***
Эндрю не был сентиментальным. В этом мире осталось только двое людей, которых он хотел бы защитить от жестокой реальности, но он не был уверен, что будет им нужен и в будущем, когда истечет срок их сделки и они разойдутся в разные стороны. Эндрю знал, что Ники уедет в Германию к Эрику, а Аарон наверняка сбежит от него при первой возможности к Кейтлин. От их «семьи» останется только фамилия, часть ДНК и воспоминания, которые будут зарыты глубоко-глубоко, чтобы не видеть их лишний раз. Эндрю Миньярд давно привык к тому, что жизнь решила обделить его заботой и любовью. Привык, что он не заслуживает ничего действительно хорошего от этого мира. И это нормально. Такие грязные и сломанные мальчики с подобным жёстким и тяжёлым характером действительно не заслуживают ничего. Эндрю научился тому, что «любовь» и прочие приятные для обычных людей вещи не были созданы для него. Проще быть монстром, чем пытаться объяснить что-то людям, которые жили в комфорте. Никто и никогда даже близко не подберётся к тому, чтобы понять Эндрю Миньярда. И, честно говоря, никто и не пытался даже. А он, в свою очередь, уже давно не ждёт от людей ничего, кроме насилия. Все опасны, пока не докажут обратное. Поэтому, когда с утра он обнаружил сообщение от Натаниэля с пожеланием «Спокойных снов» и странным смайликом звездочек в конце, что-то странное начинает жечь у него в груди и Эндрю насильно обрубает эти ростки до того, как они станут больше. До того, как вплетутся в ребра и найдут путь прямиком к тому органу, который гоняет кровь по организму. Кажется, даже Ники ни разу не желал ему чего-то подобного на ночь, а если и пытался, то недовольный взгляд Эндрю всегда останавливал его до того, как слова были произнесены. Тот самый Натаниэль, которому не составляло труда держать Кевина на необходимом ему уровне, прижимая к стене. Тот самый Натаниэль, который среагировал на удар Эндрю достаточно быстро, чтобы кулак не достиг цели, и удерживал его руки в довольно сильной хватке. Тот самый Натаниэль, который угрожал Лисам в общественном месте, буквально признавшись в том, что он работает на главу японской мафии. Ну или следующего главу, это не так важно. Эндрю был уверен, что Веснински был хорош в обращении с оружием, и в рукопашном бою тоже. Этот человек точно был знаком с насилием и, вероятно, сам его приносил людям. Эндрю издаёт странный недовольный звук и набирает ответ, пока запивает свои таблетки водой. Эндрю: Идиот. Натаниэль: с добрым утром, золотце! Эндрю подавился водой и закашлялся, стоило прочитать сообщение, которое пришло ему в ответ. Ники обеспокоенно обернулся на него, вскакивая с дивана, в то время, как Аарон и Кевин, казалось, даже не повернули головы. — Ты в порядке? Тебе нужна помощь? — защебетал Ники, подходя ближе. — Отъебись, — прохрипел Эндрю, откашлявшись. Эндрю: Что это ещё за обращение, наркоман? Натаниэль: твои глаза похожи на золото, когда солнце прямо в них светит Эндрю: Мерзость. Не делай так больше. «Двадцать один процент» — заключил про себя Миньярд, прибавляя ещё и странное утреннее чувство. То самое, от которого необходимо избавляться до того, как оно пустит корни. Николас буркнул что-то недовольное в ответ, но быстро потерял интерес к кузену, уже привыкнув к его модели поведения, и вернулся к дивану, где остальные двое парней смотрели какое-то дурацкое утреннее телешоу. Натаниэль Веснински — ебанная угроза. И Эндрю понимает это более остро, когда получает в ответ дурацкое фото чистого утреннего неба, в центре которого находится солнце. Он ничего не пишет, и это бесит лишь ещё больше. Аарон уходит без лишних слов, и Эндрю игнорирует это, потому что знает его расписание также хорошо, как своё собственное. Он запомнил расписание занятий всех парней, живущих с ним в одной комнате, и случайно выучил расписание Рене. У вратаря не было сегодня первой пары, так что он мог остаться в общежитии подольше. Поэтому к тому времени, как ему уже нужно было уходить, импульс из глубины его разума, одурманенного таблетками, заставил его подписаться на профиль Натаниэля в инстаграме. А ещё рассматривать всего 9 фотографий долго-долго. Эндрю: Кто сделал все эти фотографии? Сразу было ясно, что фотографии, на которых был Натаниэль, сделал кто-то другой хотя бы из-за расстояния, на котором парень находился от камеры. Остальные же… Эндрю не был уверен точно, но что-то подсказывало ему, что Веснински не занимается такими глупыми вещами, как запечатление всего вокруг него. И, вероятно, писать в директ было не лучшим решением, потому что в этот раз Натаниэль молчал дольше, чем в твиттере. А может, у него просто шла пара, Миньярд этого не узнает. Натаниэль: Жан. Эндрю: Теперь ты пользуешься правилами? Натаниэль: он заслужил того, чтобы его имя писали с большой буквы Эндрю: И с точкой в конце. Натаниэль: да Миньярд чувствовал поднимающееся внутри раздражение и выключил свой телефон, чтобы успешно игнорировать рыжего идиота весь оставшийся день. Правда, ему очень хотелось кинуть Кевина на разговор с Натаниэлем, когда Дэй раздражал его во время тренировки больше обычного, хотя Эндрю, буквально, не делал ничего нового. Как показала практика, рядом с Веснински Кевин становился невероятно кротким и послушным. Вероятно, Миньярд воспользуется однажды этим знанием.***
— С кем разговариваешь? В отличие от Натаниэля, Жан не мог себе позволить в открытую смотреть в экран телефона своего друга, ибо был шанс увидеть то, что ему видеть не стоило. Ещё это было чем-то вроде соблюдения личных границ парня. Жан давно впустил Натаниэля в свое личное пространство, но Натаниэль не всегда был готов открывать кому-то своё. Это зависело не от отсутствия желания или доверия, а из-за состояния его сознания в определенный промежуток времени. Оно и было понятно. В большинстве случаев, Натаниэль приходил к Жану с новыми синяками после физического контакта с человеком. Однажды и вовсе не мог стоять на ногах и лежал в луже крови (вероятно, своей. Жан предпочёл не запоминать этот момент). Ещё Моро знал, что нельзя прикасаться к Натаниэлю, когда он спит и какое-то время после его пробуждения. Не стоило прикасаться к нему во время дезориентации, приходившей вместе с большинством визитов Лолы. Но последний пункт, кажется, был неактуален уже два года. Веснински не блокирует телефон только потому, что знает, что в него не смотрят, и оборачивается на Жана. Скоро закончится их обеденный перерыв и им вновь придётся сидеть в аудитории, а после сразу идти на дневную тренировку в Эвермор. — Эндрю Миньярд, вратарь Лисов. — Завёл себе нового друга в поездке? Натаниэль издал странный неопределённый звук, убирая телефон в карман своей толстовки и возвращая свое внимание кофе. Жан знал, что после шоу Кэти Фердинанд Веснински неизбежно встретится с Лисами и проведёт какое-то время в их компании. Но его не посвящали в подробности, а Натаниэль не мог сказать, что основная причина этого действия крылась в приказе Ичиро. — Типа того. Ну, по крайней мере, он интереснее своего близнеца и не болтает ерунду, как его кузен. Эндрю Миньярд был менее раздражающим из всех остальных. Хотя Мэтт, вроде как, был неплох. И всё же, что-то в Эндрю было ему знакомо. Что-то, что он понимал, принимал, к чему он привык в своей жизни и что его не пугало. Ему нравилось понимать, что находится вокруг него и он, честно говоря, не мог понять Лисов, которые приняли его в свой автобус без лишних вопросов. Почему они спросили, в порядке ли он после того, как он разбудил Эндрю? Почему вообще продолжали терпеть его и разговаривать с ним? Он угрожал им, но они выглядели напряжёнными только в первые минуты. Натаниэль не понимал их. — Мэттью Бойд подписался на тебя. Ой, смотри, ещё Даниэль, его девушка, — прокомментировал Жан, смотря в свой телефон. — Хей, есть кто-то, переписку с кем мне не стоит открывать? — Эндрю? — неуверенно сказал Натаниэль, после секундного замешательства. В их переписке не было абсолютно ничего примечательного, но какая-то часть Натаниэля все равно противилась мысли о том, что этим можно с кем-то делиться. Он не списывался с Ичиро в социальных сетях, иногда он даже не помнил, когда в последний раз говорил с ним не по защищённому телефону. Ещё была мама, но она, как и Ичиро, не писала ему в социальных сетях, им было проще созвониться. — Я просто надеюсь, что эта… социализация не будет доставлять слишком много проблем, — пожаловался Натаниэль, укладывая голову на руки, а руки на стол. Жан понимающе кивнул, продолжая очищать директ от спама или тупых вопросов. Они были сломаны оба по-своему и, пусть оба пережили разное, они хотя бы могли понять друг друга. Пусть не до конца, но это уже больше, чем могли бы понять другие. Натаниэлю не всегда нужно было объяснять причины плохого настроения, а Жану не нужно было разрешение спать в кровати Натаниэля в особенно плохие ночи. Они всегда держали дистанцию и никогда не касались друг друга во сне, Жана просто успокаивало знание, что рядом есть человек, который не стремится навредить ему и не позволит навредить никому другому. Это была важная мысль, которая успокаивала разум Моро. Иногда Натаниэль даже не спал в такие ночи, просто смотрел, чтобы ничего не тревожило сон его друга. И, кстати, Веснински был прав насчёт проблем, которые принесут ему социальные сети. Моро заметил это сразу после того, как некий Николас Хэммик подписался на инстаграм Натаниэля и начал заваливать личные сообщения неловкими извинениями, при этом избегая слова «Прости», он решил заменить это на «Мне жаль». Жан нахмурился и кратко объяснил другу, что происходит, Натаниэль просто отмахнулся, оставляя выбор реакции на француза. Видимо, Николас уже достаточно действовал на нервы, чтобы Веснински решил игнорировать его. Натаниэль: Перестань писать, иначе я тебя заблокирую. Это было единственным, что Жан написал от имени друга и Хэммик тут же замолк, вместо этого оставляя лайки и комментарии (благо не с «Мне так жаль, правда-правда, не сердись») под каждой фотографией в профиле. Спасибо, что их было мало. — Он такой активный, — пожаловался Жан. — И такой гей. — Мы можем наконец поговорить про Осенний банкет, пожалуйста? — До него ещё так далеко, — страдальчески пробормотал Натаниэль, поворачивая свою голову так, чтобы видеть Жана. — Это может подождать. — Он уже почти через месяц. Натаниэль недовольно кривится при упоминании такого короткого промежутка времени. Он правда думал, что у него в запасе будет чуть больше дней. Месяц же пролетит слишком быстро, особенно с его графиком. Натаниэль что-то промычал и Жан принял это за готовность слушать. До этого Веснински даже не слышал про Осенний банкет, не принимал в нём участия и не знал, как всё проходит. Честно говоря, он не видел смысла в подобных сборищах людей, но Ичиро не раз повторял ему, что в будущем ему необходимо будет посещать различные светские мероприятия, как делал его отец. Натаниэлю это не нравилось и он надеялся избегать подобного как можно дольше, но, видимо, его везение и спокойствие заканчивается там, где его отец садится в тюрьму. Жан рассказал об университете, который будет принимать их в этом году и базовые моменты. Например, алкоголь там могут пить даже несовершеннолетние (Натаниэль был уверен, что не воспользуется этим знанием), или то, что можно остаться там на ночь или же сразу же уехать. Осенний банкет длится два дня, но на второй ничего особо интересного не происходит и, как правило, большинство команд уезжает либо с утра второго дня, либо ночью с первого на второй день. Как такового дресс-кода у них не было. Естественно, в джинсах и толстовках никто туда не едет. Так что Натаниэлю пришлось сделать заметку в своей голове по поиску красно-черного костюма, соблюдая эту странную цветовую традицию Воронов. Ичиро ведь поможет ему с этим? — Раньше, при Рико, Вороны устраивали потасовки, — пожаловался Жан, убирая телефон в свой рюкзак. — Ничего особо серьезного. Никаких драк, но это было громко и проблемно. — Значит, стоит ещё и поучить детей манерам? — хмыкнул Натаниэль. — Ты же в курсе, что ты самый младший из всех нас? — И что с того? — Натаниэль вскочил, перегнулся через стол, приближая свое лицо к Жану. — Это грубо, котенок. Я же так стараюсь! — Ты опаздываешь на пару, Нат. Натаниэль удивлённо отстраняется и проверяет время. С тихим «Ой» он быстро допивает свой кофе и прощается с Жаном, убегая на занятия. А после, по пути на тренировку, просит Ичиро назначить ему личную встречу в ближайшее время, что переводится Мориямой как «Мне нужна твоя помощь» и он освобождает свои выходные для подбора костюма Натаниэлю.