальность крики безуспешно пытающегося вылезти майора, решившего попытать остатки своей удачи и обратиться к фиолетоволосой: «УЗИ! НУ ЧТО ЖЕ С ТОБОЙ! УЗИ! ПОМОГИ!» — в выкриках Павла отчётливо звучало отчаяние со страхом безысходности, что он ничего не может сделать, то, что от него сейчас ничего не зависит и то, что его бросят на съедение этим рычащим внизу упырям, которые лишь хотят только одного — сожрать кого-нибудь. Фиолетовоглазая пару крайне долгих секунд пометалась взглядом и подбежала к Павлу. Протянув ему руку, тот начал было подниматься, как рука, которую Узи завела за спину, с громким и больным на слух треском и последовавшим за ним громким вскриком майора, ножом впилась последнему в руку. Снизу же его продолжали неумолимо тянуть к себе прыгуны, царапая, напрыгивая на ноги, злостно рыча, они не ослабляли напора, не отставая от подвисшего бедняги. Ещё один резкий взмах маленьким клинком и тот снова очутился у красного в руке, который начал терять хватку и равновесие, кое-как держась за выступ, крайне боясь свалиться вниз. Его пугало и то, что от него абсолютно ничего не зависит — его жизнь находится в безграничной власти ненавидящей его работяги, смотрящей на него дисплеем, в котором её фиолетовые глаза иногда заменялись на миг на жёлтые, тут же возвращаясь в исходное состояние, а внизу же толпятся и пытаются допрыгнуть до бедняги ненасытные прыгуны, желая обглодать майора. Вынув нож из полу разрубленной руки, работяга отошла назад от Павла, собираясь, видимо, уйти. Однако та, сделав несколько шагов в сторону, резким движением развернулась к бедняге и с размаху пнула его в дисплей, от чего тот с громким звуком треснул, а его владелец не успел и слова сказать, как залился душераздирающим криком, а затем резко стих, объедаемый монстрами. «У-Узи, а это не слишком?» — дрожащим от испуга, из-за, как ему казалось, чрезмерной жестокости и хладнокровности со стороны Узи, произнёс рядом стоящий жёлтоглазый демонтажник, смотря на прыгунов, облепивших свалившийся к ним труп Морозова, уже отдиравших руки от туловища, начиная драться между собой за остатки бедняги. «Слишком бл.ть?! СЛИШКОМ?!» — Узи сорвалась на крик, в то время как Эн перепугался от такого перепада настроения с её стороны и поэтому он рефлекторно попытался закрыть лицо руками, а его глаза стали ноликами. «ЭТА БЛ.ТЬ ПИД.РАСИНА МЕНЯ СДАЛА, А ПОТОМ ЕЩЁ БРОСИЛ К ЭТИМ УРОДАМ ПРЫГАЮЩИМ ПОДЫХАТЬ, БЛ.ТЬ!!!» «Но он же выполнял приказы…» — хотел было как-то оправдать с логической точки зрения поступки Паши Эн, как тут же был перебит всё больше злившейся от тупых вопросов Узи: «ЭТО НИХРЕНА ЕГО НИКАК БЛ.ТЬ НЕ ОПРАДАВДЫВАЕТ!» — резким движением руки Узи указала на то место, куда свалился Павел. «ЭТУ… МОРАЛЬНУЮ СУКУ, П.ДРИЛЛУ, ГНИДУ, УРОДИЩЕ, СУЧАРУ!!!» — всё не могла выразить своё крайне отрицательное отношение к Морозову Узи, перебирая все известные и придуманные ей же маты, стараясь всё описать своим голосом… Верней криком, в котором больше всего были понятны не слова, а лившийся из них поток злости, негатива, желания убить и расчленить кого-нибудь, которые выплёскивались на просто не вовремя задавшего вопрос Эна, никак не причастного к Павлу, от которого уже одно только имя и осталось, да плохие воспоминания. «Эй, Узи, Эн, надо идти отсюда, да побыстрее. Я, знаете-ли, не хочу драться с толпой демонтажников» — отрывает бунтарку от наслаждения по поводу смерти Павла Кей, зазывая их обратно, чтобы тактически сбежать отсюда, избежав таким образом лишних столкновений с кем то ещё по пути. «Весь кайф испортил…» — пробурчала про себя бунтарка, и, недовольно закатив свои глаза, она вняла просьбе друга, уже ждавшего её с Эном в конце коридора, и, дождавшись её, они все в быстром темпе пошли спускаться вниз, как вдруг находящийся впереди них Кей останавливается, став быстро пятиться назад, что его подруга не приняла всерьёз, пойдя вперёд, за что и поплатилась, когда в неё влетела волна от меча, а она, отлетев в стенку, вырубилась и покатилась вниз по ступенькам, а за ней вниз рванул сначала Кей, а потом и Эн, где последнему из рук в руки была передана пострадавшая, а они, краем глаза заметив стоящих у окон демонтажников, один из которых был со сверкающим мечом, замахиваясь им для удара, метнулись наверх, где Эн с работягой пошли дальше наверх, а Кей замедлил ход, пытаясь найти то, чем можно было бы загородить лестничный проход. На эту роль отлично подходит рядом стоящий шкаф, к которому подбежал красноглазый, наклоняя его к лестнице, впоследствии отпуская, и судя по чей-то громкой ругани, он в кого-то попал, из-за чего препятствие было разрушено и пришлось искать новое, чему, однако, помешал топот со стороны оконного проёма, в котором стояла, настроенная на свою долгожданную месть, Джей, сорвавшаяся к Кею, который, подпустив её поближе к себе, отходит в бок и толкает, пробегающего мимо своей цели противника, который врезается в стену, после чего раздаётся негромкий хруст и треск, характерные для дисплея, а красноглазый поспешно уходит наверх, снова готовясь забаррикадировать проход, быстро притаскивая всю возможную и не очень мебель, строя из неё какую-то конструкцию, которую он тут же скидывает на лестницу, откуда снова раздавался чей-то быстрый топот, и прямо за мгновение до того, как оказаться под завалом, из-под него выскакивает Джей, отталкивающая замешкавшегося двухвостого подальше от себя, встающая в стойку, готовясь к стремительному рывку на оппонента, который наконец сообразил, что он не сможет вечно убегать и баррикадировать лестницу, и поэтому ему придётся драться. Как бы он этого не хотел, но ему придётся это сделать. Да и тем более удобный повод наконец избавиться от ненавидимого дрона появился, от осознания чего у красноглазого на дисплее сформировался ярко-алый крест, руки превратились в мечи, а он сам принялся ожидать дальнейших действий от соперницы...