Давай увидимся во сне

      Ночь уже вполне ясно заявляла свои права на засыпающий город контрактов. Солнце давно спряталось в ярком сиянии своей сумеречной подруги, обещая завтра новый яркий день, а пока каждый погружался в блаженный сон с мыслью, что его покой охраняют Адепты. И, казалось, лишь двоим в этом большом мире не спалось.       Сяо понадобилось немало времени, чтобы обрести осколки сдержанности. И даже они не позволили выпустить Рэйн из рук. Сегодняшняя ситуация что-то надломила в нем. Возможно, крепкий пласт его сомнений и тревог треснул и осыпался мелким крошевом. Если раньше он хотя бы рассматривал возможность того, что рано или поздно девушка будет жить своей жизнью, опираясь уже не на его плечо, то теперь этот вариант был забыт и отброшен. Никогда. И он бы продолжал напоминать себе, что нельзя присваивать себе живое существо (как некогда сделали с ним), вот только прекрасно помнил слова самой Рэйн. Она лично просила остаться с ним. В качестве кого – неважно. Скажем, его неотъемлемой части. Да будет так.       Даже если отпустит ее – кто гарантирует, что она не попадет в руки таких же низших существ, у которых от людей осталась лишь оболочка? Проконтролирует, чтобы ее избранник был в состоянии позаботиться о ней? Смешно. Он совершенно не подходит на роль опекуна. Скорее эту обязанность он возложит на свои плечи. Уже возложил.       Девушка в его руках затаилась, полностью осознав, что сейчас Адепт все равно не способен разжать пальцы и выпустить свою драгоценную добычу. Сначала в столь странной позе они стояли посреди его комнаты, когда Якса закончил с «обработкой» ее ран, потом он перенес их на крышу постоялого двора. От перемены температуры Рэйн лишь слегка поежилась, и Защитник, восприняв это как сигнал, тут же крепче прижал к себе, чтобы снова обоих затопило теплом. Девушка взволнованно вздохнула, чувствуя себя очень уязвимой. Сяо, возможно, не понимал, как близко он сейчас. Что одно лишь его слово или действие может разрушить выстроенные ею барьеры. Он, несомненно, оберегал ее от всего мира, но перед ним – она беззащитна.       Впрочем, следует признать, что произошедшее изрядно пошатнуло ее уверенность в собственной сдержанности. Ей хотелось стать не контролирующей себя эгоисткой и сделать то, что не удалось сотворить ее насильнику. Неприятные воспоминания подстегивали извиниться за то, что не позвала своего защитника сразу, ведь ей просто не объяснить, что она не хотела тревожить. Но, едва девушка открыла рот, руки на ее талии на мгновение напряглись, и говорить совсем расхотелось. Быстро смирившись с тем, что сейчас разговоры излишни, она просто уютно устроилась в объятиях, сжавшись. Так возникало ощущение, что Сяо обволакивает ее своим телом, защищая даже от дуновения ветра. Глупо было бы сравнивать свои чувства с простым теплом в груди. Сейчас она готова признаться, что безнадежно влюблена. Не потому, что он спас и оберегал по сей день. Ведь она ощутила эту щемящую нежность еще когда они встречались во снах. Любовь не объяснить, так же как невозможно контролировать ее и выбирать предмет своей симпатии. Ты просто любишь. Вопрос, а нужно ли это Адепту, пустые сомнения – все казалось сейчас неважным. И пусть она об этом потом пожалеет – сейчас она эгоистка.       - Сяо… – Адепт еле ощутимо вздрогнул от шепота, но так и не удосужился сменить позу. Все это время он сидел, закрыв глаза и зарывшись носом в мягкие пряди на затылке девочки. Более того – хотел, чтобы этот миг длился еще минимум вечность. – Позволишь тебе кое-что подарить?       Глупенькая. Она уже подарила ему ощущение покоя. О большем не просит.       - Мне ничего не нужно.       - Я знаю, и все же… Прошу, не отказывайся. Это от чистого сердца.       Кажется, впервые его девочка так решительно настроена. И Якса понял, что почувствует себя преступником, если отвергнет. Забавно, в один из Праздников морских фонарей он решительно отказал Цисин в их дарах и не ощущал никаких угрызений совести. А сейчас – не может. Это наверняка обидит девочку. Он это понял скорее даже инстинктивно, ведь девушке, как видно, непросто далась ее решимость – напряжена, словно струна. Однако стоило ли так стараться ради него? Последней каплей стало тихое «пожалуйста», обжегшее его слух получше предсмертных воплей. Сяо вздохнул, шевеля длинные пряди.       - Я не против.       Однако он совершенно не ожидал, что вдруг окажется лежащим на еще теплой от дневного солнца черепице. Непонимания в его глазах лишь добавилось, когда девушка, избегая его взгляда, склонилась над ним. Адепт несколько заторможенно посмотрел на свои руки и… нет, не убрал их. Но впервые возникло желание ослабить хватку. Он по-прежнему обнимал Рэйн за талию, но из-за ее действий его руки немного съехали, и… теперь поза казалась ему почти неприличной. Что в этом положении она хочет ему подарить?       - Я хочу, чтобы это принадлежало только тебе… Тебе решать, как ими распоряжаться, забрать себе или…       Она не стала договаривать и мягко коснулась губами его шеи. Вот тут руки Яксе пришлось убрать, потому что он тут же сжал их в кулаки. Такое странное чувство… Он пока не мог дать ему описание, но в глазах четкая картинка вдруг размылась, когда она повторила легкое движение. Девушка безотрывно, но совершенно ненавязчиво скользила губами по его коже, воспламеняя ее, а Сяо все пытался понять, кто же так тяжело и сдавленно дышит, едва не хрипя. Ах, это его дыхание…       Адепту доводилось испытывать страдания. Он не понаслышке знал, что такое физическая боль. Тогда его сердце тоже ускоряло ритм, гоняя кровь по организму, чтобы как можно скорее залечить повреждения. Пусть его регенерация не сравнится с человеческой – оболочка, увы, так же хрупка. Однако то, что происходило сейчас, совершенно точно нельзя назвать страданиями. Скорее ему было… приятно? Очень приятно, если быть честным. Он не знал, что конкретно девушка делала с ним и что таким образом дарила, но на секунду мелькнуло слишком эгоистичное желание: пусть продолжает… Новый Сяо его даже немного пугал.       А Рэйн продолжала свое нехитрое занятие, и Якса стиснул зубы. Его рукам хотелось вернуться на прежнее место, чтобы крепче прижать девочку, и он с трудом удерживал себя. Конечно, вариантов для маневров у нее было немного из-за высокого ворота, но ее этот момент не смутил, ведь следующий выбор губ пал на плечи Охотника. В его голове грохотало: «Прекрати!» – а рот не спешил соглашаться и издавал лишь нечленораздельные хрипы. «Стоны», – мысленно поправил себя Сяо. Он стонал. И совсем не от боли.       Он не знал, сколько это продолжалось, просто спустя много тихих несдержанных вздохов позволил рукам вмешаться в процесс. Рывком перевернул пискнувшую девушку, позаботившись о том, чтобы она не ударилась, но непреодолимо подмяв под себя. Навис сверху, так же как она недавно, и просто пытался восстановить дыхание. Его шея и плечи горели от поцелуев, и в то же время ему хотелось еще. Никогда не посмеет признаться в этом Рэйн.       - Что… – сипло начал он, – ты мне подарила?       - Себя, – тихо ответила девушка, по-прежнему избегая взгляда, и где-то глубоко внутри заворочалось раздражение, которое тут же погасло. Он не мог злиться на свою девочку. Тем не менее, почему-то казалось важным заглянуть в ее глаза. – Свои чувства к тебе.       Хотел бы он знать, что это значит… но советоваться ему не с кем. Рэйн, словно почувствовав его затруднение, прикрыла глаза, забубнив (и куда только делась ее решительность?):       - Когда люди… любят, они проявляют свои чувства прикосновениями, поцелуями… Это может ничего не значить, просто приятно. Доставить партнеру немного… удовольствия. От этого и другому становится приятно… Если счастлив один, счастлив и второй.       Сяо растерянно молчал, не зная, как реагировать. Наверное, в иной ситуации его отношение к этому выражалось бы лаконичным «хм», но… это же его девочка. Он сам ее к себе привязал, поступив эгоистично. И продолжал оставаться таковым на протяжении всего их знакомства. Даже сейчас – получается, она счастлива доставлять ему… эти приятные ощущения? А как же она сама? Он тоже… должен. Нет. Не так. Они действительно не заключали контракт, и в их отношениях нет места долгу. Но если ей будет так же приятно, как и ему…       Девушка дернулась, когда он неловко прикоснулся губами к ее щеке. Впервые инициировал это и не мог быть уверенным, что делает все правильно. Она же научит его, как ему поступать, чтобы ей тоже было приятно? Девушка целовала разные части его тела. Шею, плечи. В хижине «Бубу» поцеловала грудь через ткань майки. И чуть позже даже губы. Он старался не признаваться себе в этом, заталкивал эти мысли подальше, боясь за сохранность своего солнца, но произошедшее в ее комнате открыло ему глаза сразу на несколько вещей. Его скверна ей не страшна – невероятный, но очевидный факт. Он уже не раз видел этому подтверждение. Далее, он совершенно не сможет терпеть кого-то постороннего рядом с ней. Представлять, как кто-то другой будет касаться ее так, как это делает он… Одно это вызывало ярость. И, наконец, ему было приятно любое ее прикосновение. Если удовольствием называются теплые искорки, бегущие по коже при соприкосновении, тогда и он хочет доставить немного удовольствия ей.       - Сяо, не надо… – совсем тихо и почти даже испуганно попросила Рэйн, не делая попыток оттолкнуть, но напрягаясь все больше. Он отстранился сам, недоуменно нахмурившись. Неужели он причинил ей боль?       - Почему?       - Ты не обязан…       Ах вот в чем дело… Возможно, он действительно не обязан. Но и она тоже. Здесь они на равных. Ими руководят лишь собственные желания. Адепт покачал головой. В мыслях всплыло ласковое «трусишка». Он презирал трусость в любом ее проявлении. Однако в таком видел ее впервые. И она показалась ему… забавной.       Якса склонился, гипнотизируя взглядом ее губы. Он помнил их мягкость. И также весьма смутно осознавал, что делал совсем недавно. Только теперь, возможно, стоит попробовать не языком, а собственными губами.       Глаза Рэйн широко распахнулись, когда Охотник вовлек ее в настоящий поцелуй. Сейчас уже не прикрыться самообманом и убеждениями. Он действительно поцеловал ее… полностью контролируя собственное тело. Все страхи мгновенно улетучились, оставив лишь ощущение «здесь и сейчас».       На самом деле, и сам Сяо чувствовал себя странно. Он впервые пробовал нечто такое, и это оказалось даже слишком приятно. Совершенно точно он не хотел пробовать на вкус чьи-то чужие губы. Только ее. Его девочки Рэйн.       Повторяя ее движения, он спустился губами к шее и услышал первый тихий стон, неожиданно ставший музыкой для его ушей. Его слух давно привык к нестерпимым воплям и агонии умирающих. И этот негромкий вздох показался ему прекраснейшей мелодией. Он обязательно спросит, почему даже он, не искушенный подобным опытом, издает подобные звуки. Потом, когда ситуация будет менее неловкой. А сейчас он был бы счастлив услышать еще один стон. Адепт подозревал, что ответ кроется в тех самых приятных ощущениях.       Он услышал его даже не раз. Просто после следующего сознание как-то отключилось, и он очнулся лишь когда увидел ярко-алое пятно на нежной шее. Это он сделал?.. Увиденное мгновенно отрезвило, и Якса стремительно отстранился. Рэйн тяжело дышала, прикрыв глаза и обнимая его шею, щеки лихорадочно пылали. Он осторожно прикоснулся к покрасневшей коже, боясь доставить боли больше, чем уже доставил. Проклятье…       - Прости, – тихо буркнул он, испытывая ненависть к себе за свой эгоизм. Он же совершенно не контролирует свою силу. Девушка непонимающе открыла глаза, шумно выдыхая. – Больно? Моя кровь должна ускорить процесс лечения…       - О чем ты, Сяо?       - Вот здесь. – Он указал пальцем, боясь лишний раз прикасаться. – След… Это я сделал?       Рэйн навскидку потрогала ту сторону шеи, куда указывал Сяо, даже не поморщившись. Улыбнулась, неловко закусив губу.       - Наверное, это засос… Он не болит.       Ей совершенно точно и безоговорочно не поверили. Адепт ничего не сказал, просто взгляд у него сделался таким… говорящим. Он переживал, что она обманывает, лишь бы он не чувствовал вины? Что ж, у нее есть контраргументы, хоть и при отсутствии какого-либо опыта.       Теперь снова нависала над ним она, для упора перенося часть веса на локоть. И почему-то лукаво улыбалась. Якса совершенно не понимал, что теперь собирается выкинуть его девочка, но она, кажется, решила идти уже проторенной дорожкой, потому что прикоснулась губами к его шее. Сейчас, правда, все ощущалось иначе. По-прежнему было приятно, но губы, удивительно мягкие и нежные, сейчас не просто скользили по коже, но и как будто немного сжимали. Сяо стиснул зубы, не зная, куда деть руки. Шестое чувство подсказывало ему совершенно неприличные вещи, и он его упорно игнорировал, и все же… интуиция его раньше не подводила.       Адепт тихо зашипел, когда удовольствие стало более острым. То же ощущение, только словно сильнее. И сопротивляться себе становилось все тяжелее.       - Что ты делаешь? – прохрипел Якса, уверенно теряя связь с реальностью. Неужели до такого состояния его способны довести одни лишь губы?       - То же, что и ты, – смущенно хихикнула девушка, чуть отстраняясь. – Засос. Я впервые его ставлю, но вышло вроде неплохо.       У него вообще все происходящее впервые… Значит, он просто немного увлекся процессом. Неудивительно. С Рэйн он вообще начинал терять голову. Происходящее казалось ему каким-то сном. Он, грозный Якса, генерал Алатус, Охотник на демонов – целовал смертную. И с удовольствием бы это повторил. Конечно, у него по-прежнему вопросов больше, чем ответов, но, вероятно, сейчас он сделал первый шаг на пути к тому, чтобы стать более… человечным. Ничто человеческое не чуждо Адептам.       Сяо не знал, что говорить и делать в подобных пикантных ситуациях. Будь его воля, он бы просто смотрел, подмечая любую мелочь, каждый жест. Просто наблюдать за девушкой, что стала его новым дыханием. Ему нравились ее живые глаза, пожалуй, даже больше, чем звезды. Но, наверное, так было не принято, и ситуацию разрядила Рэйн:       - Днем я приготовила тебе тофу, и Янь Сяо сказал поставить его на твой столик. На самом деле, он сказал «наш»… Думаю, его никто не посмел забрать.       Адепт помнил прошлое совместное поедание тофу, но сейчас не видел в нем ничего неловкого. И вдруг понял, что губы девочки намного слаще… кхм. В этом он тоже ей никогда не признается. Поэтому просто кивнул, поднялся и протянул руку, чтобы снова поймать свое солнце в объятия и вместе уже перенестись на кухню.       Как следовало ожидать, гостиница погрузилась в сон, и Якса уверенно двинулся в темноте к «их» (ему понравилось, как это звучит – словно они воспринимались окружающими как единое целое) столику. Девушка направилась следом уже не так уверенно, все же ее глаза оставались человеческими и не могли так зорко видеть в темноте, но под руководством Сяо ей ничто не страшно. А дальше процесс кормления превратился в нечто, не доступное его пониманию. Рэйн приготовила тофу для него, но, как и в прошлый раз, он отказался есть в одиночестве. Она пыталась было сделать порцию и для себя, однако и этот вариант Адепта не устроил. Ему вполне хватит и половины, в то время как подопечной необходимо хорошо питаться, чтобы поддерживать силы. Так получилось, что она снова вооружилась столовым прибором и принялась его кормить. Якса не имел ничего против, тем более что… изредка ее губы также касались ложки.       Окружающая темнота мешала лишь Рэйн. Она не так безупречно владела собственным телом и в очередной раз, когда настала ее очередь кормить Адепта, измазала его губы в соусе. Ненарочно. Тут же, извиняясь, бросилась вытирать его рот салфеткой, но подалась слишком близко вперед и безнадежно утонула в блеске его глаз. Даже в ночи они сияли так ярко, напоминая глаза скорее зверя, нежели человека. Сяо однажды рассказывал, что его истинная форма – божественная златокрылая птица, и татуировка на его руке лишь подтверждала сей факт. Хотелось бы когда-нибудь взглянуть… В иной ипостаси его глаза так же нечеловечески прекрасны?       Рэйн пообещала себе, что эта безумная ночь станет последней, когда она так решительна и дерзка. В конце концов, попытается объяснить свое поведение состоянием аффекта после попытки изнасилования. В отличие от Сяо, она не задавалась вопросами, что с ней хотел сотворить тот смертный. Увы, в обоих мирах большинство мужчин ничем не отличались друг от друга. И мотивы этого субъекта были более чем прозрачны. Девушка не знала и не хотела знать, чем бы все закончилось, потому что для нее существовало снова лишь здесь и сейчас. И она не стала останавливать себя, когда вдруг поцеловала Сяо, аккуратно слизывая языком капельки соуса. Она точно не рассчитывала на взаимность, даже сама толком не понимая иногда, что творит, попробуй объяснить это Адепту… Но он не стал противиться, и его рука словно бы сама собой легла на ее талию, уничтожая расстояние. Наверное, завтра утром она сгорит со стыда, когда посмотрит в глаза Яксы, однако эта ночь навсегда останется в ее памяти как ночь неожиданных открытий и признаний. Как бы это ни звучало, сейчас Охотник готов был сказать, что дышит лишь ею.