Дороги к свободе

Аррей тяжело дышал, левая рука была рассечена. Однако дело было сделано: мёртвый Дескари лежал перед командором. Вокруг продолжали кружить не успевшие улететь вескаворы, спутники осматривали павильон на краю Иза в поисках спрятавшихся демонов, Уголёк грустно смотрела на тело лорда демонов. Когда они подошли к городу два дня назад, всё казалось не таким радужным — разведчики так и не сумели найти королеву Голфри: лагерь, в котором предположительно расположился её отряд, был разрушен демонами, но тела королевы найдено не было. Это давало маленькую надежду, что она ещё жива. Крестоносцы расположились лагерем на краю города и начали медленно, но верно окружать город и сжимать кольцо вокруг лорда демонов. Когда, наконец, они нашли Дескари, Аррей отдал распоряжение отступить в лагерь. Взяв с собой Сиилу, Уголёк, Лаулиех, Зосиэля, Айву и Дезару он выдвинулся на встречу с предводителем роя. — Командор! — Сиила окликнула Аррея. — Ну и наподдали мы тварям, ха-ха. Хвала Иомедай, одним жуком меньше! — она сплюнула на труп Дескари. — Тело — сжечь и развеять по ветру. Пусть хоть раз послужит добру и удобрит землю, — командор поморщился и начал шептать исцеляющую молитву. — Уголёк, помоги Аррею, — Сиила обратилась к юной эльфийке. — Смерть не принесёт ему покоя, только злобу, — Уголёк, казалось, говорила сама с собой. Услышав Сиилу, она подбежала к Аррею и начала осторожно снимать его латную перчатку. — Что ж, пока эта тварь сидит в своём улье в Бездне, пусть злится сколько влезет, — Сиила вновь сплюнула. — Эй, демон! Чего стоишь? Зажигай факел и приступай. — Неужели паладинская искра потухла? — съязвила Лаулиех и вопросительно посмотрела на Аррея. — Только ради тебя, милый. Она подобрала лежащую неподалёку доску и, сотворив огненное заклятие, направилась к трупу Дескари. Лаулиех подожгла его в нескольких местах и улыбнулась. Едкий дым заволок окрестности. — Теперь можешь катиться отсюда, тварь, — Сиила достала Сияние из ножен. — Не тебе мне приказывать, сладкая шоколадка. Мне пришлись по вкусу твои попытки запихнуть меня в мифриловые доспехи. А завывания у костра и вовсе покорили моё нежное сердечко, — Лаулиех не двигалась с места. — Оставь её в покое, Сиила. Не верю, что я говорю это, но она показала себя достойным соратником. Сколько раз Лаулиех предупреждала нас о ловушках демонов по пути сюда? А в самом городе? В конце концов она свободная. Хоть и остаётся служанкой Ноктикулы. — Госпожа освободила меня. Разве я не говорила? Помощь вам была моим последним заданием. Теперь мне нечего делать в Бездне. Что теперь делать бедной, одинокой суккубе? — она состроила грустную рожицу и, хлопая глазами, глядела на Аррея. — Если хочешь, можешь присоединиться к нам, — он устало улыбнулся. — Каждый исправившийся демон — очередная маленькая победа над Бездной. Зосиэль, вверяю нашу новую спутницу тебе. Уверен, вы найдёте общий язык. — Разумеется, — жрец улыбнулся. — Шелин будет рада такой красивой последовательнице. — Не пытайся обратить меня в свой культ, смертный, но можешь нарисовать мой портрет. Ты ведь художник? Может быть, мы договоримся и о чём-то большем, — Лаулиех подмигнула Зосиэлю. — Выдвигаемся в лагерь, — скомандовал Аррей, когда Уголёк закончила обрабатывать рану. — Здесь больше нечего делать. В лагере крестоносцев было довольно оживлённо. Солдаты сновали туда-сюда, повсюду сверкали на солнце мифриловые доспехи. Воздух, впервые за несколько дней, очистился от вескаворов. — Командор! — Аневия встретила прибывших. — Вы убили его? Хвала Дезне, вы справились. Мы узнали о вашей победе, как только эти мухи — пища, стали разлетаться в разные стороны. — Да, Дескари мёртв. По крайней мере, он не побеспокоит нас в ближайшее время. Начинайте зачистку города. — Есть, командор! — радостно отсалютовала Аневия и отправилась к командирам рыцарских орденов. — Должен признаться, командор, у меня были большие сомнения твой счёт, — Регилл всё ещё опирался на трость, но настоял на участии в походе. — Но ты справился… Несмотря на помощь этой твари. — Он кивнул на Лаулиех. — Если она не будет попадаться мне, я, так и быть, закрою глаза на её присутствие. — Зосиэль, будь добр, отведи её к своей палатке. Не будем злить любезного параликтора. Позже. — Значит ты уже позировала? Не шевели крыльями, — спросил Зосиэль, нанося очередной мазок на холст. — Художницу звали Ландини. Кого я только не встречала на вашем летающем острове, — Лаулиех сидела у костра, подперев подбородок кулаком. По словам жреца, он хотел назвать картину «Суккуба в раздумьях». — Никогда не слышал о такой. А я-то думал, что знаю всех деятелей искусства в окрестностях Дрезена. Нужно будет с ней познакомиться, — произнёс Зосиэль и некоторое время молчал, продолжая рисовать — Всё, готово. Взгляни. — Насладитесь своими художествами позже, — резко бросила подошедшая Сиила. — Один из разведчиков нашёл знамя богини. Палатка командора. — Значит ты заметил знамя к северо-востоку отсюда? Аневия, почему мы не видели его раньше? — Полагаю, это было какое-то наваждение или иллюзия. Помнишь, как вы попали в ловушку в подземельях Дрезена? Будьте осторожнее. — Теперь я не ошибусь. В конце концов, знамя теперь хранит каплю моей крови. Отправляемся немедленно. Из лагеря они уходили под радостные и подбадривающие возгласы крестоносцев. Все верили и с нетерпением ждали возвращения знамени своего лидера. Проходя по разрушенному городу, отряд Аррея то и дело натыкался на тела демонов, скелеты живших здесь когда-то людей. «Когда всё будет кончено, нужно будет предать их земле», — думал командор. Наконец отряд добрался до места, где развевалось фиолетовое знамя, воткнутое между камней. — Вот и оно. Забираем его и возвр… — Аррея прервали на полуслове. — Рыцарь-командор! Хвала Иомедай, ты жив! Я… — из подвала ближайшего здания по лестнице поднималась королева Голфри со свитой. Халран, увидев Лаулиех, нахмурился, рука рефлекторно легла на рукоять меча. — Я знала, что ты справишься. — Моя королева! Как мы и подозревали, нахиндрианские кристаллы — это кровь древнего демона. — Давайте обсудим это в лагере? — Голфри улыбнулась. — Здесь не самое подходящее место для таких разговоров. Халран, собирай людей. В следующую секунду из груди королевы торчал клинок, инквизитор и слуги замерли, как вкопанные. Из-за их спин раздался торжествующий смех. — Ты думал так просто скрыться от лорда Бафомета, смертная тварь? — Кверти вынул клинок из тела королевы, она упала на землю. — Ещё одной дамочкой меньше. Все, кого ты любишь и кем дорожишь, сдохнут. Такова воля Бафомета. — Ты! — Аррей двинулся к минотавру, держа мечи на изготовку. — Пф! Завались! О, смотрю и ты здесь, предательница! Неужели с этими смертными тебе веселее, чем с нами? — Конечно веселее! Твой братец не даст соврать, — Лаулиех ехидно улыбалась. — Что ж, ты сама выбрала свою участь. Здесь и закончится ваш крестовый поход. Признаюсь, было интересно играть в эту игру. А как мы повеселились с бестией. А, предательница? — Лаулиех едва заметно смутилась. — Что я вижу? У предательницы проснулась совесть? Смертный, ты — ядовитая дрянь. Отравляешь порядочных демонов. Прощай. Отовсюду послышался рёв, из-за зданий начали выходить минотавры. Кверти пронзил парализованного Халрана, затем направился в сторону отряда командора. Демоны бежали к знамени. Вспышка света, ещё одна. Десять, двадцать. Моргая при каждом мерцании, Аррей взглянул вверх. С небес, подобно кометам, к земле устремились ангелы, сотни ангелов. Впервые за многие десятилетия, небесное воинство присоединилось к крестовому походу. — Что за дрянь?! — маленький минотавр наблюдал, как сияющие клинки разят его воинов. — Мы с тобой ещё поквитаемся, смертный. Лорд Бафомет ничего не забывает! С этими словами Кверти побежал в подвал. Ангельская песнь нарастала, отовсюду слышался звон мечей и топоров, минотавры гибли один за другим. Мгновения спустя, в подземной части здания ярко вспыхнул ослепительный свет и вокруг всё затихло. Ангелы, закончившие уничтожение демонов, преклонили колени, ожидая чего-то. Из подвала, медленно, сияя в лучах появившегося солнца, вышла женщина в тяжёлых доспехах и красно-белой геральдике. Все присутствующие упали на колени. Лишь Лаулиех, шипя и кривясь от боли, продолжала стоять. — Смело, демон, — Иомедай обвела присутствующих взглядом. — Встаньте смертные, всё закончилось. Богиня осмотрелась вокруг и грустно улыбнулась. Подойдя к телу Голфри, она бережно взяла её на руки. Несколько ангелов подняли тела Халрана и погибших стражей королевы. — Прощай, верная, моя первая подруга. Да смилостивится над тобой Фаразма, — тело погибшей распалось на множество пучков света. — Но у крестоносцев должен быть символ. Демон, подойди! — Д-да… — Лаулиех, морщась и зажмурив глаза от боли, направилась к богине. — До окончания крестового похода ты заменишь королеву Голфри. Полагаю, Ноктикула обучила тебя искусству маскировки? — голос Иомедай хлестал суккубу, словно кнут. — Я… П-повину… — попыталась ответить Лаулиех, голос перешёл в хрип. — У нас нет другого выбора, смертный, — предвосхищая вопрос командора, произнесла богиня. — На время крестового похода у Мендева должен быть символ. Богиня и ангелы исчезли в очередной вспышке света так же внезапно, как и появились. Вокруг повисла тишина. Трупы минотавров дымились, сраженные пылающими мечами воинов небес. Перед Арреем и его спутниками стояла Лаулиех, как две капли воды похожая на королеву Голфри. Где-то в Элизиуме. — Я — демон! Я столько лет пыталась отринуть, избавиться от своей демонической природы, ик! — Арушалай сделала ещё один глоток из кружки. — Ну и что? Демон? Тьфу! Древняя тебя быстро поправит, подруга, — Кайден Кайлин громко засмеялся. — А вот и она. Пойду-ка я проверю погреб, что-то в горле пересохло. Арушалай сидела за столом, обхватив изрезанными руками голову, перед ней стояло, по меньшей мере, четыре пустых пивных кружки. Благо, в Элизиуме с этим проблем не было. На ближайшую к ней кружку села синяя бабочка. — Как ты, дитя? Кайден иногда может быть очень надоедливым, — Дезна по-матерински погладила суккубу. — За что мне всё это? Ик! Это и есть награда за попытки отринуть злую природу? — Арушалай встала со стула и заплакала. — Может, это невозможно? — Дитя моё, разве ты недовольна тем, чего добилась? Ты свободна от рабства Бездны, у тебя есть любящий человек. Ты — поистине уникальная личность. Ты — первый демон, перешедший на сторону добра, — богиня обняла плачущую Арушалай. — Любящий человек? Он бросил меня! Ради чего? Я даже не знаю, ради чего он ушёл с Камелией. — Он ушёл, чтобы дать ей шанс освободиться. К сожалению, у него не получилось. Но он горячо любит тебя. Это надо же было придумать, назвать маленькую азату в нашу с тобой честь. Какой изобретательный, — Дезна улыбнулась. Арушалай вместо ответа освободилась из объятий богини и упала на колени, зарыдав ещё громче. Дезна смотрела на бедную суккубу. — Встать, милая Арушалай. Встань, моя новая азата, — произнесла богиня и в тот же миг крылья бывшей суккубы регенерировали, пылающие огнём глаза навеки стали синими. — Хочешь ли ты остаться здесь, дитя? Уверена, ты найдешь здесь много новых друзей и снова будешь счастлива. Арушалай поднялась и осмотрела себя. Похмелье как рукой сняло. Все шрамы исчезли, будто их не бывало, кожа теперь была синего оттенка, форма крыльев осталась прежней, но цвет их тоже изменился: ближе к спине они стали синими, с другой стороны остались бледно-красными. Аналогичная ситуация произошла и с волосами. — Я хочу вернуться к нему, — ответила Арушалай и вытерла слёзы.