Уроки полового воспитания для демонов от чайников

— Прекрати смеяться… — Пр… прости…. — Сейчас же прекрати ржать! — веер закрывается с резким щелчком, а глумливый собеседник падает на спину и заходится неконтролируемым хохотом. Ситуация — сюр. Что происходит? Шэнь Цинцю в прямом смысле затрахался. Ну… Прям буквально. А еще его благоверный ученик уехал в долгосрочную (аж целая неделя для сидения на жопе, не ерзая от неприятных последствий проявления любви и преданности) «командировку» по собственным владениям. А в чем сюр? А в том, что главный герой, что носит в штанах тринадцатый непризнанный пик ЦанЦюн, и вертит на нем весь мир демонов и своего шицзуня, имеет демоническую (Цинцю искренне извиняется за тавтологию) выносливость и хранит верность лишь учителю… Не умеет ни черта в постели и идет по проторенной схеме «вали и трахай» (причем под «трахай» подразумевает цепочку: вставить и сверлить). Ну ей небожители, перфоратор, а не демон. Шэнь Цинцю страдал. И ходил очень аккуратно. Благо его обычная походка подразумевала изящество и грацию, поэтому можно было ходить чуть медленнее обычного, чтобы посторонние не замечали намек на пингвиний стиль передвижения. И вот накипело. И этот… Самолет оказался рядом. Братец огурец, всем сердцем верил, что друг ему поможет советом, но тот лишь ржал, закатывая глаза и пытался не захлебнуться слюной. Разбивал сердце, в общем. — Ты же приписал ему столько успеха в постельных игрищах… Так почему он?.. — Цинцю замолчал. Подбирать слова ему стало сложнее. Все же, несмотря на опыт аж в двух жизнях, ему еще не приходилось обсуждать своего мужчину с другими. У него вообще мужчин раньше не было. Он в этой то жизни на женщин не смотрел, только потому что боялся взглянуть на потенциальных жен Великого ебатора всея произведения не так, а потом потерять пару нужных конечностей. — Этому все равно нужно обучаться, Брат огурец, — Цинхуа немного отсмеялся. — Серьезно, возьмись за его половое воспитание. Объясни, как с твоей старой задницей нужно обращаться, чтобы из неё песок не сыпался. — Ты так это говоришь, будто я сам что-то знаю о гомосексуальном сексе между мужчинами, — Шэнь смерил друга скептическим взглядом. — Я понимаю, ты возможно в этом спец, но я — увы. До всего этого меня влекло исключительно к женщинам. И спал я исключительно с женщинами. — Я вообще-то тоже натурал! — Шан Цинхуа был умен, поэтому направление мысли уловил сразу. — Да ладно? По новелле явно было видно, что её писал гетеросексуальный мужчина с богатым опытом, — яд Цинцю можно было сцеживать и консервировать, что Цинхуа мгновенно сообщил другу. — А вообще, зачем ты мне все это высказываешь, тебе литературу подобрать? Ну, по теме, — поганенькая улыбка была спрятана в рукаве. В следующее мгновение в Цинхуа полетел веер. Тот едва успел перекатиться и с шоком смотрел как веер пробил пол и сейчас торчал из него подобно ножу, что вонзили в мясо. — Пошел отсюда! — шипение было очень угрожающим. — Ну, я пойду. На свой пик. А как только вернется Бинхэ, и ты пойдешь. На его небесный пик. Только не свались, как вскарабкиваться будешь. Договаривал Цинхуа уже в проеме. Пиала просвистела у него над ухом, и Цинхуа поспешил убраться подальше от нервного товарища. *** Следующим утром Шэнь Цинцю обнаружил у себя под дверью неприметную книжку. Взяв её в руки и почитав название Шэнь Цинцю зашипел, как аспид, придавленный валуном, и швырнул книгу в сторону. Та с шуршанием приземлилась в клумбу. *** Ло Бинхэ вернулся спустя пару дней после того не очень продуктивного разговора с Цинхуа. И как прилежный муж поспешил продемонстрировать шицзуню НАСКОЛЬКО он соскучился. Наутро Шэнь Цинцю судорожно вспоминал, в какую конкретно клумбу улетела книженция, благодарил небожителей за отсутствие дождя все эти дни и молил всех, кого мог, чтобы похабно-познавательная литература там же, в клумбе, и валялась. Литература нашлась. Литература была изучена. Все же опыт чтения откровенного порно с серьезно-отстраненным лицом у главы пика Цинцзинь был, в отличие от опыта иного, более необходимого в его теперешней жизни, рода. А если бы в прошлой жизни не обходил стороной различные гей-новеллы, то сейчас не пришлось бы читать это. Вывод был сделан. Начинать нужно было с малого, поэтому темой первого урока было «Что такое растяжка и для чего она была нужна». Бинхэ должен научиться растягивать своего учителя. К слову, этот процесс должен быть даже приятным для самого Цинцю. Выдохнув, Шэнь Цинцю решил спуститься с пика, дабы купить необходимое. *** Тем же вечером после ужина Бинхэ и Шэнь Цинцю отправились к своему ложу. Ло Бинхэ был в предвкушении очередной ночи любви в объятиях своего мужа. Шэнь Цинцю же был напряжен, и напряжение это скатывалось в тугой ком в желудке. Куда приложить свежие знания он знал, но когда начать… Он нервничал, но, когда его муж прижал его к кровати и с силой поцеловал, Цинцю с ужасом понял, что еще немного и он просто не сможет остановить Бинхэ. Главный герой уже припал в сладком поцелуе к изящной шее возлюбленного, прошелся языком вдоль косой мышцы на шее едва прикусывая будто выражая собственнические права. Бинхэ поднялся чуть выше и втянул в рот мочку уха, когда Цинцю, выдохнув, решился — «Сейчас или завтра я вообще не встану» — и оттолкнул полудемона. Ло Бинхэ распахнул глаза и сейчас в них читался испуг. Что же он мог сделать не так, что его любовь вдруг отталкивает? Неужели Шицзунь больше не любит этого презренного. — Шицзунь… — на глазах парня начали наворачиваться слезы. — Бинхэ, тебе стоит быть немного терпеливее и научится сначала слушать своего Учителя, прежде чем делать выводы. Сегодня мы будем развивать твое терпение. И используем для этого повод для обучения другому. Так получается, что первое проникновение крайне неприятно, — Бинхэ вдохнул чуть более судорожно чем мог бы. — Но если ты научишься подготавливать мое тело, тогда этот процесс будет менее, — Шэнь Цинцю прикусил губу. — Болезненным, — подобрав наконец слово и стараясь сохранить лицо Цинцю смотрел Бинхэ прямо в глаза. — Учитель больше не желает…? — недоговорив Бинхэ всхлипнул и чуть отполз назад. — Нет, ты меня не понял, — Шэнь Цинцю сохранял лишь внешнее спокойствие, внутри же переживая истерику за истерикой. Ну почему этот демон постоянно льет слезы, как безутешная вдова? — Бинхэ, я лишь хочу, чтобы мы могли получить больше удовольствия с меньшими последствиями. Тебе нужно смотреть и запоминать, чтобы в следующий раз сделать так, как сделало бы нам обоим хорошо, понял? — Шэнь окончательно запутался в словах, пытаясь успокоить Бинхэ и настроить его на нужную волну. У того же в свою очередь моментально высохли слезы и он в будто выпал в царство Морфея. В голове появилась легкость от осознания чему именно собрался учить его муж. Картинки в голове будоражили все самое низменное, что было в Ло. Краснеющий учитель хриплым голосом рассуждающий об этой стороне их жизни и демонстрирующий как правильно делать — кажется Бинхэ не доживет до конца процесса и просто вознесется. Тот окончательно отстранился от учителя, отполз на край кровати и уставился на супруга, готовый внимать мудрости и впитывать новые знания. Шэнь Цинцю же сел на кровати. Не торопясь, он снял штаны и окончательно распахнул рубаху, однако не снимая её, желая оставить своеобразный щит. Затем на свет был извлечён флакон с маслом. — Смотри, Бинхэ. Это флакон с аромо-маслом. Но оно не совсем обычное, у него несколько… Узконаправленное предназначение, — Цинцю откупорил крышечку и капнул масла на пальцы, размазывая его между ними. — Видишь? Мои пальцы благодаря ему сейчас очень скользкие. Если использовать его при первом проникновении это поможет преодолеть сопротивление мышц и снизить натирание. Бинхэ пожирал глазами пальцы учителя, что сейчас перекатывали тягучую субстанцию с приятным цветочным ароматом, даже не подозревая каких сил стоило учителю говорить все это спокойно и как ему сложно не сбежать от такого взгляда. Чувства, зарождавшиеся внутри парня, были ему не очень знакомы. Точнее знакомы, но мимолетно, будто он раньше уже их испытывал, но давно и будучи не в себе. На ум пришла почему-то пещера. А Цинцю опустив ресницы наблюдал за Бинхэ, что сейчас до ужаса начал напоминать себя из той пещеры. Шэнь Цинцю собрался с силами. Такой взгляд завораживал и пугал. Цинцю не сможет выдержать этот взгляд, пока будет занят растяжкой, приняв стратегическое решение, он обернулся спиной к возлюбленному. Рубаха была спущена с плеч, открывая вид на тонкую спину, изящные плечи и точеный разлет лопаток. Одежда, задержавшись на локтях, закрывала все что находилась ниже талии. Бинхэ захотелось мгновенно сорвать ненужную сейчас тряпку. Цинцю же повернул голову в бок и, демонстрируя идеальный профиль, заговорил: — Ты должен быть внимателен, Бинхэ, этому учителю будет неловко делать подобное снова. Так же помни, пока я не разрешу, твои руки должны быть при тебе, — Цинцю вдохнул и опустился грудью на простыни, коленями упираясь в матрац, рубаха благополучно съехала к лопаткам, открывая вид на белые бедра мужчины. Было не слишком удобно, но как поза для демонстрации — идеально. Одна рука мягко оттянула ягодицу, а пальцами второй, что была вся в масле, Цинцю начал смазывать нежную кожу. Бинхэ, который основательно завис еще на картине профиля учителя, сейчас кажется услышал шорох съезжающей крыши. Мозг его окончательно покинул и даже сам всевышний не мог сказать, как тот оставался на своем месте. Шэнь Цинцю, к своему счастью сейчас уткнулся носом в подушку и не видел лица своего ученика. — Твои действия должны быть аккуратны и неторопливы, — тяжело дыша пояснял Цинцю, медленно вводя палец по первую фалангу. Было дискомфортно, но в целом терпимо. Если сравнивать с тем, что его брали почти насухо и сразу на половину, сейчас все это было сущими мелочами. Проталкивая палец дальше, Цинцю продолжил лекцию: — Не нужно торопиться и сразу вводить второй палец. Первый должен свободно двигаться во мне и не причинять дискомфорта. Согни палец, сымитируй движение, — подкрепляя каждое свое слово наглядным материалом, Цинцю пытался дышать ровно. Получалось не очень. Приходилось делать паузы, выдыхая. — И как только ты понял, что палец двигается достаточно свободно, не встречая сопротивления, можно вставлять второй. Мужчина ввел второй палец. — Нгх… — сорвавшись на тихий стон, старший продолжил. — Масла должно быть достаточно, лучше добавь еще, если посчитаешь нужным или засомневаешься, — мужчина замер, оглянувшись через плечо. Встретив темный взгляд, в котором не угадывалось ни одной трезвой мысли, он продолжил. — А теперь ты возьмешь флакон в руки и польешь сверху еще, — повелитель пика Цинцзин умудрялся говорить спокойно и ровно, а последние его слова прозвучали словно приказ. — Но трогать меня запрещается. Ло Бинхэ съезжал с резьбы. Картина что предстала перед ним, не могла прийти ему в голову даже в самых смелых снах. Его прекрасный муж, который всегда зажимался или не очень любил, когда Бинхэ любовался им, сейчас же во всей красе демонстрировал себя. Да еще и с такого ракурса. Голос учителя, который тот пытался контролировать, на первый взгляд звучал ровно, на самом же деле он едва сдерживал стоны, и Бинхэ это прекрасно слышал. По бедрам текло масло распространяя свой сладковатый аромат, что теперь всегда будет ассоциироваться только с учителем. Ло Бинхэ съезжал с резьбы. — Бинхэ! Не отвлекайся и запоминай! Если ты будешь себя правильно вести, то этот учитель позже исполнит любую твою фантазию, — после сказанных слов Шэнь Цинцю прикрыл глаза (подумать только, он помыкает сильнейшим демоном будучи голой задницей к потолку!) и продолжил свой урок, проталкивая второй палец до костяшки. Он сам едва сдерживал позорный скулеж от желания. Не соврала книга. Цинцю старался игнорировать то, что с ним происходило, концентрируясь на внешних раздражителях типа полудемона за своей спиной: — Бинхэ, тебе все понятно? — Ло Бинхэ вынырнул из звенящей пустоты своих мыслей. — Д…да, Учитель… — сейчас он не мог сказать что-то имеющее смысловую нагрузку. — Так как ты у нас весьма большой мальчик, Бинхэ, то своего учителя тебе придется подготавливать должным образом. Когда добавляешь второй палец, нужно их также сгибать и имитировать движения, но помимо объема, что добавится, чтобы растянуть стенки, нужно развести пальцы, — Цинцю перевел дыхание. — Делай пальцами «Ножницы». Понимаешь? — Да, — Бинхэ едва дышал. — Хорошо. Пальцы стали двигаться достаточно свободно, можно добавить третий палец, — Шэнь Цинцю тихо комментировал свои действия, перемежая лекцию со вздохами. — Бинхэ, — окликнул Юань мужа. — Ты можешь придвинуться. Ло Бинхэ будто зачарованный подобрался ближе. — Учитель… я… Я все запомнил и буду крайне аккуратен, — Бинхэ медленно склонился над телом учителя чьи ноги разъехались сильнее, накрывая его собой, и приник губами к лопатке, что так призывно была вздыблена из-за заведенной за спину руки. — Бинхэ, помнишь что я говорил? — Шэнь замер. — Я сказал, что меня нельзя трогать пока я сам не разрешу, — темный взгляд из-за плеча стал предупреждением и карой для нетерпеливого полудемона. — Учитель? — Бинхэ оперся руками по обе стороны от Цинцю. — Введи пальцы, — Шэнь убрал свои руки. — Ты должен запомнить, как ощущается то, когда я готов принять тебя, чтобы понимать, когда можно заходить дальше, а когда еще стоит подождать, — Цинцю облизал губы. — Я тоже бываю нетерпелив. Бинхэ уткнулся носом в затылок мужа, глубоко вздохнул, беря себя в руки и немного пытаясь успокоить. Выходило неважно. Под ним лежал его муж, кидал через плечо темные взгляды и подстрекал нарушить свой же указ. Разрешения Бинхэ так и не получил. Отстранившись Ло Бинхэ оставил сильный укус под облюбованной лопаткой, снова взглянул в лицо мужа, подобравшись втянул того в долгий глубокий поцелуй. Целоваться через плечо было не очень удобно, поэтому пришлось оторваться. Он выпрямился и окончательно развел ноги учителю, приподнял опустившиеся на простыни бедра и, оттянув ягодицу, ввел сразу три пальца. Пальцы Бинхэ были длиннее и больше в обхвате. У этого человека в целом ладонь была больше, чем у Цинцю. Ощущалось весомее собственных пальцев. Шэнь Цинцю шумно выдохнул. — А теперь тебе надо найти определенное место внутри, — учитель сорвался на шепот. — Которое доставит мне больше удовольствия. Бинхэ словно зачарованный двигал пальцами, немного крутанул запястьем, заставив своего учителя выгнуться и громко простонать. Раньше его возлюбленный таких звуков не издавал. Бинхэ еще раз прошелся по этому месту. Его учитель судорожно схватился за простыни перед собой и сжал зубы. Пожалуй, демону даже нравится эта игра. Он повторял свои действие, где-то чуть сгибая пальцы, где-то разводя. Учитель под ним метался. Было не совсем понятно, хотел ли он соскользнуть с пальцев Бинхэ или же наоборот насадиться глубже. — Бинхэ, — Цинцю задыхался. — Ты уже можешь, — очередной стон прервал учителя. — Уже можешь войти в меня. — Но учитель сказал не торопиться, — протянул искуситель и снова надавил на простату. — Ааах…. Пожалуйста, Бинхэ, войди в меня, — Цинцю потерял голову. А как он хорошо держался в самом начале. Бинхэ убрал пальцы, из-за чего следом раздался стон. Он навис над учителем, опершись одной рукой рядом с головой учителя, за бок поднял его и поставил снова на колени, приставил головку к растянутому входу и вошел единым слитным движением. Стон, что сотряс стены бамбуковой хижины, кажется, слышал весь ЦанЦюн. Бинхэ опустился ниже, практически лег на Цинцю, придавив того сильнее, обнял рукой за торс, огладил живот, поднялся рукой к груди, на пробу двинулся, выбив из Цинцю крайне неприличный звук. — Б… Бинхэ, молю, двигайся, — Шэнь Цинцю шептал мольбы, надеясь быть услышанный и, слава всем всевышним, его услышали. Бинхэ взял сразу быстрый темп. Он слишком долго держался. Обняв учителя, он целовал его в шею, спину, плечи, везде, куда мог дотянуться и двигался, двигался. Шэнь Цинцю окончательно растерял связь с реальностью. Вот где сыграло роль положение полового гиганта и победителя Бинхэ в их истории. Тот поразительно быстро учился. Это будет длинная ночь, понял Шэнь Цинцю, когда Бинхэ неожиданно вышел из него и перевернул на спину, втянув того в горячий развязный поцелуй и вошел снова, продолжая пылко брать своего мужа. *** Наутро Цинцю с шоком, неверием и истинной радостью обнаружил, что, несмотря на то, что им обтирали кровать почти до рассвета, мышцы лишь ноют и немного тянут, но боли, той самой боли, нет. Усмехнувшись, лорд пика Цинцзин решил помочь и другу. — Бинхэ, ты не мог бы передать эту книгу Мобэй-цзюню? — Шэнь Цинцю указал взглядом на завернутую в плотную бумагу книжку. — А? Конечно, учитель, — на лице полудемона появился вопрос, который тот хотел озвучить, но не мог подобрать слова. Цинцю же видя, как его ученик собирается откупорить сосуд с уксусом, поспешил его успокоить: — Заходил шиди Шан. Говорил, что это нужно передать Мобэй-цзюню, но забыл здесь. Я не стал вдаваться в подробности. Просто скажи ему, что это от Цинхуа. Он наверняка все сам поймет, — Цинцю равнодушно обмахивался веером. Бинхэ пожав плечами, прихватил книгу и отправился прямиком к северному королю. Вечером следующих суток Шэнь Цинцю ощутил неожиданное моральное удовлетворение. А на соседнем пике, маленький лорд пытался объяснить своему королю, что тот все не так понял и этот аспид просто неудачно пошутил. Но непросто объясняться, когда ты придавлен к стене и у тебя во рту чужой язык.