Странствия лицедея

      В этот раз я проснулась на рассвете и была несказанно этому рада, учитывая, во сколько я уснула, если бы я проспала ещё дольше, весь день чувствовала бы себя вялой. Времени терять не хотелось, тем более сегодняшний яркий и весёлый праздник будоражил мои чувства. Как я успела вчера узнать, в этом году Камило впервые за последние несколько лет не будет наряжаться Папой Паскуале и роль местного символа праздника и дарителя подарков детям достанется кому-то другому. Я не была удивлена, вспоминая, с каким ужасом Мадригаль каждый год надевал эти высоченные деревянные ходули. Удивительно, как он только детей развлекал, мучаясь на них. И ведь все они упорно верили в существование этого волшебного старика. Впрочем, где, как не в Энканто, верить в существование подобного создания?       Желания проводить весь праздник в неудобном платье у меня не было, поэтому я выудила из шкафа невесомые бирюзовые штаны, доходящие мне до щиколоток. Они были такие широкие, что с легкостью могли заменить платье. Наверх я надела простую белую блузу с ненавязчивым узором в тон брюк. Нежно-розовым поясом я обозначила талию и, добавив несколько аксессуаров в виде бус и браслетов, уши у меня не были проколоты, я покинула свою комнату.       Этот город вообще когда-нибудь спит? Солнце едва встало, а жители уже на улицах. Я, конечно, могу понять, что сегодня праздник, но как они собираются продержаться всю ночь? Уверена, большинство людей в Энканто вчера легли много позже моего.       Я быстро пересекла нарядные улицы, спеша к Касите. Через пару часов в доме Мадригаль должна была начаться масштабная готовка, и я хотела оказаться там раньше, чем Касита наполнится людьми. Оставалось надеяться, что сами Мадригаль уже проснулись.       Когда двери Каситы распахнулись передо мной, мне предстало полностью пробудившееся семейство. На моих глазах Мирабель влетела на кухню, видимо спешащая на помощь матери. Животные Антонио беспорядочно бегали по Касите, а Пепа раздражённо просила сына собрать своих друзей. Я едва успела отойти в сторону, когда Парс на всей скорости побежал к выходу из дома.       — Если не хочешь попасть под горячую руку, бежим! — раздался над моим ухом громкий шёпот и в следующую секунду я уже пыталась поспеть за Камило, схватившим меня за руку.       Лицедей тащил меня за собой до самой комнаты Долорес, куда мы чуть ли не ввалились, падая на пустую кровать моей лучшей подруги. Я пыталась отдышаться, отпихивая от себя довольного Камило, который, почему то, был в пижаме, а Долорес смотрела на нас выпучив глаза.       — Тебе кто разрешил так в мою комнату залетать?! — я уже открыла было рот, чтобы обвинить во всем Камило, когда подруга добавила. — Я не тебе, Кали, ты можешь сюда хоть телепортироваться.       — А я почему не могу? — возмутился Камило.       — Может, потому что я могу, например, переодеваться в этот момент? — сверлила брата взглядом Долорес. — За семнадцать лет даже ты, Камило, мог научиться стучать!       — Да что я там… — в этот раз уже я заткнула парня, не желая оказаться меж двух огней. Я схватила подушку и зажала ей лицо лицедея.       Он хотел было протестовать, но вместо слов издавал лишь непонятное мычание, вызывая наш с Долорес смех. Наконец Мадригаль перестал придуриваться и приложил все свои силы, чтобы выбраться из захвата подушки.       — Всё, Камило, уходи! — скомандовала моя подруга.       — Я туда ни за что не выйду, — замотал головой лицедей, отползая к спинке кровати. — Да ладно тебе, Долорес, я посижу тут с вами, пока буря в виде наших родственников снаружи не утихнет. Ты же ещё успеешь одеться.       Я внимательно следила за противостоянием брата и сестры, прекрасно зная, что в итоге Долорес уступит младшему. Так было всегда. Как бы часто они не ссорились и не препирались, их связь была так крепка, что стоило Камило состроить умоляющую мордочку, Долорес не могла ему отказать. Я мысленно досчитала до трёх и ровно на третий счёт подруга тяжело вздохнула.       — Хорошо, оставайся.       — С каждым разом ты держишься всё дольше, так держать! — одобрительно качнула головой я, принимая сидячее положение.       — Ой только ты не начинай, иначе на себе ощутишь удушье подушкой.       Я примирительно подняла ладони, успевая встать ровно в тот момент, когда Камило уже хотел опустить мне на голову подушку. Показав нахмурившемуся от досады лицедею язык, я приблизилась к Долорес.       Каждый раз, когда намечался такой масштабный и долгий праздник, Долорес присоединялась практически последняя, не принимая участия в приготовлениях. Поначалу она пыталась присутствовать на протяжении всей подготовки, но её уши начинали болеть, а мозг от такой нагрузки гудел как рой пчёл, пока всё не переходило в сильную головную боль. В такие дни Долорес было слишком тяжело контролировать свои силы, поэтому было принято решение выпускать её из комнаты только к началу мероприятия. Если в первое время она пыталась протестовать, вскоре быстро поняла, сколько плюсов от такой привилегии.       — Мне скучно, что будем делать? — Камило сел на кровати, скрестив ноги.       — Ты сам решил здесь остаться, вот и скучай, — ответила ему Долорес, копаясь в своих украшениях.       — Долооорееес, — протянул парень. — У тебя же ещё много времени, давайте лучше во что-нибудь сейчас поиграем.       — Только если после ты поможешь мне с выбором одежды, — выдвинула своё условие подруга.       — По рукам, — с готовностью согласился Камило.       Я уже двигалась к ящику в комоде Долорес, в котором девушка хранила все наши настольные игры. Порывшись там, я периодически предлагала им игру за игрой, пока наши мнения наконец-то не сошлись. Мы разложили поле игры на ковре и уселись вокруг, приготовившись кидать по очереди игральные кубики.       Мы так увлеклись, соревнуясь друг с другом, что чуть не подскочили на месте, когда раздался стук в дверь.       — Долорес, можно войти? — услышав голос Пепы, Камило моментально принял облик Антонио.       — Входи, mamá, — отозвалась Долорес и дверь открылась.       Пепа зашла в комнату, пристально всё осматривая.       — Не видели Камило? — спросила она и, прежде чем Долорес, совершенно не умеющая лгать, попыталась выгородить брата, Пепа схватила Камило в облике Антонио за плечо и подняла на ноги. Над её головой уже собиралась тучка. — Камило! Ты опять отлыниваешь? А ну бегом на площадь!       — Ну, я попытался, — вернулся в свой облик лицедей и вздохнул, вырываясь от хватки своей матери и бросаясь к выходу.       — Эх, не доиграли, — с сожалением сказала я, убирая фишки.       — Ты тоже можешь сходить помочь, — заметила Пепа, обращаясь ко мне. — Уверена, Джульета будет рада помощи на кухне.       — И я останусь одна? — возмутилась Долорес.       — Всё в порядке, я скоро вернусь, — утешила её я, вставая с пола. — Отработаю то, что я постоянно опустошаю ваши запасы еды.       Когда я покинула комнату лучшей подруги, Камило уже бесследно исчез, очевидно не желая больше попасться под горячую руку матери. Сомневаюсь, что мы с ним ещё увидимся в ближайшее время, учитывая, что юношу не под каким предлогом нельзя приставлять к работе на кухне. Да и вообще к любой работе, связанной с едой.       Я быстро спустилась вниз, минуя резко увеличившееся количество жителей города в Касите. Едва я ворвалась на кухню, как голова пошла кругом от обилия запахов, но здесь хотя бы было меньше людей. Несколько женщин помогали Джульете и Мирабель, к которым я тут же подошла. Женщины Мадригаль тут же организовали мне отдельное место и вручили доску с ножом и горсткой фруктов и овощей, которые мне предстояло порезать.       Следующие несколько часов подготовки прошли для меня одновременно незаметно и невыносимо долго. Разговоры и оживление вокруг позволяло оставаться энергичной, а в какой-то момент помещение даже наполнилось веселыми песнями. Женские голоса выстроили мелодию так, словно в комнате на самом деле играла музыка. Я, не особо умеющая петь, с улыбкой слушала их и смеялась, когда Мирабель пыталась вовлечь меня в общие песнопения.       Тем не менее напряжение и усталость от такого длительного нахождения в обществе без перерыва и с постоянным общением навалились на меня тяжким грузом, вынуждая с тоской думать о комнате Долорес, где сейчас царил полный покой. Я надеялась закончить здесь как можно быстрее и сбежать к подруге, как я ей и обещала. Правда моё “скоро” вышло совсем не скоро.       Вот, мы уже закончили с блюдами и закусками и теперь осталось только отнести всё в город. До начала празднований оставалось не больше двух часов, поэтому ажиотаж горожан достиг своего пика и всеобщее настроение заражало даже самых скептично настроенных к празднику людей. Впрочем, в Энканто не то, чтобы много таких. Я взяла свою ношу и покинула кухню, направляясь к центру города. В мои планы входило отнести то, что сейчас было у меня в руках, а после незаметно улизнуть и помочь Долорес собраться на праздник.       Поднимаясь назад в Каситу, я только что не бежала. Ноги сами тянули меня туда, но прежде я должна была показаться на кухне, делая вид, что занята. Проскользнув мимо выносящих блюда горожан, я влилась в поток людей на кухне и столкнулась с Мирой, держащей в руках тарелку с едой.       — О, Мирабель, а я тут пошла за следующей партией закусок, — протянула я, отчаянно пытаясь что-то придумать. Вдруг мой взгляд зацепился за тарелку Миры, на которой сейчас красовалось такое разнообразие еды, что…ну конечно! — Камило!       — Тсс! — шикнул на меня Мадригаль. — Вон там графин с апельсиновым соком, у Долорес в комнате есть стаканы, бери и не привлекай внимание.       Я начала двигаться к графину в ту же секунду, как он упомянул сок. Совместно мы спокойно вынесли наш улов из кухни, тут же припустив на второй этаж. Удивительно, но в этот раз Касита даже помогала нам спереть еду и преодолеть путь, максимально его сокращая. В комнату Долорес мы ввалились почти также, как и утром, разве что аккуратнее, чтобы не потерять все наши съестные сокровища.       Подруга, кажется, совсем не удивилась, более того, по её лицу можно было подумать, что она нас даже ждала. Камило вернулся в свой облик и с довольным лицом поставил полную тарелку на столик, моментально воруя с неё еду.       — Я думала только Камило придёт, — хмыкнула Долорес, доставая ещё один стакан. — Я боялась, что ты до праздника вообще выбраться не сможешь.       — Камило перехватил меня на кухне, я не могла не пойти, — ответила я, с наслаждением поедая свежую арепу. Не успела Долорес разлить сок, как я тут же забрала свой стакан, за раз выпивая почти половину. Под конец я поперхнулась и закашлялась. Да, кажется, нужно немного сбавить обороты и успокоиться.       — Вот до чего доводит жадность, — вздохнул Камило.       — Ты то уж точно знаешь, на своём опыте то сколько раз проверил. Не так ли, Камило? — постучав меня по спине, ответила брату Долорес.       — Поэтому и предупреждаю Кали, чтобы моих ошибок не совершала, — заботливо погладив меня по спине, сказал лицедей. Я бросила на него испепеляющий взгляд. — Ну что? Разве я что-то не так сказал?       Мы покончили с едой меньше, чем за полчаса. Долорес уже следовало собираться и выходить наконец на улицы, поэтому сейчас, когда Камило по указанию сестры превращался в неё в разной одежде, я оккупировала её кровать и наслаждалась выдавшимся умиротворением перед шумной ночью среди толпы людей. Когда Долорес остановила свой выбор на лёгком платье без рукавов с коричневой юбкой в пурпурные узоры и оранжевым широким поясом, Камило, который наконец мог отдохнуть, присоединился ко мне на кровати, поворачиваясь спиной к основной комнате.       — В гляделки? — поиграл бровями Мадригаль, смотря на меня.       — У тебя нет шансов, лицедей, — усмехнулась я и, сев прямо перед ним, вцепилась взглядом в его большие глаза.       Пока мы так сидели, со стороны определённо похожие на сумасшедших, Долорес спокойно переодевалась. Камило вдруг незаметно для меня подобрался своими прозорливыми руками к моей талии, намереваясь отвлечь. Едва я почувствовала его прикосновение, как сразу же перехватила ладони парня своими, сжимая в мёртвой хватке. Титанических усилий стоило мне не отвести глаз от зеленоватых радужек Камило, когда он принялся меня отвлекать. Боковым зрением за шевелюрой лицедея я заметила бесшумно приближающуюся Долорес, но не подала виду. Дискомфорт, что я сейчас испытывала, стал практически невыносимым.       Когда Долорес резко начала щекотать Камило, подкравшись к нему со спины, отчего тот вскрикнул и наконец моргнул, я с облегчением зажмурилась, бросая его руки и внутри радуясь победе, хоть и не совсем честной.       — Долооорееес! — проревел Камило, обиженно оборачиваясь к сестре. — Вот так ты брату помогаешь?       — Тебе полезно, для профилактики, — высказалась девушка, возвращаясь к туалетному столику, на котором лежали приготовленные ею украшения.       — Надо было с тобой на что-то спорить, — вздохнула я.       — Это всё равно нечестная победа, — заметил Камило.       — А кто сам пытался меня сбить? — возмутилась я. В ответ он лишь хитро улыбнулся, за что тут же получил подушкой по лицу. Я даже сама не заметила, как быстро достала её из-за спины.       Избегая ответного удара от Мадригаля, я вскочила с кровати и подбежала к Долорес, прячась за её спину. Камило попытался встать, но тут же обессиленно упал обратно в мягкие объятия одеял.       — Что, силы кончились? — едко поинтересовалась я.       — Я сначала хотел встать, отомстить, — растягивая гласные начал Камило. — А потом мне стало так лень.       — По-моему это твой девиз по жизни, — фыркнули мы с Долорес почти одновременно и рассмеялись.       Я осталась стоять подле сидящей за туалетным столиком подругой, и, когда она взяла было в руки одну из своих лент, я схватила её запястье, останавливая.       — Попробуй сегодня для разнообразия не собирать свои волосы, — посоветовала я, с благоговением перебирая её длинные пышные кудри. Я всегда завидовала детям Пепы и Феликса, завидовала их роскошным волосам. Мои то были всегда прямыми, и такого эффекта, как у них, я не могла создать ни одним известным мне способом.       — Думаешь? — с сомнением сказала Долорес, придирчиво осматривая своё отражение.       — Конечно! — энергично закивала я. — Ты так редко ходишь с распущенными волосами, что я начинаю забывать, как ты выглядишь с такой причёской.       Всё-таки уговорив её оставить всё как есть, я помогла подруге уложить пряди, хоть и считала, что всё и так прекрасно. Без своей вечной ленты, которая придавала девушке более серьёзный и собранный вид, Долорес будто бы расцвела, даже глаза сияли ярче. Хоть она и так была молода, со своими пышными завитками она выглядела совсем юной, мне даже не хотелось шутить про то, как скоро ей предстоит стать матерью. Сейчас их сходство с Камило было просто поразительным, в чертах Долорес даже стало проглядываться озорство, присущее её брату. Я не просто так любила видеть её с распущенными волосами, когда они были убраны, это словно символизировало скованность Долорес, её неуверенность и даже страх перед собственным даром, который не всегда удавалось контролировать. С этой лёгкой небрежностью её кудрей к девушке словно приходили лёгкость и раскрепощённость.       — Я закончила, можем идти, — объявила Долорес, вставая. От неё прямо-таки веяло предвкушением и желанием быстрее оказаться на площади, где сейчас уже должны были заканчиваться все приготовления, в которых принимали участия члены семейства Мадригаль, в том числе и Мариано.       Если честно, поначалу мне было тяжело понять чувства Долорес к этому мужчине, даже после того, как они стали парой, я, не знакомая с любовью в романтическом плане, с настороженностью относилась к их отношениям. Кстати, как и Камило. Младший брат моей подруги частенько даже мешал Мариано видеться с Долорес или, более того, оставаться с ней наедине. Всё это, конечно, длилось недолго, но все мы об этом помнили. Со временем я видела, как меняется Долорес, проводя время рядом с Мариано. Она становилась счастливее, и этого мне было достаточно, чтобы успокоиться и не тревожиться во время каждого их свидания. Но, если бы он её хоть раз обидел, мы с Камило закопали бы мужчину где-нибудь подальше. Честно говоря, такую возможность мы даже обговаривали и имели план на случай экстренной ситуации.       — Камило, ты вставать планируешь? — поинтересовалась я, когда мы с Долорес уже пошли в сторону выхода, а лицедей даже пальцем не шевельнул.       — Когда я говорил, что мне лень, я имел в виду, что мне в принципе лениво двигаться, — зевнул юноша, расслабляясь на кровати ещё больше.       Переглянувшись, мы с подругой быстро оказались возле главного шутника Энканто и, схватив его за руки, резко поставили на ноги.       — О-у-у, — чуть зашатался Камило. — Вы бы полегче. У меня в глазах потемнело.       — Это называется старость, Камило, — обречённо вздохнула я, решительно направляясь к двери, ведущей в шумный мир суеты за пределами комнаты Долорес.       Праздники Энканто всегда были яркими и длительными. Я никогда не могла продержаться на Новый год дольше трёх суток, хотя обычно праздник отмечали больше недели. Только мы вышли на улицу, как перед моим взором предстали толпы детей, крутящихся вокруг человека на высоких ходулях, одетого в красный с белый костюм Папы Паскуале. Даже сквозь густую белую бороду я узнала в мужчине своего отца и чуть не засмеялась, но сдержалась, не желая его выдавать. Многие дети прекрасно знали, что никакой это не волшебник, а всего лишь переодетый житель Энканто, зачастую Камило, но ради младших ребят они ничего не говорили, не раскрывали тайну и вместе наслаждались праздником и подарками.       Я помахала отцу, а тот в ответ только подмигнул, с трудом удерживаясь на деревянных ходулях. Дети быстро увлекли его в сторону главной площади, и вскоре они скрылись из виду.       — Кажется, я подставил твоего отца, — веселясь, заметил Камило, поправляя чуть съехавшее праздничное пончо скорее золотого, чем жёлтого цвета.       — Мне кажется, он вполне счастлив, — пожала плечами Долорес, а я с ней мысленно согласилась. Отец был душой компании и был не прочь оказаться среди детей. Так же, как и Камило.       — Камило! — вдруг донёсся до нас крик. Я обернулась и увидела спешащего к нам Антонио. Мальчик был один, без своих животных. — Лови!       Камило, явно не в первый раз оказавшийся в такой ситуации, быстро присел, позволяя Антонио с разбега запрыгнуть к нему на спину. Лицедей засмеялся, выпрямляясь и начиная кружится, и к его смеху тут же добавился высокий голос младшего в семействе Мадригаль.       — Тебе не кажется, что ты слишком взрослый для этого, Антонио? — с улыбкой заметила Долорес, но, получив укоризненные взгляды от обоих братьев, тут же стушевалась.       — Твои волосы, — вдруг воскликнул мальчик и потянулся к сестре. Камило подошёл, позволяя Антонио прикоснуться к кудрям девушки. — Красивые. Не заплетай их больше. Так намного лучше!       — Если ты так считаешь, — склонила голову на бок она, а я не могла свести с лица улыбку, наблюдая за братьями и сестрой.       — Считаю! — утвердительно закивал Антонио и обратился к брату. — Сможем бежать до са-а-амой площади?       — Ну ещё бы! — ухмыльнулся Камило и надёжнее перехватил младшего. — Держишься?       Семилетний Мадригаль закивал, после чего лицедей сорвался с места под веселые крики своего брата. Мы с Долорес проводили их взглядом, переглянулись и поспешили за ними. Я таки смогла заставить подругу перейти на бег, получая свою порцию счастья и адреналина, что разливались в моей душе. Несмотря на платье Долорес бежала вполне резво и по её раскрасневшимся щекам и сияющим глазам я поняла, что она разделяет овладевшие мной чувства.       Мы остановились только когда выбежали на заполненную людьми площадь, где Камило с Антонио на спине сновал между людьми, постоянно меняя облик и здороваясь со всеми. Взявшись за руки, мы с Долорес поспешили на поиски её кузин и мужа, обходя бурно разговаривающие группы жителей и успевших насладиться алкоголем музыкантов, теперь весело наигрывающих самые разные мелодии и песни.       Танцев сегодня не было. По нашим традициям, Старый год мы провожали без плясок, как и первый день Нового. Сегодня мы расслаблялись и наслаждались окончанием и уходом прошлого, впуская в свои души спокойствие и умиротворение, выпуская всю накопившуюся за год усталость. Первого января горожане насыщались силами Нового года и проникались духом, отличным от покинувшего нас его предшественника. Мы позволяли нашим телам впитать свежую энергию, которая будет обеспечивать нас запалом на новые свершения весь следующий год. Танцы начинались только третьего января, так как второго большая часть города зачастую просто не могла функционировать после бурного празднования, включающего в себя алкоголь и полное отсутствие сна.       В то время как Долорес отошла, увидев среди толпы Мариано, я наконец нашла Мирабель, Исабелу и Луизу, что стояли сейчас около самого большого стола с закусками. Отсюда было прекрасно видно центральную часть площади, где возвышалась сделанная нами огромная кукла, которой не суждено было прожить дольше нескольких часов, оставшихся до полуночи.       — Твой отец хорошо вписался в роль Папы Паскуале, — заметила Луиза, когда я к ним подошла, тут же воруя со стола сладкую арепу. Я повернулась туда, куда указывала девушка, и заметила отца, слушающего стихи и песни детей. Судя по движениям его губ, он даже подпевал маленьким жителям Энканто.       — Не только же Камило год за годом наслаждаться компанией детей, — улыбнулась я, с благодарностью принимая из рук Миры стакан с прохладительным напитком.       — Ты уже придумала все желания к полуночи? — поинтересовалась Мирабель.       — Почти, — уклончиво ответила я.       В Колумбии была традиция ровно в полночь, под бой курантов, съедать виноградинку на каждый удар и загадывать одно желание. Таким образом выходило целых двенадцать желаний за раз и, как верилось, каждое должно сбыться. Я ещё даже не думала о том, что хотела бы загадать в этом году, слишком увлекшись мыслями о предстоящем путешествии.       — Смотрите! — вдруг отвлеклась Мирабель, указывая куда-то в центр площади. — Тётя Пепа вызывает снег!       И правда, над улицей поднималось белое облако, становясь всё больше и больше. На землю начали падать снежинки, а мы, бросив всю еду, поспешили присоединиться, чтобы не пропустить такое редкое явление, как снег. Прежде чем я сорвалась с места, Иса остановила меня за локоть, придирчиво осматривая.       — Что? — нетерпеливо спросила я.       — Секунду, — она провела пальцами по моим волосам, и я почувствовала, как в них появился цветок. Увидеть, как он выглядел, не представлялось возможным. — Теперь можем идти.       Я поблагодарила девушку, после чего мы быстро догнали её сестёр, оказываясь под обширным облаком, в центре которого, на земле, стояла Пепа.       Белые хлопья становились всё больше и больше, опускаясь на землю и не тая. Дети, вместе с моим отцом, тут же отвлеклись от всего, боясь остаться без места на площади. Я ловила снег, уже предвкушая, как вскоре здесь соберутся сугробы, а следом начнутся игры. Конечно, снежный покров оставался на земле не слишком надолго, но этого времени всегда хватало, чтобы вдоволь побросать друг в друга снежки.       Камило с Антонио на спине практически влетели в толпу, когда все уже начинали собирать снежные шары. Старший Мадригаль скинул своего брата в снег за секунду до того, как мой снаряд встретился с его лицом. Антонио, начавший было возмущаться, увидев лицо старшего брата, расхохотался и быстро поднялся, убегая, чтобы избежать мести за смех.       Между нами началось ожесточённое сражение, в котором главным преимуществом была скорость и точность. Мои ноги утопали в снегу, постепенно замерзая, а полы длинных брюк уже промокли насквозь, прилипая к лодыжкам. Несмотря на всё это, дискомфорт был вытеснен адреналином и радостью, а также азартом и желанием победить во что бы то ни стало. В какой-то момент мы с Мирабель объединились, уворачиваясь от снежков Исы и Луизы и собирая в ответ свои. Нам приходилось чуть ли не скакать по всей площади, избегая снарядов, что посылала нам Луиза. Исабела определенно умеет выбирать себе напарника.       Мы обнаружили внушительный сугроб, достающий нам практически до колен, упругий снег которого превосходно подойдет для новых снежков. Мы с Мирой мгновенно оказались там, занимая эту выгодную позицию. Я слепила шар, готовясь запульнуть его прямиком в Исабелу, отвлекшуюся на других противников. Когда мой снежный ком прилетел в спину Исе, девушка тут же обернулась, смерив меня прищуренным взглядом. Я попыталась убежать от летящего ко мне ответного снежка, но лиана крепко ухватила мою ногу, отчего я чуть не упала.       — Иса! — возмущенно вскричала я, когда холодный комок прилетел мне точно в грудь. — Использовать дар нечестно!       Девушка лишь хитро улыбнулась, отбегая к Долорес, которая боролась с Мариано. Вместе с Мирабель, плечом к плечу, мы стояли прямо за сугробом, бросая снег во всех, кого видели. Именно из-за того, что наши взгляды были направлены в одну сторону, мы не заметили подкравшегося сзади лицедея, а когда заметили, было уже поздно.       Камило с разбегу навалился на нас обеих, роняя в снежную кучу. Лицом я уткнулась в холодные плотные хлопья, чувствуя на себе тяжесть тела Мадригаля. Мира рядом со мной уже кричала на кузена, видимо ощущая то же, что и я. Желание придушить смеющегося мальчишку росло во мне с каждой секундой когда я, барахтаясь, пыталась выбраться из-под веса Камило. Наконец, вместе с Мирабель, мы сбросили шутника с себя, яростно бросаясь прямо на него. Камило тут же обратился Луизой, чтобы мы не смогли его повалить, но силы своей кузины парень не перенял, поэтому мы, объединённые возмущением и желанием отомстить лицедею, смогли сбить его с ног, спиной роняя ровно в тот сугроб, где совсем недавно лежали мы.       Теперь уже настала наша с Мирабель очередь смеяться, смотря на недовольного парня, во время падения успевшего вернуться в свой облик. Он практически лежал в снегу, боясь пошевелиться, но грозя нам кулаком. Дав друг другу пять, мы с Мирой разбежались в разные стороны, теряясь в толпе.       Благодаря стараниям Камило, цветок, который поместила на мою голову Исабела, исчез, видимо, затерялся в снегу. Вся одежда промокла, а по телу уже начинала проходить лёгкая дрожь. Я ускорилась, переходя на бег, чтобы согреться. Облако Пепы уже уменьшалось, и снег переставал валить с неба. Я внимательно осматривалась по сторонам, высматривая Камило, который определенно будет мстить. Среди всей звучащей музыки и разговоров людей я начинала теряться, чувствуя, как кружится голова от обилия звуков. Если мне уже тяжело находиться здесь, то что чувствовала сейчас Долорес, я могла только предполагать.       Я тысячу раз прокляла свою рассеянность, когда врезалась в летящего на такой же скорости, как и я, Камило. Мадригаль схватил меня, не позволяя сбежать, а в глазах заплясали чёртики.       — Отпусти! — взвыла я.       — Ни за что! Я должен отомстить! — воскликнул он, сжимая меня в своих объятиях.       — Это я должна тебе мстить! Из-за тебя я потеряла цветок, который мне к волосам приколола Исабела!       Я изворачивалась, доставая Камило как можно больше неудобств.       — А не слишком ли ты сильная для девушки?       — А не слишком ли ты хилый для парня? — передразнила его я, резко подныривая вниз и выходя за пределы кольца его рук.       — С огнём играешь, Кали, — предостерёг меня он, хитро улыбаясь.       — Правда? — поиграла бровями я, срываясь с места.       Я бежала, не оборачиваясь, чтобы посмотреть, преследует ли меня Камило. Глазами я выискивала девочек, но пока что перед взором просто мелькали десятки лиц. Я почувствовала, как Камило ухватил меня за пояс, пытаясь остановить. К счастью, он не успел как следует удержать меня, поэтому я легко вывернулась. Вдалеке я заметила Долорес и ускорилась.       Подлетев к удивленной девушке, я спряталась за её спину, смотря, как к нам приближается Камило.       — Долорес! Твой брат уничтожил цветок, который мне сделала Иса! — начала жаловаться ей я, избегая рук лицедея, пытавшегося до меня добраться. Долорес не позволяла младшему брату до меня дотянуться.       — Просто попроси Ису сделать тебе новый, — девушка закатила глаза, выслушивая, как мы в один голос начали жаловаться друг на друга. — Детки, успокойтесь.       Мы одновременно оскорблённо посмотрели на неё, когда к нам подошла Исабела и, заметив, что цветок с моей головы пропал и выслушав наши с Камило возмущенные вопли, одновременно взмахнула двумя руками, после чего я вновь почувствовала на своей голове растительное украшение. К моему удивлению, на голове Камило тоже появился цветок с жёлтыми лепестками. Внешне он напоминал ромашку, разве что цвет был другой, но его название я вспомнить не могла, все-таки цветы совершенно не мой профиль.       — Кажется, там сырные шарики заканчиваются, — между делом заметила Иса, после чего Камило, прежде недоверчиво ощупывающий свою голову, моментально сорвался с места, исчезая в толпе.       — Это ведь неправда?       — Конечно нет, — хмыкнула Исабела. — Ты вообще видела, сколько их вчера наделали?       Усмехнувшись, я присоединилась к компании девушек. Мы влились в скопление людей, распевающих песни вокруг музыкантов. Пока подруги подпевали знакомым с детства мотивам, я лишь улыбалась, наслаждаясь звучанием и не желая портить музыку своим голосом.       Песнопения затянулись на долгое время. Никто даже не заметил, как неспешно село солнце и время приблизилось к полуночи. Я чувствовала такое спокойствие, что едва не уснула, склонившись на плечо Долорес, когда мы заняли сидячие места. Прилив энергии, подошедший, как только Альма привлекла внимание горожан, взбодрил меня, сбрасывая усталость так, словно её и не было. Пока глава семьи Мадригаль говорила свою предновогоднюю речь, все жители подходили и брали виноград, готовясь загадывать двенадцать желаний под бой наших церковных курантов.       Я, краем уха слушая слова бабушки моих друзей, проскользнула к одному из столов, загребая горсть ягод. Заранее желания я не придумывала, решив отдаться на волю случая и своей спонтанности, уверенная, что такие желания будут по-настоящему идти от сердца.       Я не знала, где мои родители. Очевидно, что где-то в толпе. Это было не столь важно. В Энканто мы все встречали Новый год одной огромной семьёй, поэтому нередко родственники смешивались с разными группами других жителей. Отличались, разве что, Мадригаль. Они всегда держались вместе в эти минуты, собирая вокруг себя множество людей. Вот и я сейчас протиснулась назад к своим друзьям, вливаясь в семью Пепы и Феликса как в свою собственную. Я остановилась около Долорес, бесцеремонно отрывая её от Мариано по другую сторону. Антонио замер перед нами, бережно пересчитывая виноградинки в руках.       — Ой, я одну недосчитал, — вдруг еле слышно выдохнул мальчик, явно расстроенный.       Я взглянула на ягоды в моих руках и, прежде чем Пепа бы начала суетиться, что грозило ухудшением погоды, протянула один виноград Антонио.       — Держи, я как раз взяла на несколько штук больше, — подмигнула я просиявшему ребёнку.       На самом деле я взяла ровно двенадцать, но переживу отсутствие одной виноградинки. Для него это определенно важнее, чем для меня.       Камило успел присоединиться к своей семье как раз, когда Альма говорила заключительные слова. Лицедей замер около меня, осматривая так, словно видел меня впервые.       — Не подумываешь узаконить своё постоянное нахождение в составе нашей семьи? — насмешливо сказал Камило, склоняясь к моему лицу.       — А ты уверен, что вытерпишь меня в качестве жены? — ответила я, даже не скосив на него взгляд, полностью погружённая предстоящими желаниями.       — О, думаю…       — Камило! — шикнул на сына Феликс, прерывая его речь. Мадригаль недовольно покосился на отца, но промолчал, не желая злить того и привлекать внимание Пепы.       Выждав секунду, я, убедившись, что до боя курантов у меня хватает времени на одну фразу, приблизилась к уху лицедея и прошептала:       — Если тебе так не терпится жениться на мне, пожелай, вдруг прокатит.       И, прежде чем Камило смог бы что-то ответить, часы пробили первый раз.       Каждый житель тут же закинул в рот первую ягоду, жуя и мысленно загадывая самое первое и сокровенное желание. Я сделала тоже самое.       “Хочу, чтобы моё путешествие прошло гладко”       Второй удар.       “Хочу остаться в живых”       Третий удар.       “Хочу понять, что значит видение Бруно”       Четвёртый удар.       “Хочу увидеть весь мир”       Пятый удар.       “Хочу найти своё место в мире”       Шестой.       “Хочу однажды вернуться к Долорес”       Седьмой.       “Хочу нянчить их с Мариано детишек”       Восьмой. Именно тогда у меня начала сдавать фантазия.       “Хочу увидеть мифическое существо” — учитывая существование Энканто, это желание не кажется мне таким уж нереальным.       Девятый.             “Хочу полетать” — почему бы и нет?       Десятый.       “Хочу увидеть созвездия северного полушария”       Одиннадцатый. Это далось мне с тяжелым сердцем, учитывая, что желание больше принадлежало не мне, а моим родителям.       “Хочу брата или сестру”       Ровно в то же мгновение, когда прозвучал предпоследний удар, в мою опустевшую руку приземлилась половинка виноградинки. Я резко вскинула голову на Камило, встретившись с ним взглядом лишь на секунду, прежде чем Мадригаль отвернулся. Почему он это сделал? Зачем отдал половинку своей ягоды?       Я не думала, что буду загадывать двенадцатое желание, поэтому идеи у меня закончились. Лихорадочно осмотревшись по сторонам, в надежде что-то придумать, я вдруг зацепилась взглядом за Долорес и Мариано, смотрящих друг на друга так, что я с трудом отвела взгляд. Поколебавшись всего мгновение, я, как только послышался последний удар, загадала, вспоминая загадочного человека в видении Бруно:       “Хочу любви”       Площадь разразилась криками, когда все стали наперебой поздравлять друг друга, заполняя пространство такими шумом, что Долорес на секунду растерялась и прижалась к Мариано, пытаясь совладать со своим даром. Я взяла подругу за руку, безмолвно поддерживая. Убедившись, что Долорес справляется, я обернулась к Камило, сжигаемая изнутри тягой узнать, зачем он это сделал.       — Почему ты отдал мне половину своей виноградинки?       К моему разочарованию, Мадригаль лишь улыбнулся и ничего не ответил, поднимая глаза к расцветающим в небе красочными рисунками фейерверкам и вспыхнувшей огромной кукле, символизирующей уход всего старого.