Дороги к свободе

Демоническая ярость пылала. Какой-то смертный запер её на летающем острове. Лаулиех вымещала злобу, практикуясь с кинжалами у деревянного чучела. Она замечала каких-то коротышек, с интересом наблюдавших за ней. Двое из них даже что-то записывали. Наконец, тренировка ей надоела и она направилась к ним. — Тактическое отступление! Тактическое отступление! Демоны нападают! — заверещал один из коротышек, остальные бросились наутёк. Суккуба успела схватить одного за ворот и развернула к себе лицом. — Что тут у нас? Маленький испуганный рыцарь? Что ты?! — успела произнести она, прежде чем он укусил ее за руку и, упав на землю, скрылся вслед за собратьями. — Этооо скуууульпторыыы кавалерииистыыы, — Лаулиех услышала гул из-за спины. Среди обычных деревьев стоял огромный живой ясень. — Неее обижааайсяяя на нииих. Дааай руууукууу, дееемон. Лаулиех зло зашипела и отпрыгнула от тянущихся к ней ветвей, но это не помогло: дерево, несмотря на свой размер, оказалось очень ловким. Ветви опутали укушенную руку, закрыв её листьями. — Нееее сопротивляяяйсяяя, дееемооон. Прирооодааа излееечииит. Дажеее Тебяяя, — суккуба оставила попытки вырвать руку и отдалась на милость древня. — Всёёёёё. Идииии, дееемооон. Тыыыы свобооодна. Лаулиех лишь зло ухмыльнулась и отправилась в сторону каких-то руин. Если ей повезёт, то туда никто не заглянет до прихода командора. «Будь ты проклят, смертный! Когда-нибудь я отомщу за это унижение!» — думала суккуба. Вдруг откуда-то справа послышался грохот, поднялся столб зелёного дыма. Она остановилась. — Воду! Воду — алхимику! — несколько коротышек бежали с вёдрами к озеру. Следом прыгали сундуки, щёлкая зубами. — Вот так компания. Тут и мимики есть? — в этот раз Лаулиех была искренне удивлена, на губах появилась улыбка. Она любила этих хитрых существ. А ещё они бывали очень полезны. — Есть, есть. А теперь — живо бегом к озеру! Пожар сам собой не потухнет! — о правое крыло что-то ударилось. Обернувшись, Лаулиех увидела лежащее на земле ведро и того самого коротышку, держащего двумя руками копьё. За его спиной стояло с десяток его сородичей. — Живо! — он угрожающе направил копьё в её сторону и ухмыльнулся. Численное преимущество было явно не в пользу Лаулиех, и, в очередной раз поклявшись отомстить командору за все унижения, она взяла ведро и пошла в сторону озера. За спиной раздался ребяческий смех. Подойдя к берегу, она взглянула на своё отражение. Красное платье, соблазнительно приоткрывающее ноги, красные волосы и крылья, едва прикрытая тканью грудь. Суккуба была неотразима. Впрочем, как всегда. Лаулиех зачерпнула воды в ведро и огляделась в поисках дыма. Но дыма нигде не было видно. — Замри! Прошу, не двигайся, — недалеко от берега стояла черноволосая женщина, одна половина лица которой была скрыта волосами, вторая была обезображена ожогом. Мольберт и палитра в её руках говорили о том, что это художница. — Пожалуйста! Не каждый день появляется возможность запечатлеть суккубу. Да ещё и в такой позе. Нет, не разгибайся. Не поднимай левое крыло. Лаулиех опешила от такой наглости, но решила подыграть. Соблазнение столь смелой девки будет хорошим завершением ужасного дня. Наконец, к заходу солнца, женщина сказала, что работа окончена. — Всё! Можешь подойти, суккуба! — художница жестом пригласила Лаулиех к себе. — Взгляни. Подойдя к картине, она увидела себя, сидящую на берегу и касающуюся рукой кромки воды. Никакого ведра. Никакого смущения и злобы на лице. Только умиротворение и радость. — Это… Прекрасно! — неожиданно для себя произнесла Лаулиех. — Кто ты? — Кто я? Я Ландини, — улыбнулась женщина. — Вольная художница. А кто ты? — Кто «я»? — передразнила Лаулиех. — Разве ты не видишь? Я демон, суккуба. Полагаю, ты знаешь, чем закончится наша беседа? — Знаю, — Ландини засмеялась. — Идём. Ты должна увидеть кое-что. — Ты меня не боишься? — Ничуть. Следуй за мной. Художница направилась в те же руины, куда ранее хотела подняться Лаулиех. До места они добрались, когда солнце уже скрылось за горизонтом. Как оказалось, руины располагались практически на краю острова. В одной стене зиял огромный проём. — Посмотри! — Ландини указала в сторону дыры. Лаулиех подошла ближе к краю, но не настолько, чтобы её можно было столкнуть — она всё ещё не доверяла женщине. Но открывшийся вид лишил её дара речи. Внизу стояла крепость крестоносцев, луна только вступала в свои владения. Местами вспыхивали огоньки факелов, окон, осветительных заклинаний патрульных. — Это… Это божественно! — неожиданно для себя произнесла Лаулиех. — Да, божественно… С недавних пор я очарована красотой вечера и полуночи, — Ландини подошла и мечтательно смотрела на открывшийся её взгляду вид. — Но зачем ты мне это показала? Что тебе нужно? — Зачем? — художница подошла к суккубе, приподняла её подбородок, немного подвинула руку и отошла к непонятно когда появившемуся мольберту. — Показать тебе красоту полуночи. Дорогая, я снова попрошу тебя не двигаться какое-то время. Лаулиех проснулась утром посреди залитых солнцем руин. Она протёрла глаза и ненадолго зажмурилась, привыкая к яркому свету. Художницы нигде не было. Но был мольберт с картиной и Аррей, разглядывающий портрет. — Что произошло? Где Ландини? — спросила Лаулиех, поднимаясь с земли. — Ландини? Это кто-то новенький? Давно меня тут не было… И снова мне нужно уходить, — Аррей грустно вздохнул, затем улыбнулся. — Не знал, что ты любишь позировать. Зосиэль будет рад запечатлеть тебя. Суккуба подошла к командору и они какое-то время молча смотрели на картину. — Я распоряжусь, чтобы картину сохранили в целости до нашего возвращения из Иза. А сейчас — нам пора выступать. Отряд ждёт только нас. Вслед уходящим Аррею и Лаулиех с картины смотрела улыбающаяся суккуба с лиловыми крыльями. За её спиной возвышались башни могучей крепости. На ладони суккубы лежала луна, освещающая Дрезен. Где-то в Элизиуме. — Кто я? — произнесла лежащая в мягкой траве израненная суккуба. — Тише, дитя. Не шевелись. Когда придёт время, ты сама ответишь на этот вопрос. До тех пор — отдыхай. Ты многое перенесла, — ответил мягкий, успокаивающий женский голос. — Кто я? — снова спросила суккуба, попытавшись встать. Некоторые раны открылись, начав кровоточить. Раненая застонала от боли. — Тебя зовут Арушалай. А вот кто ты и кем хочешь стать — ты решишь сама. А сейчас — отдыхай, — мягко повторил голос и суккуба провалилась в сладкую дрёму.