То, что дороже всего

Настрой у Марго с самого утра был особенный, наполненный предвкушением прекрасного вечера и немного нервным напряжением, вызванным извечной женской проблемой: ей было абсолютно нечего надеть. Арго сидел рядом и время от времени поглядывал на Разумовского, мелькающего в дверном проеме. Серёжа спешно собирался в офис и должен был взять пса с собой, прихватив миску и пару каких-нибудь игрушек. Он был не из тех питомцев, что громят квартиру в отсутствие хозяев, это было уже проверено опытным путем, но надолго его одного оставлять ещё побаивались, да и не хотели — заскучает ведь. Девушка задумчиво держала на вытянутых руках классические черные брюки, рассматривая их то с одной, то с другой стороны и вспоминая, имеется ли у неё что-то подходящее к ним. Из коридора послышалось ехидное: — Водил меня Серёга на выставку Ван Гога… — А вот и сводил бы, Серёж, ну? Мы с тобой никуда давно культурно просвещаться не выбирались, — повысила голос Марго, что брат её точно услышал. — Да чего ты такая бука с утра? Неладно что-то в Датском королевстве? — с удивлением застыл Разумовский на пороге её комнаты. У голубков разлад? — Все нормально, волнуюсь просто. А у тебя настроение какое-то сильно поэтическое, выспался наконец-то? — Можно и так сказать, — Серёжа присел перед псом на корточки, застёгивая поводок на ошейнике. — Ну всё, Маргош, мы поехали, не скучай, — он клюнул сестру в подставленную щеку. — Удачи, — уже более радостно добавила девушка, обнаружив в шкафу любимый мягкий свитер. Через несколько минут хлопнула входная дверь, Марго осталась наедине со своими мыслями. С каждым днём они всё меньше возвращались к страхам и кошмарам, их вытесняли милые вечера с Олегом, неторопливые прогулки с Арго в парке, минутки единения со старшим братом. Бывало, переживания возвращались по ночам, но отзывчивый пёс стал всё чаще спать поближе к её комнате и несколько раз по ночам забирался к ней в кровать, тихо поскуливая, будто в попытке успокоить, и позволяя уткнуться в теплый бок. Марго понадобилось еще несколько секунд, чтобы найти, куда удобно поставить новенький телефон и включить камеру. Девочки уже пару минут как ждали её в чате. Даша лежала в ворохе подушек, закутанная по уши в одеяло, совсем недавно проснулась и неприязненно щурилась в экран, Лера же что-то громко печатала, быстро перебирая пальцами по клавиатуре ноутбука. На ней была какая-то дурашливая пижама с маленькими львятами, хотя Макарова сама сейчас на них походила — светлые волосы растрепавшейся гривой обрамляли лицо. — Девочки, тревога. Норм выглядит? — Марго приложила к себе одежду и отошла подальше от телефона, чтобы её было видно в полный рост. — А куда ты собираешься с утра пораньше? — зевнула Даша, продемонстрировав белые зубки. — Это для тебя утро, а кто-то уже батрачит несколько часов, — сдувая непослушную прядку со лба, прокомментировала Лера, хлюпнув чем-то из кружки с мемным доктором, явно подаренной младшим братом. — Дамы, не отвлекаемся от насущных проблем, потом разберемся кто во сколько лёг и кто сколько спал, — Разумовская привлекла внимание, насупившись. — Да чего случилось-то? Ты так и не ответила, куда намылилась, — Даша поудобнее улеглась и поправила волосы. — Хотя, — она ехидно улыбнулась. — Дай угадаю, с Олежей со своим на променад? — Да, новая выставка в галерее, «Квартира №50»*, писатели-мистики, картины, навеянные их произведениями. Олег раздобыл билеты на открытие, — Марго всё оглядывала себя в зеркало, но уже решила, что поедет именно так. — Уже даже не отрицаешь, что он твой. А что нам утверждала с месяц назад, ммм? — Лера даже оторвалась от ноутбука, испытующе взглянув на блондинку и вопросительно изогнув бровь. — Лерочка, сентябрь был больше двух месяцев назад. Совсем с учебой все плохо, да? Но вообще поддерживаю, — поддакнула Рязанова. - Не поверите насколько. Уже подумываю, где бы занять денег, чтобы купить справку и отсидеться дома. — Дааш, а как там вот с тем хоккеистом дела, ты давно не рассказывала, — не любила Марго, когда они вспоминали, как она отнекивалась от Олега, потому сразу перевела тему на более насущную. — Да никак, — насупилась она. — С пацанами своими по клубам ходит, и всё. Никакой инициативы, девочки, в парнях не осталось. Вон, одной Маргоше повезло, такого мужика себе отхватила. И умный, и на машине, и красивый, и подкачанный, — взгрустнулось Даше. — Да ладно. Мы тоже пойдем в клуб, Лера пару кадров сделает, и слюнки у него потекут, прибежит как миленький, не расстраивайся. А может, даже лучше найдем, — ответила Разумовская, заметив, как закатила глаза Макарова, понимая, что фоткать обеих по всем залам в самых разных позах будет именно она и теперь точно не отвертится. Ни о чём проболтав ещё пару часов, девочки разошлись по своим делам: Лера продолжила перепечатывать огромные презентации для преподавателей, Даша все-таки проснулась и даже начала делать что-то по дому, а Марго, тяжко вздохнув, пошла за плойкой в ванную, чтобы привести волосы в порядок. Олег должен был заехать около пяти вечера, после работы. Девушке не терпелось поскорее увидеть его, обнять и прикоснуться, она даже стала побаиваться такого маниакального желания, но как только рядом оказывался Волков, всё становилось будто проще и легче. Не хотелось ни о чем задумываться, все переживания будто отходили на второй план, рассеиваясь туманом по утру, когда он улыбался ей, обвивая большими руками и пряча от всех невзгод. Много времени ей понадобилось на то, чтобы убедить мужчину в его невиновности, в том, что он ничего тогда противопоставить Вадиму и его команде не мог. Понятное дело, что Олег всё держал в себе, мало что из переживаний показывая даже самым близким, он не привык делиться тем, что его беспокоит. Но здесь и ежу было понятно, что тревожит мужчину, не отпускает по ночам, заставляя судорожно проверять каждую мелочь и до истерики доводить службу безопасности муштрой и постоянными придирками, огрызаясь и ни на секунду не выпуская из рук планшета, где находилась оперативная сводка и управление камерами. Но в первую очередь он изводил этим самого себя. Мог ночью подорваться ни с того ни с сего и отправиться проверять закрыта ли на щеколду входная дверь или в очередной раз полностью осмотреть башню по видеонаблюдению. Вытравливать эту нервозность из мужчины теперь приходилось долго и нудно, лишний раз написав сообщение, что всё хорошо, позвонив и предупредив, где и с кем находишься. Разумовские надеялись так создать видимость того самого контроля, что так не хватало Олегу, и пока что у них это получалось. Шаг за шагом каждый из них возвращался к жизни, не к той, что была раньше, ясное дело, но к другой и по-новому прекрасной.

***

Люди любят, Готовят сюрпризы, везут заказы, Вяжут варежки и шапки, чтобы кто-то не мёрз. Послушайте, ведь если добывают алмазы Значит, на кольца с камнями есть спрос*

Марго вылетела из подъезда, за пару секунд пересекая расстояние от двери до машины, холод неприятно обжег щеки, но девушка тут же нырнула на переднее сиденье поджидавшего ее автомобиля. — Привет, — хитро улыбнулся Олег на приветственный поцелуй в щеку. — У меня для тебя небольшой сюрприз, но увидишь ты его чуть позже. И почему без шапки? Девушка закатила глаза на это замечание, после чего расстегнула пальто и стянула с головы большой шарф, замотанный хитрым образом и заменяющий головной убор. — Ты выглядишь слишком весело для небольшого сюрприза. И Олеж, ну какая шапка? Три метра тут, пять метров там от парковки, — подключаясь к ауксу ответила Разумовская. — Вот уши отморозишь, я тебя лечить не буду, — назидательно пробурчал Волков. — А если и буду, то самыми горькими сиропами и горчичниками, — они оба неприязненно скривились от фантомных ощущений гадкого и мокрого пластыря на груди. — Не включай деда, пожалуйста, — усмехнулась девушка. — Сережа у себя? — А куда он денется, к нему теперь полбашни ходит, лишь бы на Арго одним глазком взглянуть, да потискать. Он, кстати, подумывает над тем, чтобы разрешить животных приводить на работу, но пока боится, что провода погрызут. — Неплохое нововведение перед Новым годом. Олеж… — уставилась на мужчину Марго, любуясь им. — А что за сюрприз? Ей одно удовольствие было смотреть на расслабленного и счастливого Волкова. Гематомы давно сошли, бинты он тоже снял, время от времени мазался только какими-то гелями, воняя на всю квартиру терпким запахом, но это была мелочь, на которую никто почти внимания не обращал. Только Арго в такие моменты в другую комнату уходил от хозяина — слишком уж дух был сильным для его чувствительного носа. Олег даже бровью не повел, никак не реагируя на вопрос, только улыбнулся еще хитрее и отвел взгляд, сосредоточившись на дороге. — Если расскажу, то ничего не получится. Тебе понравится, — замолчал, как партизан, не реагируя на провокации и увещевания девушки. Она же выспрашивала ещё пару минут, больше для проформы, но мучить его не стала, наслаждаясь теплом физическим и душевным, окутавшим салон машины. Тихо шуршали шины по асфальту, дворники мелькали перед глазами, убирая редкие снежинки, превращающиеся в воду при соприкосновении с лобовым. Петербург готовился к встрече Нового Года, центральные улицы горели сотнями огней гирлянд и праздничных вывесок. Люди уже прогуливались по торговым центрам присматривая подарки близким и себе любимым. Олег был уверен, что его презент Марго очень понравится и тронет до глубины души, поможет выразить всё, чем полнится его сердце. Иногда ему самому страшно становилось от того, как хотелось сжать её в объятиях, почти до хруста ребер, чтобы показать, насколько сильна его привязанность. Они наконец-то смогли выбраться куда-нибудь только вдвоём, да и вообще выехали дальше ближайшего к дому парка, где по вечерам на длинном поводке бегал Арго, зарываясь в сугробы. Так что можно было отмечать красным этот день в календаре, выделяя первое свидание, как про себя его назвала Марго, внутренне радуясь, что это наконец произошло. До галереи доехали быстро, в благостной тишине, время от времени разбавляемой музыкой, что включала Марго. Олег первым вылез из машины, запахивая черное пальто, на высоком воротнике которого снежинки ложились красивым кружевом. Разумовская вышла следом, дожидаясь, пока Волков разберется с автомобилем, выдохнула клуб пара, буранчиками завившийся в воздухе. Мужчина подошёл ближе, поправляя съехавший шарф, и подал руку, переплетая их пальцы, после чего удобно устроил ладони в своём большом кармане. Неторопливым шагом, чтобы не поскользнуться на покрытом ледком асфальте, они направились в сторону небольшого двухэтажного здания. Белые колонны по бокам от входа наверху оканчивались лепниной в виде цветочных лепестков, бледно зеленый цвет фасада выделялся на фоне соседних зданий. Ветер неприязненно холодил щеки Марго, уши у самого Олега, что был без шапки, покраснели за те несколько минут, пока они не оказались в теплом холле. Мужчина стряхнул с темной челки пару снежинок, пока они не растаяли, и весело взглянул на Марго, походя чмокнув в кончик покрасневшего носа. Олег с самого утра вспоминал, как они все вместе побывали на аукционе, сегодня атмосфера мероприятия была похожей. Но в этот раз он уже смело мог взять девушку под руку, наблюдая, как засверкали от искренней радости глаза напротив. Торжественное открытие они пропустили, так что можно было спокойно прогуляться по залам, куда мужчину уже тянула Марго. Она щебетала не переставая, в какой-то момент далёкий от мира литературы Олег совершенно потерял нить повествования, хотя честно старался слушать внимательно, но смысл сказанных слов ускользал, мужчина скорее реагировал на радостную интонацию девушки. Он всё смотрел и смотрел, разглядывал пухлые губы, к которым хотелось прижаться, мягкие светлые локоны, в которые хотелось зарыться. Не в силах сопротивляться, мужчина марионеткой ходил из одного зала в другой, не замечая людей вокруг. Олег не в силах был глаз оторвать, ловя её увлеченность и тихое благоговение, когда под стеклом стендов она видела гоголевские черновики «Вечеров» и внимательно рассматривала иллюстрации самых первых и современных изданий. Внимания удостоились и Достоевский с его религиозными мотивами в «Преступлении и наказании» и «Братьях Карамазовых», Пастернак с «Доктором Живаго», где как таковой магии и нет, но библейская тематика прослеживается очень ярко. Нейтральных тонов стены были завешаны полотнами множеств иллюстраций, один зал плавно перетекал в другой, вокруг, переговариваясь между собой, блуждали от экспоната к экспонату посетители. Марго неосознанно поглаживала крепкое предплечье, скрытое плотной темной рубашкой, и не могла поверить, что Волков рядом. Вот он идёт за ней, как привязанный, а в глазах ни толики понимания, лишь теплота и нежность. Ей бы обидеться, что её не слушают, когда она тут целую лекцию для него, единственного и самого важного слушателя, устроила, но день слишком прекрасен, чтобы лишний раз капризничать. Предвкушение покалывало на кончиках пальцев, Волков тем больше нервничал, чем ближе они подбирались к великому и ужасному Михаилу Афанасьевичу. Ему был посвящён один из самых больших залов, где с размахом были представлены многие произведения Булгакова, венцом же экспозиции, конечно, был роман «Мастер и Маргарита». Но Марго неожиданно, — а для Волкова согласно его коварному плану, — привлёк небольшой томик, скромно затаившийся в одном из углов зала. — Олеж, это же тот самый с аукциона, — жадно вглядываясь в узкий, мелкий советский шрифт и размашистый почерк писателя, красным карандашом оставившего развернутый автограф на титульном листе, прошептала Марго. Она склонилась над экспонатом, теперь девушка в непосредственной близости могла разглядеть книгу, что не так давно при ней продали за баснословные деньги. — Он самый, — в тон ответил Олег. — И кстати, по поводу сюрприза, — он глубоко вдохнул, собираясь с силами, пока Марго выжидательно смотрела на него. — Через пару дней должны подготовить весь пакет документов, и тебе останется только подпись поставить, чтобы она стала твоей. Девушка замерла, непонимающе смотря то на книгу, то на Волкова, смущенно почесывающего затылок. Неужели не то? Да быть такого не может. Он заметил, как Марго набрала воздуха, будто хотела что-то сказать, но лишь кратко выдохнула, недоуменно застыв и чуть нахмурив светлые брови уставившись на него. — Маргош… — полувопросительно протянул Олег, не понимая её реакции. — Так, — взмахнула она руками перед собой, перебивая мужчину, потому что заявление Волкова не укладывалось у неё в голове. В смысле моей? Её же купили, или… — Ещё раз, пожалуйста. — Я её выкупил и дарю тебе на Новый Год, знаю, подарок ранний… — протянул мужчина, притягивая Марго к себе поближе. — Правда? Олеж, ты… — глаза девушки восторженно распахнулись, она неверяще смотрела на него, тихо прошептав: — Волков, ты чудо просто, как ты вообще… — у неё слов не хватало, чтобы выразить вскипевшие в груди чувства, а глаза предательски блеснули влагой. Он видел тогда, как она расстроилась, не забыл об этом, выкупил. И даже не сам факт приобретения книги заставлял её сейчас чуть ли не прыгать от счастья, стискивая мужчину в объятиях, а именно вот это понимание, что её видят и слышат, заботятся, чтобы радостей в жизни было как можно больше, а горестей — меньше. Сколько слёз девушка выплакала за последние недели было не пересчитать, но сейчас плакать хотелось от переполнявших чувств, голова чуть закружилась, она уткнулась ему в шею, сбивчиво шепча слова благодарности. Теплые большие ладони мягко легли на спину, легкими поглаживаниями успокаивая её разбушевавшиеся эмоции. Вот это было лучшим для Олега подарком, Марго рядом, чуть не пищит и почти прыгает от счастья, позабыв всякие приличия, и именно он стал причиной этому, смог угодить. Умилительно распахнутые глаза с огромными зрачками были ему подтверждением сбывшейся мечты. — Я рад, что тебе понравилось, — тихо посмеиваясь, потому что на них и без того уже стали коситься работники галереи, ответил Волков, оставляя лёгкий поцелуй на макушке девушки. — Предлагаю куда-нибудь поехать и отметить, как тебе идея? — Ты невероятный просто, спасибо, Олеж. Ты не представляешь, я о таком даже подумать не могла. Спасибо-спасибо-спасибо, — в который раз поцеловав его, пробормотала Марго, которая никак не могла совладать с обрушившимися эмоциями. — А может, лучше дома что-нибудь приготовим? У тебя всё равно вкуснее. — Кто-то мне откровенно льстит, — хмыкнул Волков, а у самого внутри такая гордость за свои кулинарные способности разлилась, что ещё чуть-чуть, и впору звезду Мишлен получать. — И совсем нет, я просто констатирую факты, — обворожительно улыбнувшись, ответила Марго. — А ещё я тебя обожаю.

***

К перекошенным грязью денег лицам Поднесу факел первобытной злобы. Я, нахрен, ваш доктор, будем теперь лечиться, Не поступали так никогда больше чтобы.*

Разумовский сидел в кресле и понемногу раскачивался из стороны в сторону, закинув длинные ноги на стол. Сенсорная поверхность была выключена, экран бликовал от ярких потолочных ламп. Задумчиво разглядывая грани высокого стакана, на одну треть наполненного вином, он всё не мог прийти к решению дилеммы, что определит его будущее. Серёжа не мог просто так взять и оставить выходку Дагбаева без ответа. Кровь в жилах вскипала каждый раз, когда он замечал слёзы у Марго, когда видел, как она вздрагивает сильнее обычного от резких звуков и движений. Не мог, и всё тут. Уязвленная гордость и месть за близких не давали ему покоя, пустив корни в сердце и не собираясь оттуда никуда деваться. Его заставили чуть ли не вымаливать возможность удостовериться, что его сестра жива, Олега выставили не пойми кем, разукрасив всего палитрой гематом и увечий. За каждую слезинку и синяк близких хотелось Алтану и Юме глотки перегрызть, сердца повыжигать, воскресить и снова мучительно долго убивать, пока не попросят о пощаде. Но Разумовский понимал, что без должной поддержки ему в этом противостоянии ни светит ровным счетом ничего хорошего. С Востока прилетали весьма интересные и важные для него новости, теперь он понимал, почему Алтан так быстро согласился встретиться, не изводя Разумовского ожиданием переговоров. Да просто у Дагбаевых появился враг посерьезнее. Сереже это оказалось только на руку во всех смыслах, ведь выступить против клана в союзе с Хольтом выглядело идеей очень даже заманчивой. Кто же откажется выступить в войне на стороне победителя? В триумфе технологического магната Разумовский не сомневался, прекрасно понимая, что сейчас не солдаты и живая сила решают исход битвы, но технологии, благодаря которым можно одержать победу ещё до начала открытой конфронтации, подавив противника в зародыше. Серёжа единым движением опрокинул в себя остатки вина, поднимаясь из кресла, чтобы размять затёкшую спину. Потянувшись до приятного хруста, мужчина глазами нашёл Арго, улёгшегося на полу около панорамного окна. Хоть что-то в своей жизни он сделал правильно и так, как надо. Разумовский оглядел кабинет, понимая, что контакт с оружейником неплохо было бы начать с крупного заказа, это поможет привлечь нужное внимание. Почему бы не обновить системы безопасности и усилить охрану за предметами искусства, которыми был полон этот этаж башни? Заказывать сигнализацию у Хольта, смех да и только, но с чего-то надо было начинать. К тому же, Волков точно не откажется, а там и об обещании, данном в пылу скандала Олегом, Серёжа бы упомянул. Прикрыв уставшие глаза, Разумовский подошёл к самой важной части своих размышлений. Он не пойдёт против Волкова, не посмеет больше утаить что-то от него и Марго. До защипавших в глазах злых слёз ему было обидно, он потерял их безоговорочное доверие и не знал, как выслужиться перед ними. Хотя глубоко в душе понимал, что просто нужно быть рядом, не отгораживаться стыдом и виной, не ходить перед ними побитой собакой, но пытаться сделать их жизнь лучше. Теперь, если Олег наложит табу на всю эту затею, ему придётся смириться, себя самого переломать, заткнуть разгорающееся внутри пламя и жить дальше. Мужчина был меж двух огней, будто с одной стороны демон с глазами цвета огня подговаривал отомстить, мол, ты тряпка, раз просто взял и забыл, как ты после этого вообще можешь зваться мужчиной. Олега чуть не убили, с Марго вообще за эти дни могли сделать всё, что угодно, а ты сделаешь вид, что ничего не было? С другой же стороны голос совести твердил, зачем начинать новый круг насилия, ведь месть в первую очередь сожрёт его самого, превратит в чудовище, а не в героя в глазах сестры. Она ведь только недавно стала возвращаться к жизни, и он не имеет ровным счетом никакого права снова отобрать у неё это счастье. Голова разрывалась от двух противоположных рвений, раз за разом Серёжа оценивал плюсы и минусы, возможные риски и последствия этого предприятия, чтобы Олегу было легче объяснить, что им движет. Хоть маркером интеллектуальную карту рядом с Венерой рисуй, чтобы по полочкам всё разложить, хотя она такого соседства не потерпит, богиня все-таки. От созерцания искусства Разумовского отвлёк звук уведомления. Он глянул на телефон с неприкрытым отвращением, но стоило ему только увидеть, что написала Марго, гнев тут же сменился на милость. Ах, да, они же сегодня на выставку пошли, видимо, сюрприз удался, потому что на видео сообщении девушка выглядела до безобразия счастливой. Ну хоть Олег смог подарить ей мгновения радости, чего о себе Серёжа сказать пока не мог.

Мы ранены грустью, Но где-то на дне наших глаз Я вижу надежду… …Время любить, не время Разбрасывать бомбы*