Следи за своей головой

История эта началась двадцать три долгих года назад. В тот безутешный год в Стране Чудес безвременно скончались Король и Королева Червей, оставив сиротой недавно переступившую порог пятнадцатилетия юную Принцессу Червей Анну. Вся Страна тогда затихла в предвкушении, все ждали коронации, как чуда, все верили, что юная наследная Королева окажется более благосклонной, терпеливой и доброй, нежели ее погибшие родители, что за долгие годы правления прославились, как жестокие тираны. Не верило в такой удачный расклад только Сопротивление, решив, что с них хватило долгих лет отсидки в кустах, да пряток по трущобам Нижнего города, и что сейчас, когда власть, как никогда слаба, настало время подняться с колен и начать восстание. Однако, они очень многое не учли, например, совсем позабыв тот факт, что при почившей Червонной чете издавна служил не менее известный всем Пиковый Валет, прославленный своей любовью и преданностью не только к бывшей Королеве, но и ее дочери. В то же печальное время в Стране Чудес уже начинал процветать Эмоциональный бизнес, как окрестили его те немногие, кто продолжал упорно отказываться от столь сладкого и манящего наркотика. Суть бизнеса заключалась в создании жидких добавок, что позволяли испившему испытать ту или иную эмоцию, чей спектр тогда еще был не очень велик и касался лишь светлой стороны вопроса. Но это было лишь начало. Начало той беды, которую играючи перехватила в свои изящные руки Анна, решительно расширяя начатое родителями дело. Валет играл в том не последнюю роль. Королева Анна в полной мере пользовалась слепой любовью своего слуги, отдавая ему всё новые и новые приказы, которые только в начале казались вполне безобидными и были призваны лишь поддерживать порядок и охранять поставки Устриц. Но чем больше времени проходило, тем более жестокими и более приватными становились желания Ее Величества, в итоге приведя к тому, что Пиковый Валет стал личным палачом на службе у Червонной Королевы. С того момента минуло несколько лет, все шло своим чередом: попытка к бунту со стороны Сопротивления была подавлена, отправив недовольных обратно прятаться по своим норам, а Страна смирилась с тем, что Анна править будет столь же жестоко, как и ее родители, и дайте боги, чтобы она не зашла намного дальше! Игорный бизнес в возведенном Анной Казино процветал и поставки Устриц встали на поток, бесперебойно обеспечивая Страну Чудес свежими и чистыми эмоциями наслаждения, возбуждения, восторга, счастья… Ничто не предвещало беды, но на то она и беда, чтобы случаться неожиданно и внезапно, словно снег по среди лета или кирпич на голову в чистом поле. Именно здесь следовало бы сделать небольшое отступление, шаг вперед и два шага назад, и осветить одну из двух персон, о которых, собственно, и будет весь последующий рассказ. Эта персона – сын Пикового Валета, юный тринадцатилетний парень с мелодичным именем Кастиэль, с рождения живой и солнечный, чем так был непохож на своего обычно угрюмого отца. Он рос без матери, и, пусть и окруженный сплошными учителями и няньками, что носились с ним, как с писаной торбой, мальчик всё же всей душой тянулся к своему отцу, больше всего на свете мечтая стать таким же, как он, пойти по его стопам и продолжить отцовское дело на службе у Королевы. Каким бы это дело ни было. Кастиэлю казалось, что раз отец так тщательно скрывает от сына свою работу, то работа эта должна быть крайне важной и очень опасной, а потому – безумно интересной. Валет же тщательно хранил в тайне истинную суть своей работы, своего кровавого промысла, надеясь, что мальчика минует эта участь. Но у Королевы Анны были свои собственные взгляды и планы, что стали известны, пожалуй, слишком рано. Впрочем, в таких вопросах нет понятий «рано» или «поздно», беда на то и беда, чтобы просто случаться нежданно-негаданно. Так было и в тот роковой день, когда Кастиэль, не сумев совладать с очередным приступом любопытства, прокрался в тронный зал, куда был вызван на ковер Валет. - В нашем королевстве, Чарльз, случилось неслыханное, - голос Королевы был обманчиво бархатным и чарующим. - Немыслимо! Жалкие Устрицы проникают в Страну Чудес без нашего на то королевского согласия и дозволения! - словно хищная кошка, рыжая девушка медленно кружила вокруг замершего истуканом слуги. Валет стоял не шелохнувшись, сложив руки за спиной и молча слушая. Конечно, вины за то, что совершилось проникновение, на нем не было, он даже не был уже ответственным за наблюдение и контроль за Зеркалом, через которое велись поставки. И как бы Королева ни хотела вменить эту вину Валету, а сделать она этого не могла, да и суть ее речи была совсем не в обличении. Чарльз сразу понял, что от него потребуется, и дело оставалось за деталями. - Ты должен найти этого наглеца. Найти и казнить, Валет, - определенно, давать подсказки Королева не хотела, но... - А после ты принесешь мне ее голову! – сама того не желая, Королева выдала себя. - Ее голову, Ваше Величество? – взгляд Пикового стал заинтересованным и взволнованным, он хоть и слыл безжалостным убийцей, что вырезал всех непокорных недрогнувшей рукой, но убивать женщин и тем более детей в его привычку не входило. - Это женщина? - Девчонка, - в девичьем голосе мелькнуло раздражение на саму себя и свою неосторожность. - Малявка лет десяти, представившаяся как Клэр, но есть подозрения, что она - Алиса. Та самая! Ты должен от нее избавиться. У Кастиэля, успешно скрывавшегося все это время за тяжелым пологом гардины, с губ сорвался невольный вздох: так вот чем промышлял его отец, вот чем предстояло заниматься Кастиэлю?! Нет, он был на такое не согласен. Убивать людей? Убивать девочек?! Да будь они хоть трижды Устрицами, Кастиэль на это не согласится ни за что! В возмущении переступив с ноги на ногу, мальчик и не заметил, как шелохнулась ткань гардины, но этого было достаточно для цепкого взгляда Королевы. - О-о-о, а кто это у нас тут? – величественным жестом она поманила Кастиэля к себе. - Чарльз, это ведь твой сын, верно? - Да, Ваше Величество, - голос Валета был ровным и спокойным, но в позе его читалось напряжение, а взгляд холодных серых глаз, направленный на сына, метал молнии. - Это мой сын, Кастиэль. - Прекрасно! – Королева склонилась к вышедшему из укрытия мальчику, с ласковой улыбкой касаясь его щеки. - Касси, твой папа отправляется на важное задание в очень интересное путешествие, и ты поедешь с ним… - Но Ваше Вел… - Молчать!!! – перемена в голосе Королевы была столь быстрой и разительной, что Кастиэль невольно вытянулся по струнке, складывая руки за спиной, как и его отец. - Пиковый Валет, твой сын займет твое место после твоей смерти. Пора ввести его в курс дела и обучить всему, что ты знаешь и умеешь. Иначе сделать это придется мне, - звонкий голос дрожал от ярости. - Ты получил приказ, так исполняй! А ты, Касси, - и вот взгляд, что еще недавно был ласковым, теперь коснулся Кастиэля совсем недобро. - Проследи, чтобы твой отец принес мне голову девчонки. А если он не сможет, то я приказываю тебе убить своего отца.

***

- Красный, красный, красный… - Кастиэль сидел на полу, в самом центре огромной белоснежной комнаты, судорожно сжимая в руках предмет овальной формы. - Красный… Красное! И без того большие и синие глаза юноши сейчас были совсем огромными от страха и практически бесцветными от горя. В них буйными океанами плескалось отчаяние, граничившее с безумием. Без единой здравой мысли он осматривал залитую кровью спальню своего отца, замечая все ярко-красные капли, а их было очень и очень много, разлетевшиеся во все стороны. Он нервно перебирал пальцами по удерживаемому на коленях предмету, пока, скользкий от крови, этот предмет не выпал из детских рук, откатываясь по полу в сторону, к самой шее Пикового Валета, туда, где, собственно, голове и подобает быть. - Кастиэль, - этот голос прозвучал так вкрадчиво и тихо над самым ухом юноши, что тот невольно содрогнулся. - Милый, ты же понимаешь, что ты убил моего лучшего агента, и что я не могу простить тебе такой проступок? - Д-да, Ваше… Ваше Величество… - мальчишка, ушедший глубоко в себя от ужаса осознания того, что совершил из-за безумного приказа определенно безумной Королевы, теперь задрожал, словно осиновый листок. - Убийцу ждет ужасная участь, мучительная смерть, - Анна же продолжала так, словно не случилось ничего предосудительного. - Но ты так молод… Наверняка ты хочешь жить? – приподняв полы роскошного платья, такого же красного, как кровь вокруг, девушка без капли брезгливости обошла Кастиэля, носком туфли поддев голову Валета. - Выбор у тебя не большой, Кас: ты либо занимаешь место своего отца и выполняешь всё, что я тебе прикажу, либо постигаешь все ужасы расплаты за содеянное.

***

Учиться пришлось в процессе работы. Учиться тяжело, через боль, через ненависть к себе и к миру, через злость на Королеву и ее извращенную фантазию с неуёмной кровожадностью. Иногда Кастиэль удивлялся тому, откуда в такой красивой и утонченной молодой женщине берется столько жестокости и извращенного садизма. Иногда Кастиэль не понимал, как же он сам умудрился свернуть не туда, из наслаждавшегося жизнью мальчика превратившись в наслаждавшегося кровью и чужой болью молодого мужчину. Королева Анна, в начале их «отношений» ласково звавшая Кастиэля Мартовским Зайчиком Касси, поясняя это прозвище тем, что, во-первых, Кастиэль стал принадлежать Королеве именно в марте, а, во-вторых, тем, что Кастиэль был таким же прыгучим и резвым в своем стремлении угодить Королеве, теперь всё чаще звала своего слугу Мартовским Зайцем, Безумным Зайцем или Безумным Кастиэлем. Это же прозвище – Безумный Мартовский Заяц – закрепилось за Кастиэлем и среди народа Страны Чудес. Но, откровенно говоря, Кастиэлю было плевать как на это, так и на многое другое из того, что творилось вокруг него. У парня хватало забот, круг которых постепенно расширялся: уже через два года Королева Червей передала Кастиэлю в знак доверия руководство ее личной охраной, сделав пятнадцатилетнего юношу самым молодым начальником во всей Стране Чудес. Еще через несколько лет Кастиэль был назначен ответственным за элитный отряд лучших агентов королевства, за муштровку которых юный руководитель взялся незамедлительно. Уровень возрастающей ответственности, как и не снижающийся уровень жестокости в поручениях и новых делах, не оставляли Кастиэлю шанса на воспоминание о своем преждевременно закончившемся детстве, перестраивая сознание ребенка и направляя его в столь страстно желаемое Королевой русло безумия и полного подчинения ей. И в начале Кастиэль действительно полностью отдавал себя Анне, предпочитая не задумываться, а просто действовать, просто очень хорошо исполнять приказы, но и он тоже взрослел, постепенно понимая, что к чему. Кастиэлю было двадцать три, когда кровожадность Королевы стала постепенно сходить на нет. От части этому способствовал супруг Анны Кроули, многие годы оказывавший мягкое влияние на свою жену и умело находивший к ней подход. От части на Анну влиял и подрастающий сын Джесси, по рождению занявший титул Червонного Валета. Причастным к снижению кровожадности был и сам Кастиэль, исправно продолжавший приносить к ногам Ее Величества части тел тех, кто был Королеве неугоден. Все знали, что Кастиэль – личная машина для убийств Ее Величества. Его знали в лицо, его появления боялись больше всего на свете, ему не переходили дорогу. Любой, кто видел вдалеке бежевое пятно любимого плаща Зайца, старался скорее убраться прочь, забиваясь в самый темный угол. Впрочем, люди все равно наивно верили, что без приказа Королевы, которая «держит своего Безумного Зайца за гланды», он не сделает ни шагу. Что ж, слухи, ходившие о Кастиэле, были не лживы: он действительно мог в одиночку разбить целое войско или голыми руками распотрошить любого человека, стоило ему только впасть в безумие, приступы которого случались время от времени, особенно при виде крови. Но вот с последним люди ошибались. К двадцати семи годам Мартовский Заяц окончательно понял, что не хочет быть всецело подконтрольным Королеве и ее капризам, но в равной степени он не желал потерять насиженное место. Сначала он очень боялся расправы, боялся, что кто-то узнает о том, что он замыслил разорвать эту невидимую, но такую крепкую связь, боялся умереть. Но постепенно эти страхи улеглись, усмиренные простым фактом: никто не может влезть в его голову. Кастиэль запрятал и закопал свою тревогу внутри собственного сознания так глубоко, что никто бы не сумел ее отыскать. Тогда Кастиэль и начал выходить из-под королевского контроля, делая это незаметно и мягко. И теперь он лишь прикрывался привычным хладнокровием и молчаливой покорностью, убеждая тем самым Королеву, что он ее по-прежнему боится. На самом же деле ему уже не было страшно. Не после того, как он, медленно и мучительно обрывавший внутри себя эту связь, вырезавший ее без наркоза, выцарапывавший ногтями и зубами, в один прекрасный день понял: всё, он свободен, он с легкостью свернет Королеве шею, если посчитает нужным. К тридцати одному году единственной причиной, по которой Кастиэль всё еще оставался подле Королевы, была обыкновенная и примитивная скука, которую Королева умела рассеять очередным заданием, что теперь носили больше устрашающий характер, нежели кровопролитный, а также жажда наживы, ибо платили при дворе весьма и весьма неплохо, покрывая с лихвой все хотелки Кастиэля. Да и из-за всё больше и сильнее процветавшего Эмоционального бизнеса, снова стали оживляться повстанцы, а это тоже добавляло искорки в существование Кастиэля. Несколько лет Сопротивление ограничивалось дерзкими попытками раз в полугодие сорвать новую поставку Устриц или прокрасться в подполье Казино, чтобы урвать себе свежайших эмоций прямо со станка. Но в последнее же время началась пусть и вялая, но все же война, участились случаи нападений со стороны Сопротивления, чуть медленнее пошло дело по добыче эмоций, чуть сильнее стали возмущаться жители, к тому моменту превратившиеся в натуральных эмоциональных наркоманов. Кастиэль понимал Королеву: зависимыми людьми проще управлять, но лишь до тех пор, пока ты можешь обеспечивать их зависимость. А так как с этим начались некоторые сложности, то Кастиэлю было велено заняться более пристальной слежкой. Ничего скучнее и интереснее придумать было невозможно. Скучнее – потому, что все шпионы и лазутчики вычислялись на раз-два. Интереснее – потому, что среди шпионов и лазутчиков был один особенный, ловить которого Кастиэль пока не собирался, но за которым издалека наблюдал, восхищаясь хитрой игрой и ловким хождением по лезвию, красочной пылью в глаза и самой честной ложью всем не ради выгоды, а ради удовольствия. Таких личностей Кастиэль еще не встречал. Таким человеком Кастиэль быстро и весьма разносторонне заинтересовался. И так на игральном столе появилась вторая важная персона рассказа – Шляпник. Зеленоглазый и веснушчатый прохвост, что давно уже натер больную мозоль на ушах Королевы, ломающей голову, кто же сливает все мелкие дворцовые сплетни и интрижки в лагерь врагов. А Кастиэль, прекрасно знавший лаконичное и красивое имя этого шпиона – Дин – благоразумно молчал, подсовывая раз за разом Ее Величеству то придворную Масть, то повстанческую Крысу, одновременно и убирая лишних людей, и выгораживая того, к кому всё больше проникался симпатией и интересом вполне определенного характера. Что ж поделать, если Зайцу были по барабану прекрасные дамы королевства? Но когда-то этому должен был прийти конец. Несколько месяцев назад, занимаясь расследованием очередной готовящейся Сопротивлением операции по срыву устричных поставок, Кастиэль обнаружил повстанческий лагерь, очень надежно и грамотно скрытый в лесу совсем недалеко от замка Ее Величества. Повстанцами были предприняты все возможные меры для обеспечения безопасности людей, находившихся в лагере, что очень настораживало и заставляло задуматься: были такие поступки просто перестраховкой или же они были продиктованы чем-то большим? Неделя засады расставила всё по своим местам: лагерь готовили к прибытию руководящего состава Сопротивления, Гусеницы и Додо, заполучить которых в свои лапы Кастиэлю хотелось неимоверно сильно. О, это бы разом поставило жирную точку на всём Сопротивлении! Были бы найдены беженцы (еще одна боль Зайца, которую он никак не мог пока что унять), были бы найдены все книги королевства (не то чтобы Кастиэль был «за» уничтожение древних фолиантов, но о сокрытии некоторых в архивах Королевы он мог бы замолвить словечко), было бы всецело покончено с попытками бунта. Но и с Шляпником было бы покончено тоже. С другой стороны, Заяц всяко успел бы насладиться приятным обществом зеленоглазого хитреца, прежде чем Королева решила бы окончательно его судьбу, и, как знать, может Зайцу удалось бы сторговаться с Ее Величеством. Может, он выпросил бы разрешение завести себе домашнего питомца и личную игрушку? Пожалуй, что после грандиозной и безоговорочной победы над Сопротивлением, Ее Величество была бы в очень хорошем расположении духа, достаточном, чтобы пойти навстречу маленьким прихотям того, кто так хорошо ей помог и так отлично выполнил свою работу. Эти размышления грели. Желание познакомиться со Шляпником лично неприятно зудело, требуя утоления и не получая его: увы, у Кастиэля до сих пор не было ни единой веской причины для того, чтобы вломиться в Чайный Дом и завладеть хотя бы ненадолго вниманием Дина. Ну не со слухами же и догадками идти? Однако же, правильно говорят, что своих желаний надо бояться, и что свои желания следует формулировать как можно четче, чтобы не получилось какого-нибудь нелепого казуса. И если бы Кастиэль вспомнил об этом простейшем совете, то, возможно, он был бы осторожнее и предусмотрительнее. Но. Примерно через месяц после обнаружения лагеря Сопротивления, Кастиэль доложил Королеве об этом, изрядно порадовав ее душу и сообщением о том, что он лично занялся подготовкой к нападению, желая провернуть всё максимально красиво, быстро и точно, то есть так, как обычно и работал Заяц. О готовящемся нападении не говорили даже шепотом, даже по пьяни, а жители с излишне длинными языками точно не прожили дольше получаса после своего трепа. Заяц ревностно оберегал миссию от возможного провала. Но всё равно в самый ответственный момент, когда армия Ее Величества уже была готова нанести сокрушительный удар, выяснилось, что лагерь исчез. Вот так вот просто. Вчера лагерь был, а сегодня – исчез. Опустел. Ликвидировался. Испарился. Перестал существовать. - Что значит «лагеря там больше нет»? – голос Анны буквально звенел от очень плохо сдерживаемой ярости. - Ты же сам накануне вечером проверял его наличие на прежнем месте?! Кроули, обычно не боявшийся своей супруги даже в моментах ее злости, а часто и вовсе поддерживавший ее, поддакивая не менее злобным и важным тоном, сейчас предпочел сжаться на своем троне в как можно более маленький комок, не отсвечивая и активно делая вид, что его здесь нет, что он подушка или накидка, случайно забытая какой-то Мастью. Джесси старался держался позади трона матери, заинтересованно изучая стену напротив себя. И только Кастиэль, стоявший точно так же, как много лет назад стоял его отец в тот роковой день, то есть, не дергаясь и сложив руки за спиной, представлял собой оплот невозмутимости и спокойствия. - Отвечай!!! – фужер с шампанским, крайне не вовремя поднесенный Шестеркой Королеве, полетел в сторону Кастиэля, метя в голову, но Кастиэль лишь наклонился в сторону так, что хрусталь пролетел мимо и куда-то за спину. - Да, Ваше Величество, еще вчера лагерь был на месте, и я лично его видел. Но сегодня, когда войска окружили его, я обнаружил, что лагерь совершенно пуст и заброшен. Думаю, что кто-то известил и… - ЧТО?! – все предметы, которые Анна еще могла бы кинуть в Зайца, быстро исчезли из ближайшего пространства Королевы. Спасибо Шестеркам и на этом. - Думаю, что кто-то известил их. Среди нас есть крыса, информирующая о наших планах и стратегиях кого-то в Сопротивлении, - медленно моргнув, Заяц перевел взгляд, направленный ранее в стену за троном, на внезапно оказавшуюся очень близко Королеву. - Так найди его, Кастиэль, - женщина буквально шипела. - Или это не твоя прямая обязанность? Мне следует заменить тебя? - Нет, Ваше Величество, не следует, - но ни единый его мускул, ни даже его голос не дрогнули в ответ. - Сомневаюсь, что вы сумеете найти среди этих жалких и слабовольных людей того, кто сможет заменить меня хотя бы частично. Это не в ваших интересах и вам следует иметь это в виду. - Наглец… - но ярость, бушевавшая в ее взгляде, утихла, сменившись хищным прищуром и странным удовольствием от такого вызывающего и неподобающего поведения. - Найди крысу. Я хочу, чтобы его или ее голова венчала мой обеденный стол в назидание остальным. Ты свободен. Коротко кивнув, Кастиэль развернулся, спешно покидая тронный зал, чтобы немедленно приступить к поискам. Подумать только. Такой провал! Такая тщательно подготовленная миссия, такой успех, что сам шел в руки. И всё так бездарно пропало! На самом деле, Кастиэль был в ярости не меньшей, чем Анна, его руки буквально чесались прямо сейчас снять кому-нибудь голову, и ни для кого не стал удивительным тот факт, что уже в следующие несколько часов в тисках ищейки был один из трущобных Крыс, что под страхом мучительных и изощренных пыток выложил всё, как на духу: да, в лагере о нападении узнали в последнюю ночь, живо свернувшись и перебравшись на новое место, да, информация была прямиком из дворца. Информацию, предположительно, передал Шляпник. Разумеется, у Кастиэля оставались вопросы, например, откуда о нападении узнал сам Шляпник, ведь его во дворце явно не было, а значит, ему рассказал кто-то из Мастей, но кто? Или же, например, зачем Шляпнику вообще связываться с Сопротивлением? То есть, нет, то, что Дин работает с Сопротивлением тоже, для Кастиэля не было новостью, но так подставляться, да еще и зная, что его запросто сдадут свои же, было глупо. У Дина бизнес шел слишком хорошо, чтобы так опрометчиво им рисковать. С другой стороны, попадись Кастиэлю Додо или Гусеница, и они все равно сдали бы самого Шляпника, что, в целом, риск оправдывало. От размышлений отвлек жалобный писк откуда-то снизу, где Заяц с удивлением обнаружил того самого Крыса, в чьих глазах плескался откровенный страх и робкая надежда. Кастиэлю потребовалось целых три минуты на то, чтобы найти в себе силы разжать пальцы на грудках Крысы, и чтобы свернуть его тощую шею быстро и без мучений, ведь тот же сознался, рассказал всё, что знал, а, значит, долгой и болезненной смерти не заслужил. Заяц всегда был честен с теми, кто его окружал, разве что мог недоговаривать о чем-то или намеренно немного искажать смысл сказанного. Но ложью это не являлось. Так ведь? Что ж, информация, добытая Кастиэлем, была более чем конкретной и простой: исчезновение лагеря почти что на 100% было связано со Шляпником, что обязывало Зайца явиться в Чайный Дом с вопросами. Кажется, у Зайца наконец-то появился официальный и достойный повод для знакомства, к тому же, знакомство теперь будет вполне безопасным для владельца Дома, ведь Кастиэль, так или иначе, уже утолил жажду свернуть чью-то шею, следовательно, шея Дина останется нетронутой. Пока что. Дальнейшая судьба той шеи будет зависеть напрямую от головы, которую шея держит, и от языка, которым голова от природы награждена. Итак, где найти того, кто почти официально торгует эмоциями, но в обход основного поставщика? Конечно же там, где самые высокие (не)легальные ставки, где больше всего простых смертных и где уровень жестокости бьет по верхам.