Другой мир алхимии. (Продолжение) Дримленд

Что ж… Теперь Энви оказался в более габаритной камере, наспех переоборудованной из спортзала. С высокими стенами, с большим количеством пространства. По сравнению с предыдущими условиями это был настоящий подарок. Однако, это все еще была тюрьма, как сказал доктор Марко-младший, просто теперь с условиями «комфорт+». Перспектива продолжать торчать в заточении уже не угнетала Энви. Чувство тревоги и грядущей опасности пошло на спад. Появилась хоть какая-то ясность… Как минимум, сейчас он знает, что находится в безопасности. У него «иммунитет», так как фюрер накосячил по полной, позволив себе немного лишнего. Мустанг превысил свои полномочия правителя. А вот как человека Роя Мустанга гомункул понять мог. Прекрасно осознавая, что побудило его к такой агрессии, Энви предпочел бы забыть об их стычке… И даже после этого эпизода у него все равно оставалась чувство, что Мустанг до конца не успокоился… Но именно поэтому сейчас у него есть пару дней, а то и недель покоя. Это уж точно! Он наслаждался непривычным чувством умиротворения… Впервые за свою долгую жизнь длиной в 300 лет Энви мог спокойно вздохнуть полной грудью! Ведь больше не надо скрываться, играть в «слежку»! Не надо никому угрожать или пытать! Не надо «убирать лишних свидетелей»!.. Ух, здорово-то как! Только вот… А чем ему теперь посвятить себя? Он же ничего, кроме как убийств и всего, что связанно с этим, не умеет… Эх, ладно! Он поразмыслит об этом позже. Сейчас Энви позволит себе расслабиться. Порадоваться смене обстановки. И просто радоваться тому, что у него было здесь и сейчас. Братья Элрики были потрясены таким изменениям гомункула, но не спешили терять бдительность. Очень уж хорошо жизнь их научила не спешить верить на слово. И быть готовым к любой неожиданности.

***

Спустя сутки, как гомункула «откачали» и он пришел в норму, его привели в лабораторию к Хелен: — Доброе утро, белобрысая! — поприветствовал Энви. Он еще не знал, что его теперь ждет. Но надеялся, что нечто лучшее, чем в прошлый раз. Кандалы сняли, но «ошейник» оставили», уже неплохо! — Здравствуй, гомункул, — отозвалась Хелен. Она сидела за столиком напротив испытуемого, слегка откинувшись на стуле. — Мои поздравления. Ты не умер! — Это точно, — усмехнулся он привычной ехидной усмешкой. — И, пожалуй, мне стоит за это поблагодарить тебя? Спасибо, — нехотя выдавил он из себя, отводя взгляд в сторону. — Ой… Ерунда, — искреннее отмахнулась Хелен. И Энви отчетливо понял, что это не ее скромность, а равнодушие. Фокс всем своим видом ему фактически сказала: «Мне было плевать». Хелен не считала себя спасительницей. — Это было удачное стечение обстоятельств. Мне повезло. Инсулин, который я тебе вколола, мог не сработать, я ведь ввела наугад. Людям обычно он помогает. И тебе помог. Тут только до Энви дошло, что он вновь побывал на волосок от смерти. А Хелен вообще не переживает. Ну и ну! Люди обычно не такие. Они… Они, особенно врачи, склонны к эмпатии, сражаются до последнего за каждого своего пациента и всё такое… А тут совершенно наоборот. Не доктор, а морозильник ходячий. И что послужило тому причиной? Это она его так ненавидит или просто сама по себе такая? Тогда как она получила профессию в данной сфере?.. Еще ведь психиатр!.. — Ты же не человек… Но, к моему счастью, всё сработало, и теперь я знаю, что и гомункулам инсулин помогает!.. — весело защебетала докторша, но Энви ее перебил: — Тебе настолько пофиг, что ты даже не особо это скрываешь… Ты действительно настолько фанатичка своей работы?! Ты все время только об исследованиях и говоришь… Ну еще порой тупо шутишь. Или есть что-то еще?.. Может, личное? — А тебе что-то не нравится, а, истеричКО? — криво усмехнулась Фокс и нервно захихикала. Энви отреагировал на эту провокацию спокойно. Хелен вновь зачем-то пыталась вывести его на эмоции, но он решил в этот раз держать себя в руках. Не кормить «энергетического вампира». Это было ОЧЕНЬ тяжело с непривычки, ведь у него был вспыльчивый характер. А еще он до сих пор был скован в свободных действиях перед Хелен и не до конца окреп физически. — Ладно, допустим, — ухмыльнулся Энви, — но отчего ко мне такая неприязнь?! Я тебя раньше в глаза не видел, а ты — меня. Или мы пересекались, и ты в тайне зубы точишь? Твои члены семьи участвовали в ишварской войне? Я как-то тебе навредил? — Что? Пх-ха-ха-ха-а!.. Ты думаешь, я тебе пытаюсь отомстить за твои грехи прошлого? Н-н-нет-нет, дело совсем не в этом, — нахмурилась Хелен, сражаясь с соблазном завалить ноги на стол. — Дело вообще не в тебе… Ты тут ни при чем, — отрицательно махнула она рукой. — Я такая конченная стерва от рождения, — заключила она с чувством необычайного достоинства. Такая реакция заставила Энви непроизвольно удивиться. Это Хелен Фокс про себя так говорит? Он, конечно, ее стервой называл, но что бы она так сама себя оценила… Странно. Энви ожидал, что у таких, как она, самооценка выше крыши и убеждение в святости своей персоны по гроб жизни. — Стерва?.. Чего это ты так о себе? — Я фанатичка своей работы, — вздохнула Хелен и запнулась. Энви напряженно следил за ней, ожидая ответа. Хелен помолчала, подбирая слова, и наконец ответила: — Мы с Элриком похожи: в пятнадцать лет Эдвард стал государственным алхимиком, а я — старшей медсестрой на передовой ишварской войны. Из-за нехватки медиков мне позволили участвовать в операциях. Сначала я делала простые, потом уже более сложные хирургические манипуляции. Я исполняла всё быстро и четко. Однако, мои помощники-ассистенты всегда страдали от моего скверного характера. Когда «режешь», нервы ни к черту, и каждая минута дорога… Я хороший врач, но цена этого — одиночество и… Проблемы с общением. Проблемы в социуме. Так было всегда. Короче, ты не первый, кому я не нравлюсь. А мне чхать. И да, я знаю, что ты меня терпеть не можешь. — Ну, не то чтобы, просто ты меня бесишь своим отно… Хелен перебила: — …хотя бы за то, что я с тобой не нянчилась… Да, кстати, приношу свои извинения за то, что проводили медицинские вмешательства без использования наркоза, — Фокс бросила это без капли смущения. — Это было действительно грубо. Не только с моей стороны, но и со стороны других… Просто, когда ты работаешь всю жизнь хирургом, так бывает, что у тебя на ходу считанные минуты. Ты должен успеть «зашить» пациента. Закрыть клапан, а кровище хлыщет тебе по рукам, ногам, в лицо, в глаза… Так и хочется схватить нож, и за пару надрезов решить проблему. Но без наркоза человек умрет от боли. Поэтому так нельзя… Однако же в твоем случае… Ты — исключение… Ну и… Фюрер приказал не церемониться… У Энви по спине пробежал легкий холодок… Уж больно устрашающе прозвучало это извинение из уст врача… — Понятно, значит все доктора в тайне мечтают не церемониться с наркозом, — иронично скривился Энви. — Но вы ведь следовали приказу Мустанга? Фокс вздохнула: — Нет. Конкретного приказа по этому поводу не было. Просто нам это не воспрещалось. Что ж, приношу еще раз извинения за нарушения профессиональной этики. — Окей… Принято… — кивнул Энви. И на том спасибо. — …но, это не отменяет того факта, что ты не перестал быть убийцей, который совершал со своими жертвами дела похлеще, чем тебе довелось пережить, и они, в отличие от тебя, к жизни не возвращались, — добавила Фокс. — Эй! Это что, теперь будет отговоркой абсолютно на все?! И вообще, ты чё, свечку держала?! — дернулся на стуле от возмущения Энви. — Ха-ха-ха-ха! — моментально отреагировала Фокс. Энви недовольно скривился… Откуда этой ходячей льдине знать, что с ним произошло за эти пару недель?.. Как перевернулась его жизнь, и поменялись его взгляды, отношение к людям и жизни в целом?! Воспоминания, которые время от времени вспыхивали в его сознании о «былых приключениях в Ксерксе и Ишваре», теперь больно обжигали душу. Теперь они его огорчали, а она лишь цинично смеется… Реакция Хелен очень сильно испоганила Энви настроение. — Ты сейчас будешь со мной разговаривать на эту тему? Для своих записей? — став серьезнее, спросил он. — Нет. Точнее, не сейчас. Если ты не хочешь. — Хах, хочу ли я?.. Тебе не плевать на мое мнение?.. Разве оно на что-то повлияет? — Ну как бы… «Плевать», — хотела сказать Фокс, но это было бы слишком грубо. И она вспомнила, что так нельзя: — …хочу дать тебе возможность сделать выбор. Понимаешь, сейчас твоя казнь отменена в связи с инцидентом с фюрером, но это не окончательно. Вероятность возобновления приговора еще есть. Кстати, твое поведение существенно повлияло на это решение. Ты и вправду… не нападал в ответ на Мустанга? — Хелен задержала взгляд на Энви, словно пыталась определить, солжет ли он. — Это правда. Я лишь оборонялся, — спокойно подтвердил гомункул. — Ага… — Хелен осталась довольна, — в любом случае, теперь все плохо понимают, что же нам с тобой делать. Научная группа уже распущена. Наша задача выполнена. Это чудо и везение, что ты все еще живой, и так как я была главой медицинской группы, ты все еще под моей ответственностью. Что с тобой делать теперь не знаю… — она хмыкнула, но затем продолжила, — я не считаю, что еще есть смысл подвергать тебя хирургическим изучениям. Но вот твоя психика, — Хелен всплеснула руками, — стала необычайным и очень интересным сюрпризом! Поэтому я буду проводить пассивные наблюдения, а ты — делать проективные тесты. — Какие тесты?.. — Ну там картинки рисовать, галочки в графиках писать и всё такое. Пока что необходимо потянуть время, чтобы решить твою судьбу, пока не придёт приказ свыше. — Значит, я тут опять застрял… А выйти на улицу можно будет? — Дорогой, а ты не обнаглел? — Почему?! На мне же ваш ошейник!!! — Энви демонстративно со всей силы потянул ненавистную резину, или из чего оно там было сделано, но проклятая вещь оставалась на шее гомункула. — Фиксатор, — поправила Хелен, — да, он помогает, но мы не считаем, что этого достаточно. — Черт… Но я хочу хоть иногда видеть что-нибудь помимо бетонных стен, — с ноткой грусти признался Энви. — Я… не врал, я действительно осознал многое… Проанализировал, и я согласен… Согласен с вашими условиями и правилами, но… Это же не так много! Всего лишь прогулки. Пожалуйста. — Интересно… — Хелен что-то черкнула в блокноте. — Ну да, в принципе, не так много, но сейчас — забудь! Это невозможно, — она закатила глаза. — Совсем? Даже если… Ну, не знаю, наденьте мне снова эти кандалы, поставьте Элриков в охрану, а с меня клятва не совершать побегов, а? — Ни-хре-на… Слишком много мороки, — поморщила нос Хелен. — К тому же приближается зима, а это не лучшее время для экспериментов на доверие… И ты не забывай, для многих ты все еще безжалостный убийца, талантливый манипулятор, способный запудрить мозги не только гражданским, но и военным. Я тут с тобой как на пороховой бочке! И я очень сильно рисковала, почти что пожертвовала своим авторитетом, когда свидетельствовала по факту о твоем покаянии! — Я понимаю, что мне сложно доверять, — промямлил Энви, тяжело вздохнув. — Но я надеюсь, я смогу еще Вам доказать, что могу измениться, — гомункул еле заметно улыбнулся. Но вряд ли Хелен сейчас поймет суть сказанного… Энви был прав. Фокс в ответ зевнула, сделав еще пару заметок в блокнот. — А что мы сегодня будем делать? Что ты мне сегодня за сюрпризы придумала? — решил переключиться на другую тему гомункул. — Я тут подумала… Я бы хотела детальнее изучить твою кровь. Она ведь после извлечения не испаряется, верно? — Да. Если мы теряем части тела в бою — они испаряются и регенерируются. Кровь тоже восстанавливается, но, в отличие от плоти, не исчезнет. — Тогда давай сюда руку, возьмем немного образцов, — сверкнув очками, Фокс подозвала его к себе. Конечно, Энви не был в восторге. Но это все же лучше, чем ножи в живот. И наличие капельницы радовало. Не только как лекарства, которое поможет перенести неприятные ощущения в случае необходимости. Но и как прямое подтверждение обещаний Хелен, что грубые эксперименты отныне закончились. — Ладно… Хелен Фокс… Скажи, зачем тебе Марко? — протягивая добровольно руку, взглянул на собеседницу Энви. Хелен, радостная и веселая, легкой рукой профессионала простерилизовала иглу капельницы и вогнала её Энви под кожу. Так быстро, что он даже не почувствовал. Абсолютно безболезненно! Стерва, может же, когда захочет! — Ну, у нас брак по расчету. Думаю, это заметно. А что? — Но он сохнет по Ласт, моей умершей сестре! — Это я знаю, — спокойно вздохнула Фокс. — И ты знаешь о том, что он хочет ее вернуть к жизни?! — Хотеть не вредно! — Он хочет вернуть ее в прямом смысле, открыв врата Истины! — воскликнул Энви, дернув рукой. — Он предлагал мне сделку в обмен на свободу! Тут наконец-то Хелен в недоумении округлила глаза и остановила свои действия: — Чего он предлагал?.. — Он предлагал мне свободу в обмен на мою помощь заполучить Элриков в качестве ценных жертв. Я должен был доставить их в подвал, и там он собирался провести преобразование человека… И еще… Энви умолк, неуверенный до конца, стоит ли это говорить… Он был смущен. Все еще было неловко, противно, стыдно вспоминать тот момент с Марко… Но Энви решился: — Он предлагал мне красные камни в обмен на то, что я превращусь в Ласт… Хелен недоумевающе повела бровью. Но, к счастью, дурой она не была, и сразу сообразила, какой подтекст в этой истории: — А ты?.. Ты согласился?! — Я принял её форму лишь один раз… И то… Этого мне хватило, потому что этот извращенец отправил мне воздушный поцелуй! Хелен еле заметно усмехнулась. Но быстро ее улыбка сменилась поникшим выражением лица: — Не бери в голову. Он — бабник. Фанатик своего желания, его захлестнули эмоции. Правильно сделал, что рассказал. — Этими действиями он чуть не предал вашу государственную тайну, — скупо подвел к сути Энви, — мне нет до Вас дела… И ты мне не особо понравилась с первого момента знакомства, но я могу об этом умолчать, если ты сама его попрешь. Ты ведь глава всего этого… медицинского извращения? — Ясно, Энви. Я учту твои слова в отчете, — ответила Хелен, не выказывая ни малейшего опасения за будущее своего супруга.