Необходимый человек

      — Ин-тер-нет, — оттягивая момент, медленно прочеканил Икабод, простучал каждую букву на мелкой клавиатуре — незнакомое слово оказалось проще знакомого, фамилии.       Через мгновение пришлось поправить себя — добавить имя.       «Джордж Вашингтон»       Первая же страница оскалилась датой: 1732 — 1799.       Крейн понимал, что спустя века сна не застанет генерала живым — понимал, что одна война закончилась — понимал, что сможет посмотреть Джорджу в глаза только на подаренной Эбби купюре.       «Совсем не похож»       Икабод запомнил его ещё пудрящим волосы, ещё не сменившим мундир на чёрную «робу» первого президента, ещё шумно фыркающего от вкуса виски, ещё ярко щетинившимся на небрежные упоминания покойного сводного брата, ещё утопающим до потери сознания в работе, ещё спящим рядом.       Ещё вздрагивающим от близких прикосновений.       Ещё…       Ещё живым.       «14 декабря 1799 г, Маунт-Вернон, Вирджиния, США»       — Маунт-Вернон, — прочитанное вслух отзывается в груди, вспыхивает простым воспоминанием о наполненных тоской по дому рассказах — тёплом камина и разделённых бокалов, в один из таких вечеров Вашингтон пригласил его.       Тогда, он отказал — смягчая встречным, своя палатка ближе.       Тогда, он не заметил перемены на лице генерала.       Тогда, он не спросил, упустил.       «Кровопускание»       Глаза предательски выхватывают слово, по меркам настоящего — причину.       Рука застыла на мышке, а курсор на экране ноутбука.       Совсем рядом.       Одно нажатие разделяло Крейна и то, что скрывалось за ссылкой.       «Фамильный склеп»       Взгляд мечется, цепляется за обрывки; то ли разрывая связь мыслей, то ли мучительно медленно собирая всё в одно разрывающее сердце понимание.       Прежде, чем прозвучал бы щелчок крышка захлопнулась.       Откинувшись на спинку стула Икабод закрыл лицо руками — Джордж не хотел бы этого.       Не хотел бы, чтобы его видели в момент слабости.       Не хотел бы, чтобы его запомнили немощным — глупцом.       Не хотел бы, чтобы…       — Так будет лучше, — согласился сам с собой Крейн, — Если я не знаю, то, — «будет проще» застревает в горле.       Икабод упирается; не признаёт, держится за последнюю нить.       Пусть, генерал останется тенью — пропавшим без вести, ни живым и ни мёртвым.       Где-то далёко — где-то за спиной.       — От кровопускания ещё никто не умирал, — истерическая, глупая шутка-проклятье, кажется, подхваченная от лагерного лекаря — действительно, не может же то, что было создано для спасения убить?       Вашингтон так просто бы не сдался.       Прячется.       Как смог Альфред.       Не знаешь — не случилось.       — Так будет проще, — заключение сорвалось, переходя в хрип, после в крик.