Моя любовь - месть, не знающая покоя

      Лестат, поднявшись как обычно довольно рано, быстро нашел жертву и к полночи уже насытился. Вернувшись в свой пентхаус, он намеревался составить планы на ночь, но внезапно ощутил чье-то присутствие. Никто не мог проникнуть мимо его охранной системы, да и если бы тут кто-то был, вампир ощутил бы его заранее. Значит, это был не человек. Лестат тихо прокрался в зал и увидел сидящего на диване Луи.       Лестат напряженно и взволновано выдохнул. Юноша сидел на диване и смотрел его плазму. Сегодня Луи был одет на редкость современно и дорого. Черные брюки и темная атласная рубашка безумно ему шли, а волосы снова были длинными и ровной россыпью лежали на плечах. Лишь первые прядки как обычно привычно стояли надо лбом. Луи внимательно смотрел в экран, но словно ощутив присутствие создателя, полуобернулся и улыбнулся.       Лестат подавил в себе желание подбежать и обнять юношу. Также подавил и желание отвесить ему хорошую оплеуху за долгое отсутствие. Лестат натянуто улыбнулся и произнес:       — Рад тебя видеть.       — Я тебя тоже, — юноша встал и оправил брюки. — Как ты?       — Как обычно, видишь же, — резко ответил Лестат и засунул руки в карманы. — А ты? Ты так надолго пропал и даже не послал весточки.       — Прости, мне это было нужно, — Луи смущенно отвел взгляд и чуть сжался.       Лестат холодно смотрел на отпрыска. Вампир старался заставить себя успокоиться, но гнев рвался наружу. С другой стороны, обиды и ненависть они уже проходили, да и делить им было нечего.       — Хорошо, — кивнул Лестат. — Рад, что ты помнишь мой адрес. Как и раньше, можешь приходить в любое время.       — Спасибо... — Луи выглядел несчастным и ранимым. — Я пойду.       Юноша потер левое предплечье и Лестат еле удержался от очередного порыва заключить отпрыска в объятия. Но это было бы непозволительной роскошью. Наступила тишина.       — Ты не досмотрел фильм, — напомнил Лестат, чтобы хоть как-то разрядить атмосферу.       — В другой раз... — тихо произнес юноша и направился к двери.       — Ты, правда, думаешь, что можешь пропадать на полгода, а потом вот так объявляться?! — внезапно вспыхнул Лестат, жестикулируя руками. — Ты же в своем репертуаре!       — Лестат... — просящим тоном проговорил юноша.       — Что, Луи? — ядовито ответил Лестат. — Пополняешь список своих заслуг? Дать Клодии убить меня, сжечь меня, не обратить меня в вампира, когда я был смертным, выйти на солнце... что еще? Что еще?! Теперь просто исчезать молча на года подобно Габриель? Хотя нет! Чтобы переплюнуть Габриель тебе понадобится лет сто! В любом случае, я как твой создатель требую, требую уважения к себе! Мне не нужно чтобы ты торчал рядом, мельтешил перед глазами! Но мое право знать, где тебя, черт побери, носит!       Когда жестокая тирада закончилась, Луи опустил голову и направился к выходу. Юноша понял, что никакой любви между ними не было, даже сейчас Лестата волновала лишь возможность контролировать его и держать на привязи. Но теперь чуть поодаль, как надоевшую собаку.       А Лестат, выговорившись, немного успокоился и выдохнул.       — Луи... — уже более мягко позвал он.       — Я не буду извиняться, Лестат, — ответил юноша. — Это ни к чему. У тебя же есть Дэвид, а значит нет более причин теперь искать помощи от меня...       — Дэвид! — раздраженно фыркнул Лестат. — Может, убьешь его? Помнишь один случай в нашей совместной жизни? Ты клялся, что больше никого не позволишь мне создать! Убьешь Дэвида? Ведь я создал его!       — Глупости все это... — равнодушно ответил Луи. — Я не могу тебе запрещать, а Дэвид мой брат и я люблю его.       Луи уже почти дошел до двери, как вдруг Лестат произнес:       — Дэвид, скорее, мой друг, побратим. И он ни разу меня не бросил. А ты... ты как Габриэль.       Лестат устало опустился на диван и уткнулся лицом в ладони, а Луи замер перед дверью. Повисла тишина нарушаемая лишь шумом дождя за окном.       — Твоя любимая погода, — прошептал Лестат. — Сейчас ты пойдешь по улице, будешь насвистывать и нападешь на жертву.       Луи закусил губу и задрожал. Юноша обхватил себя руками и тихо произнес:       — Я люблю тебя, Лестат. Я ждал тебя, даже когда ты был с Акашей. Когда вы любили друг друга. И тогда я понял, как сильно люблю тебя. Страх навеки потерять тебя, страх того, что ты изменишься... Это была невыносимая пытка огнем. Только сгорало сердце.       Лестат повернулся к другу и грустно усмехнулся.       — Какая глупая банальность! Ты меня не любишь, лжец! — жестоко процедил вампир.       — Скорее меня не любишь ты, — грустно произнес Луи. — Ты при встрече никогда не целуешь и не обнимаешь меня, зато целуешь других. А про меня ты лишь пишешь, как страстно любишь и это, самая большая ложь.       Луи взялся за ручку двери, а Лестат резко подорвавшись поймал его за руку и притянул к себе.       — Когда-то ты так остановил меня... теперь, видимо, моя очередь, — отчаянно прошептал он. — Неужели ты ушел только из-за Дэвида?       Лестат обнял юношу поперек груди и ощутил дрожь самого родного и любимого существа. Луи вжался в вампира и всхлипнул.       — Дэвид... Дэвид, Мемнох, Меррик, Арман, Габриель! — процедил он сквозь зубы. — Зачем я тебе?!       — Хватит... — прошептал Лестат. — Я больше не могу играть в эти догонялки! Быть в поисках кого-то! Именно с тобой я прожил почти век и именно тебя я люблю все так же сильно и страстно как тогда, Луи... Я совру, если скажу, что создавал себе сына, брата или друга. Это можно отнести к Дэвиду. Но тебя... Тебя создавал как своего спутника, любовника. Мой Луи... Мой! Не уходи.       Луи вздрогнул как от удара. Лестат... просил? В этот миг юноша понял, что все гневные слова были лишь следствием обиды. Лестат опять мстил ему. Мстил за долгое молчаливое отсутствие. Луи понял и то, как тяжело и неестественно его любимому признаваться в своих чувствах, а уж тем более просить. Старые обиды и боль закалили его, а такие мольбы в последующем могли привести лишь к ненависти за свою слабость. Они всегда были такими. Лестат был слишком гордым и упрямым и не умел говорить о чувствах, а Луи был слишком нерешителен, чтобы делать первые шаги. Но и у них были моменты слабости.       Юноша обернулся и обхватил лицо друга руками.       — Хватит! Хватит, ты прав, — прошептал Луи. — Не надо просить. Лучше просто скажи, если я нужен тебе. И я останусь. Если ты будешь любить лишь меня, я больше никуда никогда не уйду от тебя.       В это «любить» Луи вложил особый смысл и Лестат уловил его. Вампир уперся лбом в лоб друга и произнес:       — Нужен... Всегда был и будешь нужен. Я устал мстить тебе, я хочу только любить! Я всегда жаждал любви. Но раз за разом... у меня не получалось... Я причинял тебе боль.       — Получалось, Лестат! Иначе я никогда не пришел бы к тебе. Теперь у нас есть возможность любить друг друга по-настоящему. Да и должен же кто-то оберегать тебя от сомнительных затей, пока Мариус не рассвирепел за твои выходки окончательно?       — Ну... лет десять может у тебя и будет получаться. Луи, а тебе есть, где жить?       — Не то чтобы... — замялся юноша.       — Тогда оставайся у меня! — глаза Лестата загорелись. — Смотри, что у меня есть!       Вампир схватил Луи за руку и потащил к окну.       — Смотри, какой вид! Днем окна закрываются, чтобы не проникал солнечный свет, так что не волнуйся! А там ванная и огромное джакузи. А там сад, японский сад! А там огромная библиотека! А там диски, много-много! А еще...       Лестат продолжал таскать Луи по комнатам и соблазнять роскошью, которая никогда не интересовала юношу. Креол засмеялся и, решив прервать словесный поток, прильнул к губам любимого поцелуем. Лестат отстранил от себя Луи и отвесил ему легкую пощечину.       — Эй! — возмутился юноша.       — За то, что ты ушел! — строго произнес Лестат. — Больше не смей уходить от меня!       Луи потер щеку и обиженно фыркнул.       — Ты меня слышал, Луи? — прорычал Лестат.       — Да, я слышал. Ты меня обижаешь! — в манере друга произнес юноша, и вампир повалил его на диван.       — Засранец! Дразнишься!       — А ты обзываешься!       — Прекрати!       — Нет!       Спинка дивана мгновенно была откинута. Поцелуи, ласки, стоны и признания сыпались друг за другом. Страсть и огонь их вечно молодых душ и тел зажегся заново, с новой силой, а любовь, пробуждающая эти чувства, жила и процветала уже более двухсот лет. Да и разве есть границы у настоящей вечной любви?