Здравствуйте, призраки завтра Со мной так все время нельзя Для героев фатальность безнадежно смешна Здесь большая игра, пленных не брали в расчет Женщина, твой ядовитый укус — роковой*
Застенчивые солнечные лучи только начинали проникать в квартиру, а Волков уже вовсю колдовал над завтраком. Осмотрев содержимое холодильника и мышь, которую скоро постигнет голодная смерть, Олег решил остановиться на омлете с помидорами. Минут через сорок взглянув на часы, он пришел к выводу, что подопечные либо опять не завели будильники, либо наплевательски их проигнорировали. Вот говорил же, что надо встать пораньше — у обоих важный и сложный день, но дома все равно дисциплины нет никакой. Разумовские, одним словом. Выключив газ, Олег вышел из кухни и встал так, чтобы его было точно слышно в обеих комнатах. — Разумовские! Рота, подъем! — гаркнул он во всю грудную клетку так, как позволяло несколько лет назад пробитое лёгкое и сорванное горло. В ответ на это из одной комнаты тут же послышался недовольный бубнеж, а из второй явный звук падения с кровати. Еще через несколько минут из спальни выплыла, замотавшись в мягкий халат, накинутый поверх домашней пижамы, недовольная и заспанная Марго. С растрёпанными после ночи платиновыми волосами и четкими отпечатками подушки на щеке она показалась ему маленьким растревоженным птенчиком. Единожды недовольно зыркнув на Олега, она прошла в ванную, громко хлопнув дверью. Оценив свой непрезентабельный утренний вид в большом овальном зеркале, что висело над раковиной, Марго, не размениваясь на полумеры, с мученической улыбкой ступила под прохладный душ в надежде хоть как-то проснуться. Вот что Волков за человек? Нельзя было нормально разбудить? Струи медленно, но верно смывали сонное тепло, по разморенному телу пробежали мурашки, а окончательно сбросить сонливость помог фен, оглушивший девушку в первые пару секунд настройки на нужный режим работы. Закончив утренние процедуры, Марго прошествовала мимо мужчин, уже сидящих на кухне, обратно в спальню. Плотные шторы, рассчитанные на знаменитые питерские белые ночи, были задернуты, но сквозь них все равно проступали солнечные всполохи, наполняющие комнату особой утренней атмосферой. Разворошенная после сна кровать так и манила обратно в свои объятия, но девушка грузно уселась за стол, с тоской глядя на косметику, выстроившуюся перед ней ровными рядами. Вдохновения после нескольких часов предутреннего забытья, от которого теперь ломило все тело, не было совершенно. Сейчас бы понежиться еще в постели, а не ехать на пары. А может, мне сегодня ко второй? Девушка с надеждой проверила расписание, но чуда не произошло: в таблице ярко выделялось, что сегодня занятия с самого утра, а в беседе группы от старосты не было никаких сообщений. Приведя себя в божеский вид, Марго направилась на кухню, так и не заправив кровать. Тем временем Серёжа, выбравшись из сонного плена, появился на кухне не с такой обиженной физиономией, как у сестры, но дал понять, что подобные пробуждения в его квартире более не приветствуются. — Волче, а еще громче можешь? Или это твой максимум? — ехидно поинтересовался Разумовский, зацепив кусочек оставшейся помидорки, подлезая Олегу под руку. Он уселся на стуле, приобняв неприятно саднящую коленку, которой буквально пару минут назад неловко приложился о паркет, когда резко встрепенулся от громкого окрика и растянулся на полу. — Могу. Но вопрос в том, захочешь ли ты проверять? — безапелляционно ответил Волков, не отворачиваясь от плиты и лишь махнув в сторону мужчины специальной деревянной лопаточкой. — Всем кроме Олега, доброе утро, — Марго зевнула, прикрыв рот ладошкой. — Только посмей опять так будить, привяжу к стулу и заставлю со мной смотреть все сезоны «Великолепного века», — заметила девушка, появившись уже в чуть более благодушном состоянии, чем раньше. Она подошла к столу и чмокнула брата в макушку, поправив растрепавшиеся рыжие пряди. — Спасите! Помогите! — протянул Олег, явно бесконечно сильно испугавшись, и скептически хмыкнул. — Садись, остывает уже. Волков поставил несколько тарелок на стол, с упоением вдохнул запах крепкого черного кофе, вытянув кружку из кофемашины. Серёжа потянулся за своей, но умудрился обжечь пальцы, сразу схватившись ими за мочку уха, пытаясь успокоить боль. — Да что ж такое сегодня. Я вроде наизнанку ничего не надевал, а уже с утра битый, — Разумовский досадно вздохнул, принимаясь за завтрак. — И тебе доброго, воробушек, — Олег мягко улыбнулся, будто просил прощения за столь резкое пробуждение. Марго недовольно сморщила острый носик, но послушно села на свое место напротив брата. На кухне установилась уютная тишина, время от времени прерываемая тихим звоном вилок и стуком кружек. Волков аккуратно потягивал кофе, неожиданно для себя пристально рассматривая Разумовскую. Вся она, по его мнению, была тонкая и хрупкая, как хрустальная статуэтка, поэтому в нем иногда играли незакрытые гештальты, и мужчине тогда хотелось запереть её в безопасной квартире, оградить от всех несчастий и выпускать только по особым случаям. Ведь обидят и разобьют на мелкие кусочки эту драгоценность. Но он человек взрослый, понимал, что это в нём говорит постоянная жажда контроля, так что особо не жестил. Разумовский же с каждым годом начинал замечать в сестре собственные замашки и привычки: уже почти оформился беспробудный трудоголизм, подкрепленный зачатками перфекционизма, основательно закрепилось постоянное похрустывание пальцами, а ещё она точно как он морщит нос, когда что-то не нравится. Но главное, мужчина уповал на то, чтобы начинающийся алкоголизм не передался. Вот это станет настоящей трагедией. Отвлекаясь от неприятной мысли, Сережа молча поглощал еду, гоняя кусочки по тарелке и мысленно повторяя свою речь на предстоящем сегодня выступлении. Через месяц планировалось новое обновление Vmeste, и сейчас его подготовка вышла на финишную прямую, требуя максимального количества ресурсов: как финансовых, так и моральных. Активная пиар-кампания шла уже полным ходом, из каждого утюга начинали звучать основные лозунги, но сегодня он впервые официально представит публике свои новые разработки. Сережины и без того шаткие нервы подвергались ежедневным пыткам со стороны инвесторов, партнеров и журналистов на пресс-конференциях и форумах. Так что надо было держаться изо всех сил и не ударить в грязь лицом. Поблагодарив Волкова за завтрак, все разошлись по своим комнатам собираться, но через пару минут Олег услышал тихие аккуратные шаги за спиной. — Олежик… — в кухне появилась лишь белобрысая голова, игриво выглядывающая из-за двери, когда Олег убирал посуду со стола, складывая ее в посудомоечную машину. Мужчина сразу понял по тону, что сейчас будут что-то просить. Он был уверен в том, что у женщин на подкорке записаны особые интонации и предназначены они лишь для выпрашивания чего-нибудь у противоположного пола. — А можешь дать свою водолазку? Пожалуйста-пожалуйста. Мы с ребятами сегодня в чёрном для флэшмоба должны быть, а у меня все яркое, — Марго прекрасно понимала, что ей в любом случае разрешат, но всё же включила режим кота из Шрека. — Пиджак сначала верни. А вообще, на кой черт тебе именно моя водолазка? — удивлённо поинтересовался Олег, попытавшись сурово взглянуть на девушку и сложив руки на груди. — Она же на тебе висеть будет, как на вешалке, возьми что-то у брата. — Спасибо-спасибо, обожаю тебя, — девушка подбежала к мужчине и сжала так, будто он был мягкой игрушкой, совершенно не обратив внимания на вопросы и замечания. Волков никогда не умел сопротивляться просьбам девушки, разбаловав её до крайности даже больше, чем старший брат. Хотя она понимала, что веревки может вить из обоих, сильно этим никогда не пользовалась. Так, время от времени. Чтобы форму не терять. Спустя минуту она, быстро заглянув в собственную спальню, без зазрения совести зашла в чужую комнату и подошла к узкому платяному шкафу, где лежали несколько комплектов сменной одежды Олега. Распахнув дверцы, Марго, аккуратно поправив на плечиках ранее одолженный пиджак, быстро осмотрела содержимое в поисках заветной вещи. Эх, а он так красиво смотрелся с легким платьем. Долго искать ей не пришлось, так что уже через минуту она расправила в руках тонкий черный бадлон, явно большой ей в плечах, и удовлетворенно кивнула. Юбка-карандаш по фигуре и оверсайз водолазка с чужого плеча будут смотреться вместе просто прекрасно. Какая же красота. Спасибо, Олежа, подумала она, возвращаясь к себе. Сами комплекты одежды всегда хранились в выделенной Олегу гостевой спальне, которая уже давно перестала таковой быть и полностью перешла во владение Волкова. Из-за бешеного графика главы безопасности компании Vmeste, IT гиганта по меркам СНГ, и постоянного сопровождения Разумовского мужчине приходилось жить на две квартиры, чтобы лишний раз не мотаться через весь город по просьбе-требованию Сережи. Но Олег и не был особо против, без него же эти двое только пельменями и чипсами давиться будут, а со временем еще и пылью зарастут. — Готовность пятнадцать минут. Давайте быстрее, иначе мы все опоздаем, — заглянул к Разумовским мужчина. — Алексей Дмитриевич на больничном, так что сегодня все едем вместе. Сначала тебя в универ, Марго, ты меня слышишь? А потом с тобой на форум, — раздав последние указания, Олег удалился в прихожую, оставив их собираться. Оставшись наедине с собой, Серёжа совсем поник, чем ближе было выступление, тем больше его начинал накрывать мандраж. Он совсем издергался, а пуговицы на манжетах категорически отказывались застегиваться чуть трясущимися пальцами, из-за чего рубашка некрасиво измялась, считай, на самых видных местах. Мужчина волновался прямо как перед своим самым первым выступлением, хоть и было оно еще лет десять назад, в университете, когда он только начинал создавать свой шедевр. Но для него каждое выступление было особенным, он всегда пытался что-то донести людям, рассказать, как можно улучшить жизнь свою и своих близких. Серёжа встал перед зеркалом, низко опустив голову и в который раз повторяя про себя речь. Его губы чуть шевелились, но не издавали ни звука. Со стороны могло показаться, что Разумовский молится, но он не умел и пока учиться не собирался. — Тебе явно нужны обнимашки, — Марго неожиданно подошла со спины и обняла его, привычно уткнувшись лбом в лопатку. Через несколько секунд из-за разницы в росте над плечом мужчины выглядывали лишь голубые глаза-искорки и большая черная заколка-бант, закрепленная на платиновых волосах. — Давай помогу, только теперь точно нужно будет надеть пиджак, нормально ее перегладить я уже не успею, — с грустью взглянув на рубашку, заметила Марго. Девушка аккуратно застегнула оставшиеся пуговицы и поправила воротничок, выправляя его из-под пиджака. Собственнически смахнув с его плеча несуществующие пылинки, она вдруг залюбовалась старшим братом. Медные волосы скоро можно будет собирать в небольшой хвостик на затылке или даже косичку, так что она отыграется за своё детство, когда Серёжа учился заплетать сестре косы. Сколько тогда она промучилась на низкой табуретке, пока он пытался гребешком собрать длинные волосы в два колоска, тихо матерясь через резинки, зажатые в зубах. — Родной, ты готов на все сто. Вспомни, сколько шороха ты навёл своим выступлением в прошлый раз. Мы с Олегом всегда рядом. Ты всегда можешь на нас положиться. Только сразу напиши мне, когда выступишь, хорошо? — Марго пристально посмотрела на брата, ожидая ответа, и тепло ему улыбнулась. — Иди сюда, — мужчина потянулся к сестре. Платиновые и рыжие волосы спутались, Серёжа уткнулся в родную макушку, вдыхая аромат её любимого шампуня и духов, что он подарил не так давно, будто пропитываясь её уверенностью и спокойствием. Девушка сцепила руки на его пояснице в замок, заключая в кольцо, тем самым подтверждая, что все хорошо, что она рядом. Марго почти всю ночь не спала, промучавшись переживаниями о Сереже, прекрасно зная, как каждое публичное заявление теперь важно для него. Они постояли так еще немного, после чего спустились на парковку, где их в машине уже ждал Волков.***
По питерским витиеватым улочкам они ехали удивительно быстро. Черной стрелой иномарка рассекала поток машин, пока внутри сохранялось благостное спокойствие и лёгкая прохлада. Олег сосредоточился на дороге, внимательно следя за обстановкой и навигатором, подсказывающим, как лучше ехать и где в очередной раз перекрыли движение ради каких-нибудь съёмок кино. Но фоном в его голове в который раз возникало расписание Сережи на ближайшие несколько дней, и планы входов и выходов из выставочного комплекса, куда они ехали. Команда охраны, подготовленная лично Волковым уже ждала их, подготовив всё для приезда важного гостя. Марго повторяла материал перед лекцией, неторопливо переворачивая лист за листом и сверяясь с чем-то в телефоне, а Серёжа на заднем сидении закопался в документы, что услужливо утром сложил Олег, понимая, что точно забудут, и в который раз что-то писал в своих заметках, дробно отстукивая пальцами по клавиатуре. Солнце, не частый гость в этом городе, слепило глаза, пробиваясь даже сквозь плотную тонировку боковых стёкол. Отложив тетрадь и не выдержав тишины, девушка включила первую попавшуюся радиостанцию, на что Олег слегка нахмурил брови, но, заметив качающуюся в такт музыке рыжую макушку в зеркало заднего вида, сразу расслабился. — Ни пуха ни пера, — вылезая из авто попрощалась Марго, когда они подъехали к университету. — К черту! — раздался двойной ответ из машины. Олег улыбнулся напоследок, и машина укатила дальше пробираться по забитому утреннему городу. Марго на ходу достала студенческий пропуск в обложке, на которой красовался рисованый значок мира, логотип компании старшего брата. Бросить Сережу и уехать в другой город она не могла, в этом мире они были одни, если не считать Волкова, составляющего важную часть их маленькой семьи, поэтому осталась в Петербурге, хотя поступить в МГУ, где в свое время учился брат, было идеей очень заманчивой. В последнее время Сережа стал очень дерганным, несдержанным. Его можно было понять — постоянный стресс, попытки удержать машину корпорации под контролем, форумы, давление конкурентов. Волков в меру своих сил помогал и был полноправным партнёром, держателем части акций и человеком, всегда голосующим на собраниях за Серёжу. Помимо этого, он полностью отвечал за безопасность любого рода: разбирался и с охраной офисов, и с угрозами, что иногда приходили Разумовскому в связи с его быстрым подъёмом. Опять же, содействие в остальных делах никто не отменял, и, как выражалась Марго: — «Олежа многофункционален», ведь именно он частенько сдерживал резкие порывы Сережи, когда за несколько минут его настроение могло смениться от полной апатии до гнева или истерики. В такие моменты Олег старался максимально оградить Марго от брата. Мужчина был слишком хорошо знаком с нравом Разумовского, когда тот затыкал важных людей в пиджаках и безжалостно расправлялся с конкурентами, не заботясь об их дальнейшей жизни. Девушке, по его мнению, лучше было сохранять образ заботливого брата-созидателя и чуть нервного гика, а не черствого бизнесмена. Учебный день прошёл до ужаса скучно, душные преподы замучили бедных голодных студентов, нагрузив их заданиями уже в первые дни. Выделившиеся активисты и старосты носились по лестницам, как угорелые, и опять отсутствовали на парах, потому что «у нас очередное важное мероприятие, ничего вы не понимаете». Ближе к концу пар телефон издал особый звук, оповещающий о сообщениях от Сережи. Рыжий🦊 15:14 По автобусам не шатайся, я тебе скинул денег на хорошее такси. Сегодня так, а через пару дней будешь как обычно с Алексеем Дмитриевичем.Сестренка 15:15 выступление как?
Рыжий🦊 15:18 Отмучился Вечером отмечаем))) В последние пару лет времени у Разумовского становилось все меньше, поэтому пришлось раскошелиться на личного водителя, который возил либо его по делам, либо Марго на учебу. Сам Серёжа ни за что на свете не садился за руль, хотя права у него имелись, да и Олег не пустил бы — с его-то нервными вздрагиваниями от каждого шороха. Олежа многофункционален, но не бесконечен, поэтому идея с водителем была сразу одобрена, и тем более ему самому спокойнее, когда Разумовских возит один проверенный человек, а не какие-то левые таксисты. Плавали, знаем. По пути домой девушка привычно прошерстила все новостные ленты, которые так или иначе за последние несколько часов упоминали ее брата, хотя для этого даже сильно углубляться не пришлось. Простой намёк на абсолютно свободный обмен информацией буквально взорвал соцсети, выводя Разумовского в топ поисковых запросов.***
Вечер в самом деле оказался приятным и праздничным. Марго уже раз в десятый пересматривала на плазме выступление брата, где он уверенно и призывно рассказывал о безопасном интернете, который не исключает свободы каждого отдельного пользователя. Она удобно разлеглась на диване в гостиной, наслаждаясь любимым круассаном с шоколадной начинкой, целую коробку которых привез Серёжа. Эту речь, в разных ее вариациях, девушка слышала на протяжении двух последних недель, но это не умаляло её детского восторга, ведь на экране старший брат, сильный и уверенный в своей позиции, несущий просвещение и новые технологии в массы. Разумовский как-то непривычно тихо сидел рядом в кресле и крутил полный бокал с шампанским, из которого не сделал и глотка, смотря куда-то в пустоту. Он устал, но это было скорее чувство выполненного долга, когда ты сделал важный шажочек на пути к цели, и он оказался верным и действенным. До полноценного завершения дела было ещё очень и очень далеко, но начало положено, первый кирпичик заложен. По пути домой они с Олегом заехали в кондитерскую и накупили сладостей, Марго тоже подсуетилась, и к их приезду дома ждала ароматная пицца. Волков даже не стал заводить свою привычную лекцию про здоровое питание, сегодня ведь праздник — гулять, так гулять. В общем же, все были максимально довольны прошедшим днем и отдыхали душой и телом в кругу семьи. — Серёж, — обратилась к мужчине Марго, когда вдруг встала с дивана и присела на подлокотник его кожного широкого кресла. Тонкими юркими ладошками она начала разминать ему затекшую шею и напряженные плечи. Ей хотелось его разговорить, растормошить, а то опять в себя уйдёт, закрывшись, как улитка и раковине, и слова из него не вытянешь. — Да, родная? — прикрыв ноющие глаза, в которые будто песка насыпали, он откинулся к её рукам, позволяя пальчиками прочесать волосы. — Завтра ты и Олег остаётесь дома, — серьезно начала она. Мужчина попытался что-то ответить, но, заметив грозное лицо сестры, сразу стушевался, безмолвно открыв и закрыв рот. — Но-но-но, я не закончила. Вы заслужили нормальный отдых, спокойный сон до полудня и полную разгрузку мозга. И не смей завтра прикасаться к ноутбуку — то, что ты считаешь отдыхом, таковым не является. А ты, — обратилась она к наблюдающему за семейной сценой Волкову, обалдевшему от неожиданно проснувшегося командного тона девушки. — Проследишь за этим. Забирать меня завтра не надо, мы с девочками после пар прогуляться хотим, пока погода, так сказать, шепчет. Марго посмотрела на брата сверху вниз, давая понять, что её слова никакому обсуждению и оспариванию не подлежат. Но внутри она молила всех богов, чтобы он согласился, ведь Сережа мог начать в который раз пререкаться и доказывать, что на работе без него все развалится и, вообще, Марго, меня монотонное постукивание по клавишам успокаивает. К удивлению девушки, он этого не сделал. Видимо, устал и выдохся на самом деле, даже сопротивляться не стал. — А для сериала ноут трогать можно? — прикрывая улыбку бокалом, поинтересовался Волков, глядя на то, как девушка строит взрослого мужчину. — Только для него, и ни для чего больше, — с победой в голосе ответила девушка, приобняв брата за плечи. На этом и порешили, продолжив неторопливое и тихое обсуждение прошедшего дня и планов на завтра. Ближе к ночи у всех начали слипаться глаза, ехать домой Олегу уже не было резона, тем более выпившим. Коротко попрощавшись, все разошлись по своим комнатам.***
Проснувшись среди ночи, Марго долго не желала признавать, что и сегодня проиграла, не отвоевав спокойный и здоровый сон. То духота, то бессонница вот уже несколько суток не давали ей восстановиться. Любимая пижама с единорогом была насквозь сырой, а от подушек и лёгкого одеяла, сбитого в ком где-то в ногах, шёл нестерпимый жар. В тишине комнаты неожиданно громко скрипнуло окно, и в помещение через форточку начал проникать лёгкий и прохладный воздух с улицы. В спальне не было видно ни зги, но девушка умудрилась не зацепить тумбочку у кровати и бесшумно вышла в коридор, намереваясь попить воды и попробовать снова заснуть. Легко прошлепав босыми ногами по паркету и чуть потягиваясь, вставая на носочки, она сначала не придала значения тонкой полоске света и разговорам, доносившимся из кабинета брата. Скорее всего опять включил какой-нибудь сериал и заснул, подумала она, но вскоре почувствовала, что что-то явно было не так. Прислушавшись, она поняла, что давно не слышала Сережу таким злым, хотя ещё несколько часов назад все вроде было хорошо, и, судя по рассказу, день у него прошел неплохо. Подойдя ближе, Марго остановилась так, чтобы если что, максимально быстро шмыгнуть в свою комнату и остаться незамеченной. Подслушивать как бы плохо, она это прекрасно знала, но уж очень её встревожил тон брата. — …просто посмотри на него. Этот ублюдок проворачивает такие схемы у них прямо перед носом, — Олег попытался вставить хоть слово в гневную тираду, но Серёжа явно вошёл во вкус, все больше распаляясь. — Это пацан позарился на мою компанию. Такое не прощается… — И? — перебил Волков, широко зевнув и клацнув напоследок зубами. — Ты выдаёшь эту информацию мне, будто я этого всего не знаю… — Я знаю, что пока лишь говорю и ничего не делаю, — Разумовский резко перебил мужчину. — Такие вопросы не решаются за один вечер переговоров: они решаются разом — жёстко и радикально. С Дагбаевым не получится по-другому. Он заигрался, не понимает, куда он лезет, — яростно выплеснув руками, продолжил Разумовский. — Сереж, тихо. Своими действиями ты лишний раз их провоцируешь, развязываешь войну, к которой мы никогда не будем готовы, — попытался вразумить того Волков, но его не слышали. Разумовский чуть не захлебнулся от потока слов, что хотелось донести до Олега. Он просто вымораживал Сережу своим не предполагающим возражений тоном, доводя того до белого каления. Конечно, он понимал, что все не так просто. Пойти против Дагбаева боятся многие: темная лошадка со слишком серьёзным покровительством, да ещё и начал он далеко не с олимпиады по информатике в университете. Но так хотелось хоть один раз чётко и ясно высказать парню все, что Разумовский о нем думает, а не обличать колкости на публичных встречах в тонкие намёки, понятные лишь им двоим. Его корни уходили на нелегальную сторону, с которой он потихоньку переводил свои дела на законную налогооблагаемую землю. Рыжие волосы совсем растрепались, а в глазах появился так нелюбимый Волковым золотой отблеск, после которого Сережу приходилось проводить в чувство успокоительными. Он вился вокруг Олега, тигром кружил по небольшой комнате. — Конечно я все понимаю. Мы не можем побить его в подворотне, не сможем переиграть на очередной выставке или встрече. И вот что нам делать? — Разумовский задал риторический вопрос, продолжая активно жестикулировать и ходить по комнате, задевая полами расписного алого халата Волкова, сидящего на полу среди вороха бумаг. — Если ты не забыл, у нас есть интересное досье на него, но… — Олег устал потёр переносицу и хрустнул спиной, затекшей от долгого сидения, припоминая о лесопилках, расположенных недалеко от Петербурга. — Там незаконно добытая информация. И ты предлагаешь шантаж? Мы с тобой прекрасно знаем, чем это может обернуться. Тем более, мы с тобой тоже не белые зайчики — много где наследили. Отставь истерику, ты тридцатилетний мужик, такими темпами ты скоро сгоришь, как спичка. Ярко, но быстро. Нельзя разобраться со всеми, это законы рынка, — одернул Олег, охлаждая разбушевавшегося Сережу. — Я зря почти целый курс в экономическом отпахал? — Голос разума, сука. Как же этот пацан меня бесит, — Разумовский упал на кровать, развалившись звёздочкой и свесив ноги, но почти сразу подорвался обратно. Если младший Дагбаев одним своим видом доводил Разумовского до кипения, то его старшая сестра была намного умнее. Именно с ней мужчина предпочитал поддерживать связи, о которых он почти не распространялся, даже Олег мало что знал. Честно признаться, Серёжа почти ничего не рассказывал Волкову про дела, что творились между ним и Юмой. Петербург большого бизнеса оказался слишком мал, чтобы такие компании не затрагивали друг друга, но Юмжит и Сергей понимали друг друга. Конечно цели у них были разные, но они могли обставить дела так, чтобы не задеть чужие интересы и остаться в плюсе. Алтан же заигрался в криминал и вёл себя так, будто все ему обязаны. Пресмыкаться перед пацаном в планы Разумовского точно не входило. Серёжа явно слышал все эти аргументы не в первый раз. И разговор на эту тему был каким уже по счету? Сотым? Или тысячным? Бессилие и злость клокотали в нем, постоянно подогреваемые новостными лентами. Первое время хотелось чуть ли не плакать от беззакония, что творит Алтан. То тут с документами подсуетит, и памятник культуры под снос, а на его место клуб или очередной магазин, то под свое крыло возьмет очередного взяточника, и это просто по мелочи. Потом же это чувство в Разумовском переварилось и стало яростью и ненавистью, настолько сильной, что приходилось вымещать её излишки в офисе, чтобы Марго не видела его в таком состоянии. Он видел в этом безумии неиссякаемый поток энергии, который стоило направить в правильное русло. — Ну вот, ты только посмотри… — Разумовский разразился матом, но резко осекся, понимая, что они дома, а не в офисе. Он протянул Волкову смартфон, с экрана которого его нервы выжигала самодовольная мина Алтана. Олег пробежался глазами по статье, сразу подмечая интересные места, ведь к словам этого парня, широко известного в узких кругах питерской элиты, могли прислушаться важные люди. «Алтан Дагбаев ставит под сомнение слова Сергея Разумовского о возможности безопасного интернета и абсолютного доступа к информации: »…никто не может этого гарантировать, а те, кто утверждают обратное — заблуждаются… Что же до Разумовского и его детища, то могу лишь пожелать ему удачи в осуществлении несбыточной мечты, которая так ею и останется…» …Пока что основатель компании Vmeste никак не прокомментировал данное заявление.» Олегу мельтешение рыжего перед глазами не позволяло сосредоточиться на собственных мыслях и сделать выводы, но общий посыл он уловил. Серёжа, которого занесло на очередном повороте, своротил сложную конструкцию из настольной лампы и рамок с фото, что подарила Марго. Если бы не отточенная реакция Волкова, то грохот по квартире стоял бы оглушительный. — Хватит. Через мгновение Олег уже стоял на ногах, перехватив поперёк груди мечущегося Сережу, и поднял над полом так, что тот касался ковра самыми кончиками пальцев. Как же ему это надоело. Разумовский сопротивлялся, пытаясь вырваться, пару раз дернулся, примериваясь, чтобы ударить пяткой Олега в голень, но надолго его не хватило. Через несколько минут в таком положении он обмяк, сил не осталось. Переживания дня и крепкая хватка Волкова сделали свое дело. Серёжа расслабился, все мышцы сдулись, будто воздушные шарики, обмякнув. У Волкова же перед глазами пронеслось воспоминание, как несколько недель назад, когда Серёжа был в похожем состоянии, он все-таки дошёл до рукоприкладства. Тогда Разумовского пришлось успокаивать более действенными методами, заломав не сильно, но показательно. Просто крепких объятий не хватило. Такими темпами, скоро нужны будут сильные успокоительные, но прибегать к их использованию совсем не хотелось. — Волче, отпусти, — на грани слышимости произнёс мужчина. В груди его еще клокотала злоба, но сейчас для неё не осталось топлива, только пустота, страх за близких, и лишь два человека жили в его сердце, согревали его и успокаивали. Перегоревший костер, в котором ещё теплились угольки, вот что представляла собой его душа. По-другому в мире большого бизнеса не выжить. Слишком много на его плечах. Прав Олег, как всегда прав.