Странствия лицедея

      Следующие пару дней закрутились для меня в ураган подготовки. Одновременно к танцам и к своему побегу. Я поняла, что лучший момент для ухода из Энканто будет именно во время танцев. Какое-то время я побуду на празднике, а потом Долорес прикроет меня, и я исчезну, воспользовавшись всеобщей суматохой и весельем. Вещи я заранее оставлю в конюшне, чтобы быстро переодеться и тут же седлать Хорхе.       Хоть Долорес и помогала мне, особенно с приготовлением еды, не портящейся со временем, я видела, как подруга не хочет, чтобы я уезжала. Я уже заочно тосковала по ней, но быстро откидывала это чувство, наслаждаясь компанией Долорес.       Составленный список вещей, которые нам нужно было собрать, постепенно сокращался, в то время как седельные сумки, которые предстояло нести Хорхе, только пополнялись. Некоторые элементы моего наряда пришлось усовершенствовать, иногда прибегая к воровству одежды из вещей отца. Всё же девушки в нашем городе кроме юбок и сандалий практически ничего не носили, да в этом и нужды не было.       Скрываться от родителей и вести себя естественно было самым тяжелым. В некоторые моменты они, казалось, подозревали, что я что-то задумала, но обычно меня спасала Долорес. Всё же семье Мадригаль в Энканто верили, как никому другому. За исключением Камило. В некоторых случаях, конечно.       Предвкушение с каждым днём нарастало, а когда наступило время танцев, я уже мысленно была где-то далеко от города, скача на своём коне через джунгли Колумбии навстречу своему будущему.       Ближе к вечеру, когда все уже активно готовили себя к празднику, не замечая ничего вокруг, мы с Долорес незаметно пронесли вещи в конюшни. Оказавшись в стойле Хорхе, подруга скомандовала:       — Нужно проверить, всё ли ты взяла.       — Так, фляга для воды здесь, спальник тоже. Одежду я спрятала в сене, надеюсь, Хорхе не примет её за еду, — я погладила коня, получив ржание, которое я приняла за обещание отличить ткань от сена. — Кинжал и ножны в сумке, топор я оставила на входе в конюшню, потом заберу…       — Топор? — перебила меня Долорес. — Ты серьезно берешь с собой топор?       — Долорес, это дикие джунгли, там полно хищников, — закатила глаза я. — С одним ножом я не справлюсь.       — Ладно, огниво не забыла?       — Нет, оно на месте.       Так мы проверили всё, убедившись, что кроме печенья Джульеты, которое я выкраду перед самым уходом, пока все Мадригаль будут на площади. Проблем с Каситой у меня не возникнет, Долорес сказала, что договорилась с домом, и я без препятствий войду. Совесть немного мучила меня, хотя за полноценную кражу это и не считалось, но я всё равно уверила себя, что делаю это ради моего будущего, и оно того стоит.       — Что ж, раз с этим мы закончили, — начала Долорес, как только мы вышли из стойла. — Можем пойти готовиться к танцам.       Я улыбнулась ей, соглашаясь. Так как подруга настояла, чтобы собирались мы вместе, мои вещи уже находились в Касите и, покинув конюшни, мы неспешно направились к дому Мадригаль, попутно наслаждаясь вновь ожившими после празднования Нового года и яркими улицами, подготовленными к сегодняшнему веселью. Дом встретил нас и, поторапливая, практически затащил внутрь. Смеясь, мы с Долорес наперегонки бросились в её комнату.       Как только мы вошли, Исабела и Мирабель набросились на нас, сетуя, что мы отсутствовали слишком долго и времени почти не осталось. Оказалось, сёстры уже давно выпроводили из комнаты Мариано и только и делали, что ждали нас.       Девочки в большинстве своём уже были собраны. Их красочные платья ослепили нас сразу же, как мы вошли. Цветная прядь Исы сегодня сочеталась с оранжевыми вихрами на подоле платья, основным цветом которого оставался тёмно-бирюзовый. Различные виды цветов, известных одной лишь Исабеле, в хаотичном порядке расположились на подоле. Сомневаюсь, что кому-то, кроме сестры Мирабель подошло бы такое сочетание цветов. Наряд Миры сегодня по цвету был ближе к тому, что обычно носят Камило и Долорес. Чёрная ткань длинной юбки содержала в себе десятки красочных деталей. Глаза разбегались от буйства цветов. Узоры и предметы, которые Мирабель посвятила своим родственникам и их дарам, были отделены ровными жёлтыми линиями, что поднимались к широкому поясу на талии такого же цвета.       — Каждый раз поражаюсь твоим нарядам, — выдохнула я, обходя вокруг Миры.       — Ты ещё не видела, что я с твоими платьем сделала! — воскликнула она, доставая на свет ткань.       Я потеряла дар речи. Казалось, что Мирабель превзошла саму себя. Как я и хотела, платье было короче, чем обычно. Спереди оно подол оканчивался немногим ниже колен, а шлейф позади доставал до щиколоток. Плечи были открыты, а верхняя полупрозрачная ткань на лифе и руках струилась бахромой. Насыщенный синий цвет, оттенок ночного неба, на подоле переходил в яркую, практически небесную краску, собранную более частыми сборками, чем основная юбка. Но самым невероятным было то, как Мира расписала платье.       Я до сих пор гадаю, как давно звёзды стали ассоциироваться у жителей Энканто со мной. Интерес к небесным светилам и созвездиям, которыми было заполнено ночное небо, привился у меня относительно недавно. Сначала всё начиналось как обычное обучение ориентироваться по звёздам, но со временем я всё больше и больше ночей проводила под открытым небом и выдумывала разные ассоциации, не желая просто принимать уже названные фигуры, а добавляя чуточку собственной фантазии.       Я уже не помнила причины моего вспыхнувшего интереса. Может, всему виной было то, что по звёздам ориентировались мореплаватели и путешественники в своих странствиях. Может быть, я просто до дрожи хотела узнать, что из себя представляют звёзды на самом деле, как они выглядят вблизи. В любом случае, одной из ключевых причин моего рвения покинуть Энканто было моё отчаянное желание увидеть все созвездия и небесные светила, которые располагались в северном полушарии планеты и были недоступны взгляду южанина.       Вся юбка была усыпана сотнями звёзд. К подолу к ним добавлялись и созвездия, а полупрозрачная ткань на груди почти сияла, так много на ней было светлых отметин. Я взяла наряд в руки, осторожно, словно боялась, что от моего прикосновения все звёзды исчезнут, рассыпаясь по комнате Долорес.       — Судя по всему, она потеряла дар речи, — констатировала Иса.       — Так и есть, — издала смешок Долорес и встряхнула меня, приводя в себя.       — Мирабель ты волшебница! — вскрикнула я, бросаясь обнимать девушку. — Обычно я не теряю голову от нарядов, но ты превзошла сама себя!       — Всегда пожалуйста, — засмеялась Мира, прижимаясь ко мне в ответ.       Разорвав наши объятия, Иса поторопила нас с Долорес, чтобы мы быстрее облачились в платья. На удивление сегодня у платья Долорес были длинные, хоть и летящие рукава. Верх платья был красным, а юбка, в лучших традициях Миры, была разрисована жёлтыми и оранжевыми цветами, бабочками, сердечками и прочими деталями там, что я даже не могла определить изначальный цвет наряда. Чёрный пояс отделял эти контрастные части платья.       Пока девочки добавляли украшения, от которых я решила отказаться, я решила заняться обувью. Долорес подошла ко мне, протягивая сандалии на такой плоской платформе, что казалось, будто её там вовсе не было. Они закреплялись тонкой лентой на лодыжках.       — А чего не на платформе? — изучила их я. — Думаешь, Камило всё ещё согласен сопровождать меня?       — Уверена, — закивала подруга и вдруг обернулась к Исе. — Кстати, Иса, с кем ты в итоге идешь?       — С Кендри, — не отрываясь от разглядывания себя в зеркале, бросила её кузина. — Узнаю его получше, пойму намерения.       — И составишь Долорес конкуренцию по скорости воспроизведения новых Мадригальчиков, — не удержалась от подкола я и тут же отскочила в сторону, избегая бутона одного из новых растений Исабеллы. — Да ладно тебе, Иса, я же шучу! Между прочим интересно, как теперь, после исчезновения свечи, ваша семья будет получать силы.       — Что-то ты в последнее время на этом зациклена, — ехидно улыбнулась она. — Не подумываешь сама этим заняться?       — Чего? — непонимающе похлопала глазами я, а Долорес и Мирабель разразились смехом. — О чём ты говоришь?       — О тебе и Камило, — сквозь смех ответила за сестру Мира.       — Ну замечательно, — простонала я. — После сегодняшнего дня я определенно не избавлюсь от ваших поддразниваний.       — Не только же тебе надо мной подшучивать, — встряла Долорес.       Тяжко вздохнув, я обулась и с удивлением почувствовала, что по ощущениям на моих ногах будто бы вовсе ничего нет. Разгладив складки на платье, я первая подошла к двери, собираясь выходить. Переговариваясь, мы покинули комнату и начали спуск вниз. Я наслаждалась компанией девочек, думая, что буду по ним скучать, и жалея, что так мало времени проводила с ними раньше.       Внизу Мариано ждал нас. Камило и кавалер Исы уже были на площади, поэтому мы поспешили туда.       Музыку стало слышно задолго до того, как мы оказались на залитой светом и красочными украшениями главной площади. Люди в невообразимо ярких нарядах кружились в танце, к которому мы присоединились, едва ли не с разбега влетев в толпу. Он был групповой и структурированный, поэтому нам пришлось найти подходящие места среди танцующих и влиться в музыкальный ритм. Движения заряжали энергией и дарили восторг и возбуждение, смешанные с адреналином. Пышные юбки девушек мелькали тут и там, закрывая собой всю брусчатку. Казалось, что даже земля на площади окрасилась буйством цветов.       Смех и нестройное пение толпы казались такими естественными, что я не могла представить себе этот танец без них. Моё дыхание ещё не успело сбиться, как танец окончился. Голову вскружила праздничная атмосфера, хоть никакого значительного повода для празднования и не было, кроме обычного желания повеселиться подольше. Хотя зачем повод, когда устраиваешь торжество жизни?       Только я начала высматривать в толпе затерявшихся подруг, как меня подхватили чьи-то руки, увлекая в следующий танец, движения которого моё тело прекрасно знало. Я встретилась глазами с безумством оттенков зеленого и карего, соединившихся в радужках Камило. Его ладони сжали мои, унося в поток музыки. Парень танцевал, кружа меня так, что юбка хлестала по его ногам. Свет множества фонарей и свечей бросал отблески и лучи на моё платье, что теперь по-настоящему светилось. Сегодня на Камило вместо привычного пончо была классическая жилетка подобная той, что носил Агустин. Жёлтый цвет и полосы, разбавляемые узором хамелеона, присутствовали даже на ней.       Скорость наших движений не позволяла мне произнести и слова, не говоря уже о полноценном разговоре с возникшим из ниоткуда лицедеем. Я думала, что выгляжу сейчас обескуражено, но моё собранное и спокойное лицо со светлыми серыми глазами, отражающееся в глазах Камило, говорило об обратном.       Я прекрасно владела собой в танце, но никогда в жизни ещё не видела никого, кто танцевал бы так, как Мадригаль. Он словно был на одной волне с музыкой и его движения продолжали мелодию, дополняли её. Наверняка не одна девушка сейчас хотела бы оказаться на моём месте и так же, как и я, смотреть в глаза юноши весь танец. Отвести взгляд у меня не было никакой возможности, этот танец просто подразумевает наличие зрительного контакта.       К концу мелодии моя грудь вздымалась уже тяжелее, а дыхание участилось. Руки Камило лежали на моей талии, и он не слишком то торопился их убирать, как будто боясь, что я тут же исчезну. Видимо, он собирался утянуть меня и в следующий танец. Пока нам предоставилась передышка, я смогла выдавить из себя слова.       — Эффектное появление.       — Я по-другому и не умею.       — Даже ничего не скажешь о том, как я выгляжу? — подразнила его я.       — Как ты думаешь, благодаря кому Мира смогла понять, что такое платье тебе подойдёт? — лукаво улыбнулся он. — Да я не один час кружился в твоём облике, пока они с Исой подбирали оттенок и подгоняли платье по фигуре.       После его слов я не выдержала и громко расхохоталась. Внимания этим мы, вопреки моим опасениям, не привлекли, хотя, учитывая всеобщее настроение это было ожидаемо. Впрочем, никого из нас это не слишком то и волновало. Несмотря на свои слова, Камило всё же разглядывал меня с ног до головы, оценивая общий облик.       — С твоей стороны было разумно прислушаться ко мне и надеть обувь, не увеличивающую твой рост, — заметил Мадригаль, а я тут же встала на носочки, оказываясь чуть-чуть выше парня.       — Да я даже без такой обуви могу стать выше!       — Не советую.       Я содрогнулась, когда пальцы на моей талии начали активно щекотать моё тело. Если бы Камило не стоял так близко, я бы, наверное, согнулась пополам, но он мне не позволил.       — Кажется, следующий танец начинается, — как ни в чём не бывало сказал Мадригаль, мгновенно подхватывая ритм.       Так и прошёл мой последний вечер в Энканто. Бесконечные танцы, от которых уже болели ступни, изредка разбавлялись передышками и разговорами с друзьями, приукрашенные распитием предоставленных жителям напитков и поглощением разнообразных угощений. Вечер был наполнен мириадами эмоций и головокружительного счастья, практически заставившего меня отказаться от своей затеи. Но будущее, показанное Бруно, никак не уходило из моей головы и настойчиво кричало, что я должна поторопиться, если хочу уйти незамеченной.       Когда начался очередной групповой танец, мы с Долорес смогли незаметно отделиться от толпы, тут же, не сговариваясь, прячась за угол ближайшего дома. Кажется, всё настроение, которое подарил моей подруге сегодняшний праздник сдуло полночным ветром, так встревоженно она выглядела.       — Передашь моё письмо родителям?       — Передам, — кивнула она и с грустью посмотрела мне прямо в глаза. — Ты правда не можешь остаться?       — Не могу, — покачала головой я. — Я вернусь. Обещаю.       — Люблю тебя, Кали, — крепко-крепко прижимая меня к себе, прошептала Долорес.       — И я тебя, — также тихо ответила ей я.       Мы выждали не больше минуты, когда девушка, проверив своим слухом, что никто не должен увидеть меня по пути к Касите, дала добро на побег. Я тенью двинулась вдоль зданий, радуясь, что в сумерках моё тёмное платье прекрасно сливается с чернотой ночи.       Касита, как и говорила Долорес, ждала меня с распростёртыми объятиями. Точнее, с приглашающе раскрытыми входными дверьми. Я проскользнула на кухню, быстро находя запасы целительного печенья Джульеты. Мне потребовалось основательно их опустошить и надеяться, что хозяйка кухни не будет слишком уж сильно на меня злиться. Собрав целый мешок, я вернулась к выходу, прислушиваясь к каждому шороху. Выглянув в окно, я не заметила никого, все улицы вблизи Каситы были пустынны.       — До встречи, Касита, — шёпотом попрощалась я с домом, выходя наружу.       Конюшня, к моему счастью, была близко и располагалась в небольшом отдалении от города. Призвав всю свою осторожность, я приоткрыла дверь и вошла в темноту. Большинство лошадей спали, но Хорхе видимо понимал, что его ждёт, и нетерпеливо переминался с ноги на ногу, издавая негромкое ржание. Я вошла в его стойло, быстро выуживая из сена свою одежду, благо конь ничего с ней не сделал.       Платье я снимала так аккуратно, как могла, лишь бы ничего не повредить. Позже Долорес должна будет забрать его и сохранить к моему возвращению, а сейчас я свернула его и отложила в сторону. Место изящных сандалий заняли высокие ботинки на тугой шнуровке, сделанные из кожи. Плотные, но дышащие тёмно-зелёные штаны не сковывали мне движения, позволяя делать всё, что я пожелаю. Поверх облегающего моё тело топа накинула песочную рубашку из подобного брюкам материала, а завершила свой образ путешественницы курткой. Кинжал занял место в ножнах, которые крепились к ботинкам, на голени, а топор, импровизированно закреплённый ремнями, оказался на моей спине. Шляпа, необходимая для спасения от нещадного солнца и кто знает, чего ещё, висела на крючке около сбруи. Надев её, я быстро занялась седланием Хорхе.       К моему счастью, все мои вещи и их вес в сумках конь будто бы не почувствовал, также сгорая от нетерпения покинуть стойло, как и я. Когда я в последний раз проверила ремни на седле, Хорхе уже возмущенно заржал, словно не мог устоять на месте, из-за чего мне пришлось на него шикнуть.       — Будешь шуметь, никуда мы с тобой не уедем.       Словно поняв меня, он успокоился и позволил мне спокойным шагом вывести себя из конюшни. Она находилась на возвышенности и отсюда было видно город и площадь. Цветные пятна нарядов даже отсюда бросались в глаза. Я в последний раз окинула взглядом родной город и, запрыгнув в седло, пустила Хорхе в галоп.       По мере нашего приближения к проёму в горах, моё предвкушение росло, а кровь бурлила от ожидания всего того, что ждёт меня по ту сторону прохода. Я совершенно забыла о том, что нужно дышать, о том, что мои стопы болят, чувствуя невероятную лёгкость, едва только увидела желанный выход. В этот момент я осознала, что всё, что я делаю, всё, на что я пошла, все риски, всё не зря. Всё это оправдано. И всё это того стоит.       Мои внутренние восторги разбились вдребезги, когда Хорхе с пронзительным ржанием затормозил, заставив меня прислониться к его шее. Сердце упало, когда из кустов сбоку от нас выскочил всадник на лошади, преграждая нам с Хорхе путь.       Наброшенное поверх куртки жёлтое пончо развевалось на ветру, а такого же цвета бандана удерживала непослушные кудри, норовящие выбраться поиграть с потоками воздуха. Камило, сидящий на нагруженной сумками гнедой кобыле смотрел на меня прямо и честно.       — Я поеду с тобой.