Чарли.
Отец умер, когда мне было три. И я, совсем его не помню. Воспоминания о нём живут лишь на фото. Где он, среди красных песков с мышами. Запыленный, в потёртой куртке. Странно, мои первые осознанные воспоминания связаны вовсе не со смертью папы. Тогда же, я встретила самый жуткий кошмар, для девочки, что не похожа на других. Он был словно сон, существо из другой действительности. Помню, смотрела на него, и не могла наглядеться. Его шерсть была белой, как снег на картинках в книжках, что читала мама. Он пах песком и дорогой. И чем-то неуловимо родным. Он первым притронулся ко мне. С удивлением ощупал кожу на лице, и нюхал мои волосы. И я ответила тем же. Я тогда и представить не могла, что наши с ним отношения станут чем-то невероятным. И Винни, будет самым страшным злодеем, для человеческой девушки. Впереди, были три года счастья. И он, самый близкий друг. До сих пор не могу понять, как он не боялся идти ночью, пусть в соседний дом, но всё же. Раз за разом, он приходил ко мне. Залезал в кроватку, и мы спали, прижавшись, друг к другу. Позже, я уже ждала этого, не могла заснуть лёжа в темноте. И лишь рядом с ним приходил сладкий сон. Нам было почти по семь лет, когда всё изменилось по щелчку. — Есть в пустыне родник, а в нём волшебная вода, что способна исполнить любое желание, — рассказывал марсианин, что жил недалеко. Он был белый, как Винни. Но не от природы, просто старый. Нас иногда оставляли с ним. Очень редко, но это всегда значило, что нас ждёт вечер сказок. — Любое? — задумчиво переспросил Винни. — Абсолютно. Хочешь, можно вернуть тех, кто ушёл за грань. Хочешь, подарить то желание близкому другу, — мутные, полуслепые глаза остановились на мне. Он рассказывал что-то ещё. Но я смотрела только на Винса, а он, застыл словно статуя. Ночью, Винни пришёл ко мне. Мы лежали очень близко, его ладонь гладила мою щёку. — Однажды, я найду для тебя этот родник, — заговорщицки прошептал он. — И ты исполнишь любое желание. — Ты будешь моим мужем, когда мы подрастём? — я помню это чувство, когда хочешь чтобы он был всегда рядом. На наш, детский взгляд именно это и было замужество. Возможность не расставаться. — Конечно, — он неожиданно подскочил, красные глаза возбуждённо блестели. — Я знаю, что делать! — и выскочил из комнаты. Несколько минут его не было, а вернулся Винни с ножом Стокера. — Чего тянуть? — и он провёл ладонью по лезвию. Я прижала ручку к груди. — Или ты не хочешь?? — Хочу, конечно, хочу!! — без сомнений я вслед за ним тоже порезала ладонь. Он переплёл наши пальцы. И легонько коснулся своими губами моих. — Теперь, мы навсегда вместе, — что сказать, мы уделали всю постель кровью, и утром нам влетело от Стокера. Мама лишь покачала головой. То, что Винни сбежал в пустыню, стало понятно лишь к ночи. Мне даже в голову не пришло рассказать про глупую сказку с родником. Да если бы я и связала одно с другим... Утром, второго дня, я не встала с постели. Мир, подёрнулся пеленой и стал огненным пеклом. Это потом станет известно, что меня ломало в судорогах, а Винни, пытали крысы. Пытали без жалости, два дня. А потом подкинули к Оплоту. Едва живого. Выжил он вопреки, думаю так будет правильно. И боролся за нас обоих. Самые страшные дни, для наших родителей. Стокер, сидел у постели метавшегося в бреду Винни. А мама, отпаивала меня настоем, практически потеряв веру. — Бесовы дети!! — раздавался с улицы голос. — Не хочу даже думать, что было бы, если бы этот малолетний придурок всё сделал правильно!! Чарли бы с ним боль разделила!! А это... Бездна!!! То, что она отделалась лишь температурой, счастливый случай!! — Его лицо. Ты же понимаешь, там ничем не помочь, — мама кажется, плакала. — Только если закрыть живой сталью. Но... Сток, за что они с ним так? Он же совсем малыш! — Хел, ты сама-то себя слышишь?? — психанул Стокер. — У крыс нет ни чести, ни принципов!!! — Он выкарабкается, слышишь?! Наш Винни очень сильный! — мама верила в то, что говорила. И не ошиблась. Через месяц Винс вернулся домой. Без голоса и, кажется, оставив душу где-то в пустыне. Больше, он не приходил в мою комнату. И на все попытки заговорить с ним, отворачивался. А потом, однажды, просто начался мой ад.****
— Эй, ты посмотри какое облысевшее убожество! — крикнул один из мальчишек в школе, в первый же день. Все поддержали его смехом. И Винни тоже, и от этого моё сердце похолодело. — Сядь от меня подальше! Боюсь у тебя паразиты!! Я забилась в угол и просидела там всё время. Дети злы и жестоки, куда там зверям или монстрам в шкафу. — За что ты с ней так? — спросил Дроссель. Винс небрежно показал на меня, потом на себя и братьев и чиркнул ребром ладони по шее. — Ты не прав, Чарли нам не чужая! Она наша! Но Винс только презрительно сплюнул в пыль, себе под ноги. И это, стало лишь началом. Меня пихали и делали ещё тысячи гадостей. После одной такой выходки я обзавелась короткой стрижкой. Липучая гадость, которую кто-то запустил мне в волосы, не желала отдираться. И мама, повздыхав просто их отрезала. — Смотри-ка, наше чучело совсем облезло! — всё тот же хулиган. А Винни рядом с ним улыбался, подкидывая в руке банку с остатками липучки на стенках. Однажды издевательства дошли до того, что это чуть не стоило мне жизни. Липучая гадость оказалась отработанным топливом, и взял её Винни из цистерны на окраине Оплота. Именно туда меня и загнала кучка детей. Я помню то чувство, беспомощности. Ощущение, что тебя некому защитить. И ты, чужая. И никогда не станешь своей. Я не кричала, когда меня пихали в резервуар. Не отбивалась. — Ах вы, щенки!! — крик заставил мальчишек броситься в рассыпную. Я смотрела на жижу, что засасывала меня. Смотрела и понимала, что хочу сдаться. Сильные руки вытянули меня из чёрного болота играючи. — Ну! Ты чего им даже рожи не начистила? — на меня смотрели возмущённые глаза. — Почему не сопротивлялась? — Я чужачка, — слёз всё не было. — Чушь несёшь! Ты здесь родилась. Значит марсианка! — он презрительно фыркнул. Он отвёз меня домой. И рассказал всё Стокеру. А тот, наказал Винни, несмотря на все мои просьбы. Сток копошился возле разобранного мотоцикла, когда я нашла его вечером. — Ты должна давать отпор! — не поворачиваясь, сказал он. — Нельзя молчать! Сопротивляйся! Кусайся и царапайся если нужно!! Не сдавайся! Сделай свой язык ядовитым как отравленный нож, чтобы даже подойти боялись!! Он протирал очередную деталь. — Научи меня, — попросила твёрдо. — Чему? — он повернулся. — Чинить байки, — детали на расстеленном покрывале вызывали, куда больший интерес, чем его речь. — Ну, я не то чтобы мастер... — Стокер улыбнулся. — Иди, покажу что знаю. В итоге, именно это примирило меня с собственным я. — Эй, крысиная невеста! — со смехом крикнул один из хулиганов. Повернувшись, я наткнулась на улыбку Винса. Она резанула, как всегда по живому. Хватит! Да, я чужая! Но что с того? Я точно так же живу в этом мире! Это, мой мир тоже! — Ты ревнуешь что ли? — спросила насмешливо. — Не стоит, право. Вы все стоите в конце очереди на мою руку. Перед вами даже крысы и псы работорговцы. Они в любом случае посимпатичнее тупого уродца и немого придурка! — Давно пора! Правильно, что не смолчала! — поддакнула Карабин и встала рядом со мной. — Всему есть предел, Винни. Даже твоей ненависти, — это уже Дроссель. — Последний раз твоя кодла чуть Чарли не убила! Белый смотрел лишь на меня. И покачал головой, то ли не соглашаясь с братом. То ли обещая, что ничего ещё не закончено. Красное пламя обжигало, не давая отвести глаза. Но теперь, каждый выпад я встречала ядовитыми комментариями. За подножки платила тем, что оттаптывала ногу. — Что с вами происходит?? — Стокер отчитывал нас с Винни после очередной молчаливой потасовки, которая в этот раз превратилась в драку. Я успела его укусить, а он выдрал мне клок едва отросших волос, прежде чем нас растащили. Винс смотрел на отца исподлобья. — Ничего с нами не происходит, — фыркнула я. — Не позволю разбирать крысиный квадр! — пригрозил Сток. — Мы просто поссорились, вот и всё. У всех случается, — я пожала плечами, не очень веря в его угрозу. — Поссорились? Молча? — он выгнул скептически бровь. — Вы меня с ума сведёте! Сначала кровь смешали и чуть не подохли оба, а теперь бои без правил устраиваете!! Это у вас такие чувства друг к другу?? Это что за любовь такая, с поправкой на насилие??? — Нет у нас никакой любви!! — возмутилась я, а Винни рядом закивал. — Всё, сидите и думайте о своём поведении! Ещё раз такое случится, посажу под домашний арест! — он вылетел прочь, оставив нас в тишине. Винни что-то писал в блокноте. Лишь когда он повернул его ко мне, я поняла, что у него есть вопросы. У белого был очень смешной почерк, похожий на кардиограмму. Скачущий, нервный. Отражение его сущности. "Ты умирала, когда я сбежал?" — Да,— мне отчаянно захотелось услышать его голос в тот миг. — Почему ты потерял голос? "Когда меня пытали, я много кричал" — Он не вернётся? — я прикусила губу. "Не знаю" — За что ты меня возненавидел? — самый важный вопрос. "Ты, как и те, кто меня пытал. Как крысы. Чужая, не наша" — Дурак ты Винс! — давно мне так не хотелось заплакать. — Я родилась на Марсе, как и ты. И попадись мне те, кто с тобой такое сотворил... Я бы их не пожалела. Он перехватил мою ладонь возле своей маски. "Никогда не трогай меня. И да, тебе одной из нас не стать" Блокнот так и остался на столе, когда дверь за Винни уже закрылась. А я всё смотрела на злые строчки. Когда нам исполнилось по двенадцать, мальчишек перевели в отдельный класс, и я вздохнула свободнее. Стокер продолжал учить меня мотомеханике, оказалось, что это мой талант. Байки же стали и моей страстью. Так же Сток начал тренировать сыновей как связку. Проблема была в том, что он мог только помочь им с мышечной массой. Но не с байками. — Не представляю что делать?! — вечером за ужином он хмурился. — Делай что можешь. Я уверена, что случай нам поможет, вот увидишь, — мама погладила Стокера по руке, стараясь ободрить. А я, впервые обратила внимание с какой нежностью и тоской они смотрят друг на друга. — Странно, что раньше это замечал только я. — хмыкнул Дроссель, к которому я вечером пришла со своими подозрениями. — Ну да, они влюблены. Ничего удивительного как по мне. — Влюблены? — я присела рядом с ним. — Всё верно, — увидев моё непонимание, рыжий вздохнул. — Любить кого-то это хотеть быть рядом всегда. Держать за руку. Целовать. И спать в одной постели. Той ночью я долго думала о словах Дросса. И мысли неожиданно вернулись к Винни. Немой марсианский мальчишка, с белой шерстью, что так долго травил меня. На следующий день, в школе со мной случилось что-то ужасное. Безумно разболелся низ живота. То и дело накатывало головокружение. — Эй, самка мокрой псины, что это от тебя кровью несёт? — крикнул говнюк, что вечно выступал голосом Винса. Сам белый стоял рядом и улыбка его медленно увядала. — Пустынного беса вызывала, чтобы он вас в ад уволок! — ответила, чувствуя, что вот-вот упаду. Не перед ними! За углом можно хоть сдохнуть, но не на глазах у этой стаи!!! Сигнал, что уроки начались, уже прозвучал. А я медленно сползла по стене, в тупике за школой. Рядом послышались осторожные шаги. Я повернула голову. — Только не ты! Не сейчас! — было до слёз обидно, что именно Винни видит меня слабой. Белый подхватил меня и закинул руку себе на плечо. — А как же никогда меня не трогай? — выдала я слабым голосом. И он закатил глаза. До дома мы дошли с трудом. Мне то и дело хотелось просто упасть в песок. Но Винс упорно тянул меня вперёд. Мама, услышав о моём самочувствие, тут же заварила какую-то траву. — Я умираю? — было страшно, настолько, что я начала икать. — Нет, милая, с тобой происходит то, что с любой девочкой. Взросление. Теперь каждый месяц, несколько дней, у тебя будет плохое самочувствие и кровотечение, — мама мягко погладила меня по голове. — Поздравляю, ты стала девушкой! И однажды, сможешь завести ребёнка. Этот разговор не был бы так страшен, если бы не происходил в присутствие Винни. Который стоял словно статуя в дверях. — Мамочка, — я умоляюще скосила глаза на белого. — Однажды ты сможешь полететь на Землю и встретить хорошего мальчика, — она погладила меня по голове. — Почему? Хорошие мальчики только там водятся? — я даже о стыде забыла, так меня поразили мамины слова. — Нет. Просто на Марсе нет людей, — мама поднялась и потянулась за кружкой. — А если я полюблю не человека? — у меня даже в мыслях не было, что может быть по-другому. Кружка выскользнула из материных пальцев. — У людей и марсиан любовь разная, детка. Они любят единожды и на всю жизнь. А у нас... у людей... В общем, мы можем только делать им больно, — она закусила губу. — Это чушь! — я встала, неожиданно чувствуя гнев. — Если я полюблю, то только навсегда! И если ты свои чувства принять не смогла, то я не так труслива! Я смогу!! Пролетая мимо Винса, я смахнула слёзы с ресниц. Как она может так говорить?? Как смеет приписывать мне свою трусость?? Я точно знала, что если полюблю, мне будет плевать какой он расы! Ночью, Винни влез в моё окно. Я смотрела на сидящего, на подоконнике марсианина. Он показал рукой знакомое движение, и я протянула ему блокнот. "Она не хотела плохого." — Знаю. Просто, это не справедливо... — я шагнула ближе. В сумраке его шерсть отливала серебром. — Можно? — спросила, протягивая руку к его щеке. Отчего-то мне очень важен был контакт с ним, сейчас. Он с заминкой кивнул. И медленно прикрыв глаза, сам потёрся о мою руку. Через миг на бумаге появилась новая запись. "Мне понравился твой запах сегодня. Вкусно" Я обхватила его за шею. Всхлипнула не сдерживаясь. — Винни, я очень хочу, чтобы всё было как в детстве. И ты, был мне самым близким, — лихорадочно шептала я. Он сжал меня в объятиях лишь на миг и отодвинул за плечи. Записал что-то в блокноте и выскочил в окно. А я осталась, одна, в сгустившейся тьме и с его : " Мы выросли " неверным почерком. В наши четырнадцать я поняла, что всё изменилось. Краснела Кэр, хихикая вовсе для себя не характерно. А по школе ползли слухи. О Винни. И его девушках. И том, что он с ними делал. Я жутко злилась, непонятно из-за чего. Девчонки одна за другой начали встречаться с парнями. — Кэр, у всех марсианских подростков психоз начался? — спросила я у подруги, не выдержав. — Просто пришла весна, — мышка мечтательно прижмурилась. — И ты туда же? — я скривилась. — Мы с Дросселем встречаемся, и сегодня он пригласил меня погулять, — щёки Карабин потемнели. — Видимо одну меня не захватило безумие, — я разглядывала подругу. — Ты просто не влюблена. — Кэр пожала плечами и направилась прочь. Не влюблена? А так ли это? — Единственная и неповторимая целка всея Оплота, Девидсон! — крикнул на весь двор один из парней. Ребята стояли кучкой, что-то бурно обсуждая. Я закатила глаза. Повернулась и окунулась в насмешливый алый. Винс был там, молчал и улыбался, как всегда. — Ты претендуешь что ли? — упёрла ладонь в бедро. — Ну, так тебе не светит, спать с первым встречным ниже моего достоинства! Ты себя в зеркало видел? Тощий карлик! Компания засвистела, уже в сторону собственного приятеля. — Ты, шлюшка хоть грудь бы себе отрастила, для начала! А то не позарится же никто! — рявкнул парень. — Ты сам себе противоречишь, определись уже, я шлюха или целка! — я развернулась, не желая продолжать перепалку. Я наблюдала за тем как Винни отжимается под окном. Его братья уже закончили. Но белый всегда оставался чуть дольше. — Винни. — позвала. Он повернул голову, но прежде чем поднялся, закончил упражнения. Белый подошёл к распахнутому окну, тяжело дыша. — Я никогда тебя ни о чём не просила. Но сейчас, сделай кое-что для меня. Он вопросительно склонил голову к плечу. — Сделай со мной то же, что с другими девчонками, — попросила твёрдо. Он выгнул бровь и протянул руку, в которую я и вложила блокнот с ручкой. "Ты зассышь!" — Нифига! — упрямо выпятила подбородок. "Поцелуй меня. Сама" Я положила ему ладони на плечи и потянулась к губам. Поцелуй вышел осторожным и целомудренным. Винс глянул на меня с насмешкой, а после, схватив рукой за затылок притянул, впиваясь в распахнутый от удивления рот. Первый настоящий поцелуй, был на вкус сладкий. Он смял своим ртом мои губы, языком лаская язык. Отстранившись, Винс одним движением заскочил в комнату. Тонкая футболка, в которой спала, полетела на пол. Я расправила плечи. Да, у меня не было высокой и пышной груди. Моя была небольшая и аккуратная. Я была всё ещё по-мальчишески нескладной и худой. Винни стянул спортивные штаны, а следом и боксеры. Подростковая худоба и невысокий рост. Белый всё же был куда мельче братьев. Он посмотрел мне в глаза и, протянув руку, погладил щёку. — Винни... — в собственном голосе мне послышалась мольба. Он шагнул ближе и снова поцеловал. Одновременно подталкивая меня своим телом к кровати. Винни расположился между моих ног, в сгустившейся тьме его глаза светились красными углями. Ладонь парня скользнула по шее к груди, пальцы обвели сосок, чуть сжали, заставив прикусить губу. Он развёл мои ноги, и я наконец-то увидела то, что отличало мужчину от женщины. Изо рта вырвался всхлип. Винс перехватил мою руку и потянул вниз. Укладывая дрожащую ладошку на свой член. Горячий, покрытый короткой бархатной шерстью, он оставил на моих пальцах липкую влагу. В меня скользнул один палец Винса. Всего один, но я вскинула бёдра от обжигающей новизны ощущений. Его прикосновения там, рождали жар. — Винни... — шепнула, пересохшими губами. Он добавил второй палец, чуть растягивая меня. Мир пошатнулся. Остались лишь его глаза. Мой вскрик он подавил собственной рукой. Прорывая единственную преграду, что отделяла девушку от женщины. И даже если мир рухнет завтра, я не пожалею о том, что женщиной меня сделал именно он. Что именно Винни я отдала самое ценное. Себя. Его глаза расширились, когда он снова осторожно толкнулся. И ещё раз. В какой-то миг, я потерялась в ощущениях. Внизу живота нарастал жар. А Винс двигался всё резче. Оргазм был похож на маленькую смерть. Я спрятала собственный крик в жарком поцелуе, что Винни подарил. Через несколько особенно сильных толчков, Винс выгнулся между моих ног, зажмурившись и закусив нижнюю губу. — Я хотела бы ещё хоть один, единственный раз, услышать твой голос... — прошептала, чувствуя как по щеке скользит одинокая слезинка. Винни застыл, та минута между нами растянулась в вечность. Красные глаза сверкнули. И белый, соскочив с кровати, в спешке натянул штаны. И выскочил в окно. Я беззвучно плакала, прикрыв сгибом локтя глаза. Не могла заставить себя собраться и встать с постели. Что было в его глазах в последний момент? Презрение? Ненависть? Что это было? Или жалость? Ко мне, девчонке по соседству, что отличалась от всех остальных? Утро встретило меня болью внизу живота и каплями крови на простыне. И всё той же компанией в школьном дворе. — Эй, тут слух прошёл, что собачьей подстилке всё можно теперь! Цветочек то сорван! — крикнул задира. — И первый встречный подошёл! Компания загоготала. А я обозлилась до крайности. Не выдержал, рассказал всё! — Ой, серьёзно? У вас больше нет тем, кроме моей личной жизни? — вальяжно подошла вплотную к горластому. — Я выбрала лучшее из худшего, всего лишь. У него, был перед тобой один весомый плюс. Он не разевает свою вонючую помойку не по делу! — я осклабилась. — Спасибо, что помог, Винс! Что открыл дорогу кому-то достойнее себя! Я показала мышам средний палец и отправилась прочь. Внутри, остывало пепелище. Пожар обиды спалил внутри все чувства к Винсу. Напрочь. Сильнейшая ненависть может родиться лишь из самой чистой любви. В великом ничто, потухла, вспыхнувшая было искорка надежды, которая могла дать красной планете ещё один шанс. — Это глупо, Сток! — впервые, всегда спокойная Хелена повышала голос. — Я сгоняю и проверю. Если это что-то стоящее... — он замолчал. — А если там тебя встретит куча крыс? — она схватила его за руку. — Я обещаю не рисковать. Просто присмотри за мальчишками, — он подхватил собранный рюкзак и вышел прочь. Не видя, как женщина бессильно опускается на стул. Таких как Стокер было слишком сложно любить. Через четыре дня, ночью, Сток ворвался в дом Хелены, всклокоченный с безумными глазами. — Поднимай ребят и Чарли, — тряхнув её воскликнул он. — В чём дело? — она всполошилась. В голове моментально появились картины нападения на Оплот. — Там, сотни мотоциклов и ни одной крысиной рожи вокруг! — рявкнул Стокер. — У наших детей будут байки! Через полчаса в сторону гор отправился небольшой тягач с платформой. Лишь растерянный Джер хлопал глазами вслед другу. — Выходит та карта ведёт к схрону? — уточнил Дроссель. — Выходит. Нас с теми мародерами сама судьба столкнула, иначе там уже ничего не было бы. — Стокер улыбнулся. Он уже довольно долгое время ломал голову над тем, где добыть ребятам байки. И вот оно. Удача. Винс небрежно указал на Чарли большим пальцем. — Он спрашивает, зачем она с нами едет! — рыжий вздохнул. — Вин, ты серьёзно? Ваши разборки у всех уже в печёнках сидят! — Не обращай внимания, на этого придурка! — отмахнулась я. — Если между вами, за время поездки вспыхнет хоть одна ссора, отправлю домой, пешком! — рявкнул Сток. Мы синхронно закатили глаза. — На месте нужно будет придумать, как открыть дверь. Я туда через лаз какой-то проник. — Сток вздохнул. Мне понадобилось несколько минут, чтобы взломать код. — И? Какой пароль? — поинтересовался Дроссель с любопытством. — Позывной Борцов за Свободу, — я посмотрела на рыжего. — Я даже не удивлён, — он покачал головой. Тяжеленная дверь отворилась. В огромном, гулком помещение вспыхнул свет. — Ну, выбирайте. Посмотрим, что из этого выйдет. — Стокер махнул им рукой. Модо и Дроссель довольно быстро определились со своими фаворитами.Мы с Винни, всё шли и шли вдоль рядов. И одновременно приметила два байка стоящие рядом. Винс погладил сидение алого спорт байка, а я кончиками пальцев стёрла пыль с панели белого мотоцикла. — Арктический воин, — прочитала тихо. — Выбрали? — спросил Стокер, и мы синхронно кивнули. — Я даже не удивлён, что вы выбрали байки какой-то парочки. Я чувствовала взгляд Винса, всю дорогу обратно. Словно он, что-то пытался рассмотреть во мне. На столе в своей комнате увидела записку со знакомым почерком. "Я буду ждать тебя этой ночью, у каньона. Приходи, нам есть о чём поговорить" Но я, сложила листок и засунула его в блокнот Винни. И запихнула их в рюкзак, туго набитый вещами. Утром, попрощавшись с матерью и Стокером, я обняла Модо и Дросселя. Винсу же на прощание показала средний палец. Я уезжала из Оплота, чтобы стать настоящим механиком. На четыре года, оставляла свою семью. И его. Того, кто выдрал сердце и растоптал его, на потеху публике.Я не повторю Твоих ошибок. Я не позволю своему сердцу Так страдать. Я не сломлюсь, Как ты. Тебе было так больно падать! Нелёгким путём, но я научилась Не доводить себя до такого состояния. Благодаря тебе Я научилась не сворачивать с верного пути. Благодаря тебе Я научилась оберегать себя от страданий. Из-за тебя Я разучилась доверять не только самой себе, Но и людям вокруг. Из-за тебя мне страшно. Если я сбиваюсь с дороги, Ты указываешь мне верный путь. Я не плачу, Потому что, по-твоему, слёзы — проявление слабости. Я вынуждена притворно Улыбаться и смеяться каждый день. Моё сердце не может разбиться, Если с самого начала оно не было целым. Я видела, как ты умирал, Я слышала, как ты каждую ночь плакал во сне. Я была так молода - Тебе следовало понимать, что нельзя давить на меня, Но ты никогда ни о ком не думал, Ты чувствовал только свою боль. И теперь я плачу среди ночи Всё по тому же поводу... Из-за тебя... Из-за тебя... Из-за тебя мне страшно. Благодаря тебе Я научилась не сворачивать с верного пути. Благодаря Я научилась оберегать себя от страданий. Благодаря тебе я стремлюсь Изо всех сил обо всём забыть. Из-за тебя Я не знаю, как смогу впустить в сердце кого-то ещё. Из-за тебя Я стыжусь своей жизни, потому что она пуста. Из-за тебя мне страшно. Из-за тебя. (Kelly Clarkson — Because Of You.)