-888-
Лечебница представляла собой каменную крепость недалеко от моря. Здание тщательно охранялось как снаружи, так и изнутри, и Сокка почувствовал странное облегчение, увидев, что некоторые люди ходят по территории и залам в мантиях и халатах, а не в доспехах. Они были целителями, по словам высокой худой женщины, которая настаивала, чтобы её называли главной целительницей Бин. Она была главой лечебницы и приняла Сокку с презрением, но интересом, постоянно ссылаясь на «племена» и их поведение, которое она считала очаровательным. — За всё время, что я здесь, я встретила только одну покорительницу воды, — сказала Бин, ведя Сокку по длинному коридору, увешанному гобеленами. Здесь было суше и пахло намного приятнее, чем в других помещениях здания. — Она оказалась старой женщиной. Вообще-то сумасшедшей. Она научилась покорению крови, понимаешь, о чём я говорю? Сокка решил, что у него достаточно проблем, чтобы не задумываться о том, что стало с покорительницей крови, и поэтому промолчал. Он также не хотел слышать, о чём говорит Бин, если в этом не было необходимости. — Никто не навещает Принцессу Азулу, кроме Лорда Огня Зуко, — сказала Бин. — Меня убедили поверить, что ты сыграл ключевую роль в каком-то событии, которое травмировало психику принцессы, ведь так? — Да, всё верно, — ответил Сокка. — Должна сказать, что я была против, чтобы ты увиделся с ней. Ты гораздо более склонен вызвать приступ, чем успокоить её воспалённый разум, но такова воля Лорда Огня. — Да, хорошо, что он не возражал, — ответил Сокка. — Зуко, э-э, Лорд Огня упоминал, что она кричит о каких-то существах, что живут под землёй? Что это значит? — Ну, из того, что нам удалось собрать воедино, после инцидента с дирижаблем она провела какое-то время в пещерах под землёй… с тобой. Принимая во внимание этот несчастный случай и учитывая странную манеру этой… э-э… личности, у которой, вероятно, манеры и обычаи отличаются от тех, к которым она привыкла видеть в других, получишь разглагольствования о «ползучем хаосе» и «движениях под землёй». — А. Не сообразил. Понял, — пробормотал Сокка, думая о том, что был бы не против взять эту женщину на экскурсию по тому месту, где оказался с Азулой. Они подошли к камере Азулы, в которой было темно, если не считать небольшого пятна света под потолком, отражавшегося от зеркал. Стены были каменными, а сама кровать, которую занимала девушка, была завалена огнестойкой кожей, а не хлопком или соломой. Сама Азула была последней, что он заметил, потому что она казалась такой маленькой, сидя на полу, скрестив ноги, в белой рубашке с застёжками и длинными рукавами, завязанными вокруг спины. — Принцесса, к вам посетитель, — объявила Бин. — Зузу, так скоро вернулся? — спросила Азула резким и жестоким голосом. — Привет, Азула, — сказал Сокка. Последовал долгий момент тишины, затем Азула повернулась ровно настолько, чтобы устремить один янтарный глаз на Сокку, словно боялась того, что могла увидеть. Её взгляд метался между ним и Бин, и юноша видел, что она дрожит. — Не могли бы вы… э-э… дать нам минутку? — спросил Сокка. — Приказ Лорда Огня, — добавил он, после того как женщина нахмурилась. — Не стесняйся кричать, если она дыхнёт в тебя огнём, — коротко посоветовала Бин. — Я буду поблизости. — Ты, — сказала Азула, когда Бин ушла. — Ты пришёл, чтобы заставить меня замолчать? — Нет, — ответил Сокка. — Зуко сказал, что ты переживаешь трудные времена, и он подумал, что встреча со мной может помочь. Если он не прав, так и скажи, и я уйду. Она встала и позволила волосам — словно занавеси — упасть с её запавших глаз. Её босые ноги тихо ступали по камню, в то время как цепи на ней гремели и звенели. Её волосы, когда-то чёрные и блестящие, — похожие на хитин жука — были растрёпаны и свисали перед лицом. Девушка подошла к решётке, и Сокка обратил особое внимание на её прерывистое дыхание, потому что любой глубокий вздох предвещал огненную атаку. — Ты настоящий? — спросила она. Юноша постучал по решётке, остановив себя от того, чтобы прикоснуться к ней. — Да. Я никому не рассказывал о том, что произошло под горой. Должен был это сделать, прости. Я расскажу Зуко, когда уйду, и всё это можно будет как-нибудь исправить. Я имею в виду, что ты чокнутая, но не такая сумасшедшая, как они думают… — он замолчал, когда лицо Азулы исказилось в хмурой гримасе. — Держи рот на замке, — прошипела она. — Самое худшее, что может случиться — это если люди узнают о них. — Что ты имеешь в виду? — Дурак, разве тебе не снились сны? — Нет. То есть, да, но не о том, что с нами случилось. В последнее время нет. — Конечно, твой разум проще, мой же более развит, ближе к их уровню. Вот почему они обратили на меня внимание, чтобы уничтожить всех. — Ты за тысячи миль от них, — сказал он. — Всё, что тебя беспокоит, — пережитые воспоминания. Они не могут причинить вред ни тебе, ни кому-либо ещё. Азула захихикала и отшатнулась от него, заставив его тело напрячься, ожидая струи пламени, но её не последовало. — Дурак! Какой же ты дурак! — почти взвизгнула она. — В своём доме в Р’льехе мёртвый Ктулху лежит и видит сны! Ты знаешь, что это значит?! Сокка покачал головой и повторил слова, которые произнесла девушка, понимая, что встреча с одним из монстров на Южном полюсе заставила её знать то, чего ей знать не следовало. Она, пошатываясь, вернулась к решётке, сгорбившись, как калека. Несмотря на желтоватое, осунувшееся лицо, которое было перед его глазами, не вся красота Азулы покинула её, и это вызвало жалость в его сердце. — Как и я, — сказала она, и её глаза наполнились слезами. — Я слышу это, когда сплю. Думала, что он явится из-под земли, но это не так, он поднимется с моря, над волнами. Я слышу это по ночам. Скажи мне, что ты тоже слышишь это, Сокка, скажи мне, что я не единственная. Она опустилась на колени, и Сокка пожалел, что пришёл сюда. Он тоже опустился на колени, по-прежнему опасаясь её. — Ты сказала, что лучше, если бы никто не знал. Почему? — спросил он. — Потому что люди отправились бы на их поиски. Я знаю людей, знаю, как они устроены, и всё бы начало развиваться быстрее, чем мы уже расшевелили. Те, пытающиеся докопаться до истины мёртвые дураки, которых мы нашли, были началом, но никто не вернулся живым, и поэтому они не проявили любопытства. Но теперь им любопытно, Сокка, и как бы мне не хотелось, чтобы мир заплатил за то, что сделал со мной… Я просто хочу, чтобы они забыли обо мне и оставили меня в покое. Он обратил внимание, что Азула назвала его по имени чаще, чем когда-либо прежде. — Хорошо, я буду молчать, — согласился юноша. — Но я не могу оставить тебя в таком состоянии. Азула медленно подняла голову, чтобы посмотреть на него. Она рассмеялась, затем поднялась на ноги. — Это не имеет значения, — ответила она. — Как я уже сказала тебе, мёртвый Ктулху ждёт, и он либо перестанет звать меня, либо поднимется из моря и позовёт всех! Так или иначе мои страдания закончатся. Было приятно снова увидеть тебя, мальчишка из Племени Воды, а теперь уходи, пока я не подожгла тебя. Сокка склонил голову набок и стоял, не желая уходить без дальнейших объяснений, учитывая, что он знал, что то, что говорила девушка, было не совсем безумием. Однако слов не последовало, и он оставил её, повернувшись спиной к её тёмной камере. — Ну, смог её вылечить? — спросила Бин, которая стояла в коридоре снаружи. Она смотрела на юношу сверху вниз с язвительной улыбкой на губах. — Не думаю, что ей нравится находиться так близко к морю, — ответил Сокка, сомневаясь, что то, что он сказал, что-то изменит. Он пошёл впереди Бин, которая, как он чувствовал, ухмылялась ему в спину, и вышел из здания.1. Пролог
21 марта 2022 г. в 05:59
— Итак, — сказал Зуко, поставив чашку дымящегося чая на стол, пока слуга наливал точно такой же в чашку Сокки. Зуко подождал, пока слуга покинет приглушённую комнату, прежде чем заговорить далее. — Я так и не узнал, что произошло с моей сестрой и тобой, пока вы были на Южном полюсе.
Сокка находился в личных покоях Лорда Огня, вызванный на приём. Снежинки, которые падали ему на голову и плечи во время пути, теперь превратились в крошечные капельки воды. За короткое время, проведённое послом в Народе Огня, он узнал, что Зуко не склонен к бесполезным встречам, и поэтому юноша задумался, что сейчас заставило заинтересоваться его друга этим старым инцидентом, учитывая всё, что происходило в колониях Народа Огня в Царстве Земли.
— Ну, мы услышали об испытаниях дирижабля над полюсом, поэтому я решил взорвать его, чтобы как-то отплатить вам, ребята, за то, что вы сделали с Аангом в Ба Синг Се. Только сказал всем, что собираюсь просто разведать…
Зуко нетерпеливо махнул рукой.
— Я всё это знаю, мне просто интересно, как вы двое выжили на морозе и почти без еды. Нога Азулы была серьёзно сломана.
— Да, ей прилично досталось, — согласился Сокка, гадая, что Азула рассказала своему брату о том испытании. — Мы пробыли на разрушенном дирижабле несколько дней, обработали её рану, затем загрузили припасы. Мы переживали, что могут наступить сильные морозы, когда становится так холодно, что никакие меха не спасут тебя, поэтому решили отправиться в ближайшие горы, а не пытаться ждать спасения.
— Потому что думали, что возле гор теплее, — с улыбкой сказал Зуко.
— Да, — подтвердил Сокка, вспомнив, как Азула видела во сне гору и была уверена, что там есть какой-то огонь. Там было тепло, но огня не оказалось. Выяснилось, что её звало что-то ещё.
— Итак, в пещерах под горой было тепло, — продолжил Сокка. — Какое-то время мы питались грибами, а потом пошли по туннелям на другую сторону, где я построил воздушный шар, а об остальном ты в курсе.
— Где ты нашёл материалы, чтобы построить воздушный шар? — спросил Зуко.
«Обезьяньи перья…— подумал Сокка, используя термины, которыми пользовался Аанг. — Что Азула сказала ему?»
Ему оставалось только надеяться, что не слишком много. Сокка предположил, что Азула думает по этому поводу так же, как и он; о том, что то, что живёт под горами Южного полюса, лучше оставить забытым и игнорировать. Отправить дневник, который он нашёл на теле мёртвого исследователя — учёного из Северного Племени Воды, — было рискованной идеей, но юноша думал, что сделал это, чтобы не заинтересоваться этой маленькой книжкой. Он мог бы сжечь эту вещь, но это казалось глупым, а оставить отвратительный предмет себе было столь же невыносимо. Поэтому Сокка отправил дневник обратно на родину его владельца и молился, чтобы о нём забыли.
— Я воспользовался металлоломом с дирижабля. Соорудил для него сани и каким-то образом протащил по пещерам. Боялся построить воздушный шар с той стороны, потому что думал, что ветер швырнёт нас об горы, — сказал Сокка. Соврать было легко, так как это был его первоначальный план до того, как он нашёл остатки древней экспедиции.
— Азула изменилась после того, как вернулась, — сказал Зуко. — Большинство людей думают, что у неё случился психологический срыв, когда она собиралась стать Лордом Огня, и даже близкие к ней люди считают, что это произошло после того, как она потеряла поддержку Мэй и Тай Ли в Кипящей Скале, где она пыталась убить нас, помнишь? Но я заметил, что с ней что-то не так, когда она вернулась с Южного полюса.
Сокка кивал и хмурил брови, стараясь выглядеть заинтересованным и обеспокоенным.
— Что в ней было такого, что ты понял, что она не такая, как прежде? — спросил он.
— То же самое, что, как я подозреваю, изменило и тебя, — сказал Зуко, отчего по шее Сокки побежали мурашки. — Конечно, в то время я не знал тебя так хорошо, чтобы это заметить, но теперь я это вижу. У тебя есть склонность смотреть в пустоту, когда ты молчишь, как будто тебя здесь нет. Мне говорили, что старые ветераны, повидавшие много боёв, имеют такую привычку. Это называется «Оглянуться на тысячу ярдов». Азула всегда была взвинченной пружиной, как кошка, готовая наброситься на тебя, даже когда ей было скучно или она была погружена в свои мысли. Но этот новый взгляд, который у неё теперь, был другим. Что там случилось с вами, ребята?
Сокке потребовалось несколько мгновений, чтобы собраться с мыслями, пытаясь вспомнить, когда он смотрел на то, что никогда не сможет описать Зуко. Он был дураком, раз думал, что выберется из того места под горой без воспоминаний, как будто его простой взгляд на жизнь мог предложить ему какую-то реальную защиту. Он помнил, каким оживлённым был в то время, когда объяснял откровения из дневника Хопло и всё, что они видели, Азуле, чей разум оказался более уязвим к ужасу, чем его, и в результате сломался.
— Всё было… правда тяжело, — наконец сказал Сокка. — Все остальные на дирижабле погибли. Было так холодно… нам пришлось усердно искать еду, а гора была дальше, чем казалось. Мы не думали, что кто-то, кто придёт нас спасать, вообще сможет найти нас… Мы правда думали, что умрём. Я имею в виду, что в какой-то момент были уверены в этом, но продолжали действовать, потому что ничего другого не оставалось. Даже когда казалось, что дела шли на лад, всё ещё оставалась опасность, понимаешь?
Всё это было правдой, и даже с учётом упущенных им в рассказе странных вещей, испытание выглядело ужасно. Он схватил кружку с чаем, чтобы успокоить руки, и впервые понял, что никогда ни с кем по-настоящему не говорил о пережитом холоде и тьме. Все, казалось, считали, что это было просто ещё одно трудное путешествие, к которому Сокка привык к этому времени, и они предполагали, что худшей частью было оказаться наедине с Азулой.
Они никогда не смогут узнать, как её лицо — будучи единственным человеческим лицом в радиусе тысячи миль — было подобно восходящему солнцу. Никогда не смогут понять, как её голос — будучи единственным голосом, кроме его собственного, который можно было слышать в течении многих дней — был маяком против воющего безумия. Никто никогда не поймёт её желание жить, которое — словно кулак бил его по спине — побуждало его двигаться вперёд, даже когда его собственное тело предало его и оставило замерзать и умирать в снежной пустоши.
Он никогда никому не смог бы объяснить этого, и меньше всего людям, которых Азула впоследствии пыталась убить. Что же касается остального, то им было лучше не знать, а сейчас уже слишком поздно говорить об этом. Те, кто его не знал, назвали бы его лжецом и сумасшедшим, а те, кто знал, — предателем.
— Думаю, что любой после такого не вернулся бы прежним, — сказал Зуко. — Я всегда думал, что она была в каком-то роде неприкасаемой. Пытался докопаться до сути того, что с ней не так.
— Кстати, как она себя чувствует? — спросил Сокка. До него доходили всевозможные слухи; мир был не без добрых людей, рассказывающих о тиранах, которые теперь не были у власти.
— Это останется между нами, — предупредил Зуко, склонившись над своим чаем. — Помимо странного, отсутствующего взгляда, она просыпается по ночам, крича о существах, которые живут под землёй. Целителям пришлось дать ей снотворные зелья. Они до сих пор так делают. Днём она вроде как нормальная, но иногда говорит странные вещи или разговаривает так, как будто наша мама в комнате. Мне немного стыдно за это, но лекари вынуждены держать её в специальной рубашке, рукава которой завязываются за спиной.
Теперь Зуко был единственным, кто смотрел в сторону, и совершенно подавленный Сокка попытался закончить разговор.
— Может быть… Я не знаю, Зуко, я хотел бы, чтобы у меня был какой-нибудь совет…
— Нет, всё в порядке. Я не скажу, что она заслуживает того, что с ней случилось, но во многом это было результатом её выбора. Послушай, настоящая причина, по которой я пригласил тебя сюда, заключается в том, чтобы попросить об одолжении.
Бровь Сокки поползла вверх. Зуко не был требовательным человеком, но он и не был из тех, кто просит об одолжении кого попало.
— Э-э, конечно. Чего ты хочешь?
— Я пойму, если ты не захочешь этого делать, но, как я уже говорил, Азула в плохой форме. Умственно, я имею в виду. Физически она сильнее, чем когда-либо, и опаснее.
Зуко не смотрел на него, и Сокка уже был знаком с новой королевской привычкой Лорда Огня смотреть на людей так, словно пытается прожечь дыру у них в голове своим взглядом.
— Ладно, выкладывай, — сказал Сокка.
— Я подумал, что, может быть, ты смог бы навестить её? Просто, ну не знаю, поздороваться или что-то в этом роде. У неё нет друзей, она уверена, что все вокруг желают ей зла, и ей становится всё хуже. Я попросил сходить Мэй, но она отказалась и сказала мне, что Тай Ли тоже не согласится. К тому же, всё равно не думаю, что Азула хочет их видеть.
«И она захочет увидеть меня?»— чуть не спросил Сокка, но вместо это кивнул, выглядя обеспокоенным. У него сдавило грудь, и он почувствовал себя так, словно увидел лосельва. Его руки не переставали дрожать, поэтому он поставил кружку на стол.
— Наверное, — ответил он, чувствуя, как горят его щека и шея.
— Спасибо, Сокка. Я этого не забуду.