Промежуточный тест моего создателя

      Он стоял спиной ко мне. Белый халат поверх чёрной водолазки и чёрных же штанов. Тёмные кудри едва касаются шеи и частенько падают на лоб, от чего он часто поправляет их. Вот он оборачивается ко мне, придирчиво рассматривая. На носу очки в тёмной оправе, а в руках планшет. Его тёмные, опушённые густыми ресницами глаза переводили взгляд то на меня, то на планшет. Большим пальцем правой руки он поглаживал мягкую нижнюю губу. Лёгкие синяки под глазами и пробивающаяся щетина указывали на недосып и усталость учёного. Поглядывая на меня, он кивал своим мыслям, что-то печатая в планшете. Он — мой создатель.       — Ну что, думаю, пришло время сделать промежуточный тест, — раздался голос, который люди назвали бы «бархатной хрипотцой».       Он начал раздеваться. Руки его слегка подрагивали, когда вслед за халатом на стул полетела водолазка. Его стройное, жилистое тело покрывали тёмные волоски. Соски напряглись то ли от холода, то ли от возбуждения. На шее, скрытой до этого высоким воротом, красовалась чёрная полоска чокера с кольцом посередине. Освободив поджарые ноги от штанов, он принялся снимать чёрные боксёры. Взгляду открылась тёмная поросль на лобке и чуть привставший розовый член.       Он подошёл ко мне. Увы, мне не была дана возможность шевелиться — ещё предстоит много работы по созданию двигательных функций. Зато над самым основным местом поработали на славу. Появилось чувство тепла в паху — он взял в руку мой член, который мало отличался от его собственного. Прототип, да. Искусственную кожу, из созданного в лаборатории специального силикона, было сложно отличить от человеческой. Тепло его руки и лёгкие движения вверх-вниз пробудили вложенные в программу процессы — мой член стал стремительно твердеть и увеличиваться. Вторая его рука коснулась другой программы, которая и отличает меня от остальных людей: под основанием члена у меня были вовсе не яички, а искусно, с любовью созданная вагина. Тёплые, чуть подрагивающие пальцы стали поглаживать вульву, запуская процесс образования смазывающей жидкости. Жаль, я не могу пошевелиться.       Может ли искусственно созданный робот для сексуальных утех о чём-то жалеть? Оказалось, что может. Но мой очаровательный создатель об этом пока что не знает. Работа с моим ртом была запланирована на следующую неделю, и я как-то сомневаюсь, что мне сразу же сделают речевую функцию. Поэтому, пока что доктор Эван не может знать, что случайно сделал разумного робота, у которого были эмоции, ощущения и даже сознание. Не могу знать, откуда берутся ощущения, если нервных окончаний в моей программе не предусмотрено, но что есть, то есть.       Тем временем мой создатель стал опускать ножки моего не то стола, не то кровати. Мой член стоял колом — теперь он не скоро опустится. Вагина же была пропитана смазкой. Если бы это было возможно, моё тело вздрогнуло бы от ощущений входящих в лоно пальцев. Предполагалось, что за пальцами последует его член, который стоял не меньшим колом, чем мой. Головка его раскрылась, являя широкую полоску уретрального отверстия. Нежный розовый оттенок её будил в моих странных ощущениях какое-то потаённое желание. Это кажется странным. Но не это главное. Вытащив свои красивые, длинные пальцы, которые принято называть «пальцами пианиста», он принялся вновь мастурбировать мой член, промазывая смазкой.       Если бы это было возможно, мои глаза раскрылись бы от удивления, когда он встал над моим членом и стал медленно насаживаться на него. Закусив свою пухлую, нежную губу, он аккуратно садился, вводя мою головку в свою попку поступательными движениями. Моя головка чётко чувствовала сопротивление анального кольца, которое нещадно пульсировало. По лаборатории пронёсся стон, когда головка всё же вошла в него. Тело моего создателя на короткое мгновение напряглось, голова была опущена. Но в следующую секунду он резко запрокинул голову, от чего его очки просто слетели, а из горла послышался звериный рык. Зажмурившись, он стал двигаться на моём члене, постепенно насаживаясь всё глубже.       Одной рукой он держался за кольцо на своём чокере, сжимая его до побеления костяшек. Другая же рука стремительно мастурбировала его же член. Когда мой член стал входить в него на всю глубину, по помещению стали раздаваться ритмичные шлепки. Кадык на прекрасной шее моего создателя подрагивал, когда он сглатывал особенно громкие стоны. Когда же он ускорил свои движения, то посмотрел прямо в моё лицо, лишённое какой-либо мимики. Глаза его были слегка прищурены, на всю радужку расплылся чёрный зрачок, а во взгляде — звериная страсть, безумное наслаждение и что-то ещё, такое порочное…       Где-то внутри моего сознания что-то ёкнуло. Перед глазами на долю секунды промелькнула картинка: уже знакомый тёмный взгляд с поволокой, тихий стон, звук шлепков и промелькнувшие перед глазами рыжие пряди, которые он накрутил на кулак и, склонившись к уху, хрипло шептал «Моя похотливая ведьма»…       Картинка мелькнула и пропала, оставив внутри какое-то тоскливое ощущение. А тем временем, доктор Эван стремительно кончал, забрызгивая моё неподвижное тело.       — Да-а-а… — хриплый полукрик-полустон прервал звуки шлепков.       Он сидел на мне, слегка подрагивая. Закрытые глаза, запрокинутая голова, тяжёлое дыхание и пульсирующий анус. Увы, в моей функции отсутствовала функция оргазма. Возможно, когда-нибудь он включит её.       Встав с меня, доктор Эван принялся приводить себя в порядок. Одевшись, он что-то быстро печатал в планшете. Его тёмные кудри слегка прилипли к мокрому лбу, пальцы чуточку подрагивали, а на щеках горел лихорадочный румянец. Отложив планшет, он взял в руки тряпку и направился ко мне. Когда он закончил вытирать меня, его взгляд упёрся чётко в мои неподвижные, как ему кажется, глаза. Убрав салфетки, он склонился над моим застывшим лицом. Протянув руку, вытянул из моей искусственной причёски рыжую прядь, рассматривая её расфокусированным взглядом.       — Цвет недостаточно яркий, — прошептал он, размышляя вслух. Вновь переведя взгляд на лицо, подытожил: — и глаза получились не того цвета. У моей ведьмы они были бирюзовыми… Нужно будет исправить…       Отвернувшись от меня, он сел за дальнейшие расчёты. А в моём сознании мелькнула ещё одна короткая картинка: женская рука оглаживает скуластое лицо молодой версии доктора Эвана, и тихий голос невидимой мне женщины произносит «Я буду твоей первой, малыш».