She knows what I think about,
And what I think about,
One love. Two mouths.
One love. One house.
No shirt. No blouse.
Just us. You find out.
Гермиона с замирающим сердцем посмотрела на сотворенный ею Темпус. Без пяти минут семь утра. Она почти не спала всю прошлую ночь: заперевшись в спальне, с отстраненностью наблюдая за звёздным небом сквозь витражное окно и размышляя о том, каким образом все скатилось к чертям. Тео спал в гостиной, наверное, поджидая ее. Она надеялась, что он не проснется прямо сейчас, чтобы схватить ее за руку и вернуть обратно в замок силой, как непослушное дитя. Уходя, она укрыла его одеялом и погладила по волосам, хоть и очень обижалась на него за резкие слова в свой адрес. Видимо, он заснул лишь под утро, поэтому так и не проснулся, когда она мышкой выскользнула за дверь их башни. Они так сильно поругались вчера, когда он запретил ей помогать убийце… Нет, Драко Малфою. Не убийце. Почему-то Гермиона верила, что количество жертв было вызвано приказом Темного Лорда, и она решила прошерстить газеты за прошлый год, когда они были в бегах, чтобы найти упоминания о массовой гибели маглов. Таких случаев было слишком много, — почти все они подходили под то, что могло массово убить людей с помощью магии. Хотя это могли быть и единичные случаи, пугающие своей частотой. И как он их убивал? Эти ядовитые мысли не давали ей спать всю ночь, подобно жалящим осам. Пытал ли он несчастных Круциатусом, а потом отнимал свет в их глазах с тихим смешком и без жалости, или сразу убивал без боли и страданий, отводя глаза? Болело ли сердце у него после? Снились ли ему кошмары? Что он чувствовал, тогда, в классе, когда на него были обращены все глаза учеников со страхом, таящимся в зрачках? Гермиона была готова поставить все свои галеоны на то, что ему снились ужасные сны и что он жалел о содеянном. Потому что было невозможно жить так — без сожалений, только если он не психопат, не чувствующий ничего. Но тогда почему он так улыбнулся ей — именно ей из всех в классе, — пытался напугать, потому что она никого не убивала? Оттолкнуть? Ему и стараться не нужно, она и так не хотела взаимодействовать с ним больше необходимого. Учитывая все моменты их взаимодействий, она приняла решение отгородиться от него по совету — приказу Тео. Вот только взгляд его пугал — холодный и смиренный, будто он даже не понимает, что натворил. Возможно, у него скелетов в шкафу было побольше, чем у самого Темного Лорда. Мотнув головой, девушка потерла виски и закрыла глаза, все это прошлое Драко, и его проблемы не так важны, как ее настоящее с Тео. Она только начала ему открываться и вот, он показал свою слизеринскую натуру. Когда весь класс вышел из кабинета Фоули, Нотт сразу же схватил ее за руку и повел в сторону туалетов, подмигнув маленькой девочке на входе, которая испуганно вскрикнула из-за парня в женской уборной и убежала. Войдя в кабинку, он кинул заглушающее заклинание на них двоих и посмотрел на бледную Грейнджер. Девушка сложила руки на груди и уже готовилась к мозгомойке. — Итак, ты понимаешь, зачем ты здесь? — спросил Тео. — Явно не для справления нужды, — ответила Гермиона. — Говори. Я вижу, как тебя разрывает. — Точно. Так вот, о чем это я, — Тео почесал щеку, его тон сразу сменился на серьезный и злой, будто он сдерживался, чтобы не начать кричать. — Ты не пойдешь с ним ни к какой Нарциссе, Гермиона. Я прошу тебя, нет, — умоляю, не ходи, — он присел на унитаз и сжал ее холодные руки в своих трясущихся, — пожалуйста. Разве тебе не страшно находиться рядом с ним? Он убил кучу маглов, а тебе напомнить, кто ты? — он посмотрел на нее с такой надеждой во взгляде, что Гермиона на секунду растерялась. — Но я пообещала ему! — Гермиона сглотнула вязкую слюну, которая застряла в сухом горле; ее голос был немного дрожащим, но слова четкими: — Они ждут меня с Нарциссой. Возможно, мне и, правда, страшно находиться с ним наедине, но откуда у тебя столько смертей, скажи? — она напряглась. — В газете была явно другая цифра, чем в «Счетчике». А твое эго не позволило бы газетчикам допустить такую грубую ошибку в твоих заслугах и приписать меньшее количество убитых Пожирателей смерти. Кто эти не указанные, а? Тео мотнул головой, кудряшка спрятала один из его темных глаз. — Я убийца и признаю это, но я убивал лишь тех, кто атаковал меня во время миссий. Я помогал Кингсли по его просьбе защищать некоторых людей на границе международной аппарации, когда вышел указ о ловле маглорожденных, поэтому убитых мною людей больше, потому что я это делал еще до битвы. Егеря, оборотни — все они пытались схватить маглорожденных и явно не чаю с ними выпить, — он закрыл ладонями лицо и сильно потер глаза. — Ты можешь спросить Шеклботта об этом, если не веришь мне, — заглянул в ее увлажненные от его рассказа очи. — Но я прошу тебя, не ходи с ним, не говори с ним и не смотри на него. Отправь Нарциссу в клинику или как это называется, и все, зачем им твое сопровождение? На кой черт ты туда попрешься? — Нотт повысил голос. — Она упрямая аристократка, Тео, и может немного не так понять некоторые процедуры, это важно, — Гермиона поджала губы в раздражении. — Вдруг она проклянет врача, пока он будет ее осматривать, или не сможет ответить на элементарный для маглов вопрос о своем здоровье, да мало ли что может произойти! Она больна и ей нужна помощь! Неужели он не понимал, насколько Нарциссе будет страшно в новой обстановке, обессиленной еще и рядом с ненавистными ей маглами. — Это ты упрямая гриффиндорка. Ей ничего не нужно: ни твоя помощь, ни твоя поддержка! Если ей суждено умереть, так пусть умирает! — Нотт взорвался. — Им нужна поддержка человека, который знает о магловской медицине, — возразила она. — Кто, если не я? И как ты можешь говорить такое! Он же твой друг! Ты ведешь себя, как ревнующий идиот! — Ты несешь какой-то бред сумасшедшего, — взвыл Тео и закрыл лицо руками. — И знаешь, — Гермиона излучала ярость, — есть кое-что о чем я не говорила тебе, но однажды Малфой мог изнасиловать меня: легко и просто, и ему бы за это даже ничего не было, потому что я была не в себе, но он сдержался! Сдержался, понимаешь? — Тео бледнел на ее глазах, убрав руки от лица. — И уже за это он в моих глазах вырос, как человек и личность, а вот ты меня разочаровываешь с каждым словом! — Ч-что? Что ты… блять, когда?.. Тео трясся. Гермиона же, рассказав это, почувствовала облегчение. — Не важно — когда, главное — смысл! Ты бы уж точно не сдержался, а он смог! Поэтому не рассказывай мне, какой он ненормальный, нестабильный и сумасшедший. Он же твой друг, а ты ведешь себя, как двуличная скотина! Тео надрывно рассмеялся и сжал ее пальцы сильнее. На лбу у него блестел пот, а глаза буквально кричали о том, что еще немного — и он заплачет. — Он перестал быть моим другом, когда с почестями принял метку. Ты не знаешь, что творилось в гостиной Слизерина, — он покачал головой, — сколько счастья и пафоса было, когда он щеголял с ней на руке, радовался, что безумец его отметил, — взгляд его перешёл с Гермионы за ее плечо. — И что он говорил о тебе и таких, как ты: что будет убивать их лично в угоду своего змеиного Лорда. Думаешь, я бы стал называть человека после этого другом? — он вновь покачал головой на ее шоковое молчание. — А ты, Грейнджер, ты же самая умная ведьма, что с тобой стало, где твоя гордость? Ах, но ты не можешь без приключений, так ведь? Адреналиновая зависимость? — он грустно улыбнулся. — Не сидится тебе спокойно. Ты всю жизнь кому-то помогаешь, может, пора остановиться, Гермиона? Может, хватит, блять, подставляться? — он закричал на нее, и ее волосы взметнулись за спину от порыва его магии. — Если он тебя не трахнул, когда мог, — он сардонически засмеялся, — то только потому что он знал, что ты — моя, у нас с ним, блять, договоренность, длинною в жизнь! Он побоялся не честь твою испортить, а свою мордашку, если я узнаю об этом. Спасибо, что соизволила сказать, милая! Мордашку я ему подпорчу все равно. Она сжала губы от обиды. Он совершенно не слышал то, что она хотела до него донести. — Почему я должна останавливаться? — она вырвала руки из его крепкой хватки. — Не надо контролировать мои желания. Да, мы с тобой вместе, но не смей упрекать меня в том, о чем понятия не имеешь. Это не приключения, это называется человечностью, Нотт. Я помогу Нарциссе Малфой, чего бы мне это не стоило! — выплюнула она, наблюдая, как он побледнел. — Малфой в тысячу раз лучше, чем ты. Наверное, я поторопилась с выводами о твоем благоразумии… — Идиотка, — Тео поднялся, возвышаясь над ней. — Потом не жалуйся, что она тебе даже спасибо не сказала. Ее любимейший сынок сразу прихлопнет тебя, если что-то пойдет не так, ведь ему уже плевать: одним человеком больше, одним меньше — все равно массовый убийца! И что мне тогда делать? Мертвых я оживлять не умею! Ты хоть понимаешь, что такое Малфой? Это уже не твой одноклассник, с которым ты цапалась на уроках! — Сам идиот! — она толкнула его обеими руками и он приземлился обратно на унитаз от неожиданности. — Это такая чушь! Он вел себя нормально все это время, а теперь-то что изменилось? Малфой уже заплатил за все на судах! На тебя тоже будут показывать пальцем и шептаться! Так что не смей подходить ко мне, пока не подумаешь о том, что стоит говорить, а что нет! Ты мне не отец, чтобы запрещать что-то! И насчет парня я теперь тоже не уверена, Нотт! Твои собственнические замашки меня достали. — Стой! — но она не слушала. Гермиона пулей вылетела из туалета, она еле сдерживалась, чтобы не ударить Тео по его красивому лицу, дабы вдолбить в него крупицу хоть какой-то информации. Он не имел абсолютно никакого права что-то запрещать ей, а его отказ слушать — бесил еще сильнее. И больше они не общались: разошлись по комнатам и увидела его Гермиона лишь рано утром, спящего на диване. Тео, при всех его нападках на Драко Малфоя, был абсолютно не прав, потому что Нарцисса не виновата в том, что ее сыну приходилось убивать. Родители не в ответе за своих детей, так же, как и дети. Никогда нельзя распространять вину одного человека на весь его род. Это глупо. Гермиона никогда не понимала, почему страдают родители убийц и наоборот, почему их ненавидят так же, как и тех, кто этого заслуживает на самом деле? За компанию? Ищут вину в них: за то, что не доглядели, не досмотрели, не предотвратили? Каков бред. Человек под самым носом у другого может людей есть на завтрак, обед и ужин, делать такие страшные вещи, о которых не догадаются даже любопытные соседи, а никто и подозревать его не будет. Поэтому она не понимала, почему Тео, если ненавидел Малфоя за то, что тот делал, будучи Пожирателем, возненавидел еще и Нарциссу? А Драко… Малфой, скорее всего, старался не вспоминать о темном прошлом. Гермиона мотнула головой, она не судья, чтобы выносить приговор человеку, тем более, помогать она будет не ему, а Нарциссе, потому что та спасала Гарри. Гермиона чувствовала вдохновение на то, чтобы облегчить страдания женщине. Да, несомненно она будет полной дурой и наивной идиоткой, если продолжит улыбаться Малфою и делать вид, что все в порядке, но и отступать от своих обещаний было не в ее стиле. Она узнает, чем больна Нарцисса и попытается ей помочь. Она стояла, замерзшая и растерянная, на границе Хогсмида и Хогвартса, где аппарация была разрешена. Отправив вчера записку во время ужина, она надеялась, что Малфой не проигнорирует ее после случившегося и придет, а не оставит в одиночестве и попадет к Леди Малфой другим путем, молча отказываясь от ее помощи. Его вчерашняя улыбка — безумная — выбила ее из колеи на весь оставшийся день. Она и так начала его бояться после случая с почти изнасилованием, а теперь вообще не знала, как будет смотреть ему в глаза. Решив, что общаться по большей части она будет с Нарциссой, девушка набрала в грудь побольше свежего утреннего воздуха и резко выдохнула. Будь что будет. — Грейнджер, надо же, ты действительно здесь, — знакомый голос раздался за ее спиной, заставив ее подпрыгнуть от неожиданности. — Малфой, — сказала она и кивнула ему, подмечая темные круги под глазами юноши — он тоже плохо спал. — А где мне еще быть? — нахмурилась и сжала руки в кулаки, спрятанные в карманах теплого пальто. — В своей постели, например, — он задумчиво уставился на ее бледное лицо со следами недосыпа. — Идем. Он резко схватил ее за предплечье, и Гермиона утонула в вихре совместной аппарации. Они очутились на крыльце неизвестного ей дома — это был не Малфой-мэнор, — пока она не поняла — это дом Андромеды Тонкс, сестры Нарциссы. Дом подарил ей Поттер, полностью оплачивая все расходы: ее и маленького Тедди. Она с Гарри навещали ее и крестника Поттера летом, и девушка запомнила эти пышные вечнозеленые кустарники, за которыми так любила ухаживать Нимфадора при жизни по рассказам ее матери, поэтому она посадила такие же, как напоминание о Доре. Дверь отворилась и к ним вышла бледная и очень худая Нарцисса Малфой, которую за руку держала Андромеда в виде опоры. Одета леди Малфой была в шелковую блузу и длинную плиссированную юбку, — как Грейнджер и просила. — Доброе утро, — приветливо улыбнулась Гермиона и сразу же подошла к женщинам на крыльце. Андромеда Тонкс до сих пор немного пугала Гермиону своей схожестью с покойной Беллой, но волосы у средней из сестер были золотистые, а глаза умные и добрые — не безумные, как у Беллы. После смерти мужа, дочери и зятя, та осталась с маленьким Тедди в коттедже, посвящая себя воспитанию внука. Видимо, Тонкс прознала о болезни сестры и перевезла ее к себе — верное решение, Нарциссе нужна была компания. — Гермиона, привет, — приветливо улыбнулась Тонкс, — хорошо, что ты здесь. Тедди уже соскучился по вам с Гарри, обязательно приходите в гости. Грейнджер кивнула и перевела взгляд на Леди Малфой, очень медленно девушка протянула руку и сжала слабую ладонь Нарциссы. Хоть она и выглядела бледной, кожа была адски горячей, а на лбу виднелись бисеринки пота. Она держала маску на лице, что все в порядке, но Грейнджер заметила, как сильно раздувались крылья ее носа от боли, что она испытывала. — Леди Малфой. — Мисс Грейнджер, я рада вас видеть, — вымученно улыбнулась женщина, и Гермиона вздохнула. — М-Драко, — для того, чтобы Нарцисса доверяла ей, она будет называть ее сына по имени, пока они рядом с его матерью. — Помоги Нарциссе, приготовьтесь к тройной аппарации. Они оба держали ее за руку, и Гермиона быстро перенесла их в темную улочку около одной частной клиники в Лондоне, где когда-то работал ее отец. Как раз до того, как она стерла им память и отправила в Австралию. Клиника предоставляла широкий спектр услуг, начиная от взятия крови и стоматологов, заканчивая химиотерапией и массажем. Выйдя из темного переулка, они медленно зашагали к высокому зданию, окруженному деревьями и цветами. И дальше Гермиона только и успевала, что записывать на ресепшене Нарциссу на все возможные процедуры для проверки здоровья. Сначала у нее взяли расширенный анализ крови, затем отвели в кабинет УЗИ, где ей должны были проверить все органы. А потом уже решать проблемы по мере их наступления. Гермиона вошла с ней в кабинет, чтобы объяснить женщине более простым языком, что с ней делают во время УЗИ. Чистокровная волшебница могла попросту испугаться того, что до нее дотрагиваются в интимных местах во время процедуры странным аппаратом, ведь колдомедики осматривали ведьм и волшебников палочками, вообще не дотрагиваясь до них. Но Нарцисса стойко держалась и терпела холодную смазку на всем теле, где по коже водили аппаратом. Врач УЗИ был старым человеком с серьезным лицом. Он очень четко все рассказывал и объяснял, что изображено на экране и какие изменения есть. Щитовидная железа, на которую Гермиона изначально делала ставки, оказалась в норме, даже узлов не было, что было поразительно, учитывая возраст Нарциссы и последние крайне нервные годы. Ведь щитовидная железа — показатель нервов. Гермиона ей даже вслух позавидовала и немного ободрила, отвлекая разговорами, пока проводилась процедура. И все было в порядке. Гермиона уже смеялась и рассказывала про уроки зельеварения, судя по осмотренным органам, женщина была абсолютно здорова. Пока они не дошли до кишечника… И начались мучительные допросы врача о ее состоянии и там болит, а здесь болит, а вот тут, смотрите, ваша опухоль. Ее тут же направили к онкологу, который, судя по всему, имел язык без костей и все доходчиво объяснил, направляя на еще тысячу анализов и процедур. Когда они вышли из кабинета, Нарцисса не сдержала слез, после того, как ей рассказали, что же такое раковая опухоль в ее толстом кишечнике и чем ей это грозит. Главное, чтобы не пошли метастазы… Колдомедики потому и не смогли ничего найти — магия не могла обнаружить раковые клетки. Когда девушка сказала о диагнозе Драко, он сначала не понял, что она имеет в виду. Но, когда увидел рыдающую Нарциссу, понял, что дело — дрянь и не стал задавать вопросов, лишь кивнул на обещание Гермионы все ему в подробностях объяснить позже. Радовало одно, это был операбельный рак и явно не последняя стадия, потому что боли у Нарциссы начались меньше месяца назад. Сидя у врача женщина отвечала на неудобные вопросы по поводу ее походов в туалет, сморщив свой идеальный нос. И после, уже с прописанным курсом лечения, они втроем возвращались к дому Андромеды. Теперь Нарциссу ждали несколько сеансов химиотерапии и последующая операция, где опухоль удалят. Сидя в гостиной Тонкс и делая глоток чая, Нарцисса откашлялась. — Мисс Грейнджер… — Зовите меня Гермиона, — перебила ее девушка, но та даже не поморщилась. — Скажите Гермиона, почему колдоведьма ничего не нашла у меня, а магловский врач почти сразу сказал, что со мной? И Гермиона начала свою долгую лекцию о том, насколько разные методы лечения у волшебников и маглов, и как важно наконец-то их объединить, что она и жаждет сделать после выпуска. Ведь некоторые болезни не могут лечить маглы, как мгновенное восстановление органов и удаление ожогов без шрамов, а некоторые — не могли волшебники. — Знаете, у меня есть знакомые, которые могут вам помочь с вашим желанием открыть центр, — Нарцисса сделала маленький глоток чая. — Скоро будет проходить банкет у моего старого знакомого, как раз перед Рождеством. Сопровождать я вас вряд ли смогу, — она окинула взглядом свои тонкие руки, — но вы можете пойти одна. Его зовут Эфиас Колтт, он занимается ядами и лекарствами для наших аптек. Помнишь его, Драко? Тот кивнул, но ничего не сказал. — Я пришлю ему сову, возможно, он захочет раньше с вами познакомиться. Он тоже пользуется магловской медициной и вы вполне можете составить неплохой дуэт. — Большое спасибо! — Гермиона просияла, сжав ладони. — Всегда интересно познакомиться с образованными людьми. — Пусть он и старик, но молодостью от него плещет через край, — мягко улыбнулась женщина. — Он отличный колдомедик и зельевар. Вам будет, что обсудить. Думаю, он с радостью поделится с вами своими идеями и разработками. — Хорошо, — Гермиона наколдовала Темпус, — мне нужно возвращаться в школу, у меня еще куча дел. Пришлите сову, пожалуйста, как будут проходить ваши сеансы терапии, а мне пора. — Драко проводит тебя, дорогая, — улыбнулась Андромеда со спящим на ее руках Тедди. — Спасибо вам, Гермиона, я… — Нарцисса отвернулась, и девушка кивнула на прощание. Она сделала все, что могла, теперь уж Нарциссу Малфой должны лечить врачи, а женщине оставалось лишь молиться о том, чтобы все прошло хорошо. Малфой стоял на крыльце, засунув руки в карманы и осматривал полянку, на которой пока еще ничего не росло. — Здесь будет отличное поле для квиддича, — сказал он, не поворачивая головы. — Думаешь, Тедди будет интересен квиддич? — фыркнула девушка и присела на лавочку рядом. — Всем нравится квиддич, кроме тебя, Грейнджер, — Малфой отстраненно смотрел вдаль. — Какие шансы на успех этой… операции? — Шансы велики, более семидесяти процентов на то, что она будет жить в здравии еще очень много лет. Проблема в другом. Рак иногда возвращается или переходит на другие органы, поэтому ей нужно будет постоянно проверяться у врачей. Она неловко сжала сумочку — находиться рядом с Малфоем было неуютно. — А колдомедики, как я понял, в этих вопросах не сведущи. Ясно, — сказал Малфой и качнулся с пятки на носок. — Если ты сможешь открыть этот центр, то это принесет пользу. — Говоришь прямо, как наш один общий знакомый, — усмехнулась девушка. — Ты не держишь палочку наготове — не боишься меня? — он повернул голову, серые глаза безразлично смотрели на нее. Она промолчала, отвернувшись, и теперь он смотрел на нее, а она на будущее поле для квиддича. — Я не буду перед тобой оправдываться. Была война, у тебя своя сторона, у меня своя. Я убил их. — Я ничего тебе даже не сказала, — поморщилась. — Ты слишком громко думаешь об этом, стоит мне взглянуть на тебя, — он подошел ближе и встал напротив нее, заслоняя собой зеленую траву перед ее взором. — Неужели не боишься? — он улыбнулся, так же как тогда в классе — мерзко и холодно. — Ты мне ничего не сделаешь, — она посмотрела на его горло. — Поэтому бояться тебя — бессмысленно. Она спокойно обошла его и исчезла в треске аппарации.