* * *
На утро пятого дня птицы Антонио принесли в Каситу весть о том, что группа людей приближается к городу. За прошедшие дни все жители, заранее проинформированные о плане Мадригалей, учились жить так, словно магии нет и никогда не было. То же самое касалось и самой семьи основателей Энканто. Тяжело было всем. Практически всю свою жизнь они привыкли во многом полагаться на волшебство, поэтому теперь считали его частью своей жизни, чем-то обыденным и привычным. Совместно с мной Мадригали придумали легенду, которую жители города должны были выучить наизусть, чтобы история сходилась у всех. Мне отвели роль кого-то вроде молодой Альмы, правда, понадобилось прибегнуть к некоторым косметическим хитростям, чтобы я не выглядела слишком уж молодо. Во время подготовки мы очень быстро столкнулись с проблемой, решить которую нам помогла Мирабель. Если мы могли ограничить силы всех членов семьи, чтобы их двери не сияли магическим светом, то Камило предстояло всё время использовать собственные силы, так что дверь парня должна была гореть всё это время, и, если церковные фанатики пожелают войти в дом, наш обман мигом раскроется. Мира предложила завесить её полотном, делая вид, будто это она раскрасила все остальные двери, а над этой ещё работает. В своих комнатах надлежало оставаться Феликсу с Пепой, а также Долорес, так как подруга просто так не могла отключить свой слух полностью. Педро, будучи слишком похожим на Камило в предстоящем спектакле, пришлось закрыться в комнате Альмы вместо со своим портретом, бережно снятым со стены. Луиза так же оказалась заперта в своей комнате, ибо её вид для многих людей по ту сторону гор покажется неестественным. Я наматывала круги по центральной части Каситы, уже в полном облачении молодой хозяйки дома и любящей жены Камило, которого теперь следовало называть Педро – мне выбрали имя Лаура – ибо мы не знали, рассказала ли Николет этим людям наши настоящие имена. Мадригаль пока что был в своём облике, и пока он стоял и тихо переговаривался с родителями, я уловила исходящую от него нервозность. — Мне жаль, что мы не замечали, как тебе сложно, — донёсся до меня голос Феликса. — Всё в порядке, — тихо ответил Камило. — Мы всё обсудим после того, как этот кошмар закончится? — Мы перед тобой так виноваты. — Пепа протянула к щеке сына руку. Я поспешила чуть отдалиться, чтобы невольно не подслушать столь интимный разговор, не предназначенный для моих ушей. Спустя пару минут ко мне подошла Долорес, оставив Мариано на попечение своих кузин. — Как ты? — спросила меня подруга, крепко сжимая мои ладони в своих. — Боишься? — Ещё как, — усмехнулась я. — Как бы в обморок при них не упасть. — Ты будешь не одна, — она кивнула в сторону лицедея. — Камило будем рядом, чтобы помочь в случае чего. — Знаю, — слабо улыбнулась я. — Мы так и не обсудили то, что вы теперь вместе, — как бы невзначай заметила Долорес, заставив меня покраснеть. — Как это произошло? — Не знаю, всё вышло само собой, — пожала плечами я. Девушка изучала меня пристальным взглядом, после чего начала сверлить таким же Камило, пока наконец не заговорила: — Вы изменились. Оба. Не знаю уж, благодаря самому путешествию, или благодаря друг другу, но это удивительно. — Ты знала, что он влюблен в меня уже не первый год? — Конечно знала, — просто ответила подруга. — Он же мой брат. — И ведь ничего мне не сказала, — укоризненно посмотрела на неё я. — Я намекала, — возмутилась она. — Камило показал мне свою комнату. После того, как ты обнаружила этот трюк со свечами. Это просто невероятно, Кали! — Она озорно мне подмигнула. — Кажется, комната специально ждала тебя, чтобы раскрыть этот свой секрет. Как после этого не верить в судьбу? — Было бы странно, если бы ты не верила в судьбу с дядей провидцем, — фыркнула я, но внутри чувствовала тепло и смущение от её слов. — Камило подал сигнал, — вдруг сказала Долорес, смотря мне за спину. — Мне пора. — Долорес, — остановила я подругу. Когда она обернулась, я крепко прижала её к себе. — Мне страшно. — Мне тоже, — прошептала она. — Но я в вас верю. Вы столько всего пережили, за эти месяцы, справитесь и с этим. Она поцеловала меня в щёку и поспешила скрыться в своей комнате. Я встретилась взглядом с подходящим ко мне Камило, практически не заметив в нём страха. Парень остановился передо мной, не произнося ни слова. Мы молчали несколько минут, прежде чем лицедей положил руки на мою талию, опускаясь к моему лицу. Уткнувшись лбом в мой лоб, он прошептал: — Давай как можно быстрее закончим с этим театром абсурда и сбежим на песчаный морской пляж. На месяц. Нет, на два. Я тихо засмеялась его словам. — Согласна. Только в этот раз никаких лошадей и пеших путешествий через джунгли. — В этом тоже есть своя романтика, согласна? — Шрамы на моей спине отчаянно протестуют, — хмыкнула я и с радостью заметила, что упоминание моих ранений впервые вызвало у Камило слабую, но улыбку. — Они близко? — По словам тукана Антонио, они уже подходят к реке. — Значит, нам пора входить в роли. — Я приосанилась, стараясь придать себе как можно больше мужества, которого мне сейчас совершенно не хватало. — Если всё пройдёт успешно, можем открывать свой театр, — насмешливо заметил Камило, отстраняясь от меня и галантно подавая мне руку. — Идея интересная, но у меня есть сомнения, — я взяла протянутую ладонь парня и вместе с ним последовала к выходу из Каситы, возле которого собрались те члены семьи Мадригаль, которые не будут прятаться в комнатах. Также мы на всякий случай фамилию семьи мы поменяли на Мартинес. — Поразительно, от вашей способности лгать зависит судьба нашей семьи… — пробормотала Альма, хмуро смотря на затянувшее облаками небо. Несмотря на то, что Феликс был рядом с Пепой, чтобы никаких аномалий не произошло, общее настроение матери Камило погода всё же переняла. — Мама! — с небольшим укором посмотрела на неё Джульета. — Им и так тяжело. — В следующий раз будут лучше следить за своим языком. — Альму ничуть не смутило замечание дочери, и в этот самый момент я поняла, что вряд ли когда-нибудь смогу добиться расположения этой суровой женщины. Не то чтобы оно было мне так необходимо. — Вы бы лучше убрали это враждебное выражение с вашего лица, — посоветовала ей я, поражаясь своей смелости. — Иначе всё закончится, не успев начаться. Мы столкнулись с Альмой взглядами, будто малые дети пытаясь противостоять друг другу. К счастью, нас прервал Камило, обернувшись молодым Педро и взяв меня под руку. — Идем, дорогая, — входя в роль, сказал Мадригаль, выводя нас за порог дома. Не успели мы отойти от дома на несколько метров, как он тут же негромко заговорил: — Ты намеренно делаешь всё, чтобы моя семья не одобрила тебя в качестве моей невесты? — Что-то я пока не получала предложения, — заметила я. — К тому же, я не нравлюсь только твоей бабушке. Это можно пережить. — Не припомню, чтобы мои родители благосклонно к тебе относились с тех пор, как мы вернулись. — Это просто дурное влияние Альмы. — Ах вот оно что. Мы шли, делая вид, что просто прогуливаемся по городу, когда к нам подбежал один из жителей, сообщая о том, что через разлом в горах прошли какие-то люди. Всё это было запланировано. Этот человек стоял неподалёку от прохода, чтобы пришедшие заметили и его, и как он бежит докладывать об их появлении нам. Честно скажу, мы рисковали. Если эти люди были совсем неадекватными, они могли пристрелить кого-угодно на месте, но всё обошлось. Мы ускорились, уже не держась за руки. Вскоре мы покинули город, подходя к лесу, в который уходила дорожка, ведущая к разлому. Сейчас мы рисковали не меньше, остановившись прямо посреди тропинки, ожидая здесь наших нападавших. Они могли разбрестись по лесу и, не спрашивая, открыть по нам огонь. Что ж, сегодня день риска. Чтобы не привлекать их внимание к нашей настороженности и страху, мы начали негромко переговариваться так, чтобы со стороны наши отношения выглядели как флирт двух влюблённых, не более. Мы говорили всякую чушь, периодически касаясь друг друга. И моё дыхание и дыхание Камило было тяжелым и достаточно громким, но пришельцы должны были списать это на страсть между нами. — Как думаешь, они следят сейчас за нами, или ещё не дошли? — прошептала я, стоя так близко к Камило, как только могла, чтобы не перейти границы приличий. — Не знаю, но надеюсь нашим представлением они наслаждаются, — практически касаясь носом моей щеки, шепнул Мадригаль, улыбаясь. На секунду я даже забыла, что он сейчас не в своём облике, так живо эта улыбка напоминала ту, что я день ото дня наблюдала на любимом лице. — Они здесь. Я обернулась нарочито медленно, осматривая застывших на тропе мужчин. Их здесь было не так много, видимо, не все пошли на первую разведку в Энканто, но впереди всех стоял мужчина в наряде падре. Я не стала придавать значения их внешнему виду, так как меня это совершенно не заботило. Приветливо им улыбнувшись, я взяла за локоть Камило, который расплылся в радушной улыбке и сказал: — Добро пожаловать в Борде де Монтанья. Меня зовут Педро Мартинес, а это моя жена Лаура. Что занесло вас в наши края? — Оставлять название городка тоже было опасно, поэтому его мы тоже сменили. — Мы путники, — ответил падре. — Искали один город. Говоря, по правде, ваше поселение должно было быть им, но название другое. — А как он называется? Возможно, мы сможем подсказать вам направление, — предложила я. Я видела, с какой настороженностью смотрят на нас пришедшие, а предводитель церкви даже не пытался спрятать подозрение, которое прозвучало даже в его следующих словах. — Никогда не бывали в городке Энканто? — Он так пристально следил за нами, что мне пришлось несколько раз мысленно себя ударить, чтобы моё выражение лица не выдало никаких чувств, которые могли бы подтвердить его подозрения. На лице Камило – парень, несомненно, обладал поразительным актёрским талантом – не дрогнул ни один лишний мускул. Когда он задумчиво молчал несколько секунд, казалось, будто лицедей способен управлять каждой мышцей и каждым кусочком кожи на своём лице по желанию. — Никогда не слышал об этом месте, — наконец произнёс Мадригаль. — Но мы, знаете ли, не слишком часто выходим за пределы города. У нас с супругой слишком много обязанностей по управлению нашей общиной, на посещение других просто не остаётся времени. — Так значит, вы здесь главные? — нахмурился падре, всё ещё придирчиво нас осматривая. — Да, знаю, мы кажемся слишком молодыми, особенно моя жена, — на этих словах Камило нежно посмотрел на меня, а я лишь склонила к нему голову, отвечая улыбкой. — До нас городом управляли мои бабушка и дедушка, но сейчас им это уже не по силам. — Мадригаль вдруг, словно спохватившись, подскочил поближе к нашим нежеланным гостям. — Что это я, правда, даже не предложил вам ночлег. Вы наверняка проделали немалый путь, вам необходимо отдохнуть, прежде чем вы сможете его продолжить. — Мы были бы вам очень благодарны, — кивнул святой отец, подав какой-то знак своим людям. — Не сочтёте за грубость, если я попрошу вас показать мне и моим компаньонам город? Мы редко бываем в Колумбии, не знаем вашу культуру. — Конечно, — не моргнув глазом согласился Камило. — К сожалению, мы не сможем принять вас всех на ужине в нашем доме, но, обещаю, вы будете довольны блюдами, что готовят в наших заведениях. — Благодарю, — учтиво кивнул головой падре. Меня он словно не замечал, видимо считая, что женщина не стоит того, чтобы обратить на неё своё внимание. — Моим спутникам достаточно и такого тёплого приёма, я же с удовольствием составлю компанию вам и вашей жене. Меня чуть не передёрнуло от его слов, а Камило слегка смешался. Мы не приглашали его в наш дом, он вообще не должен был туда приходить. Никто из них. Всё, что мы там сделали, было исключительно для того, чтобы мы были ко всему готовы. Кто же знал, что этот мужчина так ловко нас обдурит. Если мы сейчас откажемся его принять, это будет выглядеть подозрительно, а всё наше показательное гостеприимство сойдёт на нет. Камило кивнул ему и развернулся. Мы повели их за собой в город. Я старалась расслабиться, но тело никак не хотело подчиняться разуму, напрягая каждую мышцу против моей воли. Я сжала губы в тонкую линию, воспользовавшись моментом, когда никто из мужчин меня не видит, и дала онемевшему от растянутой улыбки лицу отдых. По пути мы встречали жителей, которые приветливо махали руками, а Камило попутно рассказывал наполовину выдуманные факты о нашем поселении. — Это место выглядит как рай на земле, — заметил падре. — Почему у вас нет никаких благ цивилизации? Вы словно отстали от остального мира на несколько десятилетий. — Видите ли, некоторое время мы не могли выбраться из нашего убежища в горах, — начал объяснять Мадригаль. — Мои бабушка с дедушкой нашли это место, когда бежали от беспорядков во время тысячедневной войны. Тогда они думали только о том, чтобы спрятаться от разрухи. Но вскоре единственный проход завалило. Первые годы всем было не до того, чтобы убирать все эти булыжники, да никто особо и не хотел, всё же они бежали от жестокости не для того, чтобы впускать её обратно. Но не так давно мы всё же решили, что пора возвращать связь с миром. Ложь была безупречна, негде было докопаться, если бы у падре появилось такое желание. Тем не менее, из его глаз не уходила настороженность. — А как насчёт того, что ни один самолёт не мог подлететь к этим горам, так как сразу переставал работать? — Не знаю, о чём вы говорите, — Камило указал на видневшийся вдалеке самолёт Мигеля. — Друг моего деда недавно прилетел сюда без всяких проблем, правда, мы ещё не обустроили аэропорт, но, думаю, мы скоро исправим это. Падре медленно кивнул, продолжая рассматривать всё вокруг нас. Вскоре мы довели мужчин до одного из немногих заведений нашего города – я боялась даже думать о правде и настоящем названии города, будто бы священник мог подслушать мои мысли – где их и оставили, а сами направились к Касите. По пути мы прошли мимо церкви, которая привлекла внимание нашего единственного спутника. — У вас проповедуют христианство? — Конечно, это наша основная религия, — подтвердил Камило почти не обманув. Сильнее христианства многие горожане уважали только магию. До дома Мадригалей оставалось рукой подать, поэтому уже через считанные минуты мы стояли на пороге дома, двери которого впервые за долгое время мы с Камило открывали сами. — Добро пожаловать в наш дом, падре. Мы неспешно зашли внутрь, где священник мог сполна рассмотреть окружение. Его взгляд тут же уцепился за двери на втором этаже. — Какие необычные двери, — заметил он. — Это члены вашей семьи? — Да. На них изображены только мои кровные родственники, так у нас принято. — Кто же всё это сделал? — Моя кузина, Мирабель. Она у нас художница, — добродушно сказал Камило. — А где же ваша дверь? — Видите ту, которая занавешена полотном? — указал на свою дверь лицедей. — Сейчас Мира её доделывает, но совсем скоро она будет готова. — На дверях довольно…интересные изображения. — Падре не мог оторвать глаз от волшебных дверей Мадригалей. — У них есть какие-то значения? — Всего лишь наши увлечения и интересы, не более, — отмахнулся Камило. — Прошу, сюда. Мы повернули в сторону столовой, когда дверь Пепы вдруг ярко вспыхнула на секунду и тут же угасла. Моё сердце оглушительно забилось. Я молилась всем богам, чтобы падре этого не заметил. Видимо, боги меня не особо любят. — Что это было? — резко обернулся он, вглядываясь в дверь. — Дверь только что светилась? — Ничего не видел, — непонимающе посмотрел Камило сначала на дверь, а потом на святого отца. Я могла только мысленно аплодировать его выдержке. — Возможно, вам показалось, падре? — с деланой заботой спросила я. — Всё-таки, путь у вас был неблизкий, — Откуда вам знать? — развернулся ко мне мужчина. — Я не говорил, откуда мы прибыли. — Прошу извинить, если мои слова покажутся вам грубыми, но по вам видно, что вы уже не один день в дороге, — невозмутимо парировала я, чувствуя, что внутри меня от страха всё уже сотню раз перевернулось. Я чуть было нас не сдала. — Советую поторопиться, моя тётя удивительно готовит, если задержимся, нам может не достаться, — начал подгонять падре Мадригаль. Мы вошли в столовую, где за большим столом уже собрались остальные Мадригали. Альма уступила своё место Камило и теперь сидела около Бруно. Из семьи Камило здесь был только Антонио, а из семьи Джульеты не хватало лишь Луизы. Мне надлежало сесть по другую сторону от Камило, где обычно сидела Пепа, а священнику отвели место прямо напротив “хозяина” дома. Я быстро встретилась взглядом с Мирой и Исой, пытаясь глазами передать им весь свой ужас. Мирабель и без меня нервничала, а вот Исабела наоборот – выглядела так, словно она здесь королева и ничего не может сломить её невозмутимость. Антонио, как и всегда, стоило кому-то присоединиться за столом к семье Мадригаль, засмущался, стараясь не встречаться взглядом с падре. Бруно на удивление стойко принял приход чужого незнакомого человека. Всё-таки за последние годы он более-менее смог влиться в общество, что не может не радовать. Альма была такой же суровой, как обычно, ничего необычного, а Агустин не мог скрыть своего волнения, как бы не старался. К счастью, он смог перенаправить его в другое русло, чтобы падре казалось, будто муж Джульеты просто воодушевлен появлением в городе нового человека. Сама Джульета прямо сейчас носила блюда из кухни на стол. Я поспешила к ней присоединиться, лишь бы быстро собраться с мыслями. — Ты в порядке? — участливо спросила мать Миры и Исы тихим голосом. Честное слово, иногда я даже жалею, что мать Камило – Пепа, а не её сестра. С Джульетой мне всегда было гораздо проще и спокойнее общаться, чем с непредсказуемой заклинательницей погоды. — В полном, просто нужен перерыв от этих игр, — потёрла виски я, принимая две тарелки из её рук. — Мы не смогли сделать так, чтобы он сюда не пришёл. — Мы это предусмотрели, не волнуйся, — она ободряюще тронула меня за плечо, после чего мы вернулись в столовую. Сев за стол, Камило сразу же попытался разговорить падре, виртуозно включая в разговор других членов своей семьи. Перед этим он, конечно же, представил каждого. Святой отец не слишком охотно отвечал Мадригалю, по поводу цели своего путешествия, чего и следовало ожидать. — Как вы относитесь к магии? — вдруг ни с того ни с сего спросил падре, заставив сразу нескольких человек за столом поперхнуться. — Я иногда балуюсь гаданием на картах таро, это считается? — высказался Бруно. Я чуть было не засмеялась. Ясновидец, едва только получив от меня подарок, тут же с любопытством начал его изучать, гадая, как карты могут помочь ему в пророчествах. — Таро, — с отвращением фыркнул падре. — Этот грех жалок, по сравнению с настоящей магией. — Ну, время помогает скрашивать, — пожал плечами Бруно. — Это что-то вроде хобби, ничего серьезного. А почему вы вдруг магией заинтересовались? — Дошли слухи, — неопределенно дернул плечом падре, смотря на нас всех хмурым взглядом. — Я никогда не назвал бы себя святым, но вот магия всегда была для меня детской сказкой, — заявил Камило. Наглая ложь, слетающая с его уст, звучала сладкой песней, такой гармоничной и убедительной, что даже я готова была в это поверить. — Но, если так подумать, что такого плохого в магии? — философски заметил Агустин. — Всё лишь зависит от того, кто эту магию использует. — Это мерзость, — вздёрнул подбородок священник. — Сама мысль о магии оскорбляет Бога. — Это Бог вам сказал? — вежливо поинтересовалась Альма. Я едва не прыснула со смеху, по достоинству оценив высказывание бабушки Камило. — Как вы смеете! — возмутился падре. Чем дольше он говорил, тем больше он казался мне жалким и смехотворным. Страх пропадал сам собой. Я не могла поверить, что этого человека мы так боялись. Конечно, у него были сообщники, которые могли причинить нам вред, но сейчас они вовсю знакомились с жителями Энканто, пропитываясь духом нашего города. — Простите мою семью, — поспешил исправить положение Камило. — Я никогда не назвал бы нас очень уж религиозным, а моя бабушка так вообще утратила веру в Бога давным-давно. — Где был ваш Бог, когда моих близких терроризировали во время войны? — в упор посмотрела на падре Альма. — Он не помог нам, несмотря на все молитвы. Мой муж… Она осеклась, поняв, что чуть было не выдала всех нас. По правде говоря, я уже из последних сил держалась, чтобы не плюнуть на всё это дело и не поговорить с ним начистоту. — Полагаю, это было наказание Бога за совершенные вами грехи, — не сдавался падре. — Советую вам замолчать, — предостерег его Камило, очевидно, как и я, потеряв терпение. — Не забывайтесь, падре, вы здесь лишь гость. Не вам читать нам мораль. Краем глаза я заметила, как рука святого отца потянулась куда-то за спину. Медленно, почти незаметно. — Пожалуй, принесу десерт. — В ту же секунду я встала, отправившись на кухню. Меня не на шутку встревожило движение мужчины, поэтому я, взяв со стола длинный нож, неслышно прошла к тому выходу из кухни, который был ближе к нашему гостю. Замерев в проёме, я услышала: — Вы ни разу не упомянули, откуда взялись горы, которые окружают ваш город. — Полагаю, стояли здесь, как и все остальные горы, — услышала я ответ Камило. — Только вот согласно записям и картам, раньше этих гор здесь не было. — Когда мы пришли, они уже были здесь. — Я видела, что и лицедей уже с трудом сохраняет самообладание. — Лжец, — падре практически выплюнул это слово. — Я служитель божий, я чувствую ложь за версту, и весь этот город ей пропитан. Теперь я увидела, что он хотел достать из-под широкого пояса своей чёрной рясы. Пистолет. Я вышла из кухни как призрак, не издавая ни одного звука. Уверена, в этом мне помогла Касита. За спину священника я незаметно успела зайти до того, как он вытащил оружие. Не думаю больше ни секунды, я схватила его за плечо и приставила нож к горлу. — Отпусти пистолет, — рявкнула я, не обращая внимание на шокированные лица Мадригалей. — Попытаешься напасть на любого из моей семьи – убью не задумываясь. — Я так и знал, что вы чудовища, — прошипел падре, но убрал руку от пистолета. Я быстро достала его и убрала за собственный пояс. — А разве вы не монстр? Хотели убить невинных людей? — Вы все грешники, до невинных вам далеко. — Я почувствовала, как его горло дернулось, когда он сглотнул, а нож ещё теснее прижался к коже. — Кали, отпусти его. — Голос Камило приобрел повелительные нотки, а сам парень в мгновение ока перевоплотился в себя. Святой отец зашептал молитву, увидев это. — Знаешь, если бы мы его убили, проблем было бы меньше, — скучающе-насмешливым голосом заметила я, но нож убрала. — И да, падре, вы ошиблись. Я не владею магией. Совсем. Так что моя чудовищность вполне человеческая, как и ваша. Я прошла вдоль стола, останавливаясь около Камило. Парень тоже встал, в упор смотря на священника. — Что мы вам сделали? Зачем нападать на нас? — Вы владеете тем, чем не должны. Ни один человек на свете не заслуживает такой силы. — Дыхание падре было тяжелым, он явно боялся. — Вы опасны. — Кому мы опасны? Вы хотя бы знаете, в чем заключается наша магия? — горько усмехнулся Камило. — Кому может навредить моя тётя Джульета, делая выпечку, которая лечит от любого недуга? Или, может, мой восьмилетний брат, умеющий разговаривать с животными, соберет против вас армию и поработит? Вы сами понимаете, о чём говорите? — Мой долг перед Богом – остановить вас. — А мой долг – защитить свою семью. Любой ценой. — Мы не хотим причинять вам и вашим людям вред, — мягко заметила Джульета. — Магия всего лишь помогала нам жить, мы всегда использовали её на благо нашей общины, так как отвечаем за жизни этих людей, которых привели за собой. — У вас два варианта, падре, — предложила я, практически дружелюбным тоном. — Либо вы уходите с миром и бросаете свою бредовую затею, либо всем членам этой семьи, владеющих магией, придется учиться использовать её не только во благо. Вы этого хотите? — Я хочу лишь, чтобы справедливость восторжествовала! — Голос падре уже не был таким уверенным, как раньше. — Никто не должен обладать такой силой кроме самого Бога. — И вы готовы обречь на смерть Антонио? — Камило кивнул на своего младшего брата. — Вы готовы убить маленького мальчика, который смущается от одного только вида незнакомых людей? Священник растерянно посмотрел на мальчика, который прижимался к Бруно, напуганный происходящим. Я пожалела, что он всё это видел. Не нужно было его втягивать. — Я никому никогда не желал зла, — робко подал голос Антонио. — Пожалуйста, оставьте нас в покое. — Мы не выбирали магию, — сказала Альма. — Она сама выбрала нас. Магия спасла нас в ту ночь, когда мы бежали от преследования. С тех пор каждый, в ком течет кровь нашей семьи, получает волшебный дар в свой пятый день рождения, чтобы помогать людям в городе. — Никто из них не выбирает, каким волшебством хочет владеть, — произнесла я. — Поверьте, у их даров есть и обратная сторона, от которой они страдают. Я знаю, о чём говорю, я помогаю Камило побороть все проблемы, появившиеся в его голове на почве использования магической силы. — Словно подтверждая мои слова, Касита пару раз хлопнула створками окон. Думаю, у падре чуть сердце не остановилось при виде этого. — Ах да, забыла сказать, дом у нас тоже волшебный. Живой, я бы сказала. — Я не сводила со священника лукавого, но в то же время жестокого взгляда, обещавшего расправу, если с кем-то из Мадригалей случится беда. — Ну так что, падре, решили?* * *
— Камило, у тебя получится, просто нужно в себя поверить, — настойчиво убежала я лицедея, сидя на песке скрестив ноги в одном лишь купальнике, поверх которого была надета прозрачная накидка, похожая на сетку, в которой то и дело встречались жемчужины. Мадригаль стоял ко мне спиной, также в купальнике, но далеко не в таком расслабленном и уверенном состоянии, как я. — Знаешь, по рисунку – хоть и столь реалистичному – я ещё никогда не пытался перевоплощаться. Тем более менять только одну часть тела, — пробурчал он. — Бесконтрольно же у тебя это получается, почему бы не научиться делать это осознанно? — пожала плечами я, поглядывая на заходящее солнце. Я не могла дождаться, когда уже окончательно стемнеет, а вода, как нам обещали местные, засияет ярким синим светом. Мы прибыли на Ямайку только вчера. Потребовалось немало времени, чтобы подготовить все документы, которые позволили нам прилететь на этот остров, известный своей сияющей водой. С нашего странствия, поменявшего всю нашу жизнь, прошло больше двух лет. В тот день, когда мы смогли убедить падре бросить его сумасшедшую затею, мы всей семьёй решили, что Энканто пора выходить на свет, чтобы в случае другого нападения – или если падре не сдержит своё слово – у нас была защита. Альма впервые за пятьдесят лет покинула город вместе с Педро, чтобы встретиться с правительством Колумбии. Все знали, что будет непросто, но это нужно было сделать, если мы хотели уберечь наделенных магией близких. Поначалу нам, конечно, не поверили. Но колумбийское правительство оказалось намного дальновиднее религиозных фанатиков Бразилии – кстати говоря, некоторые из прибывших со священником решили остаться в нашем городе. Представители власти достаточно быстро начали придумывать применение дарам Мадригалей в политической жизни, и Альме пришлось подписать с ними соглашение и пойти на определенные жертвы и уступки, чтобы обеспечить безопасность Энканто. Сейчас мы с Камило во всю впитывали вдохновение путешествий, посещая всевозможные творческие фестивали и постановки. Мадригаль уже вовсю придумывал сюжеты, персонажей и декорации, нетерпеливо ожидая того момента, когда мы вернёмся в Энканто и сможем начать театральную деятельность, о которой он так мечтал с тех пор, как его комната преобразилась. Я хоть и не была прирожденной актрисой, но заразилась его восторгом, решив во всём помогать парню, чтобы вместе мы привнесли в наш городок этот вид искусства. Долорес, к всеобщей радости всей семьи, скоро должна была родить, поэтому мы с Камило должны были прервать наше затянувшееся почти на семь месяцев путешествие, чтобы прибыть в Энканто раньше, чем на свет появится первый племянник лицедея. Едва услышав о чудесном свойстве воды на Ямайке я загорелась идеей прибыть сюда и увидеть всё собственными глазами, поэтому сейчас мы терпеливо ждали, когда произойдет это чудо. — Всё, я устал, — сдался Камило, бросая рисунок на песок около меня. — Я снова попробую, но чуть позже. — Хорошо, — закатила глаза я и постучала по песку около себя. Повторять приглашение для парня не нужно было, он тут же плюхнулся на песок, уложив голову на мои ноги. Я наклонилась, чтобы поцеловать его, но дотянулась лишь до носа, поэтому с легким смехом оставила свой поцелуй на самом его кончике. — И всё? — вздохнул лицедей. — Я думаю, что заслужил большего. Облегчая мне задачу, Камило приподнялся на локтях, благодаря чему я смогла прижаться к его губам, обхватывая ладонями щеки Мадригаля. За прошедшие два года наши поцелуи не стали менее чувственными и сладкими, скорее наоборот. В них появилась и более взрослая страсть, вызванная крепкой любовью. Я не могла заставить себя оторваться от требовательных губ Камило, но, краем глаза заметив что-то в воде, нехотя отстранилась. Стоило мне поднять голову, как из моего горла вырвался восхищенный вздох. — Посмотри, Камило! Я вскочила с песка, завороженно глядя на сверкающее море. Свечение было лишь у самого берега, но это не умаляло волшебство момента. Оно будто бы переливалось бриллиантами вперемешку со звёздами, решившими переместиться из далекого космоса ближе к людям, в ласковые воды Карибского моря. Не спрашивая, Камило, нежно меня касаясь, поднял меня на руки, начиная бежать к воде. Я смеялась, крепко обнимая его за шею, а когда мы погрузились в воду, поменяла своё положение, прижимаясь к нему всем телом. Мои ноги теперь оплетали его талию, держась так крепко, что меня вряд ли можно было так уж легко снять к парня. Одной рукой я продолжала сжимать шею Камило, а другой провела по морской воде, по которой тут же прошла рябь. Мне казалось, будто я трогаю пальцами само звёздное небо, решившее снизойти до нас, смертных. — Это удивительно, — прошептала я, не сводя глаз с воды. — Я готов вечность наблюдать за тем, как ты восхищаешься этим миром. — Я повернула голову и увидела, что Мадригаль, не мигая, смотрит прямо на меня. — Каждый раз, когда я это вижу, когда я тебя целую и обнимаю, я всё никак не могу осознать, что всё это реальность. — Под светом луны в тебе проснулся романтик? — улыбнулась я. — Он и не засыпал. Мы провели в море столько времени, сколько смогли, пока вода и ночной воздух не заставили нас поёжиться от холода. Камило вынес меня из воды, опуская на песок как тогда, на берегу Атлантического океана в Рио. — Сейчас мне кажется, что я способен на всё. Прежде чем я успела ответить, Камило выпрямился. В глазах его горела решимость и уверенность. А потом произошло то, чего мы добивались последние два года. Однажды, когда мы переправлялись через первую реку в нашем путешествии, я подумала, может ли Камило принимать облик человекоподобных существ. Учитывая, что он мог перевоплощаться только в тех, кого увидел лично или на фотографии, мы потратили немало времени на то, чтобы найти художника, который мог бы нарисовать необходимое нам существо так реалистично, как это только возможно. Этот самый рисунок сейчас лежал рядом со мной на песке. Камило повернулся ко мне лицом. Глаза его сияли, как и отливающие лунным светом прекрасные белые перистые крылья, которые, по преданиям, были у ангелов. — Ты смог, — наконец обретя дар речи после нахлынувшего благоговения при виде распахнутых за спиной парня крыльев. Я поднялась с песка, подходя к нему. Протянув руку, я коснулась крыла, отчего Камило вздрогнул. Мы знали, что Камило не может перенимать волшебные силы других людей, но ведь крылья — это конечности, имеющие кости и мышцы, а значит, ими можно научиться управлять, не так ли? — Они очень…чувствительные, — неловко пробормотал он, поглядывая на свои новые конечности. — Что теперь? — Как что? — лукаво улыбнулась я, поглаживая любимого по щеке. — Будешь учиться летать.