***
Дело было в небольшом городке, который расположился чуть ли не в самой пустыни… Климат тут был соответствующий, а жара — максимальная. Местные, конечно, были привычны к такой погоде, но приезжим туристам было тяжко. И даже гомункулам, у которых, казалось, есть преимущество устойчивости к перепадам температур, жара давала о себе знать! — Черт, как же жарко! Невыносимо просто! Я сейчас расплавлюсь! — взвывал Энви. Старшая сестра кинула оценивающий взгляд на брата. Солнце палило, на ней было привычное длинное платье и высокие сапоги. Она держалась стойко, смахнув пару капелек пота со лба. А вот Энви так мучаться не приходилось — майка, максимально урезанная и сжатая со всех сторон (Ласт придерживалась версии, что Энви ее носил только чтобы не получать осуждения за абсолютно голый торс), максимально короткие шорты, и ноги его не так мучались, как у нее. И это он еще что-то там ноет, что ему жарко?! — Забавно, — иронично усмехнулась Ласт. — Чего? — внезапно стушевался Энви. — Тебе разве не жарко?! — Нам всем жарко, но из нас троих одежды меньше всего на тебе, — засмеялась Ласт. Энви понял ее тонкий намек. Он усмехнулся, но яростно ответил: — Я не о том! Я жуть, как хочу пить!!! В этот момент его взору попался небольшой ресторанчик с летней террасой и открытой барной стойкой. Энви лихо усмехнулся: — О, вот то, что мне нужно… Не дожидаясь ответа, он понесся прямиком туда: — Эй, дядя, — ледяным и грубоватым тоном, словно готовился поставить ультиматум, заговорил к нему Энви, — дай-ка мне стакан воды. Да кинь льда, чтобы с горкой!!! — для пущего эффекта он стукнул по барной стойке. Бармену такой тон не понравился. Он недовольно покосился на посетителя. Но Энви не сказал ничего оскорбительного, из-за чего тот бы мог отказать. — Три, — подходя ближе, добавила Ласт и улыбнулась работнику. Тот вмиг расслабился и стал делать нехитрый заказ посетителям. Вода в таком городе была бесплатной из-за местоположения города и климата. Поэтому в такой просьбе невозможно было отказать как минимум из гуманных побуждений. Бармен зачерпнул из холодильной камеры лед и поставил на стойку первый готовый стакан. Энви за ним потянулся, но Глотани его опередил и, недолго думая, стал жадно пить: — Ой, как же хорошо попить холодной водички! — восхитился Толстячок. — Черт тебя дери!!! — рявкнул Энви. — Блин!.. Обжора, когда дело доходит до еды и воды, тебя прямо не остановить! — Энви… Не делай шума из ничего, — уставшим голосом попросила Ласт, — очень прошу тебя, не привлекай лишнее внимание… Энви выдохнул — да, она права… И вправду, из-за чего орать? Что, воды в городе не найдется? Второй стакан он уступил сестре, а третий… — Извините, лед закончился, — ошарашил Энви бармен. — Ч… Что?! — оскалился Энви. — Ты что, издеваешься надо мной?! Глаза Энви стали наливаться яростью, руки затряслись от негодования... — Братец Энви, — перервал его тираду Глотани, — а возьми мое!.. Энви от неожиданности округлил глаза. Что это сейчас сказал Обжора?! У него ведь никогда не было привычки делиться!.. Вот это удивил! — Ну, или мою, — склонила голову Ласт, — я поделюсь. Энви смутился: ему была в новинку такая отзывчивость. Он самодовольно расправил плечи и вновь покосился на своего брата- меньшего. Но тут чувство жажды перевесило любопытство. Энви выхватил стакан у Глотани: — Давай сюда! Это мое изначально было… Энви ловко выхватил один из оставшихся кубиков льда и с блаженством приложил ко лбу… Фух, ну и жара… Какие-то капли оставались на дне, и пересилив себя, он сделал глоток. Удивительно, хватило даже на два… Затем они все зашагали к церквушке, где обитал Преподобный Корнелло…***
Эх, дааа… Хорошее время было… Но ведь… Они все мертвы. Энви знал, что все они умерли. Узнал он это из книги. Она эму попалась случайно. Соавтором выступал Эдвард Элрик, предоставляя уникальный интерес для читателя как участник Великой Войны. Из нее Энви узнал о судьбах своих соплеменников. Каждого из них разложили по полочкам: указано имя, (а в случае семейства Бредли настоящее и то, под каким их знали долгое время обычные люди), детальное описание внешности, индивидуальной сверхспособности, характеры, перечень преступлений и обстоятельства гибели. Гомункул прочитал все, даже свою "чудесную" биографию. Энви теперь доверял Эдварду и в том числе этой книге. Значит, никого нет. Даже Отца… Если ему до этого было на душе уныло, после книги стало просто тошно… Темные воспоминания прошлого всё больше и больше начинали отравлять покой. В период первых двух недель заточения Энви выработал привычку спать в обязательном порядке. Он попытался уснуть на своей новой импровизированной кровати. Сегодня ею служил спортивный мат и мягкий плед из флиса. Но стоило несчастному закрыть глаза… С наступлением вечера Энви в голову закрадывались самые мрачные мысли, лезли самые грустные воспоминания. Из-за того что он очень интенсивно выискивал первопричину, корни того, почему он ступил на путь жестокого убийцы, в его памяти всплывали эпизоды о жителях Ксеркса… Возможно, потому что это были самые первые шаги Энви, первые проявления жестокости и убийства. Или потому что это было, пожалуй, одно из самых ужасных преступлений против человечества… Он всё ещё помнил события тех времен. Он вместе со старшими братьями и сестрой всего-лишь за одну ночь убил всех жителей страны! Людей было несколько сотен тысяч… И с тех пор и по сей день он оставался с ними. Ведь он всех их поглотил, когда из несчастных Отец сделал философский камень. *В этом эпизоде по отношению к душам Ксеркса происходит небольшое искажение фактов и отход по канону, примха автора* Эти души… Они по-прежнему находятся с ним, они — часть его сущности, его тела и собственной души… Порой он слышал их крики и стоны из глубины своего сознания, и это было ужасно… Энви бы хотел дать им волю, освободить их, но как?.. Ведь… Они уже и не совсем живые… Так, биоматериал, «батарейка» для тонуса его тела… Но почему же они так неистово кричат?! Почему он их теперь слышит?! И это так давит на мозг?.. Ранее такие мысли его не донимали, потому что именно эти души делали его сильнее. Ибо и по сей день Энви знал, что чем больше он поглотит, тем сильнее станет. На самом деле, гомункул досконально не знал, есть ли шанс освободить этих невинных… Когда-то Отец говорил, что это уже невозможно и бесполезно, но чего он там только не говорил… А теперь Энви ощущал, что они стали для него большим тяжелым грузом… Или все это — лишь крики ЕГО души, совести? Думая об этом, он вновь услышал шепот… Стоит закрыть глаза, как начинает казаться всякое… Словно несколько сотен маленьких, тонких черных ручонок тянутся к нему дабы ухватить и… Ухватить. Обвить своими тонкими пальцами за горло, руки, плечи, спину, ноги и затянуть к себе в безмерную черную бездну. И там свершить свой страшный, но, бесспорно, справедливый суд… А может, они тянутся просто чтобы задушить!.. — Ах, черт!!! — Энви резко распахнул глаза и вскочил, откинув одеяло в сторону, — Чееерт! Это ужасный сон или виденья?!.. "Спасите! Спасите меня! Помогите!" "Помоги моему ребенку! Он ни в чем не виноват!" Энви прижал руки в ушам, вдруг поможет приглушить этот звук?.. Он попробовал, но это не помогло ни капли. Тихий и беспощадный шепот продолжался: "Мне так больно!" "Как же больно!" "Не убивай меня!" "Пощади!!! Пощадите!" Гомункул закрыл лицо руками… "Отпусти меня! Я хочу жить! Я нужен моей семье!" "Замолчите! — взмолился Энви. — Прошу вас!.." Но "шепотки" не прекращались. Энви, в принципе, понимал, что обращаться к тем, кто по факту мертв — бесполезно. В таком случае оставалось только терпеть и слушать… Он приложил все усилия, чтобы успокоиться. Пытался сохранять спокойствие и думать о чем-то другом. Но это было ужасно тяжело… Энви, мучающийся чувством вины, теперь не мог не слушать! И постепенно его захлестнула паника и отчаяние. Слишком много эмоций! И голоса… И раскаяния. Ему очень хотелось все исправить. Сделать так, чтобы они умолкли, чтобы в конце-концов нашли покой! Ведь если бы они упокоились с миром, то перестали бы кричать. Но не все так просто… — Ничего уже нельзя сделать. Я буду слышать их вечно!.. Слышать крики агонии людей и жить в одиночестве. Я думал, что Ад был тогда, когда они заперли меня в тесной камере. Но, видимо, я очень сильно ошибался… — глядя в потолок, обратился сам к себе Энви. — Мой Ад только начинается…