— Ты меня задушишь. — прохрипел Вэйн, но было прекрасно видно, что он ехидно улыбался.
Камило его отпустил…через какое-то время. Запоздалый стыд за свой поступок он почувствовал сразу же после этого, его мозги будто бы снова отключались.
— Извини. — буркнул он, силясь отвести взгляд. Не получилось. Затерявшись в гипнотическом взгляде Вэйна, в его улыбка, больше сейчас похожей на темную расселину. Камило слегка испуганно тряхнул головой, стараясь не поддаваться этому уже в который раз.
— Хватит так делать! — резко проговорил, почти что крикнул Камило—а Вэйн только рассмеялся. Но, как ни старался лицедей углядеть в его смехе хотя бы намек на издевательство, ничего не получилось. Опять. Вместо этого Камило с затаенным удивлением обнаружил лишь добродушную насмешку и отголоски чего-то… Возможно, печали.
— Как делать? — поддразнил его Вэйнамоинен, отсмеявшись.
— Вот так. — беззлобно огрызнулся Камило и, неожиданно даже для себя, схватил Вэйнамоинена за обе щеки и слегка сжал, будто бы тот являлся плюшевым мишкой, которого каждый ребёнок непременно хотел потискать.
Вот и Камило тоже почему-то захотел. Но признавать это было выше его моральных сил даже в собственных мыслях.
— Ты как будто меня руками невидимыми держишь. — заявил Камило, а едва слышный внутренний голос завопил, предупреждая, что их губы находятся на слишком близком расстоянии. — Раскрой секрет—как у тебя это получается?
— По моему, ты уже сам догадался. — Вэйн юрким движением высвободился из, казалось бы, крепкой хватки Камило и, коротко ухмыльнувшись, щелкнул того по носу.
— Ауч! — это было отнюдь не болезненно, но Мадригаль всё равно почувствовал себя уязвленным.
— Всё-всё, прости. Я забыл, что ты у нас недотрога. — Вэйн, бессовестный, продолжал издевательски усмехаться. Тот едва уловимый отголосок печали будто бы ветром сдуло.
— Кто бы говорил. — буркнул Камило, и только после этого до него дошло, что он до сих пор находится под накрытм одеялом, сидя полу-лежа. Одним резким жестом смахнув с себя покров, что заставило Вэйна слегка отшатнутся.
Ноги были будто бы налиты свинцом, и Камило встал с кровати покачнувшись, чем вызвал приглушенный смех Вэйнамоинена. Хотя, возможно, это был всего лишь треск камина.
— Вэйн. — подал голос Камило после нескольких секунд молчания. — То, что я видел...
Отчего-то Камило не сомневался, что Элегидо прекрасно знает обо всём том, что лицедей имеет в виду.
— Что это? — очередная нескладная фраза, но какая разница? Мадригалю было важно узнать ответ. Обрывки видения ускользали, будто ночное сновидения, и Камило приходилось всеми силами напрягать свой мозг, чтобы не забыть
снова.
Вэйн, медленно, почти грациозно поднявшись, подошел к Камило и, слегка наклонив голову, тизо поинтересовался:
— А что ты видел?
Камило почувствовал, что в его горле пересохло. Он сглотнул вязкую слюну.
— Я не знаю, как об этом говорить. — проговорил Камило, нервно усмехаясь и теребя собственный рукав, понимая, что это пробудилась детская привычка.
Это знание выворачивает меня изнутри. Вэйн, я вспомнил почти всё, — хотелось сказать ему, —
но я не уверен, что всё это происходило со мной. С нами.
Камило, не выдержав фантомного натиска, опустил взгляд в пол и услышал, как Вэйнамоинен тяжело вздохнул. А затем почувствовал легкое прикосновение к плечу.
— Пройдемся? — предложил Вэйнамоинен, кивнув на дверь, которую Камило заметил только что.
Камило кивнул, внутренне осознавая, что, видимо, кульминация событий всегда эпическая только лишь в книгах.
***
Они шли по заснеженной дороге, и Камило завороженно слушал то, как снег хрустит под его ногами. Снег в такое время года? В Энканто?..
Разумеется, он не стал задавать себе эти вопросы. Потому что сейчас они были не в Энканто.
Мадригаль, поплотнее вжимаясь в теплое меховое пальто, которое ему дал Вэйн, завороженно глядел на темно-синее небо, на звезды, казавшиеся рассыпанными по шелку светящимися бусинами.
— Где мы? — спросил Камило тихо, пока они шли в направлении, известном только Вэйну.
— На Севере, где ж ещё. — мечтально улыбнувшись, ответил он. — Смотри.
Юноша указал вдаль. Камило проследил за его взглядом. И тут же почувствовал, как занемел от оторопи.
В направлении, указанном Вэйном, вместо облаков виднелась светсящаяся спираль, и её мягкий, зеленовато-синий свет доходил и до них двоих.
— Пойдем. — подтолкнул Вэйн загипнотизированного Камило, и они двинулись вперед по широкой тропе, больше похож на аллею. Вот только на встречу чему?
Камило знал ответ. На встречу тому, о чем он читал только в книгах.
***
— Мне всё ещё не верится. — Камило наконец заговорил, чувствуя, что словно бы пребывает в прострации. — Это…это
невероятно.
Волшебно. Потрясающе. Это что-то неземное.
— Ты имеешь в виду наши прошлые жизни, или это сияние? — Вэйн, ехидничая, обвел рукой всполохи света на ночном небе, которые казались не то узорами, ни то беспрерывной стеной.
Пением, возможно.
Вместо дыхание изо рта Мадригаля вырывался белоснежный пар, и он, всё ещё неспособный отвести взгляд от неземного явления, рассеянно хмыкнул.
— А разве это не одно и тоже? — Камило не отвечал за то, что говорит.
— Действительно. — Вэйн подошел к Мадригалю ещё ближе, и, наклонившись, прошептал почти что тому на ухо: — Ты помнишь это, Рейма, правда?..
Камило Рейма остолбенел.
— Ох. — он подумал, что у него сейчас закружиться голова, и он снова грохнется в обморок. Не грохнулся. Вэйнамоинен с широкой ухмылкой обвил рукой его талию и слегка наклонил назад, будто бы они все это время танцевали, и пришло время для заключительной, самой лучшей части.
Рейма замер. Сейчас его разум был похож на пазлы. Они не были видны никому, возможно даже ему самому, но они складывались, постепенно вырисовывая определённые картинки.
— Ты спасаешь меня от старческого маразма, Вэйн. — Камило с удивлением обнаружил, что его собственный голос дрожит так будто бы он собрался разреветься. —
Я только что вспомнил своё собственное имя.
Окружающий их пейзаж, поражающий своей
северной красотой, превратился вдруг лишь в светящиеся, размытые дуги, летящие вокруг Рейма с Вэйнамоиненом, как карусель.
—
Там было
такое. — тихо выговорил Рейма, и вовсе не нужно было уточнять, где
там и какое
такое.
Камило Рейма не сомневался в том, что Вэйнамоинен и так всё понял.
— Хм. — он выпрямился, но хватку на талии Рейма не ослабил. — А
такое там было?
Рейма даже сделать ничего не успел. Вэйнамоинен накрыл его губы своими.
***
Это не было похоже на обычный поцелуй. Нет, не то чтобы в этой жизни Камило вообще целовался с кем-то, но всё же… Всё же, он не думал, что хотя бы у одного человека на этой земле есть такой длинный, нечеловеческий язык, который обжигал огнем. Сжигал изнутри, но, боги, это было так приятно, ведь даже пазлы в его голове расспыпались за эти несколько мгновений…
***
Они наконец отлепились друг от друга. Казалось, что прошла вечность.
Казалось, что вся их жизнь
жизни
были сотканы из маленьких вечностей.
— Вау. — смог лишь выдохнуть Рейма, силясь прийти в себя. —
Вау.
Если бы Рейма оставался
Камило, то, возможно, в его голове пронеслась какая-нибудь мысль по типу: «Абуэла с матерью узнали бы — было бы ему "вау" похлеще», однако нечто похожее на это мысль промелькнуло лишь на периферии сознания.
— Вау. — согласился Вэйнамоинен, и его улыбка была так же сладка на вид, как и поцелуй.
***
Казалось, что они шли от силы минут двадцать, однако за это время они оказались под тем небом, на котором красовалась светящаяся спираль, то растягиваясь на немыслимые расстояния, то сужаясь в острую стрелу, готовую пронзить
их. Их, Вэйна и Камило, которые стояли на озере, покрытом коркой льда.
— Я не хочу никуда возращаться. — Рейма даже не почувствовал, что говорит эти слова. В его разуме пронеслась догадка о том что, возможно, они могли бы общаться с силой мысли, если бы захотели… И она уже не казалось такой уж безумной.
Она казалась логичной.
— Если не захочешь, то мы не вернемся. — сейчас тон Вэйна казался самым мягким, на который тот был способен. — Тем более если учесть то, что нас ждет дальше.
— А что нас ждет дальше? — что внутри Рейма то взметалось, то опускалось.
— Не думаю, что сейчас это так важно. — отпарировал Вэйн в своей обыкновенной манере. —
Тем более учитывая то, что теперь ты сам можешь решать это.
Рейма почувствовал желание по-дурацки рассмеяться.
— Вэйн, я опять ни черта не понял, объясни на нормальном языке. — попросил он, и вновь почувствовал жжение на собственных губах.
На сей раз Вэйнамоинен глянул прямо в глаза Рейма, и его зрачки, казалось, расширились ещё больше, возможно даже заполонив собой часть белка.
— Помнишь, что говорил нам Рихард? — голос Вэйна в тот момент был похож на пение райских птиц и звучание арфы. —
Грядет то, что заставит полюса поменяться местами, освободит сильнейших и раззадорит Высших.
Рейма с запоздалым удивлением осознал, что
действительно помнил это.
— И что это может означать? — подал голос он, на периферии сознание слыша странную, спокойную мелодию, которая походила на пение.
Хотя, быть может, это было всего лишь его воображение.
Вэйнамоинен наклонился, будто бы собрался
да, сделай это
вновь поцеловать Рейма.
— А это значит, — промурлыкал Вэйн, до сих пор не опуская талии Вэйна, — что всё, чем ты, милый, грезил на протяжении этой жизни, сбылось в других. И продолжит сбываться.
— Продолжит. — эхом откликнулся Рейма, понимая, что прекрасная музыка становится всё громче.
А через мгновения Вэйнамоинен плавно закружил его, и Рейма понял, что они затанцевали под музыку, слышную только им.
Это был как будто бы встреча старых друзей, но это была встреча возлюбленных. Они танцевали, беззвучно вспоминая прошлые
жизни
годы, и это было так тихо, что даже снег не смел скрипеть под их ногами, вслушиваясь в беседу. Но для них самих — Рейма казалось, что на протяжении этого он погибнет от переполнявших его чувств — это было жутко громко. Жутко громко и запредельно близко.
Сейчас Рейма не задумывался, что ждет всех них впереди, потому что всё его внимание было отдано окружающей темноте, которая отражалась в их зрачках. Но, разумеется, они оба прекрасно знали, что всё грядущее на
их стороне. И даже если они не будут жить долго и счастливо, то счастья в нем всё равно будет достаточно.
Ведь они — Люди Элегидо, заложники вечности. А всё, что было до этого, было лишь началом.
Они это
знали.
