Но стоя перед зеркалом в ванной,
Я радуюсь, честное слово!
Я люблю все свои шрамы
И хочу заработать новых
Щенки — Шрамы
Уизли буквально бежал вслед за Гермионой по коридору, пыхтя и надрываясь с непривычки от физической нагрузки. Девушка вчера совсем забыла о том, что он ждал ее в библиотеке и теперь пытался снова с ней поругаться по этому поводу. — Ты забыла обо мне! Я прождал тебя целый час, Гермиона! Девушка быстро завернула за угол и врезалась носом в черную мантию с зеленой канвой. Вот же… запах был слишком знакомый, будто она недавно уже вдыхала его. Она быстро подняла голову и задохнулась не произнесенными словами извинений. Не его она надеялась встретить столь быстро, учитывая, что призраки его рук еще жили в ее мыслях и напоминали о себе позывами настороженности и тревоги от того, что она могла кому-то насолить в замке. Но хуже было от зуда под кожей, когда она вспоминала, как он держал ее за руки и задавал гадкие вопросы о ней и Тео, а не отвел сразу к профессору. Она боялась его. Серые глаза поймали светло-карие, будто в ловушку взглядов, губы девушки непроизвольно задрожали, а руки сжались в кулаки. Она подумала, что если он что-то сделает с ней, она его ударит. Жаль, что она не сделала это вчера, когда была прекрасная возможность. — Грейнджер, — Малфой вместе с Забини безразлично смотрел на нее, придерживая за плечи и медленно отстраняя от себя на расстояние вытянутой руки, будто боялся испачкаться о гриффиндорку. Ах, ну да, как она могла забыть, его же не прельщают связи с грязнокровками. Гермиона зыркнула на него из-под ресниц, быстро потерла ушибленный от удара о твердую грудь нос и резко оглянулась на спешащего к ней разъяренного, как бык, Рона, который, завидев дуэт слизеринцев в компании Гермионы, сначала застыл, а потом вновь начал набирать скорость, все ближе и ближе подходя к гриффиндорке. — До встречи, — прошептала Гермиона и, обогнув Малфоя с Забини, ринулась дальше. — Гермиона! — снова закричал Рон и побежал следом. Малфой так и остался стоять на месте, быстро всунув руки в карманы. Пальцы, которыми он дотронулся до нее, чесались от электрических разрядов, и Драко на секунду прикрыл глаза, вспоминая вчерашний вечер. Ее губы на его губах. Пальцы в волосах. Ее запах, который он ощутил снова. Забудь, блядь, забудь все это. Она не твоя и никогда ею не будет. — Все в порядке? — Забини хлопнул его по спине, вынуждая прогнать ненужные — действительно ненужные — мысли и двигаться вперед. Они уже почти подошли к башне Прорицаний; и зачем только тратили время на такой идиотизм, он не понимал, но мама из года в год настаивала на посещении этого урока, постоянно вспоминая о какой-то пра-пра-бабке, которая имела дар ясновидения. К сожалению, он передавался только девочкам, и Драко искренне не понимал, зачем пошел на поводу у матери, если у него между ног был все-таки член, и согласился посещать это занятие только из уважения к Нарциссе. Наверное, она очень хотела девочку в надежде, что дар проснется в ней, но появился Драко — мальчик, а забеременеть второй раз мама так и не смогла… — Носятся тут всякие, — Драко привычно ухмыльнулся, было почти не трудно принять расслабленную позу, и поднялся по винтовой лестнице. В кабинете уже сидели почти все слизеринцы, парочка пуффендуйцев и почти вся орава гриффиндорцев, за исключением Грейнджер и Поттера. Они прорицания посещать наотрез отказались. Их классы были поделены, и другие их сокурсники посещали предметы, которые им более важны, хотя Драко не отказался бы сейчас пойти на продвинутую трансфигурацию с Грейнджер, а не сидеть здесь и тратить время. Нотт лежал на подушках с сонной Панси и лениво курил самокрутку, тихо общаясь с Сибиллой, которая так же сжимала между зубов длинную золотистую кисеру и выпускала розовый дым кольцами. Малфой и Забини уселись неподалеку, готовясь слушать пьяный, а может и не только пьяный, бред их ненормального профессора, от которой уже попахивало хересом за версту. Но это был отличный урок, чтобы ничего не делать и просто лежать, насмехаясь над нелепыми попытками узнать будущее. Уизли весь в мыле вбежал следом за ними, к сожалению, не опоздав, — хотя Трелони бы и внимания не обратила на это, и прозвенел колокол. Сибилла Трелони будто не хотя поднялась с подушек и с нервной улыбкой посмотрела в окно. — Сегодня, дорогие мои друзья, мы опустимся в пучину гадания по дыму, — раздались шепотки одобрения и смех. — Под подушкой вы найдёте бумагу и табак, — она вздрогнула и уставилась на Лаванду, — моя девочка! Ваша любовь будет страдать в течение месяца! — Точно-точно, ведь Рона отстранили от квиддича, — запричитала блондинка, многократно кивая и хватая рыжего за руку. — Он точно страдает! Так ведь, Бон-Бон? Уизли покраснел и кивнул, соглашаясь с Лавандой. — Ты! — Сибилла развернулась на девяносто градусов и уставилась на Блейза Забини, уже закатывающего глаза. — Напиши маме, с ее мужем случится смертельное несчастье! Тц, какое горе… Забини вздрогнул и кивнул, пряча улыбку в кулак. Его мама как раз заканчивала свою «пятилетку» с очередным мужем. А такие предсказания от Трелони были постоянными. — О, мой мальчик, — Невилл, к которому теперь обращалась горе-профессор, подпрыгнул на подушке, когда она положила ладонь ему на лоб, — ваша невеста вам изменяет! Будьте бдительны. Ее аура окрашена пятью цветами разных мужчин! — У меня нет невесты, — недоумевающе прошептал Лонгботтом. — Значит будет! — тут же исправилась Трелони. Сибилла сделала глубокую затяжку и двинулась по кабинету, покачиваясь, словно маятник. Ее водянистые глаза скользнули по Малфою и замерли. Она захрипела, хватаясь за горло, глаза закатились, но она снова перевела безумные очи на Малфоя и начала громко шептать: Час твоей расплаты настанет прямо перед смертью той, кем дорожишь! Кровь польется под телами и в огне сгорят твои мечты! И под зорким оком яда мертвая придет твоя награда, от которой будешь ты страдать всю жизнь! Все что ты желал сгорит в адском огне! Ты сожжешь себя, их всех! И она сгорит, как Феникс! Перечеркнув одну жизнь, спасешь ты сразу три! Но огонь твой вечный сожжет все изнутри! Она снова раскашлялась и приняла озадаченный вид, когда все в классе застыли испуганные ее пророчеством. — Ох, что же, на чем я остановилась? — Сибилла недоуменно осмотрелась, будто впервые видела свой класс. — Ни на чем профессор, — Драко натянул сверкающую улыбку, — вы говорили, что-то о невесте Невилла. Говорят, она не хорошая женщина. — Да-да, точно… — она кивнула, снова направляясь к гриффиндорцу, — она неверная женщина! — уверенно зашептала Сибилла. — Отменяй помолвку! Невилл чуть ли не хрюкнул от смеха: — Я не знаю ее… Забини же, как и Нотт, и Панси, внимательно смотрели на Драко, который с напускным интересом скручивал табак в бумагу и делал затяжку, выпуская дым в воздух. Все пророчества такая хрень.***
Следующий урок после Трансфигурации с Когтевраном был у профессора Фоули, и Гермиона с ожиданием стояла у стены, выискивая глазами Тео. Вчера преподаватель перед ее уходом намекнул, что сегодня она очень удивится теме занятия. Заинтригованная, девушка в ожидании притаптывала ногой. — Кажется, я нашла нам покупателей на василиска, — обрадовала Гермиона Гарри, когда он подошел к ней, держа в руках кусочек шоколада и чуть пьяно улыбаясь. — Это хорошо, конечно, но почему ты такая довольная, только из-за этого? — Поттер наклонился ближе, откусывая сладость, и с наслаждением прикрыл зеленые глаза. — Мерлин, шоколад после вина просто супер! Но признавайся, что-то хорошее случилось? Гермиона покраснела и отвела взгляд, тут же натыкаясь на улыбающееся лицо покачивающегося в дурмане Тео. Тот буквально подбежал к ней и сразу прижал к себе, падая всем телом и быстро кивая Гарри в приветствии. — Как прошла трансфигурация? — Тео, мягко пригладил ее пышные волосы и все же встал рядом, облокачиваясь на стену, а не на нее. — Снова устраивали дуэли между околдованными табуретами? Гермиона рассмеялась и покачала головой, хлопая по плечу. — Нет, сегодня мы превращали пиво в вино, поэтому все немного пьяные, — улыбнулась Гермиона. — О, а мы накуренные после Прорицаний, самое то перед защитой от темных сил, — Гарри захохотал слыша это, и Тео ухмыльнулся. — Трелони опять учудила и рассказала какое-то пророчество, мне кажется, адресовано оно было Малфою. Гарри напрягся и перестал смеяться, поправляя очки. — И что там было? — он быстро посмотрел на такую же напряженную Гермиону, лишь они вдвоем знали, помимо Дамблдора, что это будет уже третьим пророчеством от женщины. Тео ничего не заметил, или сделал вид, но громко откашлялся и слово в слово, даже пародируя голос Трелони, пересказал пророчество. — Хм, похоже, что огонь выступает, как акт очищения, — Гермиона задумчиво посмотрела на Малфоя, который стоял с Паркинсон и над чем-то смеялся. — Не будет же кто-то действительно гореть. — Я тоже об этом подумал, — кивнул Нотт, — а та, кем он дорожит, может быть Нарциссой. Все пророчества очень странные. Ребята замолчали и в ожидании урока обдумывали то ли пророчество, то ли пьяный бред Трелони, пока дверь в класс резко не распахнулась, приглашая их войти. Фоули стоял в серой рубашке и, сложив руки на груди, с легкой ухмылкой наблюдал за рассаживающимися и тихо переговаривающимися учениками. Как только все расселись, прозвенел колокол, и профессор взмахнул палочкой, погружая класс в приятную темноту. — Сегодня, — перед ними появился небольшой стол с необычайно черным пергаментом и маленькой черной чашкой, будто собранной из костей, из которой валил белый, как снег, дымок, — мы проведем с вами интересный тест, которому подвергаются все подозреваемые перед судом. С утра мне пришла сова из Министерства, где выдвигалось требование о проведении данной процедуры, чтобы ученики могли точно узнать, кому надо приносить цветы на кладбище, — он рассмеялся, но никто не поддержал его. Фоули нахмурился и выдохнул, — ладно, я неудачно пошутил. Это нужно сделать, чтобы вы знали, сколько смертей на вашем счету и могли предоставить данные в Министерство для получения награды, если имя убитого вами человека, было внесено в реестр награждений. Он снова взмахнул палочкой и парты перед учениками исчезли, а стулья, на которых они сидели соединились в единый полукруг, наподобие амфитеатра. Тихий шепот и вздохи заполнили класс. Гермиона поежилась, это было так же странно, насколько интересно. — Каждый будет выходить ко мне и в процессе я объясню вам, что мы делаем. Гарри Поттер! — он улыбнулся, когда Гарри нетвердой походкой подошел к столику и уставился на его содержимое. — Не переживайте вы так, соберитесь. Вы будете нашим первооткрывателем. — Что мне делать, сэр? — Гарри смущенно почесал щеку. — Видите эту чашку, Поттер? — тот кивнул. — Вы должны уколоть палец и капнуть одну каплю крови в дым, затем вылить содержимое на пергамент и немного подождать. Все ясно? — А чем колоть палец? — Гарри огляделся. — Святая Хелена, вы же волшебник, Поттер, — Гарри так же тупо смотрел на него, — трансфигурируйте иглу из пера. Это же четвертый курс, Мерлин. Я еще подумаю о том, принимать вас на учебу в Аврорат или нет с такими знаниями! Гарри кивнул и призвал перо из сумки и с третьей попытки, под пристальным взглядом профессора превратил перо в иглу, вот только она была все равно с перьями на конце, а на четвертой попытке вообще взмахнула крыльями и начала, будто издеваясь, летать над гриффиндорцем. В панике Поттер посмотрел на Гермиону и та незаметно взмахнула палочкой, превращая его перьевую иглу в острую и железную — как нужно. — Спасибо, — прошептал Гарри одними губами и кольнул палец, сразу же выдавливая алую каплю в дымящуюся чашу. Чаша стала гореть ярким красным дымом, и все немного привстали со своих мест, чтобы посмотреть. Даже Гермиона не выдержала и чуть приподнялась, нервно дергаясь. Она ни разу не слышала о такой проверке и ей было дико интересно увидеть это воочию. — Лейте на пергамент, мистер Поттер, не томите класс, — напомнил Фоули и облокотился на стол. И тут же капнув на черную бумагу, Гарри застыл, потому что алый дым превратился в серый, и небольшой вихрь медленно закрутился над столом. Все застыли в ожидании, даже не дыша, пока в дыму не стали появляться буквы, складывающиеся в два имени. Том Марволо Реддл Квиринус Квирелл И цифра два над ними. — Только двое, хорошо, можете сесть, мистер Поттер. Гарри сел на стул и уставился на парящие в воздухе слова, пока Фоули не взмахнул палочкой, обновив и пергамент и чашу. — Как вы понимаете перед вами так называемый «счетчик смертей». Это специальное зелье, пергамент и чашка, созданные из слюны, шкуры и костей мертвых фестралов, а как вы все знаете именно фестралы в нашем мире — свидетели смерти. Эти интересные вещицы были разработаны невыразимцами в отделе Тайн около двух лет назад, после того, как сыворотку правды посчитали неэтичной для использования и призвали прекратить допросы с использованием данного зелья. «Счетчик» показывает количество убитых вами людей, — он посмотрел на побледневшие лица учеников, — что же, это зелье абсолютно точное. Вы будете по очереди подходить и капать свою кровь в чашу, а затем мы узнаем, скольких людей вы убили во время битвы за Хогвартс или скольких тетушек вы отравили, ради наследства. Все ясно? Все механически кивнули. И началась проверка. — Мисс Грейнджер, вперед, — Фоули ободряюще ей улыбнулся, и она кивнула, подходя ближе и разглядывая представленные на столе вещицы. Быстро уколов палец, она капнула кровь в дымок и аккуратно пролила зелье на пергамент. И стала ждать. Но ничего не произошло. Вокруг нее плавал абсолютно белоснежный дым и никаких цифр так и не появилось. — Перед вами открывается тот момент, когда человек ни разу никого не убил. В таком случае пергамент ничего не показывает, а дым остается белым. Это… необычно, мисс Грейнджер. Вы никого не убили… садитесь на место. Гермиона на протяжении всего урока чувствовала себя настоящей белой вороной. Она никого не убила и гордилась этим. Зачем забирать чью-то жизнь… Гарри ободряюще сжал ее руку. — Я знал, — шепнул он. — Не знаю как, но чувствовал, что ты никого не убивала. Гермиона кивнула, и они начали внимательно наблюдать за одноклассниками. У каждого ученика кто-то был, и Гермиона раз за разом читала знакомые и незнакомые имена Пожирателей смерти. Даже у Лаванды было четверо, и она с гордостью села на место. Последними шли слизеринцы. Забини — пять. Паркинсон — четыре, причем она очень удивилась. Когда дошла очередь Нотта, то он застыл и внимательно посмотрел на профессора. — Вы будете передавать эти данные в Министерство? Фоули уставился в ответ. — Нет, мистер Нотт, — он выгнул брови и расплылся в улыбке, — все же про тетушек я попал в цель? Нотт ничего не сказал, лишь молча подошел к зелью и уколол палец, наблюдая с ровной спиной, как слова и цифра постепенно обретают форму. Имена поднялись, заполняя все пространство над столом, и Гермиона с неверием уставилась на цифру. Сорок семь. Некоторые имена ей были знакомы, такие как Беллатриса Лестрейндж, Эван Розье, Антонин Долохов, некоторые нет, и она со смирением наблюдала, как все имена испарились по взмаху палочки профессора. — Что же, видимо, кого-то мы не досчитались, — он постарался разрядить обстановку, и по классу раздались смешки. — Остался мистер Малфой, прошу. — Я не буду, — Драко сидел на стуле положив ногу на ногу и хмуро смотрел на Фоули. — Будешь, вставай и пролей свою кристально-чистую кровь, — тихо сказал Фоули и улыбнулся, кивая на стол. — Я уже говорил, эти данные никуда не пойдут. Все только между нами, — и посмотрел на других учеников. Малфой медленно вздохнул и поднялся с места, медленно подходя к «счетчику». Капля крови упала на зелье, и Малфой резко вылил его на черный пергамент. Повисла тишина, потому что все пространство в классе начало наполняться серыми завихрениями дыма. Незнакомые имена мелькали тут и там: Тина Смит, Кевин Макгрегор, Линда Китс, и Гермиона с ужасом поняла — маглы, это все были маглы. Энтон Крис. Билли Хобзи. И еще множество имен мертвых людей. Они все появлялись и появлялись, окружая Малфоя дымкой, как дементоры, желающие его поцеловать. И на самой верхушке дыма, почти под самым потолком резала глаза цифра триста двадцать три. Малфой повернулся и посмотрел прямо на испуганную Гермиону, мило улыбнувшись. Драко Малфой убил триста двадцать три человека. Фоули взмахнул палочкой и все исчезло. Никто не сказал ни слова, пока Малфой лениво шел обратно к своему стулу. — Урок окончен, мистер Малфой, прошу вас остаться, — Фоули повернулся спиной к классу и стал ждать, пока все ученики его покинут. Как только дверь захлопнулась, он повернулся на одиноко сидящего Драко. — Хорошая месть, профессор, я оценил, — Драко похлопал в ладоши и усмехнулся. — Теперь меня будут бояться абсолютно все, спасибо. — Я хотел поговорить с тобой вечером, но, думаю, можно и сейчас, — проигнорировал его выпад Фоули. Преподаватель открыл дверь в подсобку и поманил слизеринца рукой, чтобы тот следовал за ним. Малфой встал и медленно пошел за профессором, не понимая, что он от него хочет. В закрытом пространстве стоял стол и на нем лежала черная маска без прорезей для рта и глаз и золотая пуговица. Фоули внимательно на него посмотрел и протянул маску. — Хочешь искупить свои грехи? — Глаза у Фоули горели странным огнем. — Сделать хоть что-то достойное и откинуть клеймо Пожирателя смерти? — Значит, вы искали достойного? Я буду убивать других людей, чтобы искупить свои грехи? Это ли не глупость, профессор? — Малфой прищурился. — Ты не знаешь, чем занимались те убитые. Подпольные бордели, продажа детей-маглов, педофилы и наркобароны, скрытые от глаз идеальной репутацией — и это лишь малая доля того, чем они занимались. — А две девочки-полукровки? — Драко нахмурился. — Их стерли и отправили в другое место, там им будет лучше. Они бы все равно не поступили в Хогвартс. Малфой взял маску в руки и с интересом покрутил ее, пряча в сумку. Золотая пуговица перекатывалась между пальцев. — И стать новой головной болью для авроров? — губы растянулись в улыбке. — Хуже точно уже не будет, — рассмеялся Драко.